Hate You

— Лиса, я хочу кое-что тебе сказать, но ты должна пообещать не злиться, — Розэ склоняется ко мне, так что ее волосы щекочут щеку. Она пьяна, но не более, чем обычно. — Я не буду обещать того, в чем не уверена, тем более что от тебя можно ожидать, чего угодно. Розэ заглядывает мне в глаза, и, пьяно хихикнув, кивает на толпу студентов, стоящую чуть поодаль. — Я знаю, что вы не ладите с новеньким, но я все равно хочу с ним переспать, — она делает просящее лицо и надувает губы, — Всего один раз, чтобы узнать, какой он в постели, и удастся ли мне заставить его снять презерватив. Стаканчик, зажатый в моей руке, с хрустом ломается, а брызги его содержимого попадают мне на юбку. Даже если бы Розэ ударила меня по лицу — такого эффекта, как от услышанного, не было. Я непонимающе смотрю на Тэхёна, разговаривающего с незнакомой мне девушкой, и чувствую неумолимое желание заткнуть ладонями уши и отмотать минуты назад. Хочу забыть о том, что моя лучшая подруга и самый близкий мне человек хочет переспать с ним. К такому я не готова. Совсем. Пусть это делает любая другая студентка, но только не Розэ. — Эй, Лиса. Ты знаешь, что я тебя люблю, — Розэ заглядывает мне в глаза и треплет по колену. — И, если ты скажешь, что против, я не стану этого делать. Хотя, конечно, и расстроюсь, потому что он мне нравится. Я пусть я не вижу своего лица, но почти уверена, что сейчас оно бледное: сердечный ритм замедлился и пальцы стали ледяными. К счастью, состояние Розэ не позволяет ей этого увидеть. Я залпом осушаю коктейль, ставший отвратительно теплым и, не глядя на подругу, киваю. — Ты не ребенок и вправе поступать, как хочется. Тэхён мне никто, так что ты, конечно, можешь с ним спать. Каждое слово мне приходится выдавливать из себя. Будь на месте Розэ кто угодно, я бы с легкостью наложила запрет на любые отношения с Тэхёном, придумав на это сотню идиотских оправданий. Проблема в том, что я люблю ее и всегда готова делать исключения. Но сейчас мне больно. Грудь сжигает огнем, и хочется спрятаться от чужих пьяных лиц. Уехать домой, все равно куда. И видеть Розэ нет ни малейшего желания. — Если бы окружающие знали тебя с такой стороны, какой знаю я, они бы тебя обожали, Лиса, — Розэ отхлебывает глоток из своего стаканчика и кладет голову мне на плечо. — Мне, как и многим, интересно, почему он так помешан на защите. Бэтами по секрету мне рассказала, что и минет она ему делала в презервативе. И Лиа это подтвердила. Давление в ушах усиливается и я, не выдержав, вскакиваю на ноги. Мне необходимо уйти прямо сейчас. Поброжу немного возле воды — прогулки в одиночестве всегда помогают. — Ты куда, Лиса? — Розэ смотрит на меня с широко распахнутыми глазами и делает неуклюжую попытку встать с покрывала. — Хочу пройтись. Оставайся здесь. Я недолго. Выбросив стаканчик в мусорный пакет, я обнимаю себя руками и быстрым шагом иду в сторону океана. Почему-то кажется, что именно там мне станет легче, и я смогу вновь нормально дышать. — Эй, ты куда, красавица? Возьми меня с собой, — передо мной материализуется лицо второкурсника, который, судя по расслабленной улыбке и нездоровому блеску в глазах, прилично пьян. Я делаю попытку его обойти, но он перегораживает мне путь и расставляет руки, демонстрируя намерение удержать. — Лучше уйди с дороги, пока я не позвонила в полицию и не сообщила, что несовершеннолетний студент разгуливает пьяным по пляжу. Улыбка на лице парня вянет, а пока он лопочет что-то бессвязное, я отпихиваю его плечом и продолжаю идти дальше. Сняв вьетнамки, я брожу по берегу в течение получаса в надежде вернуть себе равновесие. Какая мне, в конце концов, разница, если Розэ займется сексом с Тэхёном? Он не первый парень, с которым у нее случится секс без обязательств, а она не его первая девушка. К тому же, у меня есть Джексон, в котором меня все устраивает и за которого я в будущем я выйду замуж. Мне нужно побороть эти навязчивые мысли, и вычеркнуть Тэхёна из своего сознания. Я выше необоснованной ревности и точно не страдаю маниакальным чувством собственности. С таким решительным настроем я возвращаюсь обратно, но едва вижу Розэ, которая, активно жестикулируя, что-то рассказывает Тэхёну, то мучительный раздрай возвращается с новой силой. Контролировать его — выше моих сил, и я совершенно не понимаю, куда себя деть. Злиться на Розэ я не могу — она ведет себя как обычно; раздражаться на Тэхёна, который стал жертвой ее сексуального выбора, я тоже не имею права. — Я тебя обыскалась, Лиса, — Соджин выныривает из толпы со стаканом причудливо-голубой жидкости в руке и протягивает его мне. — Пьяный влюбленный Тэн осмелел и взял с меня слово, что я тебе передам. Это коктейль по особому малазийскому рецепту и… — Я не стану его пить, — перебиваю ее. — Можешь выкинуть. В этот момент из-за спины раздается взрыв знакомого хохота, и я машинально оборачиваюсь к его источнику. Розэ стоит, уткнувшись лбом в грудь Тэхёна, и сотрясается от смеха, а он, в свою очередь, с улыбкой разглядывает ее с высоты своего роста. Мне не стоит на них смотреть, но я, управляемая приступом мазохизма, все равно делаю это. Процесс избавления от иллюзий всегда болезненный — это я помню еще со времен средней школы, но он же и самый эффективный. И сейчас я надеюсь, что горькая реальность вновь поможет мне стать сильнее. Когда смех стихает, Розэ встает на цыпочки и, положив ладонь на плечо Тэхёну, тянется к его уху. Разумеется, я не могу их слышать, но я слишком часто была свидетельницей того, как она ведет себя с парнями, на которых положила глаз, чтобы не знать, что сейчас, скорее всего, непрозрачно намекает на совместную ночь. В таких вещах подруга, не смущаясь, идет напролом. Когда секунды их интимного перешептывания иссякают, Розэ отстраняется и с игривой улыбкой заглядывает Тэхёну в глаза, очевидно, чтобы оценить эффект своих слов. Мгновение он смотрит на нее, после чего его голова вдруг поворачивается в мою сторону, и мы встречаемся глазами. Я оказываюсь совсем к этому не готова, а потому и спрятать раздирающие меня эмоции не успеваю. Снова у него как на ладони: разбитая и жалкая. Он в очередной раз застал меня безоружной, а я вновь дала ему повод над собой потешаться. Тэхён разглядывает меня в течение нескольких секунд, после чего вновь возвращает внимание к Розэ и отрицательно мотает головой. Кажется, он что-то говорит ей, но я уже на них не смотрю, потому что со всех ног несусь в сторону бунгало. Сердце, которое много раз замирало за последний час, теперь стучит в удвоенном режиме, а в носу неприятно щиплет. Слез нет, но, если бы я много лет назад не разучилась плакать — они наверняка были. Я возвращаюсь к месту всеобщего веселья спустя час, после того как сменила испачканное коктейльными разводами платье на новое и окончательно убедилась, что привела эмоции в порядок. Время показывает почти час ночи — обычно в это время я предпочитаю спать, но слова Розэ о том, что нужно учиться отдыхать и расслабляться, подстегивают меня изменить традицию. — Ты не видела Розэ? — окликаю Дахён, которая занята тем, что очаровывает новичка из команды по плаванию. — О, кажется, я видела ее на танцполе. С тобой поискать? — Не нужно. Я оставляю парочку флиртовать и направляюсь к дергающейся толпе, в которой по энергичным взмахам рук и подпрыгивающим волосам без труда нахожу Розэ. При виде меня, она буквально наваливается всем телом и, обняв руками мою шею, выкрикивает: — Придурок меня отшил, представляешь! Трахнул половину нашего универа, а как дошло дело до меня — облом! У меня сиськи плохие или что? Она отстраняется и, глядя на меня осоловевшими глазами, капризно кривит нос: — Меня никогда не отшивал парень, Лиса. Никогда. Оказывается, это так неприятно. Я не испытываю угрызений совести за ликование, которое в этот момент царит у меня в душе. Пусть сейчас Розэ расстроена, но уже завтра она об этом забудет, а мне не придется каждый раз, когда мы сидим на лекции или пьем вместе кофе, мучиться воспоминаниями о том, что она была с ним. Розэ вновь уходит в безбашенный танец, а я оглядываю разбросанных по периметру людей в поисках Тэхёна. Кажется, пришло время нам зарыть топор войны в землю и поговорить.