Ксенофилия вещь такая...

Билл проснулся в тёплом поту. Именно тёплом. Потому что ровно три секунды назад он видел сон из разряда «О господи, как ужасно стыдно, не могу, хочу ещё». Такие его сны, если бы могли транслироваться по ТВ, заставили бы Билла желать десятикилограммовую бетонную плиту, которая, упав с потолка, придавила бы его насмерть. Да тут и трансляции не надо — вздумай парень по секрету рассказать кому-нибудь из друзей, что во сне его бездушно имели, и не абы кто, а сам Пеннивайз, начал бы заикаться со скоростью счётчика Гейгера тупо от смущения. В его сне происходило все то, что он тщательно скрывал от родителей, друзей, и даже самого себя, запрятав тёмные, постыдные и ненормальные свои желания еще глубже в сознание. Он хотел, чтобы то существо, внезапно появившись из ниоткуда, уволокло его в темноту своего жилища, под фундамент Колодезного домика. И смотрело на него, кусало, облизывало, царапало, использовало, как только захочет. Только чтобы клоун его трогал, если уж совсем минимально свести удовольствие, смотрел на него, или просто тихо дышал, оповещая о своём присутствии. Чтобы Билл не мог шевелиться, не мог кричать, потому что огромный язык в его глотке мешал бы это сделать, да он бы и не стал сопротивляться. Ему не нужна помощь. Ему нужно то, что требует его извращенный разум, о чем мечтает по ночам его тело. Денбро встал с постели, дошёл до ванной комнаты и заглянул в зеркало. Он был безнадёжен. Глупый, худой, неприметный заикающийся парень, не имеющий возможности понравиться обычной девчонке, не то что инопланетному клоуну. Но почему-то Билл чувствовал, что будь он даже писаным красавцем, к примеру как этот чувак с бутылочки шампуня, Пеннивайз все равно не посмотрел бы на него. Нет, ну посмотрел, но потом непременно сожрал. Но, а может быть оно и к лучшему? Да хуй его знает. Задумавшись, Денбро не сразу понял, что в воздухе появились звуки, которых здесь не должно быть. Смех. Тихий переливчатый смех. Его смех. — К-кто здесь? — Билл инстинктивно отступил к двери, но внезапно из сливного отверстия раздался отчётливый голос, заставивший его остановиться. Голос Пеннивайза был настолько громок и разборчив, что, казалось, он прислонился губами к железу, и его от Билла отделяла лишь хрупкая раковина. — А то ты не знаешь, малыш Билли. Конечно же это я, или у тебя есть еще какой-то друг в канализации? — Т-ты мне н-не друг! — решительно крикнул Денбро, а внутри уже плавился от интонации голоса существа. Ноток угрозы в его словах, да и вообще просто от голоса. Нужно ли многое, чтобы получать кайф? А такому конченому психу, как Билл — точно нет. — О, малыш Билли-бой боится меня, не так ли? — тоненько захихикал клоун, тем самым разозлив мальчика. Парень смело подошёл к умывальнику, положил руки на края и опустил голову вниз, присматриваясь. В ту же секунду совсем рядом, там, внутри, вспыхнул сильный жёлтый свет глаза. Билл сглотнул. Ну вот и оно. Он не может пошевелиться, он стоит здесь один, наклонившись к холодному акрилу раковины и взгляда не может оторвать от янтарного светящегося глаза клоуна. Клоуна, которого хочет видеть рядом собой и чувствовать в себе. И только сейчас к Биллу пришло примерное осознание степени своего шизанутства! И пришло оно именно в тот момент, когда парень из последних сил старался не поддаваться желанию наклонить голову ещё ниже и языком провести по белому фаянсу. — Почему ты застыл, малыш Билли? Ты не боишься? Ты все еще здесь, не иначе как. Внезапно глаз Пеннивайза дернулся, что заставило Денбро представить, как он опускает вниз губу и раздувает ноздри. — Не смей, Уильям Денбро, — вдруг зашипел инопланетный монстр и тут же из отверстия выпрыгнули красные липкие щупальца и обхватили голову парня, заставив его испуганно дернуться в попытке освободиться. Щупальца сжались крепче и резко ударили голову Билла о край раковины. Послышался сильный стук, Билл упал на пол, прижимая ко лбу ладони, а Пеннивайз уже с шумом стекал по лабиринтам пластмассовых труб, пробурчав тихое «надеюсь, теперь ты поймешь». Но была в произошедшем одна загвоздка: ничего не понимал здесь Пеннивайз, потому как у Билла, оттягивая ткань серых штанов, бесстыдно стоял. ~ Утро выдалось кошмарное. Если посмотреть объективно — утро вообще такое время суток, какое хочется сжечь в адском пламени преисподней. А у Билла жопа горела, как он ненавидел утро, не исключено еще и потому, что утром нужно было вставать. О, это в утре было самое неприятное. И даже не просто вставать, а рано вставать, принципиальная разница. Затем в школу, после школы потратить на выброс в мусорку бесполезности час времени в клубе литературы, куда мама его чуть ли не шваброй до дверей гонит, а затем у них сбор собственного клуба. Кучка неудачников, возможно действительно самых неудачливых детей в городе, или, если масштабнее, в мире, чего уж тут, продумывали план по уничтожению Танцующего клоуна. Ага, чувствуете запах иронии? Советую вдохнуть поглубже, потому что Билли ощущает его с самой первой встречи с чудесным объектом его обожания. Кучка детей против существа не из этого мира. Если уж совсем уничтожить шансы на успех, скажем, что у одного из ребят пиздец как в паху саднит от возбуждения при взгляде на монстра. Потому что он, да здравствуют фанфары во славу его замечательности, болен клоуном. Именно болен. Потому что, как он имел смелость прочитать, ксенофилия это болезнь. Убьем же Уильяма, чтобы не мучился. А потом произошло следующее — опуская незначительные события, вся их компашка зависла дома у Марш, пока ее отца не было в городе, и дело продвинулись. Ровно настолько, насколько Билл бы не хотел видеть прорыв из деятельности. Они условились следить за Пеннивайзом. Следить и караулить его у Колодезного домика каждый день. Ведь, цитируя Беверли, «Оно очень давно не появлялось, это настораживает, никто из вас ничего в последнее время не видел? Если нет, то Оно затаилось. А это не к добру. Нужно наблюдать». Наблюдать, ага, да, точно, смотреть ровно так пристально и долго, что заметить, что Билл фонтаном кончает только от его голоса. — И когда мы пойдём туда? — серьезно спросил Эдди, нервно теребя ремень поясной сумки. — Сейчас, — твёрдо сказал Билл, впервые в жизни не заикаясь на выдохе. ~ Зайдя в дом по скрипящим черным доскам, неудачники разделились. При чем таким удачным способом, что Бен прокричал вслед уходящим вперед Эдди и Ричи «не потрахайтесь там», а Тозиер взглядом послал его на свой хуй. Стэн и Билл поднялись наверх, а Бен с Беверли стали исследовать первый этаж. Не видели ли они чего-нибудь в последнее время. Прикол по полной. Билл с ним, сука, разговаривал. Разговаривал и возбуждался на него. Давайте же оправдаем мальчика, а то вам, похоже, кажется, что он полный псих. Представьте, что вы увидели то, о чем мечтали всю жизнь, и это наконец-то сбылось. Любой каприз, все что угодно, даже невозможное. Давайте. Закройте глаза и представьте что вы сделаете, когда это увидите? Представили? Вот и Билл бы не стал тупо стоять перед тем, кого желал больше жизни и саркастически осведомляться «ну и что мне, обоссаться»? Конечно, в нем бушевали эмоции, конечно, он чуть ли не умирал, когда просто чувствовал присутствие Пеннивайза, просто слышал его возню в канализации, просто представлял его. Естественно, что Билл воображал, как увидит его именно здесь, среди пыли, летающей в лучах солнца, среди досок и тряпок, затхлого запаха гнили и ткани, среди множества дверей, среди его ловушек, внутри его игрового поля. И правильно, что Денбро не надеялся, что это произойдёт. Так, мечты без возможности их осуществления. Но стоило только Стэну, идущему впереди, резко остановиться, Билл с замиранием сердца смотрит вперед и видит его. Клоун стоит в комнате прямо по коридору, в десяти шагах, совсем близко, и улыбается ему. Медленно поднимает руку в белой перчатке и манит Денбро пальцем. Стэн издаёт пару панических вскриков и сбегает назад по лестнице. Билл слышит, как внизу он зовёт остальных, а прибежавшие неудачники что-то громко у него спрашивают, слышит, как Стэн говорит им, что он, Билл, еще там, наверху, один на один с той тварью, но Биллу все равно. Он делает шаг, другой, и просто лишается разом всех мыслей, когда Пеннивайз тихо шепчет ему на рычащих нотах «Быстрее, малыш Билли, не то я сам тебя утащу». И переступает порог комнаты. И оборачивается, потому как стук ботинок по лестнице означает, что все ребята уже тут, смотрят на него. Испуганно смотрят. Смотрят непонимающими глазами в его, глаза абсолютно бесстрастные и спокойные. — Билл, отойди от него, — кричит Беверли и делает шаг, но клоун тихо хрипит, открывая рот и обнажая острые клыки, и девушка останавливается, а сзади Эдди, громко сглотнув, хватает ее за руку. — У тебя есть выбор, Билли, — клоун наклонился прямо к уху мальчика, а рукой провёл по его шее. — Уйди сейчас с ними, или останься здесь со мной. И под взглядами друзей, в которых прямо читается, как они изумлены, напуганы и разочарованы в нем, Билли-бой смотрит снизу вверх на иноплатнетного зверя, а за ним медленно и тихо захлопывается дверь. ~ Когда его отделяют от неудачников, Денбро быстро сглатывает и поднимает глаза вверх, натыкаясь на безумный взгляд своих фантазий. Пеннивайз наклонил голову набок и позволил густой прозрачной слюне стечь на пол со стуком. — Ты не боишься меня, малыш Билли? — страшно вопрошал клоун, а его глаза разошлись в медленном движении. — Н-нет, не боюсь, — ответил парень и повернул голову назад, чтобы убедиться, что дверь закрыта, а за ней все ещё не слышно криков и стуков. — Почему там т-так тихо? — Денбро снова посмотрел на клоуна, но на этот раз вместо безобразной гримасы на его лице, застал существо весьма сосредоточенным на вопросе. — Потому что их там нет, наверное, — протянул он задумчиво. — Они сейчас ломают другую дверь, и кричат тебе, о, как они кричат! — и Пеннивайз прикрыл глаза, словно испуганные вопли для него были как блядская музыка, а после, вдоволь насладившись звуками, ведомыми лишь ему, снова принялся изучать свою жертву. — Так что же ты от меня хочешь, скажи мне. Так и быть, я исполню твое желание перед смертью, уж очень ты меня повеселил. — Я хочу потрогать, — адски стесняясь, попросил Билл и тут же опустил глаза, когда лицо Пеннивайза, и без того ненормально вытянутое, изменилось под выражением крайнего недоумения. — Потрогать? И что же? — клоун наклонился к мальчику ближе и заставил его заглянуть себе в глаза. — Кого, — еще тише поправил парень, чувствуя, как в нем смешались сладость момента и страх, вязко плывущий по венам. — Т-тебя. Вопреки его ожиданиям, существо лишь улыбнулось своей ужасающей улыбкой от уха до уха и, взяв Билла за руку, (отчего последний, кстати, чуть не умер, но не от страха, а от ненормально дикого наслаждения), медленно завело его пальцы под мягкую ткань своего костюма, позволив коснуться подушечками кожи. Она была восхитительна. Настолько, что Денбро даже прерывисто выдохнул. Тёплая ровно настолько, что можно было ощутить бешено бьющееся сердце где-то в недрах этой прекрасной плоти, и настолько же холодная, кожа Пеннивайза на ощупь оказалась выше всех представлений Билла. — Т-так мягко, — одними губами прошептал юноша и, осмелев, сам скользнул рукой выше, к шее, ощутил лёгкую вибрацию под ладонью от гортанного рыка клоуна, а затем посмотрел ему в глаза. — Я бы п-попросил тебя, — не успев договорить, Билли был со всей силы и с грохотом вжат Пеннивайзом в стену и приподнят над землёй. В тот же момент существо открыло пасть, выпуская на волю длинный толстый язык, который, в фантазиях и снах Денбро, не раз проникал внутрь него. Парень инстинктивно открыл рот и тут же почувствовал, как язык, горячий и длинный, толкается в его глотку и облизывает её стенки. Билл застонал, почувствовав, как лапы Пеннивайза проникли под его рубашку и разорвали её на лоскуты. А затем клоун отстранился от парня и, словно художник, оценивающий картину со стороны, начал рассматривать результаты своих трудов. Посчитав, что чего-то недостаточно, существо рыкнуло и впилось зубами в шею Денбро, отчего тот громко крикнул. Снова и снова выступающие капли из раны мальчика Пеннивайз слизал, отметив про себя, что на вкус Денбро слаще других, а потом перекинул Билла через плечо и понёс в другую комнату, где кинул на матрас. — Я не буду нежным, малыш, ты же понимаешь? — меняя голос от тонко-визжащего, до насыщенного низкого, проговорил клоун и нечеловечески быстро подполз к жертве. — Н-не нужно, — Билл сглотнул, чувствуя, что все его чёртовы фетиши и желания роем чёрных пчёл вылетают из давно спрятанных мест в его голове, а Пеннивайз захихикал. — Не проси меня прекратить, я ведь начал! — Я н-не прошу п-п-прекратить, я прошу н-не быть н-нежным, пожалуйста, — и Билл был удостоен самого крышесносного взгляда в своей жалкой больной жизни — взгляда неподдельного удивления ярких, словно луна, янтарных глаз. — Тогда будь готов. И Билл был готов, был готов к тому, что его облизывали, кусали, царапали, оставляли на теле неповторимые кровавые автографы. Существо уложило Денбро на живот и приподняло его бедра, разведя ягодицы парня в стороны. Клоун провёл по сжатому кольцу мышц языком, и услышал, как тело под ним задергалось. — С-стой, я грязный! — мальчик попытался остановить его, но Пеннивайз лишь усмехнулся и прижал руки Билла к матрасу. — Я пожираю внутренности людей, крошу их кости и запиваю все кровью, малыш мой, ты действительно думаешь, что я остановлюсь из-за этой ерунды? — внезапно нежно спросил клоун на ухо Денбро, а тот тихо заскулил, когда язык проник внутрь. Попав по твёрдому шарику простаты, Пеннивайз ощутил, как Билл содрогнулся и сжался на его языке. Как только клоун решил, что уже достаточно, отстранившись от ануса парня, он незамедлительно избавился от одежды, рыча и когтями сдирая костюм с себя. Не предупреждая, Пеннивайз уперся налитой кровью головкой между половинок Билла, туда, где он только что растягивал, и резко вошёл. Не позволяя мальчику привыкнуть, он сразу начал двигаться внутри, заполняя все пространство и надавливая на все чувствительные точки. Денбро застонал и повернул голову назад, ища открытым ртом язык существа. И тот толкнулся в рот своего мальчика, сплетаясь с его языком, позволяя ему почувствовать, что вот, именно сейчас он достиг финиша в своих мыслях, понял, чего именно хотел все это время делать, что хотел ощущать. Хотел двигаться назад, насаживаясь глубже, позволить кусать себя, оставлять следы, которые он будет рассматривать и благоговейно касаться, по-идиотски улыбаясь перед зеркалом. Хотел вспоминать этот день каждый раз, стоило бы неудачникам заговорить о существе, стоило бы ему только пройти мимо Колодезного домика, стоило бы только услышать тихий шёпот в своей раковине. И Денбро не знал, но ксенофилия вещь такая… Заразная. И вбиваясь в своего Билли-боя все глубже, кончая внутрь и укладывая засыпающего мальчика себе на колени после всего этого сумасшедшего и неправильного дерьма, Пеннивайз наконец-то понял, что это было за чувство.