Запретный плод ордена Цзян

Наследник ордена Цзинь, не оглядываясь, бежал вперёд. Темнота окружала его со всех сторон, казалось, даже не позволяла вдохнуть. Дорожка, вымощенная дощечками из сандалового дерева, неожиданно стала очень скользкой. На самом деле немногое изменилось. Сколько ночей подряд он не спал и прогуливался здесь, пытаясь привести в порядок свои мысли? Наверное, почти с самого приезда сюда, на обучение в Гу Су. Нет, пожалуй, всё это пошло от момента знакомства с ним, неугомонным адептом Юньмэн Цзян. Его пылкий и дружелюбный характер, но в то же время самая что ни на есть твёрдолобость и желание идти напролом, цепляли куда больше, чем покладистый нрав и проницательность Цзян ЯньЛи. Да, девушка хороша собой, никто не спорит. Но Цзинь Цзысюань точно не такую жену хотел видеть рядом с собой. Стыдно признать, парень, пусть и имел непоколебимую гордость, всё же мечтал переступить эту свою черту и полностью и без остатка отдаться той самой. А если уж, к несчастью, такого никогда не случится, молодой господин Цзинь хотел бы видеть рядом с собой такую же горделивую женщину, как он сам, от которой бы постоянно веяло жаркой страстью, но в то же время немыслимой угрозой для жизни человека, посмевшего пойти против неё. Его жена должна быть под стать ордену Ланьлин Цзинь. Такую женщину он видел в собственной матери, такую личность разглядел в строгой мадам Юй, но даже мельком не заметил в собственной будущей супруге. Она настолько добрая и мягкая, что становится даже страшно. А ещё ЯньЛи словно читает мысли. Кажется, девушка способна вывернуть душу человека наизнанку, вытряхнуть все самые сокровенные желания и переживания из головы, а потом улыбнуться, понимающе покачать головой и дать пару советов. Так похоже на жалость. А Цзинь Цзысюань подобное не любил. Он бы предпочёл, чтобы его тайные грусть и радость оставались при нём. Он бы предпочёл, чтобы на его странные взгляды не обращали внимания, чтобы видели лишь фальшивую оболочку, маску, которую создал он сам. Он бы предпочёл, чтобы так продолжалось хотя бы до поры до времени. Но, скорее всего, он сойдёт с ума и умрёт в роскоши собственного ордена раньше, чем сумеет предпринять хоть что-то. И то, что происходит сейчас — отличное тому доказательство. Юноша вовсе не мазохист, просто иногда нарываться на гнев тайного объекта своих воздыханий очень весело. Или не очень. Страх остаться с Вэй Усянем один на один будоражит кровь, а присутствие двух закадычных друзей молодого господина Вэя ничуть не улучшает ситуацию. Цзысюаню нравится драться с этим Юньмэнским бедствием на глазах у всего ордена Лань, ведь их обязательно разнимут в итоге. Но что будет, если в этот раз все адепты и наставники даже не обратят на них внимания? Наследник ордена Цзинь знал, что сломается через некоторое время, просто не сможет всерьёз так долго и уверенно противостоять ему. Постепенно резвый бег вновь сменился на мягкую поступь. Цзинь Цзысюань остановился. Слева от него высилась пологая каменная стена, через которую при желании всё же можно было перелезть, но сейчас это не казалось осмысленным решением. Прятаться не хотелось. Лёгкий ветерок колыхнул ветви деревьев, окаймляющих каменную дорожку, что находилась спереди, но была плохо видна в темноте. Неподалёку качнулся и зажёгся старый фонарь, и в его свете юноша с «сиянием средь снегов» на груди увидел промелькнувший веер. Там. Впереди. Этот человек стоял на каменной дорожке, сокрытый темнотой со всех сторон.  — Цзинь-сюн? — раздался неуверенный голос таинственного собеседника.  — Не Хуайсан? — Цзысюань спросил так неуверенно и робко, что от самого себя его перекосило, и юноша поспешил исправиться, — А, так это ты опять ходишь по ночам не пойми где. Надеюсь, твой дагэ* всё же сломает тебе ноги, как и обещал. Я наслышан, что глава ордена Цинхэ Не не бросает слов на ветер. Буду рад, если слухи подтвердятся. Не Хуайсан то ли смущённо, то ли обиженно потупил взгляд и прикрыл нижнюю часть лица веером, который всегда и везде неизменно носил с собой. Всё это слишком наигранно, наследника Ланьлин Цзинь так просто не проведёшь.  — Не будь таким категоричным, Цзинь-сюн. Тем более я бы хотел с тобой поговорить, только давай найдём более уединённое место. Не Хуайсан не стал дожидаться соглашения, а просто развернулся и скрылся в темноте. Более уединённое место, да он издевается что ли? Все адепты ордена сейчас вместе с учителями находятся на, видимо, единственном празднике в Облачных глубинах, который проходит на обширном поле для тренировок. Разговаривать здесь или чуть дальше — разницы никакой совершенно. Вновь слишком наигранно, но всё же юноша разрешает в этот раз обвести себя вокруг пальца, как, наверняка, считает младший брат главы Цинхэ Не. Пусть будет так. Цзинь Цзысюань выдвинулся следом за собеседником, решив, что развернуться и уйти — наихудший выход из этой ситуации. Вообще-то юноша мог бы провести этот вечер наедине с самим собой, но неожиданная встреча с Вэй Усянем разрушила все его планы. Он уже точно не успел бы добраться до всеобщего столпотворения молодых заклинателей, ровно как и до своего дома. Сбегать с боя — да, это довольно низко и недостойно сына главы именитого ордена. Но остаться в обществе лишь этой чёртовой бестии — ещё хуже. Тело покрывалось холодным потом по мере продвижения в глубь аллеи. Липкий страх сжимал грудную клетку, словно намеревался сломать все рёбра, добраться до золотого ядра и вырвать сначала его, а затем и сердце. Непрерывающийся звонкий стук впереди привёл Цзысюаня в себя. Точно, он же всё никак не мог привыкнуть, что Не Хуайсан постоянно выбирает себе обувь с небольшим каблуком, чтобы скрыть свой недостаток в росте. Забавно.  — Цзинь-сюн, — младший брат главы ордена Не поиграл бровями и загадочно улыбнулся, не отводя взгляд от потенциальной жертвы, складывая свой веер, — мы пришли. Оба юноши остановились, и будущий глава ордена Цзинь смог осмотреться по сторонам. Они стояли на округлой площадке, вымощенной брусчаткой. На расстоянии, примерно, двух жэней* от земли парили фонари с, закреплёнными на них, специальными талисманами. Только сейчас Цзысюань заметил, что свет от фонарей исходил яркий, а высота, на которой те находились, позволяла свету охватывать довольно большую территорию. В этом то и была вся загвоздка, ведь оба заклинатели добирались сюда в кромешной тьме, тогда как если бы фонари были зажжены ещё до них, округа была бы освещена. Но Не Хуайсан совершенно точно не держал при себе ничего, кроме веера да сабли, болтающейся на поясе бесполезным грузом. Следовательно, значит ли это, что здесь, помимо них двоих, есть кто-то ещё?  — Ты и так уже забрал порядком моего драгоценного времени, поэтому говори быстрее, что хотел, и разойдёмся, — наследник Ланьлин Цзинь закатил глаза и встал в позу, выражающую всё его недовольство и нетерпение.  — Боюсь, быстрее не получится, — Хуайсан на автомате вновь раскрыл веер, осёкся, вспомнив, что только сложил его, но убирать обратно не стал, — Дело в том, что до меня тут дошли некие слухи… Их суть в том, что ты довольно непочтительно относишься к шицзе молодых господ из клана Цзян, твоей будущей невесте, и к их ордену в целом. Слухи до него дошли, ну да, как же. Цзинь Цзысюань нервно сжал пальцы. Младший братец главы Цинхэ Не своими ушами слышал, как будущий жених Цзян ЯньЛи сказал про неё, быть может, одно или парочку нелестных слов, и даже видел, как затем они с Вэй Усянем решили устроить дуэль на мечах. В этом юноша был уверен, по той причине, что Не Хуайсан лично пытался их разнять. Так зачем же так бессовестно лгать? Лишь ради того, чтобы посмеяться? Глупости. Этот подлец просто тянет время перед самым главным. Но что это за самое главное? В голове вертелся лишь один-единственный вариант, о котором не хотелось задумываться даже мимолётно.  — Не Хуайсан, я просил тебя не медлить. Давай ближе к делу.  — Что ж, тогда я… — заклинатель замялся, а потом шумно выдохнул и продолжил речь, — Ты знаешь, что на этих учениях в ГуСу Лань я познакомился с Вэй-сюном и Цзян-сюном. У меня не так много друзей, поэтому я дорожу ими. А ты оскорбил их, и я просто не могу всё оставить, как есть. К концу фразы улыбка юноши из Цинхэ стала воистину пугающей, и, похоже, осознав это, он спрятал её за своим драгоценным веером. В тот же момент совсем близко звякнул колокольчик духов, и сердце Цзысюаня пропустило удар. Он попался.  — Павлин! А мы то тебя везде искали, — раздался задорный голос с нотками угрозы, и из-за деревьев показались две фигуры. Вэй Усянь и Цзян Чэн. Их появление изначально было лишь вопросом времени, но так хотелось слепо поверить в то, что до этого не дойдёт. Будущий глава ордена Цзинь замер на месте, открыто уставившись на юношу чёрно-красных одеяниях. Не было ничего удивительного в том, что большая часть адептов, прибывших в ГуСу из других орденов, уже успела забросить куда подальше белоснежные ханьфу и надеть на себя родные одежды.  — И даже не поприветствуешь нас после того, как сбежал, поджав свой пышный хвост? Ой, прошу прощения, я совсем забыл, что у таких павлинов, как ты, на месте пышных хвостов не остаётся ровным счётом ничего, — Вэй Усянь как-то слишком глупо засмеялся, — Чего это ты так пялишься на меня? Неужели я тебе приглянулся?  — Больно ты мне нужен, — вспыхнул Цзин Цзысюань и тут же отвернулся, смутившись.  — Похоже, молодому Цзинь не терпится проверить свой болевой порог, раз он такой растерянный сегодня, — подал голос Цзян Чэн, — Я хочу уже разобраться с ним и отправиться на тренировочное поле, пока мы не пропустили всё веселье.  — Не волнуйся А-Чэн, успеем, — подбодрил его Вэй Ин. Что-то подсказало Цзысюаню, что именно эти слова станут спусковым крючком. И чутьё его не подвело. Юноша в ту же секунду потянулся рукой к ножнам и, крепко обхватив рукоять Суйхуа*, уже привычно попытался вытащить его на свет, но не тут то было. Меч намертво застрял, не желая выниматься. Взгляд метнулся к двум стройным фигурам молодых заклинателей, взращённых среди многочисленных озёр ордена Юньмэн Цзян. Те, точь-в-точь повторяя движения друг друга, отцепили от своих поясов ножны, в коих покоились Саньду* и Суйбянь*, и бросили их на брусчатку.  — Ох, братцы, я совсем забыл вам напомнить о наших талисманах, запрещающих использование мечей, — раскаялся адепт Цинхэ Не.  — Ничего страшного, Не-сюн, это всё равно не дало нам и секунды проигрыша, — успокоил того Вэй Усянь, но тут же спохватился и кинулся вслед за Цзян Чэном, — Эй, шиди, что это ты делаешь? Я намеревался первый побить его! И как бы смехотворно не выглядело всё происходящее, наследнику Ланьлин Цзинь весело не было уж точно. С мечом он обращался просто мастерски, но вот в рукопашном бою мог уступить многим. Те, кто не тренировались в этом направлении, точно не смогли бы обойти его, но вот адепты ордена Цзян, которые чуть ли не каждый день участвовали в драках, применяя изученные приёмы, завалили бы его в два счёта, это точно. Впервые юноша пожалел о том, что орден Цзинь не оставляет в своей тренировочной программе места для изучения рукопашного боя, считая искусство сражения на мечах и заклинательства высшей ценностью этого мира, а всё остальное лишь грязью под ногами. Основная часть их небольшого поединка продлилась недолго. Двое умелых адептов против одного, да ещё и потерявшего своё единственное оружие — исход очевиден. Как прекрасно, что этого не видит отец. Только лёжа на холодных камнях, Цзысюань сумел расслышать переливчатое звучание гуциня. Да, там, наверное, хорошо. Можно было бы найти уютной уголок недалеко от основной толпы адептов, прихватить с собой какую-нибудь закуску со стола и сидеть в комфортной обстановке, слушать музыкальные мотивы на разные лады. Прямо как в детстве. Как когда-то давно, когда А-сюань ещё не замечал постоянные следы блудных развлечений отца с дамами из весенних домов*, когда матушка, Госпожа Цзинь, ещё не твердила вечно о будущей помолвке с А-Ли, когда Мадам Юй, оставаясь погостить в Ланьлин, могла привезти с собой очередную недорогую безделушку или же кучу лотосов и потрепать маленького Цзинь Цзысюаня по голове, а порой и провести с ним немного времени, улыбаясь так искренне, как никогда не улыбается сейчас. Всё это было так давно, что уже кажется нереальным. Хотелось вернуться в детство… Но вместо этого молодой господин Цзинь сейчас валялся на жёсткой брусчатке, чувствуя, как руки нещадно заламывают назад. Что-то для себя отметив, двое адептов Юньмэн Цзян перевернули его набок, и тут же в его живот со всей силы врезался чей-то сапог. Дальше удары посыпались непрерывным потоком в бедро, бок, голень, вновь в живот и чем дальше, тем больнее становилось. Картина перед глазами размылась. Цзинь Цзысюань не мог сказать точно, но, возможно, в это виноваты слёзы, несдержанно хлынувшие из глаз, а, возможно, он просто сильно приложился головой обо что-то. Мелодию гуциня, звучавшую где-то вдалеке, неожиданно перебил баньгу*. Ритм стал более энергичным, и даже так Цзысюань мог поклясться, что удары по баньгу иногда звучали в унисон ударам по нему самому. Вместе с тем воздух прорезала и трель флейты. Для себя же будущий глава ордена Цзинь решил, что лучше Вэй Усяня всё равно никто на флейте сыграть не сможет, поэтому перестал вслушиваться в музыку, которой через некоторое время точно придётся перекрывать его болезненные крики. В какой-то момент его оторвали от земли, и юноша вновь почувствовал, как руки с силой завели за спину.  — Не-сюн, ты тоже можешь ударить, — раздался голос почти над ухом. Это Цзян Чэн. Это не Вэй Усянь. До чего же надо докатиться, чтобы радоваться тому, что это не твой любимый человек предложил кому-то ещё тебя ударить. Это помешательство. Нет, нет, нет… Цзинь Цзысюань сможет, он точно сможет пробиться через эту ненависть и перевести её в любовь. Сможет ведь? Или же он вынужден вечно страдать, подвергаясь сначала побоям и вечным склокам с ним, затем томясь в ненужном ему браке, а после заканчивая свою жизнь среди бесчисленных богатств родного ордена, ставших ему уже противными? Если он сейчас же не возьмёт ситуацию в свои руки, то… Но он не мог. Его истинные возможности сейчас заканчивались на способности, хотя бы приподнять голову и приоткрыть глаза. И сделать это, чтобы увидеть его, стоящего совсем рядом со странной улыбкой на лице, будто он радуется, но как-то неуверенно. Слишком много думаешь Цзинь Цзысюань. Неужели действительно до сих пор надеешься, что такие мелкие детали могут что-то значить?  — С радостью, — хихикнул Не Хуайсан. Наследник Ланьлин Цзинь вздрогнул, успев позабыть о словах молодого господина Цзян. Удар ещё не прилетел, но из глаз уже хлынули слёзы, скорее, даже не из-за боли. Почему всё всегда оборачивается вот так? Почему кому-то можно жить так, как они хотят, а ему нет? Ждать долго не пришлось, но это было даже более чем неожиданно. Колено адепта Цинхэ Не врезалось прямо в грудную клетку. Больно. Больно. Больно. Юноша был уверен, что всё его ханьфу насквозь пропиталось кровью, и эту же кровь он чувствовал у себя во рту, хотя по лицу его, к счастью, не били. Золотой пояс уже почти распустился, из-за чего ножны будет прицепить куда труднее, чем до этого. А будет ли вообще что-либо после сегодня? Цзысюань начинал терять даже уверенность в том, что его отпустят отсюда живым. Пытаясь сосредоточиться на чём-то, он вдруг понял, что настолько приловчился отличать от других и чувствовать энергию Вэй Ина хоть за ли* от него самого, что сейчас её кажется слишком много. Ци этого взбалмошного парня тянулась к нему самому, грело изнутри и, кажется, даже проникала в израненную душу. Следующий горестный всхлип сдержать уже не удалось. Будущий глава ордена Цзинь без сил склонил голову обратно, разражаясь беззвучными рыданиями.  — Ты… — хотел было съязвить Цзян Чэн, но его перебили.  — Ладно, пора уже прекращать, — отрезал Вэй Усянь. Повисла гробовая тишина. Второй адепт Юньмэн Цзян и Не Хуайсан не знали, что ответить, а Цзысюань просто был не в силах что-либо вымолвить.  — Как скажешь, — хмыкнул будущий глава Цзян, — Идём на праздник?  — Я приберу здесь, а потом приду. Цзян Чэн недоверчиво уставился на шисюна, который первый раз в жизни захотел прибраться да ещё и после нешуточной потасовки, за которую легко и просто вышвырнут из ГуСу Лань. Оба заклинателя через пару секунд развернулись и пошли в обратную сторону. Когда те скрылись из виду, Вэй Ин опустился на колени перед юношей. Проверив его пульс и удостоверившись, что всё в порядке, молодой господин Вэй выдохнул.  — А-Сюань, А-Сюань! — позвал он тихим, но надрывным голосом, — Прости, прости, ох, Небожители, я правда сорвался, я не хотел, я… Цзинь Цзысюань не отойдя от первого шока в лице того, как к нему обратились, теперь выслушивал извинения от него. Чужая, но в то же время такая родная, ци заскользила по телу, проходясь по ранам, залечивая их. Тепло, правда, очень тепло. Через пелену накатывающих грёз, наследника Ланьлин Цзинь почувствовал, как его голова опустилась на колени Вэй Усяня. Через боль сделав пару глубоких вдохов и выдохов, он позволил себе забыться в манящем сне.

***

Зажмурив глаза, молодой господин Цзинь заворочался в постели. Эти одеяла, которыми он был укрыт, не были такими же гладкими и лёгкими, как его собственные. И ткань, из которой они были сделаны, точно не являлась шёлком. Эта ткань была более грубая, но в то же время слишком уютная.  — Проснулся? — кто-то взволновано прошептал прямо на ухо, опаляя его горячим дыханием. Цзинь Цзысюань резко открыл глаза и увидел перед собой лицо Вэй Ина.  — А-Сюань, прошу, не вырубайся больше так! Я чуть не умер, потому что думал, что ты умер, потому что… — конец этого монолога юноша не расслышал да и не старался, ведь не каждый день происходит столько событий за раз.  — Что происходит? Где я? — решил первым делом осведомиться будущий глава ордена Цзинь и вместе с этим привести в порядок свои мысли.  — Возможно, ты думал, что сейчас уже утро, но пошёл только час крысы*. После того как… Ну… В общем, я принёс тебя к себе в цзинши и пока что ничего не делал, кроме того, что передавал тебе свою ци. Наверное, мне следовало отнести тебя к лекарю, поэтому если попросишь… Цзысюань в ответ отрицательно покачал головой. Нет, он во-первых не хотел подставлять Вэй Усяня, а во-вторых как-то не горел желанием показывать кому-то ещё, что в этот раз так глупо проиграл. Взгляд забегал вокруг, оценивая обстановку, и, на самом деле, юноша ожидал худшего. Но вместо сплошного бардака, в комнате адепта Юньмэн Цзян царил более-менее неплохой порядок. Единственным минусом было то, что освещением здесь служили всего лишь несколько корявых талисманов, готовых потухнуть в любую мяо*.  — Цзинь Цзысюань… — раздался неуверенный голос сбоку.  — Обращайся ко мне так, как когда я только очнулся, — не задумываясь перебил юноша и тут же мысленно отвесил себе оплеуху, понимая, о чём только что попросил.  — Хорошо, тогда ты можешь звать меня Вэй Ином, хотя можно ещё А-Ин или А-Сянь, но так ко мне обращается только шицзе, — с улыбкой на лице и без задней мысли затараторил юноша из клана Цзян. Цзинь Цзысюань решил пропустить мимо ушей упоминание Цзян Яньли, поняв, что двойного подтекста оно, вроде бы, в себе не несёт. А его собеседник тем временем продолжил свою речь:  — Так вот, о чём это я… А, точно, ты позволишь осмотреть тебя?  — Осмотреть?  — Да, только мне нужно снять с тебя одежду. От такого предложения наследник Ланьлин Цзинь аж закашлялся, но всё-таки быстро взял себя в руки и решил обдумать это. Не то чтобы у него были причины отказываться. Зато определённо были причины для крайней степени смущения! Если бы его били лишь в верхнюю часть тела, не было бы ничего страшного, но он, как и Вэй Ин, скорее всего, помнил об ударах, приходившихся точно в ноги. «Мы же оба мужчины, в этом нет ничего такого» — пытался убедить себя юноша, но выходило как-то не очень хорошо. Да, это действительно не было бы затруднением, относись он к адепту Юньмэн Цзян, как к обычному собрату-заклинателю. Но, к несчастью, Цзысюань просто не мог воспринимать его никак иначе, кроме как человека, которого любил. И в таких обстоятельствах даже всякие мелочи становились видны в ином свете. Скрипя остатками здравого разума, но всё же пересилив себя, юноша с пионом на дорогом клановом одеянии, согласно кивнул головой. В глазах напротив мелькнула радость, но Вэй Усянь быстро скрыл её. Или попытался это сделать. Молодой господин Цзинь вытащил из волос заколку, чтоб не мешалась, стянул с себя пояс, ханьфу и наручи, оставаясь лишь в нижних штанах и нательной рубахе. Когда его рука уже потянулась к паре дорогих застёжек, Вэй Ин неожиданно перехватил её, мягко отвёл в сторону, а затем сам начал расстёгивать эту часть рубашки, которая, кажется, служила обычной декорацией. После этого рука молодого господина Вэй легла непозволительно низко, цепляя край штанов заклинателя из Ланьлин Цзинь.  — Э, А-Сюань, ну, ты сам, наверное, там уже, да? Вообще-то я могу помочь, если нужно…  — Я сам, Вэй Ин, просто прошу, не заостряй на этом внимание. Юноши отвели взгляды друг от друга, смутившись. Будущий глава ордена Цзинь со вздохом уже сам потянулся к штанам, распутывая завязки. И лучше бы он до этого сплёл их между собой, сделав множество узлов, и мог бы сейчас сидеть и пытаться их распутать, а не стягивать с себя штаны дрожащими руками. Закончив с этим элементом одежды, Цзинь Цзысюань откинулся на приподнятые подушки, принимая полусидячее положение, и натянул себе на одну ногу одеяло, дабы скрыть то, что меньше всего хотел выставлять напоказ.  — Можешь приступать, — осведомил заклинатель. Адепт ордена Юньмэн Цзян качнул головой и придвинулся ближе. Его рука легла куда-то в район то ли плеча, то ли ключицы Цзысюаня и начала свой блуждающий путь по телу последнего. Если говорить начистоту, наследник Ланьлин Цзинь был уверен, что осмотр можно было провести и без физического контакта, ведь некоторые его раны уже затянулись, а оставшиеся, наверняка, была возможность и так разглядеть. Исключением можно было считать разве что рёбра, но те, слава Небожителям, оказались не сломаны. Какая-никакая близость с Вэй Усянем пьянила и будоражила в венах кровь. Молодой господин Цзинь откинул голову на подушки, стараясь смотреть куда-то вверх, но взгляд, как назло, непременно натыкался именно на заклинателя рядом с ним. Тогда будущий глава ордена Цзинь, сдавшись, прикрыл глаза и сосредоточился на собственных ощущениях. И, ох, лучше бы он этого не делал. Осознание, что тёплая рука юноши из Юньмэн, посылающая приятные потоки ци, спустилась уже довольно низко, накатило внезапно. Ласкай Вэй Ин также свою партнёршу во время игр тучки и дождя*, он был бы идеальным любовником. И как же сильно Цзинь Цзысюаню хотелось прочувствовать это на себе, точно зная, что юноша из Пристани лотоса ублажает его, а не проводит осмотр, взяв на себя роль лекаря. И тут же от подобных мыслей фантазия молодого господина Цзинь ушла в разгул. Вот Вэй Усянь сидит перед ним, склонив голову и играюче прикусив губу, заглядывает прямо в, помутневшие от желания, глаза любовника. Пальци юноши уверенным движениям скользят по упругим мышцам живот Цзысюаня и постепенно опускаются ниже. «А-Сюань, я…» — слышится из его уст.  — А-Сюань, я закончил, теперь мне нужно осмотреть твою спину, а затем перейду к ногам. Наследник Ланьлин Цзинь моргнул, сбрасывая наваждение, но ничего особо не изменилось. Только Вэй Ин, всё же смутившись, отдёрнул руку и вновь отвёл взгляд. Странный он сегодня, вроде занимает первое место по бесстыдству среди заклинателей, но в тоже время краснеет как юная дева. И… По итогу, что он только что делал? В голове крутилась мольба о том, чтобы с ним не играли, а либо действовали, либо не давали намёков, но Цзысюань пресёк желание высказаться вслух и наклонился вперёд, давая заклинателю из ордена Цзян осмотреть его спину. Вот только он не учёл, что Вэй Ин управится с этим в максимально короткие сроки, и сейчас Вэй Усянь сидел, сложив руки на коленях, и открыто намекал, к чему собирается перейти.  — Прекрати, просто закончи уже со всем этим побыстрее, — буквально хныкал уже будущий глава Ланьлин Цзинь.  — Тебя настолько смущает эта ситуация? — с ухмылкой на лице поинтересовался адепт Юньмэн Цзян, нагло нависнув над Цзысюанем, но, словив серьёзный и холодный взгляд в свою сторону, быстро остудил свой пыл, — Прости, прости, А-Сюань, мне просто показалось! Я вовсе не хотел тебя задеть. Под неловкий смех своего личного несчастья молодой господин Цзинь откинулся обратно на подушки, предоставив ему полную свободу действий. Вэй Ин, едва касаясь пальцами гладкой кожи, начал ощупывать бедра Цзинь Цзысюаня. Собственная ци так податливо принимала и смешивалась с чужой, что казалось, будто они никогда и не разделялись. «Всё так, как и должно быть» — пронеслось в голове. Но всё же энергия юноши из Пристани лотоса была более бодрой и насыщенной, она мощным потоком разливалась по всем каналам, даруя великолепные ощущения и наслаждение. И именно это и стало причиной того, чего наследник ордена Цзинь так боялся. Его жгучее возбуждение. Нет, однозначно оно появилось ещё с самых первых прикосновений, но сейчас постепенно достигало предела. Ци Вэй Усяня расслабляла, но в то же время вынуждала желать большего. Желать самого хозяина этой манящей энергии.  — Кхм, теперь мне нужна твоя левая нога, — сказал Вэй Ин, намекая на то, что одеяло вообще-то не даёт закончить полноценный осмотр. Цзысюань вздрогнул и тут же одним резким движением перекинул одеяло на другую ногу так, чтобы оно не соскальзывало с паха. Правая нога, теперь вместо левой накрытая одеялом, казалось, задеревенела. Юноша боялся пошевельнуться и потерять те ощущения от прикосновений, которые до сих пор хранила его гладкая кожа благодаря тактильной памяти. А Юньмэнский заклинатель тем временем медленно потянулся рукой к уже другому бедру будущего правителя Ланьлин Цзинь. На самом деле, правой ноге досталось меньше всего и даже минуты хватило бы, чтобы закончить эту затянувшуюся процедуру. «И чего он так медлит?» — изводился Цзинь Цзысюань. В какой-то момент чужая рука перестала ощупывать его ногу, начав взамен… Поглаживать её?  — А-Сюань, — как-то тихо и чересчур робко позвал Вэй Усянь, — я правда виноват в том, что сегодня произошло. Ты… Не то чтобы ты тут совсем уж ни при чём, но всё же… Я правда перешёл черту. Я не должен был даже пытаться развязать с тобой драку, вместе с тем подговорив ещё и А-Чэна с Не-сюном, это было подло. И тем более не должен был продолжать делать ещё что-либо после того, как сумел повалить тебя… А ещё я бы всё равно хотел наладить отношения с тобой, но навряд ли теперь у нас это получится. Прости. Не знаю сможешь ли ты сделать это, но я пойму, если нет.  — Не буду спорить с тобой. Я конечно был виноват, оскорбляя тебя, и твою дорогую шицзе вместе с вашим орденом, но ты сделал слишком многое против того, чтобы мы вообще когда-либо смогли нормально общаться, — жёстко ответил Цзысюань, хмыкнув в конце, и продолжил, не обращая внимания на поникший вид собеседника, — Но специально для тебя я даже готов забыть это всё. Вэй Ин радостно вскинул голову, неверяще уставившись на адепта Ланьлин Цзинь. Молодой господин Цзинь ожидал счастливой тирады, объятий да чего угодно, но только не того, что юноша из Пристани лотоса как-то странно хихикнет и, опустив взгляд обратно, снова продолжит осмотр. И только Цзинь Цзысюань сумел облегчённо выдохнуть, как в его тело вновь влилась ци Вэй Усяня. Цзысюань хотел было сказать юноше, чтобы тот перестал нервничать и… Ну, просто сделал бы что-то другое, но его нагло пресекли на корню, вместе с тем надавливающим движением руки проведя по бедру и уже намеренно направив энергию мощным потоком так, чтобы тело пробила дрожь, кровь вновь вскипела, а плотское желание возросло в разы:  — А-Сюань, — те же самые слова, но уже другим голосом: глубоким и хриплым, таким, чьему обладателю сразу же хотелось отдаться полностью, подчиниться, позволить направлять. Честно, наследник ордена Цзинь и представить не мог, чтобы голос у парней в их возрасте был таковым. Одно дело, если он ломается, но у этой бестии в мужском обличии он оставался, вроде бы, всё тем же. Просто стал каким-то иным, будто демонстрируя обратную сторону своего хозяина. Цзинь Цзысюань вперил взгляд в юношу напротив и обомлел. Вэй Ин смотрел на него в ответ. Смотрел так жарко, с нескрываемым желанием и еле сдерживаемым голодом. Смотрел, чуть склонив голову и переминаясь на коленях, чтобы не мешал собственный вставший член. Смотрел с видом полной покорности и одновременно олицетворял собой хищника, из последних сил сдерживающегося, чтобы не наброситься на жертву. Молодой господин Цзинь не смог удержать непрошенный стон, слетевший с губ и исчезнувший в раскаляющемся воздухе.  — Позволь мне взять тебя, — попросил Вэй Ин, склонившись над самым лицом другого заклинателя и едва не задевая его разгорячённую нежную плоть. Будущий глава Ланьлин Цзинь не смог ничего ответить, только слегка выгнулся и с ещё одним неосторожным стоном притянул к себе адепта из Пристани лотоса. Вэй Усянь шумно выдохнул и потёрся о пах нового любовника. Откинув уже в сторону это несчастное одеяло, молодой господин Вэй решил всё же доказать свой статус самого бесстыдного заклинателя, которым наградил его сам Цзинь Гуаншань сравнительно недавно, когда в Ланлине Вэй Ин успел позаигрывать чуть ли не со всеми придворными дамами и испить самого крепкого вина во всех забегаловках, а после этого спокойно повествовать о тяжёлых тренировках в родном ордене главе Ланьлин Цзинь, собственно, как раз самому Цзинь Гуаншаню. Хвала Небесам, как хорошо, что Цзинь Цзысюань всего лишь наслышан об этой истории. И сейчас юноша из ордена Цзян без раздумий накрыл своей рукой вставший член Цзысюаня, позволяя молодому заклинателю под ним двигать бёдрами в поступательных движениях.  — Ты активи… — дальнейшие слов потонули в слишком смущающем вздохе, но наследник ордена Цзинь постарался взять себя в руки и всё же завершить начатый вопрос. — Активировал заглушающий талисман?  — Разумеется… Вэй Усянь ответил слишком неубедительно, но желания думать о правдивости слов не осталось. Согнув одну ногу в колене и прижав её к бедру юноши из Пристани лотоса, молодой господин Цзинь хотел было толкнуться последний раз, достигая пика удовольствия, но Вэй Ин сжал его член у самого основания, не давая получить желаемое.  — Не так быстро, А-Сюань, — помотал головой заклинатель, — Лучше скажи: ты можешь быть снизу или… В этот раз мне принять тебя в себя?  — Смогу, — решительно отозвался наследник Ланьлин Цзинь. Вэй Усянь улыбнулся, при чём это его выражение лица никак не подходило под ситуацию, но такие странности уже стали привычны для Цзысюаня, хотя тот всё равно продолжал подмечать каждую из них. Адепт ордена Цзян потянулся к тумбочке и взял, стоящий на ней, бутылёк с маслом, запах которого разнёсся по всей цзинши, стоило только юноше открыть крышку. Тёплые, мокроватые из-за масла пальцы проскользнули меж ягодиц и прижались ко входу в анус. Следом за первым сразу вошёл второй, Цзинь Цзысюань заёрзал, пытаясь то ли насадиться сильнее, то ли просто найти удобное положение. Вэй Ин пытался не просто растянуть юношу, а доставить ему наслаждение даже пальцами, ещё не перейдя к самому главному. Выбрав угол наугад, Вэй Усянь толкнулся уже тремя пальцами и — о чудо! — сумел попасть прямо по простате. Будущий глава ордена Цзинь сглотнул зародившийся стон и непроизвольно сжался, давая любовнику место для полёта фантазии, представлений о том, как это будет чувствоваться уже не с пальцами. Заклинатель из Юньмэнь Цзян медленно оттащил руку и наконец-то решил снять с себя одежды. Избавившись же от них, он вновь потянулся к бутыльку с маслом и, смазав свой орган, прижался к уже менее тугим мышцам, сжимающимся в ожидании и предвкушении. Цзинь Цзысюань нервно теребил мятую простынь и неотрывно следил за действиями юноши, а когда меж своих ягодиц он почувствовал влажный упирающийся член, собственная рука тут же легла на плечо молодому заклинателю из Юньмэни, но, слегка пристыдившись, он отдёрнул её обратно. Точнее, попытался, ведь руку тотчас перехватили и вернули обратно. Вэй Ин подхватил Цзысюаня под коленом и закинул его ногу себе на плечо, благо растяжки у молодого господина Цзинь хватало. Вэй Усянь вошёл медленно и через некоторое время толкнулся первый раз на пробу, уже зная, в каком направлении двигаться. Постепенно углубляя толчки, адепт ордена Цзян одновременно наращивал и темп. Дыхание перехватывало, оба юноши ощущали, как их золотые ядра вырабатывают энергию с молниеносной скоростью. Вскоре стало уже действительно невозможно разграничить собственную ци с чужой. Непослушные стоны стали вырываться всё чаще, ублажая слух. В момент, когда наследник Ланьлин Цзинь, следуя неведомому желанию, обнял юношу, вдавливающего его в постель, Вэй Ин не сдержался и поцеловал Цзысюаня. Никто из молодых заклинателей не приостановил своих движений, но внутри обоих всё словно замерло. Нет, не то чтобы они не должны были делать этого, просто… Просто каждому это послужило подтверждением того, что они находятся здесь и сейчас не только для удовлетворения плотского желания. Об этом ещё более красноречиво говорила и их ци, вливаемая в тела друг друга в эгоистичном порыве подчинить, присвоить себе. Пошлые шлепки о кожу заставляли смущаться, но в своём положении Цзинь Цзысюань и так нарушал все ведомые ему нормы благопристойности. Уже не в силах двигаться в такт толчкам внутри себя, будущий глава Ланьлин Цзинь почувствовал невесомое прикосновение губ на икрах, которое оставлял этот несносный юноша, разумеется, а их взгляды пересеклись, и Вэй Усянь, нахально заглядывая в глаза, наклонился вперёд сильнее и последующим движением проник ещё глубже, чем до этого.  — Да, вот так и жёстче, пожалуйста, — взмолился Цзысюань. На удивление его послушали, и дальнейшие несколько пар толчков довели его до грани, заставляя приоткрыть рот в безмолвном крике удовольствия. Другой юноша, чувствуя, как на недолгое время его ствол плотно обхватили мягкие стенки, постарался сделать подавляющее количество толчков из оставшихся именно в это время. Притягивая и вновь прогоняя по своему телу ци наследника ордена Цзинь, сжимая пальца на его ягодицах, Вэй Ин вздрогнул и замер, напоследок протяжно простонав.  — Ох, прости, я… — начал оправдываться адепт ордена Цзян, когда понял, что кончил внутрь своего любовника.  — Не волнуйся об этом сейчас, — послужило ответом ему. Вэй Усянь медленно вышел из Цзинь Цзысюаня и устало завалился рядом, натягивая на них обоих одеяло. Тепло, уютно и так хорошо, что ничего больше не хотелось делать.  — Люблю тебя, — пробурчали где-то под ухом будущего главы ордена Цзинь. Заклинатель с киноварной точкой на лбу повернулся к юноше и, отбросив, прилипшие к его лицу, пряди волос, мягко поцеловал в нос.  — И я тебя. Так просто и легко, будто в том, чтобы сказать эти слова, нет ничего сложного. Бред. Кто бы знал, с какой бешеной скоростью сейчас звучали сердца двух молодых господ.  — Кстати, А-Сюань, праздник ещё не закончился. Может сходим? — неожиданно воодушевлённо предложил Вэй Ин.  — Конечно, — легко согласился Цзысюань и, подумав, добавил, — Сянь-Сянь.

***

Заклинатели в золотых одеяниях, переговариваясь и шумя, толпой вывалились из комнаты. В помещении осталось лишь трое людей, чьи одежды выделялись более ярким оттенком и дорогими аксессуарами. Эти оставшиеся заклинатели очевидно принадлежали к правящей ветви клана.  — Что ж, дети мои, — медленно и с расстановкой протянул Цзинь Гуаншань, сейчас манерой речи больше походя на пьяницу из забегаловки, чем на мужчину в расцвете сил, к чьим ногам ежедневно готовы падать сотни, а то и тысячи женщин, — знаете ли вы, насколько тяжело мне дались разговоры с моей дорогой супругой? А сколько брани я выслушал в свою сторону? Эта женщина так прекрасна! Её своенравный и дерзкий нрав пленят моё сердце без остатка! И, точно вам говорю, сегодня она будет находиться в Ланьлин, придёт ко мне…  — Отец, ты только что упомянул, что она твоя супруга. Понятное дело, матушка будет в Ланьлин и придёт к тебе, хотя бы потому что она и так живёт здесь, с нами, и никуда не девалась, — терпеливо разъяснил Цзинь Цзысюань, пропустив мимо ушей смех другого заклинателя.  — Ах, точно. Память подводит меня. Так вот, о чём это я? Я уже рассказал, каким трудом мне удалось отвоевать для вас двоих право на бракосочетание. А так как оно уже прошло, время отрабатывать мои пошатнувшиеся нервы! — Цзинь Гуаншань раскрыл веер, пряча за ним ехидную улыбку, — В архивах старой башни лежит огромная куча писем с просьбами о помощи от мелких орденов. И раз уж вам всё равно нечего делать, пока что будете заниматься благотворительностью. Это фундамент для твоей репутации, как следующего главы нашего ордена, сын мой. А ты, Вэй Усянь, ты… Ну, тебе стоит поменьше попадаться на глаза Госпоже. Цзинь Гуаншань ещё раз дружелюбно улыбнулся и попрощался со своим сыном и его избранником на пути самосовершенствования.  — Слава Небесам, а то я уж подумал сначала, что нам предстоит разбирать счета ордена в этих архивах, — радостно рассмеялся Вэй Ин.  — Таскаться по орденам… Подумать только… Это ж сколько мы будем отсутствовать? — обречённо рассуждал Цзысюань, явно не оценив радость своего новоиспечённого супруга.  — Да ладно тебе! Ясно же, как белый день, что мы можем съездить в парочку мест и вернуться, побыть в Ланьлин хоть полгода, а затем опять в разъезды. Глава нас не выгоняет. Благотворительность, которую он нам предлагает, не подразумевает, что мы должны заниматься ей вечно и беспрерывно. Зато будет чем заняться.  — И когда это ты стал понимать моего отца лучше, чем я? Вэй Ин в ответ на это лишь пожал плечами и под возмущённые возгласы о том, что «Ну, причёска же испортится!», потрепал юношу по голове. А Цзинь Гуаншань тем временем достал из шкафа бутыль с вином и две чарки. Нет, Госпожа Цзинь не будет долго злиться на разрушенную свадьбу с девой Цзян. Ну, не будет у них законных внуков, оно и ладно. Вокруг Главы ордена много его собственных бастардов, а при желании, вместо них можно взять какого-нибудь родственничка из другой ветви клана. Да и не надо оно, может, будет — Госпожа Цзинь беременна во второй раз, что только к лучшему. Цзинь Гуаншань и сам не понял, когда в нём вдруг проснулись отцовские инстинкты. Но позволить сыну прожить счастливую жизнь — пожалуй, лучшее, что он может сделать.