Всё будет так, как сказал Хосок

      – Юнги-хён, – Хосок настигает старшего со спины, прижимаясь всем телом, заставляя пошатнуться. – Ты так быстро ушёл, я тебя еле догнал, – он мягко улыбается, зарываясь носом в волосы на макушке, Юнги расслабленно опирается плечом о стену, позволяя себя тискать.       – Угу, – он мыслями весь в видео с репетиции, которое смотрит на телефоне.       Хосок несколько секунд не предпринимает никаких действий, тоже глядя на совместные потуги выучить новую хореографию, а потом начинает ненавязчиво поглаживать худой бок, обдавая горячим шёпотом чужое ушко:       – Юнги-хён.       – М?       – Думаю, было бы здорово, если бы ты… воспользовался этим, – Хосок замечает осторожный заинтересованный взгляд искоса, и вкладывает в свободную большую ладонь что-то маленькое, оставляя на взлохмаченном затылке едва ощутимый поцелуй. И уходит, не замечая, как щёки Юнги ярко вспыхивают румянцем.       – Чонгуки! – они налету сталкиваются в коридоре.       – Да, хён? – младший потирает ушибленную грудную клетку, тихо шипит, но не жалуется.       – Хочу это. В тебе. Сейчас, – Хосок протягивает ему маленький вибратор, игриво приподнимая брови.       – Ох, – вздыхает Гуки, – н-но… но это будет неловко, если остальные заметят.       – Верно подмечено – если, – старший улыбается совсем уж как-то хищно.       Чонгук тушуется, воровато оглядывается по сторонам и, быстро выхватив компрометирующий предмет из хосоковых рук, прячет в карман, с решительностью кивая и облизывая губы.       Намджуна он ловит в гардеробной, буквально падая в крепкие объятия.       – Джу-у-уна-а-а-а, – тянет парень, утыкаясь губами в чужую шею.       – Соскучился? – снисходительно улыбается лидер, аккуратно выглядывая в проход между вешалок, не желая быть застуканным.       – Соскучился, – жалобно повторяет Хосок и корчит самую милую, просящую мордашку. – Хочу поиграть.       – Хоба, – Намджун мягко зачёсывает вьющиеся прядки его тёмной чёлки, убирая их с лица, – не уверен, что это будет уместно прямо сейчас.       Губки образуют грустный треугольник.       – Хочу-у-у, – канючит он.       Лидер вздыхает и сдаётся. Каким сухарём нужно быть, чтобы не сдаться на милость этого прелестного создания? Хосок чмокает его в щёку, перекладывая в его ладонь небольшой предмет и, подмигнув напоследок, ловко вывернувшись из тёплых объятий, быстрым шагом покидает комнату.       – А Сокджини-хён меня любит? – голос у Хосока приторно-сладкий, когда его отражение появляется за спиной старшего в зеркале.       Сокджин ухмыляется, опираясь на спинку своего стула, и Хосок, не теряя времени, склоняется к нему, обнимая за шею, всё ещё не сводя взгляда, что своим лихорадочным блеском выдаёт его игривое настроение с головой.       – Зависит от того, чего ты хочешь, – не уступая в игривости, произносит Джин, и, словно задумавшись, по инерции касается своих губ кончиками пальцев, явно дразня.       – Ну-у-у, так нечестно! – обиженно бормочет Хосок и на этот раз в грустный треугольник ломаются его брови – он знает, это всегда прокатывает.       – Вредина, – безапелляционно выносит вердикт хён и кивает, когда, мгновенно переключившись, Хосок ласково мурлычет «это значит да?».       Он изящным движением перекладывает что-то из своего в карман Сокджина, а затем, прикусив розовое ушко, напутствует:       – Я тоже люблю хёна! Встретимся в машине.       Хосок толкает дверь в уборную и сразу же отпрыгивает назад, сталкиваясь с кем-то.       – Ой, прости, хён, не хотел тебя напугать. Ты в порядке? – обеспокоенно лепечет Чимин, оглядывая старшего с головы до ног.       – О, хён, а ты чего здесь? Я думал, только мы задерживаемся, – широко улыбается Тэхён, материализуясь за спиной своего друга.       – Вообще-то, я вас искал, – Хосок выдыхает, стряхивая с себя секундное оцепенение, и заталкивает тонсенов обратно.       – Хён, ты… чего? – Чимин упирается поясницей в умывальник, рядом пристраивается Тэхён.       Хосок переводит взгляд с одного на другого, а после склоняется между ними и вкрадчиво произносит:       – Хотите развлечься? – парни синхронно сглатывают, задерживая дыхание и, не сговариваясь, кивают, вмиг ощущая, как изменилась атмосфера, и как аура хёна буквально накрывает их с головой. Хосок усмехается своему отражению, и отстраняется обратно. Помедлив лишь мгновение, наслаждаясь моментом, когда заинтересованные взгляды превратятся в жаждущие, он протягивает младшим два одинаковых вибро-яйца, однобоко ухмыляясь: – Вы знаете, что делать, мальчики.       Парни обмениваются озорными взглядами и, не преминув прихватить с собой игрушки, в мгновение ока скрываются за дверью кабинок.       Хах.       Это было слишком просто.       Когда минут через десять все погружаются в минивэн, Хосок ненавязчиво помогает парням рассесться так, как ему удобно, но никто не сопротивляется, каждый из них думает, что сегодня лишь для них двоих есть маленький секрет, который никто не намерен выдать – и, чёрт, сама мысль об этом заводит. На последний ряд направляются Намджун, Чонгук и Сокджин, перед собой Хосок усаживает Тэхёна и Чимина, по правую руку от себя у самого окна – Юнги.       – Менеджер-ним, – заискивающе мычит парень, оборачиваясь через спинку своего сидения к двум мужчинам спереди, – мне сестра очень советовала уютный ресторанчик, мы можем сегодня поехать туда?       – Ну… – мужчина неуверенно чешет затылок, – не уверен, что это будет безопасно.       – Не переживайте об этом, в такое время там мало посетителей, так что много времени это не займёт. Пожалуйста?       Менеджер переглядывается с водителем, тот лишь пожимает плечами.       – Пожалуйста-пожалуйста-пожа-а-а-алуйста! – Хосок по-детски складывает перед собой ладошки, зажмуриваясь, показывая, насколько сильно его желание пообедать в новом месте.       – Ладно, – сдаётся мужчина, и Бантаны, как никто, понимают его. – Куда ехать-то?       – Адрес я скинул в чат.       На несколько мгновений воцаряет тишина, а потом менеджер присвистывает:       – Это же ехать на другой конец города…       – Я знаю, спасибо, менеджер, – лепечет Хосок, зажимая кнопку на панели управления, и сразу же поднимается экран, отделяющий салон от водителя. Он разворачивается обратно, встречая немой вопрос на лицах мемберов. – Что ж, мальчики, – от его невинного взгляда не остаётся даже тени, а голос становится вкрадчивым. – Дорога будет долгой, – а после, сменив гнев на милость, добавляет: – устраивайтесь поудобнее, – и утыкается в телефон со скучающим видом, словно это не он полсекунды назад готов был испепелить кого-то глазами.       По салону прокатывается волна непонимающих выдохов, но никто не решается заговорить.       Когда через несколько минут парни расслабляются немного, начиная заниматься своими делами – Тэхён и Чимин рубятся в игру на телефоне, Намджун открывает книгу, Юнги пялится в окно, а Сокджин включает музыку в наушниках, и остаётся только Чонгук, неловко окидывающий взглядом привычное убранство автомобиля, – Хосок решает, что с него-то и стоит начать его игру. Он хмыкает себе под нос и открывает приложение. Возможно, было бы интереснее, если бы у него в руках просто было шесть маленьких пультов и он рандомно по очереди включал каждый, наблюдая за реакцией счастливчика, чьё удовольствие вершилось бы с его лёгкой руки, но тогда почти сразу пришлось бы вскрыть все карты, а Хосок хочет немного поиграть. Помучить, если точнее. Он подготовился и точно знает, выбрав цвет, кто из мемберов вступит в игру: зелёный – Тэхён, синий – Намджун, чёрный – Юнги, жёлтый – Чимин, розовый – Джин, и фиолетовый – Чонгук. И именно он едва заметно вздрагивает, тягуче сглатывая, переводя взгляд своих огромных оленьих глаз на Хосока, когда вибрация едва ощутимо раздражает внутренности. Ох, кажется, малыш Чонгук очень ждал этого момента. Хосок мило улыбается ему, добавляя немного мощности, – Чонгук прикусывает нижнюю губу и сжимает ладони на острых коленках, наслаждаясь происходящим, – и переключается на другой цвет.       Юнги закидывает ногу на ногу и косится в сторону Хосока, когда чувствует первые волны, что отзываются теплом внизу живота. Он пытается выглядеть максимально непринуждённо, но часто вздымающуюся грудь не заметить сложно, особенно когда за минуту Хосок меняет несколько режимов – от слабого до почти предела и обратно, – играя на выдержке хёна.       Следующим он выбирает розовый, и Сокджин внезапно вскрикивает. На него устремляются взгляды всех присутствующих.       – Всё… нормально, хён? – удивлённо спрашивает Намджун, отрываясь от книги.       – Да, я… – Джин прочищает горло, стараясь не смотреть на Хосока, – случайно открыл фронтальную камеру и просто в который раз поразился собственной красоте, не смог сдержаться, – неловко усмехается он, снова опуская взгляд в телефон, собираясь написать в чат Хосоку, что хотя бы предупреждать надо, но тот уже уменьшает мощность, по случайности сразу включенную на максимум, до приятно-умеренной, и Сокджин решает простить его.       Чимин, слишком явно ожидающий внимания, с первых секунд блаженно выдыхает и немного опускается в кресле, позволяя игрушке разместиться как можно глубже; ткань облегающей футболки немного собирается под грудью, акцентируя внимание Хосока на твёрдых сосках. Тэхён смотрит озадаченно, не сразу понимая, почему Чимин не поддерживает его на сражении в игре, но потом чувствует, как маленькие пальчики мягко поглаживают его бедро, и поднимает свой щенячий взгляд на Хосока, ёрзая на месте, буквально каждым движением умоляя скорее и с ним начать игру. И в этом Хосок ему точно не откажет. Тэхён запрокидывает голову, опираясь на подголовник, и медленно выдыхает, у него заходили желваки от желания прочувствовать вибрацию ярче, но она совсем слабая, поэтому он сосредотачивается на ощущениях, надеясь их усилить. Он знает, что Хосок не позволит им с Чимином так просто кончить, но в этом-то и смысл. Тэхён косится на напряжённого Юнги и на Сокджина, вцепившегося в ручку кресла, и может думать только о том, что никто из них не знает о вибраторе, пульсирующем внутри него, и это добавляет остроты ощущениям, заставляя дрожать от предвкушения крышесносного оргазма.       Хосок наблюдает за парнями, довольный своей работой. Остался только Намджун. Он устремляет взгляд на лидера и переводит синий регулятор в среднее значение. Намджун громко вздыхает, пытаясь унять внезапно сильную дрожь в теле. Вау, похоже, Джун желал этого не меньше, чем Чимин.       – Грустная книга, Намджуни? – интересуется Хосок, не сумев сдержать желания поговорить с ним именно сейчас, увеличивая мощность на ещё одну ступень.       – О… а… книга, да. В сюжет вставили неожиданный поворот с глубоким подтекстом, и история стала более волнительной, – резюмирует парень и его лицо озаряется добродушной улыбкой, чтобы ни у кого не возникло подозрений на его счёт.       Но у Хосока всё прекрасно с восприятием, и он не пропускает мимо ушей самое важное.       – Дашь почитать?       – Обязательно, когда закончу, – лидер снова опускает глаза в книгу, но Хосок уверен, что с чтением на сегодня точно покончено.       Так продолжается несколько минут. Хосок развлекается с регуляторами, в итоге настраивая все одинаково – чуть интенсивнее среднего, и просто ждёт, кто проколется первым. Раньше они не делали ничего подобного. Или, во всяком случае, точно не все вместе. Если кто-то и решался расслабиться с помощью вибратора по пути домой или в общежитии, когда все собирались в гостиной, то это оставалось тайной. По крайней мере, до поры до времени, потому что это придавало шарм всему действу, создавало флёр интриги, если несдержанный стон внезапно срывался с губ, придавало аромат запретности, а мысль о том, что кто-нибудь догадался, но не решается сказать, возбуждала просто невероятно. Но сейчас… Хосок думает, что если бы у него не было цели, наверное, он бы кончил первым, просто зная, что каждый из мемберов изнемогает от желания из-за него, из-за его прихоти, но старается скрыть это от других, оставить это таинством лишь для двоих, сохраняя интимность происходящего.       Хосок облизывает губы и переводит вибраторы в максимальный режим.       Тэхён и Чимин подбираются в креслах, едва сдерживаясь, чтобы не начать тереться о кожаные сидения зудящими задницами. Юнги сцепляет руки в замок на колене закинутой сверху ноги и сжимает челюсти до отчётливо видимых вен на шее. Намджун роняет книжку на пол и тихо стонет, не отводя взгляда от улыбки на лице Хосока – в этот раз на него никто не обращает внимания. Сокджин чертыхается, зажимая одну руку между бёдер, а Чонгук…       – Х-хоби-хён-н-м, п-пожалуйста, я… я… пож… пожалуйста, х-хён, – он стонет совсем тихо, но так разбито, словно уже доведён до предела; его взгляд расфокусирован, а ширинка джинс топорщится, врезаясь в нежную плоть почти до боли.       – Что, Чонгуки? Ты что-то сказал? – Хосок намеренно издевается, желая привлечь внимание остальных.       – Ах, хён, п-пожалуйста, п… п-перестань!.. – голос макнэ срывается на всхлип, он впивается ладонями в спинку кресла Тэхёна, прижимается к её гладкой, а главное холодной поверхности пылающей щекой, прогибаясь в пояснице, оттопыривая назад округлые ягодицы, затянутые в плотный материал, и ему не хватает лишь одного прикосновения к промежности, чтобы спустить в штаны.       Чимин поворачивает голову на тихий скулёж и накрывает руку младшего своей, проговаривая одними губами:       – Хён и с тобой… – выдох, – сейчас... – выдох, – играет? – Чимин стонет вслух, когда Чонгук крепко сжимает его пальцы, подтверждая догадку, и чувствует, как сладкое, запретное возбуждение затуманивает последние проблески здравого смысла.       – И… и с тобой? – подаёт голос Сокджин, весьма заметно потираясь возбуждением о зажатую руку.       Юнги смотрит немного ошарашенно, как Тэхён начинает бесстыдно елозить задницей по сидению, как Намджун расстёгивает рубашку до середины груди, поглаживая оголившийся участок кожи, как Сокджин кусает свои губы до красных следов, как Чонгук дрожит, всё ещё крепко сжимая сведённые колени, и едва сдерживает скопившиеся слёзы, как Чимин широко разводит ноги, поглаживая свободной рукой напряжённые под тканью мышцы, сам Юнги только сейчас замечает, что практически лежит в кресле, развёрнутый к Хосоку задницей, и понимает только одно.       – Похоже, у нашего солнечного Хоби есть на нас определённые планы.       – Я бы даже сказал, коварные, – на придыхании добавляет Намджун.       Хосок хмыкает себе под нос и уменьшает мощность почти до нуля. По салону разносятся стоны не скрытого разочарования.       – Если кто-то ещё не понял, то да, я дал каждому из вас вибратор, и нет, я не заставлял вас им воспользоваться, – он однобоко ухмыляется. – Но раз вы осознали своё положение, думаю, будет честно, если я озвучу причину, по которой вы в нём оказались.       Чонгук шмыгает носом, всё ещё держась за спинку чужого сидения, буквально пряча за ней своё пылающее, залитое краской стыда лицо:       – Х-хён, а п-потом т-ты… д-да… д-дашь…       – Кончить? – перебивает, завершая за него Хосок. Чонгук отчаянно кивает. – Для начала вам нужно меня дослушать.       – Х-хорошо, прос-сти, – его дыхание срывается и мешает говорить, и он всё ещё так же крепко держит руку Чимина в своей ладони.       – Как вы знаете, уборкой в общежитии всегда занимаюсь я, – начинает парень неторопливо, из вредности желая потянуть время, чтобы потомить своих жертв ожиданием.       – О нет, хён, только не опять! – стонет вымученно Тэхён, едва сдерживаясь, чтобы не продолжить ласкать себя.       – Не опять, а снова, – на лице Хосока появляется ехидная улыбка.       – Сейчас неподходящий момент, – согласно подхватывает Сокджин.       – Думаю… – начинает Намджун, но Юнги его перебивает:       – Думаю, именно этот разговор и был целью всей затеи, верно, Хоба? – если честно, у Юнги стоит так крепко, что хоть кирпичи расшибай, ему бы сейчас чей-то рот, да поглубже натянуть, но вряд ли Хосок снизойдёт до подобной милости.       – О, ну, ещё и покушать вкусно, ресторан действительно хороший, Джиу отзывалась о нём очень положительно, – парень с радостью увиливает от последующих объяснений.       – Хён, но я ведь с тобой… всегда, – бормочет Чимин, который, не смотря на отсутствие приятной вибрации, всё ещё продолжает гладить свои бёдра, с силой сжимая пальцы опасно близко к промежности. – Почти всегда.       – Да, – неожиданно для всех соглашается Хосок, – но ты же потом и наводишь беспорядки со всеми остальными. Поэтому, – он оглядывает парней оценивающим взглядом, мысленно прикидывая рамки выдержки каждого из них. – Поэтому, да, отвечая на вопрос Чонгука, я дам вам кончить, но…       – Всегда есть «но», – философски отмечает Намджун, и Хосок поражается, что тот всё ещё способен к нормальному мыслительному процессу. Но это не надолго.       – Но, – повторяет парень, – тот, кто кончит первым, два месяца будет следить за тем, чтобы остальные мемберы складывали грязное бельё в стирку, а не разбрасывали по всему общежитию, в противном случае, будет делать это за них. Те двое, что кончат следующими, будут делать генеральную уборку каждый вторник так же на протяжении двух месяцев. Ещё двое – уборка кухни и гостинной каждый вечер. Кто придёт к финишу последним, через день будет драить общую ванную комнату. На мне же прежние обязанности и менторский контроль. И это не обсуждается, – наконец завершает свой длинный список Хосок и, свернув руки на груди, демонстративно сжимая в одной телефон с открытым приложением, вскидывает бровь: – Надеюсь, меня все услышали. Так же, вы можете не кончить – всё в ваших руках, но, – он ведёт изящным пальцем по дисплею и парни перед ним почти синхронно вздрагивают. – Но не думаю, что кто-то решится здесь и сейчас снять с себя штаны, чтобы достать доставляющую такое желанное удовольствие игрушку, верно? Или... есть желающие? – он уводит регулятор на середину.       Чонгук всхлипывает, зажимая член ладонью.       – О, забыл сказать, – ехидство в его голосе грохочет. – Вам нельзя касаться себя.       – Боже, ну, нет, – бормочет Намджун, наклоняясь, чтобы поднять с пола книгу, но поздно понимает, что зря, – волна дрожи пробивает по позвоночнику и замирает где-то в груди, он тяжело дышит, едва контролируя своё тело. Не то, чтобы задания Хосока были действительно наказанием или чем-то вроде того, но сдаваться первым он точно не намерен.       – Ты изверг, хён, – Чимин убирает руку от промежности, крепко сжимая ею бедро, другую наконец освобождает от захвата Чонгука, опуская Тэхёну за спину.       Хосок зажимает жёлтый регулятор, и Чимина подбрасывает на месте, ему так хорошо, что стоны приходится глушить, впиваясь зубами в плечо Тэхёна.       – Что ты говоришь? Прости, хён тебя не расслышал, – насмешливо тянет парень.       – Изверг, – дублирует Юнги, и Хосок заставляет его пожалеть об этом. Или наоборот.       Юнги зажимает рот ладонью, выгибаясь дугой в кресле.       – Повторишь, хён? – озорной тон заставляет себя чувствовать игрушкой в руках сумасшедшего кукловода, но ни у кого нет сил, чтобы жаловаться.       Хосок ставит регуляторы на максимум, самодовольно наблюдая, как парни ёрзают от безысходности, сильнее зажимая бёдра: Намджун с силой поглаживает шею, оставляя на ней розоватые следы от пальцев; Сокджин облизывает два пальца, а после и вовсе погружает их в рот; Чонгук, кажется, вот-вот расплачется, он съезжает на самый край сиденья, продолжая дрожать от медленно накрывающего оргазма; Юнги забирается в кресло с ногами, прижимая пятки к заднице, и неторопливо пружинит на них, чувствуя приятное давление, но не достаточное, чтобы прийти к финишу первым; а Чимин порывисто поворачивает голову Тэхёна к себе, смотрит в такие же, как и у него, совершенно пьяные удовольствием глаза, и накрывает его чувственно приоткрытые губы своими, попутно забираясь рукой в чужие штаны.       – Чимини, – строго произносит Хосок, мгновенно выключая его вибратор. – Ты жульничаешь. Хорошие мальчики так не поступают, – хмурится он.       Тэхён времени тоже зря не теряет, и расправившись с ширинкой узких скинни на Чимине, крепко сжимает его влажный член.       – Ну, технически, – разрывая поцелуй, простонав в рот своему партнёру, оправдывается Чимин, – я себя не касаюсь. Точнее касаюсь, но не себя, – он слизывает со своих губ довольную улыбку, продолжая стимулировать большим пальцем набухшую головку.       – Верно, хён, ты ведь не говорил, что нельзя касаться кого-то, – поддакивает Тэхён, чувствуя, что край, до которого его доводит знакомая рука, опасно близко: – Тчч, не так сильно, не хочу быть первым, – пьяно, совершенно обезоруживающе улыбается он, и Чимин немного замедляет движения.       Хосок постукивает уголком телефона по подбородку, лишь на секунду задумываясь, а после снова переключает его вибратор в прежний режим. В конце концов, Хосоку всё равно кто и в каком порядке, лишь бы в общежитии был порядок, не то, вот правда, он задолбался обхаживать их, взрослых парней, как детей малых.       Чонгук скулит, совершенно разбито, потеряв себя в пространстве, забываясь, бормочет что-то неразборчиво. Он гиперчувствительный, все его мускулы так сильно напряжены, но долгожданная разрядка, даже не смотря на сбивающую с ног вибрацию, не настигает. Ему всё равно, если он будет первым, просто он больше не может терпеть. Он так сильно хочет кончить, и наконец перестать задыхаться от болезненных спазмов по всему телу.       – Гуки, ты в порядке? – Намджун переводит взгляд на младшего, совершенно не узнавая его. Они все сейчас изрядно помяты, но это как-то слишком.       – Хён, – снова отрываясь от сладких губ, негромко произносит Чимин, – просто расстегни наконец его долбанные джинсы, думаю, никакая уборка не стоит таких мучений, – он охает, прижимаясь лбом к плечу Тэхёна. – Пара движений и…       Возможно Чимин имел в виду себя, но прежде, чем Намджун пытается сложить мысли одна к другой, Сокджин дёргает ряд пуговиц на джинсах макнэ, с силой отклоняя скорчившегося парня к спинке его сидения и, едва вынув пульсирующую плоть из штанов, насаживается ртом до середины, почти сразу чувствуя, как его наполняют тёплой спермой. Чонгук сипло вскрикивает, дёргаясь над ним, задыхается, пока кончает, а после, когда Джин успевает отстраниться ровно за мгновение до болезненной сверхстимуляции, валится назад почти без сознания, совсем не чувствуя своего тела.       – Первый выбыл, – констатирует Хосок, сразу же отключая фиолетовый регулятор. Он знает, насколько Гуки чувствительный после оргазма, тем более после некоторого контроля над ним, поэтому копошится в своём рюкзаке, и тянется, кладя на колени младшему бутылку с водой.       – Ох, – вздыхает обрадованно Тэхён, не отвлекаясь от своего занятия, – думаю, нет ничего страшного в генеральной уборке, правда, Чимини? – он прикусывает пухлую губу, оттягивая немного зубами, а после глотает чужие, такие возбуждающие стоны согласия, ускоряя движения рукой, плотнее сжимая пальцы на стволе ближе к основанию.       Чимин подаётся навстречу, сильнее прижимает покрасневшую головку к плоскому животику и грубо растирает ладошкой предъэякулят, заставляя Тэхёна крупно вздрагивать. Они приходят к оргазму одновременно, утыкаясь друг другу в плечо, тяжело дыша, и улыбаясь совершенно по-сумасшедшему. Когда вибрация останавливается, переставая посылать искры в сознание, Чимин быстро стягивает свою футболку от Гуччи и вытирает ею руки и животы, кажется, совершенно абстрагируясь от всего и бессрочно попадая в свой собственный мир для двоих.       Хосок ухмыляется. Кажется, в ресторан только он один пойдёт со стояком в штанах. А может и нет.       Юнги стонет, привлекая к себе внимание.       – Это… нечестно, – хнычет он, прекращая своё бесполезное действие и переползая на кресло, что оставалось пустым между ним и Хосоком.       – Что ты имеешь в виду, хён? – парень чуть вытягивает, разминая, затёкшую от сидения в одной позе шею.       – Тэхён и Чимин помогли друг другу, Чонгуку помог Сокджин, Намджун… – Юнги на секунду бросает на самозабвенно целующуюся над Чонгуком парочку взгляд, полный какой-то плохо скрытой зависти, – Намджун поможет Сокджину, а я? Должен справляться сам только потому, что ты сидишь рядом, словно каменная статуя? Ну уж нет, Хоба, – решительно мяукает старший. – Если мне нельзя касаться себя, тогда это сделаешь ты, – он сдёргивает с себя джинсы вслед за кроссовками и, пока хоть какие-то возражения слетят с обычно очень активного языка, избавляет виновника всего этого содома от просторных бриджей, внаглую плюхаясь на колени.       Юнги обхватывает чужой член и несколько раз давит головкой на припухшую дырочку, дразня, искушая своей доступностью в этот момент, выжидая, когда у Хосока тоже, как у них всех здесь, сорвёт тормоза. О, и, собственно, против такой задницы сам господь бог бы не устоял. Юнги заставляет его отбросить телефон и укладывает подрагивающие от нетерпения ладони на свою талию. Пальцы крепко сжимаются, притягивая хрупкое тело ближе, и, когда наконец член исчезает в горячей глубине, Хосок не сдерживает себя, забивая на какой бы то ни было контроль. Он откидывает голову Юнги себе на плечо, врывается в его рот тремя пальцами, а после ими же ведёт мокрую линию по шее, груди, ощутимо сдавливая скользкими подушечками соски, ниже, по впалому животу вниз, добираясь до воодушевлённо покачивающегося в такт движениям члену, вырывая у хёна, что так настойчиво его объезжает, крошечные стоны.       – О-о-ох, ты так хорош, хён, – Хосок теряет голову от ощущений. До этого момента он, кажется, и не подозревал, что был настолько возбуждён – точно не меньше, чем остальные, хотя дополнительной стимуляции у него не было.       У него вообще не было никакой стимуляции, он просто смотрел и слушал – наслаждался своим положением, не подозревая, что быть в объятиях – наравне – это лучше, чем держать всё под контролем. Еще и вибратор, сейчас так невозможно сильно бьющийся внутри, буквально насильно стимулирует плоть Хосока.       – Хоба, не хочу быть последним, – капризно хнычет Юнги, и бёдра его дрожат от сильного толчка.       – Джин-хён, я… я, кажется… – Намджун стонет, вылизывая мягкие губы старшего, поддевает их языком, играет, пытаясь отвлечься, но это плохо помогает. Сейчас уже, наверное, ничто и не поможет.       Вообще-то они целуются прямо напротив лица Чонгука, но тот настолько не в себе, что никому из них троих до этого нет дела. Намджун тянет руку хёна к своей промежности, и умоляет:       – Пожалуйста, дотронься, – он приподнимается, упираясь одним коленом в сиденье, и наклоняется ближе, чтобы наконец получить то, чего так требует тело.       Пальцы Сокджина скользят под практически расстёгнутую рубашку лидера, за ослабленный пояс классических брюк, вдоль члена, несильно сжимая и оттягивая яички, достигая цели.       – Впусти меня, – его просьба выбивает из лёгких Намджуна последний воздух, и он просто переклоняется через бёдра макнэ, буквально упираясь старшему в пах лицом.       Сокджин меняет руки для удобства, скользит ноготками вдоль позвоночника, царапающим движением проходится по пояснице, и, нащупав готовую принять его пальцы дырочку, одним медленным движением проталкивается внутрь, смещая вибратор и, как же хорошо, что в этот момент рот Намджуна занят, потому что игрушка таранит простату, и вой, который так и рвётся из глотки парня, когда он кончает, отдаётся лишь приглушённым мычанием в салоне автомобиля. Впрочем, Джин не заставляет себя ждать, удерживая светлую макушку прижатой к своему паху и хаотично двигая бёдрами. Рот ещё не пришедшего в себя Намджуна наполняется спермой хёна, она течёт по губам и подбородку, смешиваясь со слюной и парой слезинок от временного удушья.       Когда лидер поднимает голову, он буквально во второй раз задыхается, наблюдая, как Сокджин облизывает пальцы, которые ещё минуту назад были в нём. Но это длится лишь мгновение, потому что выбрация не прекращается, и им приходится отстраниться друг от друга, чтобы взглянуть на Хосока. На недоумение в чужих глазах, Чимин лишь оборачивается к ним, ухмыляясь и подавая телефон с открытым приложением. Намджун выключает розовый регулятор, и старший расслабленно опадает в кресло, после меняет положение чёрного, но ничего не происходит.       – Эй, – хрипло бормочет Юнги, упираясь в колени Хосока, – какой мудак выключил мою игрушку? – на самом деле, младший сейчас так сильно толкается в него, что дополнительной стимуляции и не нужно, но, чёрт, кончить хочется невероятно.       – Прости, Юнги-хён, – уголками губ улыбается Джун, отключая оставшийся синий, и тоже устало оседает. – Вернуть как было?       И пока ответом ему служат лишь сбитые стоны, Сокджин отбирает чудо-устройство.       – Посмотрим, – хитро произносит старший, проезжаясь регулятором снизу-вверх и обратно.       Где-то на третьем заходе Юнги угрожает расправой, но голос его сейчас так похож на мяуканье маленького котёнка, что даже не страшно. На пятом он ломается в спине, выгибаясь до хруста, и кончает, расплёскивая белёсые капли по полу автомобиля, но Хосок всё ещё продолжает толкаться в него, не отпуская от себя ни на дюйм. На седьмом он умоляет прекратить – не только Чонгук становится сверхчувствительным после оргазма, но Джин полностью игнорирует его лепет. На двенадцатом он плачет, переходя на сатури. На пятнадцатом спрыгивает с члена так, словно его током ударило, стремительно заваливаясь набок, и только благодаря чуду – рукам Тэхёна и Чимина, которые не без удовольствия наблюдали за произволом Сокджина, и вовремя среагировали, не позволяя хёну ушибиться, – оказывается снова в своём кресле, крупно дрожа и продолжая что-то неразборчиво бормотать. Тэхён отбирает у безжалостного Джин-хёна телефон и, не разбираясь в этих приложениях, просто выключает его.       Хосок приходит к финишу последним, несколько раз толкаясь в ладонь, другой рукой беспомощно цепляясь за подлокотник, но это его мало расстраивает. Он смотрит в потолок, из-за недостатка кислорода перед глазами всё усеяно мелкой серой мушкой, и с трудом переводит дыхание, сглатывая вязкую слюну.       – Сок-а, так получается… ванну драишь ты? – ухмыляется Сокджин, убирая свою чёлку со лба. – И вообще, а кто-то считал последовательность, м? Или нам нужно пройти через всё это ещё раз? – его голос звучит достаточно озорно, чтобы на него перевёл взгляд даже едва пришедший в себя Чонгук. – Я, кстати, против ничего не имею, мне очень даже понравилось, – улыбается он, чмокая младшего в кончик носа, и тот невольно отшатывается.       – Хён, не думаю, что мы сможем пережить ещё один раз без потерь, – мягко улыбается Чимин, стирая своей уже испачканной футболкой несколько капель подсыхающей спермы с живота и бёдер Юнги, а после передаёт её Хосоку. – Но было действительно здорово, мне кажется, – он косится на Тэхёна, который привычно поглаживает его спину, и улыбается ещё ярче.       Хосок как-то неторопливо обтирает ладони, откладывая ткань на пустующее кресло, обратно включает телефон, и пока дисплей мигает разноцветной заставкой, тянется под кресло к своему рюкзаку, доставая оттуда яркую худи, которую передаёт Чимину, длинную толстовку – его любимую – кладёт рядом с Юнги, футболку и шорты молча протягивает Чонгуку; Сокджину, Намджуну и Тэхёну вручает салфетки и воду – у него было предчувствие, что эти трое пострадают меньше всего. Несколько минут они просто молчат, прерываясь на короткую дискуссию полушёпотом о том, как неудобно переодеваться в такой офигенно комфортной машине, Джин даже добавляет что-то о том, что «оргии устраивать можно, а переодеться – нет», но его игнорируют абсолютно все.       Хосок помогает Юнги натянуть свои вещи на разморенное тело, сверху накидывая толстовку, Тэхён с Чимином негромко хихикают, когда первый пытается влезть в худи, следом за вторым, Сокджин и Намджун сразу обтирают Чонгука, потом себя, немного неловко улыбаясь, когда встречаются взглядами, после помогая макнэ избавиться от джинс и футболки, в которых он был, переодевая его в чистое – тот даже не сопротивляется, только склоняется от одного плеча к другому, словно марионетка, улыбаясь блаженно – чуть-чуть пришибленно – и устало. Как и все в этой машине.       Хосок целует Юнги в макушку, поглаживая по плечам, когда сверху из динамика звучит обеспокоенное:       – Парни, у вас там всё в порядке? Что-то вы подозрительно тихие.       Хосок тянется к кнопке.       – Всё отлично, менеджер, после репетиции вымотанные просто.       – Понимаю. Тогда трёхминутная готовность, мы уже подъезжаем.       – Хорошо, спасибо, – Хосок убирает палец с панели управления и, улыбаясь, оглядывает своих мемберов. – Сейчас мы все вкусно покушаем, а потом поедем домой и будем отдыхать.       Тэхён расплывается в довольной улыбке, закидывая руки за голову и скрещивая их на затылке, а Чимин смеётся, прикрыв лицо ладошкой. Намджун хмыкает и всё же подбирает с пола книгу.       Уже когда машина останавливается и менеджер открывает двери, на улицу, под свет медленно катящегося к горизонту солнца, неторопливо выбираются семеро ребят, кто-то потягивается, вдыхая полной грудью свежий воздух, кто-то ёжится от внезапного порыва ветра, кто-то повисает на плече своих согруппников, отказываясь идти самостоятельно.       – Кстати, – словно только вспомнив, подмигивает Хосок, – Чонгуки отвечает за стирку, Тэхён и Чимин за генеральную уборку, Джин-хён и Намджуни, – он на секунду смотрит в телефон, а после добавляет, – да, точно, кухня и гостиная, а Юнги-хён – ванная, – он радостно хлопает в ладоши, улыбаясь.       – Ты уверен? – скептически хмыкает самый старший. – Ты ведь сам был в отключке.       – Ну, я то может и был…       – Не может, а точно был, – перебивает Намджун, поддерживая Джина, в надежде, что весь этот план Хосока провалится.       – Окей, был, но вот телефон-то – не был, – он машет гаджетом перед носом друзей. – Тут зафиксировано время, когда… – парень озирается по сторонам, чтобы никто посторонний не услышал, и понижает голос: – когда вибратор отключали, так что… – он разводит руками, довольный собой.       – Но, Хосок, – мурлычет Юнги, сил у него всего на пару слов, – где я и где стена душевой кабины, – он надувает губы и приваливается плечом к Тэхёну, – вот мы с ней приблизительно так же, – он поднимает руку в уровень роста тонсена, потом своего, несколько раз, как бы намекая на большую разницу.       Тэ прыскает в кулак, остальные смешка не сдерживают. Хосок равняется с хёном, закидывая его руку на своё плечо и обхватывает за талию, приобнимая.       – Ладно, так уж и быть… – в это мгновение в глазах присутствующих загорается маленькая искра, – с уборкой ванны я тебе помогу, – и тут же гаснет, озаряясь на прощание красивой улыбкой такого неумолимого человека.       – Но, хён! – словно сговорившись, в один голос заводят младшие, но Хосок лишь демонстративно открывает треклятое приложение и задумчиво выбирает цвет.       – Вот, думаю, может вы недостаточно наказаны? Так, с кого бы мне начать в этот раз, м? – он лукаво щурится, обводя парней взглядом, и медленно подносит палец к розовому регулятору. – Сокджини-хён, ты знаешь, за бунт на корабле матроса привязывали к якорю… Как хорошо, что мой маленький портативный «якорь» до сих пор внутри тебя, – Хосок выжимает максимум на регуляторе на несколько секунд, глядя, как старшего складывает пополам и ему приходится зажать рот, чтобы не издать ни звука, опираясь на руку рядом стоящего Чимина, и лишь потом милостиво отключает, улыбаясь. – Не забывайте, что на ближайшие несколько часов эти замечательные штучки всё ещё остаются глубоко внутри вас, поэтому, – он тискает каждого за щёчку и указывает на зал, первым ступая в фойе, – покормите капитана Хоби-Хоби, чтобы он был добрым со своими пиратами-грязнулями! – довольный своим положением на все сто.       Старшие переглядываются. Юнги откашливается:       – Только не говорите ему, что расплата обязательно настигнет и его. Пусть это будет... маленьким сюрпризом.