frenemies

Лиада отрывается от губ Эрики и удивлённо вскидывает брови: — Лейфтан? Ты же вроде как на каком-то там «особо важном» совещании, не? — глаза у неё совершенно невинные, словно и не она только что зажимала посреди коридора отбивающуюся землянку. У Лейфтана дёргается глаз. — Оно закончилось пять минут назад, — сообщает он. — И меня больше интересует то, почему я нахожу тебя не в своей постели, где оставлял утром, а обжимающейся с посторонним существом где-то в неиспользуемой части штаба. Его голос звучит обманчиво-ласково, словно ничего необычного не произошло и такое для них вполне в порядке вещей. Лиада совершенно бесстыдно ухмыляется и поправляет на Эрике сползшие штаны и сбившуюся кофту, словно невзначай оглаживая обнажившуюся кожу. — Бросать даму сразу после секса — невежливо, вообще-то, — ханжеским тоном изрекает нунда. Свою одежду она даже не думает приводить в порядок, и Эрика старательно отводит взгляд, стараясь смотреть на потолок, а не на пресс Лейфтана или грудь Лиады. Но всё равно успевает оценить и — господи, прикройся ты уже наконец — полновесный третий размер одной, и — туда не смотрим особенно старательно, у обсидианки слишком выразительная улыбка в четыре клыка и двадцать восемь клычков — восемь кубиков второго. Иисус Христос, ну почему тут почти у всех такая зашибенская внешность? — вздыхает Эрика и старательно всматривается в трещинки на потолке. — А ещё мне просто стало интересно, что в ней такого, — Лиада нахально хлопает Эрику по бедру и улыбается знакомой всей Гвардии солнечной улыбкой. Лейфтан вдыхает — кто там этот мир создал, неужели у вас не нашлось для него никого получше этого ведьмински-рыжего сборника пороков? — и выдыхает, и устало трёт виски. — Почему я не пристаю к Ашкору, которого ты однажды назвала привлекательным? — спрашивает он мученически и отбирает у Лиады полураздетую Эрику. Эрика тоже вздыхает — я вам что, перетягиваемый канат или игрушка — и болтается половой тряпочкой в руках лореалета. Не то чтобы обсидианка так плохо целовалась, даже наоборот, просто безопаснее не сопротивляться и делать вид, что её тут нет, а это так, общий глюк обоих психопатов. — Потому что Аш — бревно, — убийственно откликается Лиада и забирает Эрику обратно, прислоняя её к стене. — А я — прекрасная, сексуальная и горячая, словно вулкан. Она прижимается к Лейфтану, обнимая его за шею и намекающе поводя оголившимся плечиком. — И действительно скромная, — саркастично соглашается мужчина, пользуясь моментом и прижимая девушку к себе. Бледную кожу мгновенно украшает свежая метка. Лиада мурлычет, проводит по щеке Лейфтана, едва-едва задевая её чёрными когтями, и отступает в сторону, тенью выскальзывая из крепких объятий. Попробуй-ка поймай, — так и читается в шальных синих глазах. У тебя что, весна раньше времени наступила? — вскидывает брови Лейфтан. Не то чтобы он возражал, но вчера она подсыпает ему яд в воду и в порыве страсти расцарапывает спину в кровь, а сегодня ласкается, как домашняя? — Я такая, — нунда улыбается и оплетает ногу мужчины хвостом, кокетливо покачивая жалом рядом с его сапогом. — Самая-самая и вообще богиня. Лейфтан смеётся, запрокидывая голову, и протягивает Лиаде руку — пошли, мол, или ты при всех нежничать будешь? — А можно я уже тоже пойду, да? — с тоской интересуется Эрика, по шажочку сдвигаясь в сторону выхода из коридора.