Полюби меня, принц

Вернувшись домой, брюнет, без лишних слов и действий, повалился на кровать, выдавливая из несчастного предмета мебели жалобные скрипы. За замечание про почерк всё ещё было чертовски стыдно. Даже в этой жизни ему с ним не повезло. Что за несправедливость?! В общем, планы на выходные были довольно таки простыми: найти тетради для каллиграфии и пытаться вытянуть из этих усилий хоть что-то более-менее разборчивое и читаемое. Скульптура, изобразительное искусство, музыка, да даже чёртово пение у него было лучше, чем письмо! Единственный вердикт, который парень вынес — это то, что жизнь жестока. Повздыхав в подушку ещё какое-то время, Хуа Чэн соизволил подняться и сходить в душ после учебного дня. Но даже стоя под ледяным напором воды его голову не покидал один единственный человек. Судя по сплетням, да и по инфе от друзей-информаторов, родители у него живы-здоровы, имеют хорошие средства на жизнь. Но всё же его смущали два факта: 1) Ходят слухи, что у Се Ляня есть старший брат, но доподлинно неизвестно, так ли это. 2) Он состоит в хороших отношениях с Безликим, что конкретно напрягало. Хуа Чэн помнил ту одержимость Небесного Владыки своим преемником, хотя есть многое, что Хуа ему был готов припомнить и хорошенько за это вмазать, хотя бы за ту же игольницу, как пример. Тяжело вздохнув, парень выключил воду, подходя к зеркалу, попутно вытирая лицо. На него из зеркальной поверхности глядел юноша с падающими на холодный кафель каплями воды с лица, а волосы липли ко всем частям тела, до которых дотягивались. Взгляд был устремлен в глаза на против, а точнее, на правый глаз, который всегда скрывала чёрная повязка. Он имел цвет красного рубина, но в нем не было того света жизни, или хотя бы его отголоска, как в левом. Как говорили врачи, это врождённый дефект, но установить причину этого "дефекта" никто не смог. С детства парню приходилось его скрывать за бинтами, которые тогда не казались чем-то сверхъестественным из-за его вспыльчивого и неуравновешенного характера. С возрастом бинты сменила повязка, что придавало шарма и харизматичности с вкраплениями дьявольского очарования и таинственности. К счастью, в этой жизни родители у него были вполне адекватными и даже любящими, уважающие мнение их не по годам умного ребёнка. А когда он высказал свое желание покинуть родительский дом во время обучения в старшей школе, те безоговорочно с ним согласились, выдав парню на пользование довольно уютную двушку. Брюнет не затруднял себе жизнь поиском работы, ибо его родители посылали каждый раз довольно внушительные суммы, которые он тратил максимум на еду и изредка на транспорт, когда было влом добираться до определённого места. Плюсом к этой внушительной сумме была ещё одна, но в несколько раз больше, чуть ли не в 5-6 раз. Тут уже играла его несоизмеримая удача, которая, благо, его не покинула и по сей день. По выходным и каникулами он буквально жил в казино, играя с богатеями либо на деньги, либо на целые фирмы. К счастью или сожалению ему попадались озабоченные старикашки, которые желали найти новое тело для своего ублажения. Хуа Чэн был видным юношей даже среди мужского пола, поэтому-то эти старики, не страшась, играя с напрочь сорванной крышей от желания плоти, ставили на кон то, что помогло им стать теми, кем они являлись сейчас. Брюнет же соглашался на ставки, ему чертовски нравилось наблюдать за лицами "похотливых отбросов", которые выражали недоумение и разочарование, либо ярость и обречённость. Все фирмы, заполученные в игре, Хуа направлял к родителям, мол, распоряжайтесь как хотите. Спустя недолгое время, маленькое предприятие его родителей разрослось в целую корпорацию, вот только самого молодого человека это не интересовало. Через какое - то время он открыл свое казино, где и прославился "Дьяволом игорного дома", но играл он довольно редко. Проигрывать гордость не позволит, а вечно выигрывать наскучивает. В общем, всё лето он довольствовался наращиванием репутации в кругах азартных игроков, как "Великий и Неповторимый Князь азарта". Как только пришла пора переться в школу, Хуа передал лидерство своему заму, — Инь Юю — наказывая, чтоб берег сие заведение, как свою "собачью жизнь". Собственно, так парень жил и живёт по сей день. Выбравшись из душа, Хуа Чэн нацепил красную футболку и чёрные штаны, наливая себе кофе и садясь за стол, на котором лежала куча учебников. Но время будет уделено абсолютно не им. Среди всего этого разнообразия обложек особо выделялась одна красная книга, на обложке которой виднелись маленькие белые цветы, серебристые бабочки, а в правом нижнем углу клинок с алым, словно сделанным из краисталлизированной крови, камнем, выглядящим как открытый глаз. Верным спутником по этой жизни стал его скетчбук. Первые страницы хранили в себе прекрасные пейзажи разных парков и сооружений, на которых были пометки "до" . Пролистав несколько страниц, началась лютая вакханалия, если убрать все маты из описания последующих изображений. Горящие дома и улицы, люди с обезображенными лицами, на которых виднелись маленькие лики в общих чертах напоминающих детей, женщин и мужчин, бунт и сожжение тысяч храмов, человек в белом пытающийся совершить суицид, повесившись вместе с двумя людьми, тот же человек с кувшином вина рядом с чужой могилой и, самый ужасный: человек-игольница. На этих рисунках были метки "после" . Он изображал свои кошмары, что так ярко показывали себя, оставляли тягучую боль, заставляя лёгкие сжиматься до такой степени, что не хватало воздуха, задыхаясь. Лица человека было не видно. Каждый раз оно было размыто, но именно от созерцания его страданий становилось так больно. К 15-ти годам лики приобрели форму и черты, теперь парень мог сравнивать их с теми, кого видел. В скетчбуке появились новые страницы с меткой "сейчас" . В книге начали появляться лица, сначала его, потом нескольких богов, которые когда-то там существовали. Но того, которого он так хотел разглядеть не вырисовывалось. Единственным утешением был голос. Добрый и ласковый, наполненный неподдельной заботы, а потом и любви. Какого же было счастье Хуа Чэна, когда он понял, что тот, кого любил он из снов, был таким прекрасным человеком, заполняющий ту дыру, которая зияла в нем 800 лет. Со временем он стал слышать разные прозвища, адресованные к его возлюбленному. Были те, с которыми Хуа соглашался, были те, за которые Князь демонов был готов рвать и метать. Единственное, за которое он цеплялся, было "Его Высочество Наследный принц Сянлэ". Ещё чуть позже ему удалось расслышать его имя — Се Лянь. В знаки свыше и судьбу брюнет не верил, но, соотнося реальность и сны, понял, что жизнь ему буквально тыкает в лицо фактами, заставляя их принять. Хотя, зачем сопротивляться? Иметь искренне любящего человека рядом разве не хорошо? Так он думал, пока не встретил того самого человека. Ему было и смешно и грустно. Идеал, который когда-то имел самооценку "ниже плинтуса" стал "Божеством" школы, так ещё спокойно мог послать, не боясь принимать участие в побоях и ссорах, отсыпаясь на уроках. В общем — полная противоположность того Се Ляня. Разочаровался ли Хуа Чэн? Ха, нет. Сравнивая сны и реальность, интерес разгорался с новой силой: каков он будет в отношениях с ним и какой к нему подход, что любит в этой жизни? Что ни говори, а Се Лянь и в Африке Се Лянь. Набросав пару изображений своего одноклассника, брюнет зевнул и, закрыв скетчбук, поплелся к кровати, дабы поскорее провалиться в сон. Слава дьяволу, что первый учебный день пришёлся на пятницу. Суббота. 7:00. Спасибо тебе, блядский будильник! Вставая с кровати, Хуа схватил чёртов предмет и бросил в стену, в последствии чего несчастный будильник разлетелся на множество частей. Вчера, значит, он не мог вовремя позвонить, а в выходной, держите, распишитесь! Решая уже не ложиться с пониманием, что утро хуже быть не может, Хуа Чэн идёт на кухню и заваривает себе кофе, на быструю руку готовя простенький завтрак. Как только пища была усвоена, а посуда вымыта, брюнет направился в ванную комнату, чтобы попытаться привести свои волосы в какой-никакой порядок. Провозившись с ними где-то час, ему таки удалось собрать всю копну в адекватный высокий хвост. Смотря на свое отражение, Хуа Чэн подумывал забить на повязку и оставить её дома. " Молодёжь ищет способы самовыражения" — любимая фраза всех лавочных бабок перед подъездом. Ничего не будет удивительного, если сказать, что это просто цветная линза так? Очень хорошего качества. Поняв, что отговорки будут придумываться дольше, он всё же надевает повязку. Если у людей есть хоть какие-то представления о вежливости, то они умолчат о ней, списав на слепоту или ещё на Бог знает что. Кивнув своим мыслям, Хуа покинул комнату и взглянул на настенные часы. 8:40. Долго же он возился. Плюнув на время, подросток вернулся в спальню и привёл её в нормальный вид, заправив кровать и собрав детали от бедолаги-будильника. Ноги что-то щекотало. Опустив взгляд, Хуа Чэн заметил перед собой чёрного кота с желто-оранжевыми глазами. Комок шерсти смотрел на него, виляя хвостом. Некие повадки собаки имелись, а откуда — хрен его знает. — Ты голодный, Эмин? — спросил брюнет, глядя на кота, который завилял хвостом активнее. Хмыкнув, парень вернулся на кухню, пополнив запасы провизии своего питомца. Как-то на улице поплелся за ним кот, вот и взял. Одному скучно, а кот игривый, почему нет, если да? Так Эмин стал жить у Хуа Чэна. Составляя список покупок, который раньше состоял только из тетрадей, пополнился кормом для кота и будильником. "Зачем он нужен, если есть телефон?" — спросите вы. А за тем, что швырять телефон каждое утро в стену себе дороже, поэтому лучше отдавать предпочтения именно будильнику + он громче звонит, так что точно проигнорировать не получится. Закончив с мелкими делами, подросток вернулся обратно в спальню, выискивая в комоде и шкафу что-то адекватное. В конце-концов выбор упал на черную водолазку, такие же джинсы, вчерашнее красное пальто, парочка серебряных браслетов и серьги. Дива, не иначе. Повертевшись пару минут у зеркала, Хуа Чэн вдруг вспомнил, хлопая кулаком по ладони: ему же плевать на чужое мнение. Нацепив кросы и прихватив с собой кошелёк, парень покинул квартиру, запирая на ключ. На улице была прекрасная погода, лето ещё не собиралось сдавать позиции осени, кое-как грея лучами людей. В субботу утром никого как такового не было, все отсыпались после трудового дня, где-то мелькали собачники, кто-то куда-то спешил. Первым делом парень направился в книжный, чтобы найти тетради. Также он молился, чтобы его не спросили, кому он покупает. Плевать конечно на мнение, но... Зайдя в книжный, парень поприветствовал кассира и библиотекаря, проходившего мимо, попутно спросив, где что находится. Он ещё планировал прихватить парочку книг по мифологии. Собрав нужные книги, брюнет направился к стендам с тетрадями, усердно пытаясь разглядеть нужное. — Не думал, что ты примешь всё настолько близко к сердцу, — раздалось из-за спины удивлённое замечание. " Как же ты вовремя, братан! " — мысленно вздохнул Хуа Чэн. Развернувшись на голос, юноша увидел перед собой шатена в белой кожанке, из-под которой виднелась чёрная кофта, белые джинсы и такого же цвета кроссовки. Он удивлённо разглядывал брюнета, взглядом осматривая снизу вверх и обратно. — Ты дал мне пинок к действиям, не более, — усмехнулся парень, переводя взгляд на лицо собеседника. Се Лянь ухмыльнулся и подошёл ближе, убирая на голову круглые тёмные очки, осматривая стенды и предложенный товар. — Ты то здесь откуда в такую рань? — спросил брюнет, наблюдая за действиями одноклассника. — Режим у меня долбанутый, я с пяти утра по улице шарахаюсь. Заметил тебя, вот и зашёл поздороваться, — сказал парень, не отрывая взгляда от книжных полок, что-то высматривая. Немного помолчав, он спросил, всё ещё рассматривая книги: — А ты тут чего в такую рань забыл? Да и ещё оделся будто на свидание собрался. — Будильник вырубить забыл, — уныло ответил обсидианоглазый, беззастенчиво разглядывая задумчивое лицо шатена. Тот в ответ понимающие хмыкнул. — Эх, тебе бы тоналкой пользоваться, а то в твоих синяках под глазами можно будет картошку хранить. — посетовал брюнет, сострадающе глядя на парня. — Халявная еда тоже хорошо, — идеальная реакция, ничего не скажешь. — Тут ничего стоящего ты не найдёшь. — вздохнув, вынес вердикт Се Лянь, поворачиваясь к соседу. Хуа Чэн хитро прищурился и, чуть наклонившись к лицу собеседника спросил: — Гэгэ, может тогда ты меня научишь, м? — кокетливо спросил он, ожидая от ворот поворот. — Окей, пошли, — безучастно сказал он, направляясь к выходу из заведения. Поняв, что за ним не идут, он поспешил пояснить: — Я тебе помогу, но сначала закончим с твоим списком покупок.— Се Лянь достал из своего кармана тот самый список, который недавно был у Хуа Чэна в пальто. Проверив карманы, брюнет не обнаружил клочка бумаги, переводя удивлённый взгляд на юношу. — Что ты так на меня смотришь? Это базовые умения, учись. Пожав плечами, подросток последовал за возлюбленным, в сердцах радуясь, что проведёт день с любимым. На тетради оба благополучно забили, направляясь в ближайший магазинчик часов за будильником. На вопросительный взгляд Се Ляня Хуа Чэн ответил только: " С тумбочки упал". — Ты больше на шкаф похож, чем на тумбочку. — ответил Се, откровенно смеясь с недоумевающего лица друга. И да, он признался себе, что тот является ему другом, пусть и отношений у них как таковых не сложилось, да и общения тоже. Собственно, Се Лянь уломал долго не сопротивлявшегося Хуа Чэна на прогулку по всему, что есть. Добираясь до зоомагазина, юноши успели обсудить много разных вещей, узнавая друг о друге все больше нового. Жо Е имеет место быть — это была кошка Се Ляня, белая и пушистая. Над историей появления в жизни Хуа Чэна Эмина Се Лянь себе не отказал в смехе от души. Кто же знал, что красавчик-одиночка такой неженка? Закупившись кормом и всякой всячиной, друзья(ага, да) направились к дому Хуа. На полпути у юноши появляется вполне рациональный вопрос: — Мы идём сейчас ко мне, так? — Ага, — спокойно кивнул Се Лянь, отрывая взгляд от витрин магазинов. — А что потом? — Ты будешь учиться писать, — всё также спокойно говорит он, наблюдая за постепенно вытягивающимся лицом собеседника. Забавный. — Ты хочешь, чтобы мы у меня дома учились? — с неверием спросил брюнет, глядя прямо в орехово-золотые глаза шатена. — Да Господи, скажи что тебе не нравится и всё, — " Он только что глаза закатил?..." пронеслось в голове Хуа Чэна. "Му Цин на него плохо влияет" . — А тебя не смущает, что мы возвращаемся домой в 9 вечера, м? Уже темно, тебе бы домой. — Ты ж один живёшь в двушке, в чем проблема? — как ни в чем не бывало спросил парень, приподняв одну бровь. "Я плохо на него влияю. Так, стоп, что? " Перевернув всё внутри себя, включая принципы и здравый смысл, религию и взгляды на жизнь, с горем пополам до него доходит, что любовь всех двух жизней собирается в первый день знакомства завалиться к нему на хату и переночевать. Дежавю прям. Преклонившись перед логикой Се Ляня, Хуа Чэн наконец открывает дверь пропуская парня в квартиру первым. Навстречу прибегает чёрный комок шерсти, разглядывая нового человека в своих чертогах. Недолго думая, Се Лянь поднимает на руки кота и проходит вглубь квартиры, усаживаясь на указанный хозяином диван. Разобравшись с вещами, Хуа Чэн вошёл в просторный зал, за столом сидел его предмет воздыхания, на столе сидел Эмин, который всё время пытался втихую стырить тетрадь у Се Ляня, что каждый раз проваливалось. Извинившись за ожидания, юноши принялись за то, чем собирались заняться ещё днём. — Уже лучше, — похвалил Се Лянь, похлопывая товарища по плечу. С одной стороны могло показаться, что Се Лянь постепенно открывается Хуа Чэну, но он чувствовал некий подвох. И правда, оглядевшись, он заметил свой скетчбук, который лежал не на том месте. Сердце пропустило удар. — Эй, ты чего? — обеспокоенно спросил Се, пытаясь привести товарища обратно в наш мир. — Ты видел? — то ли обречённо, то ли шокированно вопросом на вопрос ответил брюнет, глядя в глаза собеседника. Тот проследовал взглядом в том же направлении и заметил красную книжку. — А-ага, ты хороший художник, — а сейчас у обоих сердце пропустило по удару, у одного от страха и вины, у другого от смущения. — Как далеко ты зашёл? — Игольница была последней, — виновато ответил парень, складывая пазл. В голове вспыхнул силуэт юноши в красном и фантазия (спасибо, пупсик) услужливо вставила лицо Хуа Чэна, и оно идеально подходило к образу. Также то, что было изображено неоднократно снилось парню на протяжение 17-ти лет. Но, кажется, Хуа Чэн не собирался на него ругаться, судя по облегчённому выдоху. — Вот оно как, прости, что тебе пришлось это увидеть. — " Почему ты извиняешься? Тут вообще-то я виноват! И да, я солгал. Я видел всё. Но тебе пока об этом знать необязательно". — Это ты меня прос... — договорить ему не дала музыка из телефона, знаменующая вызов. Се Лянь вдарив себе по лбу взял трубку и отошёл, переговариваясь с кем-то на другом конце провода. Хуа Чэн же сидел в прострации, вспоминая каждую деталь в возлюбленном, которую он заметил за день. С несвойственной запоздалостью до него доходит один очень интересный вопросик: "Это можно считать свиданием?"