***
Хёнджин просыпается от настойчивого стука в дверь, игнорируемого Феликсом, который вовсе нацепил студийные наушники и слушал музыку. Губы Хвана тронула лёгкая полуулыбка, ведь то ощущение пустоты, что царило здесь всё это время — пропало. Стук. В дверь стучали вообще-то. Потягиваясь и устало вздыхая, старший неторопливо доходит до двери, открывая и встречаясь взглядом с тем, кого видеть не хотелось вообще. Минхо стоял крайне напряжённо, скрестив руки на груди и иногда сжимая те в кулаки. Хван фыркнул, улыбаясь одним уголком губ, стараясь сохранять спокойствие. Только ему нихера не спокойно. — Где? — коротко интересуется шатен, отталкивая младшего за плечо от двери и проходя внутрь, осматриваясь в и так небольшом помещении. Внутри всё завязалось в тугой узел, ведь ощущение, что Феликса сейчас просто заберут – оказалось куда более прилипчивым. — Феликс! Младший даже вздрогнул, снимая наушники с одного уха. Брови удивлённо поползли вверх, казалось, что Ли на секунду забыл, кто он и где. — Что ты здесь забыл, хён? — Ликс окончательно стягивает наушники, аккуратно откладывая те на стол. — Мы обсуждали твою работу здесь, и ты знаешь, что я против. Так какого хера? — Феликс пожимает в ответ плечами и откидывается на спинку кресла, чуть раскачиваясь. — Собирайся. — Может, мне ещё погавкать? — Хёнджин, застывший у двери, вздрагивает ровно в тот момент, когда голос Ли становится ниже обычного. — Не тебе решать, где и чем я буду зарабатывать деньги, Минхо. — Может, тогда послушаешь Хвана и на трассу сразу выйдешь, а, Феликс? Если тебе настолько всё равно где и чем? — Ли младший поджал губы. Ответа не последовало. Хёнджин понял, что если сейчас он не встанет на защиту Ли, то все его слова — простые попытки поколыхать воздух. Брюнет крепко сжимает плечо старшего, разворачивая к себе и без каких-либо слов выталкивает его за дверь, напоследок грубо ударяя в плечо. — Сам не окажись в той яме, куда только что отправил Феликса, Минхо-хён, — акцент на обращение пришёлся слащавым и откровенно вызывающим, на что Ли старший лишь фыркнул и обещал блондину поговорить с ним дома. — Проваливай, Минхо. Дверь захлопнулась и с характерным звуком закрылась на замок. Старший чуть выдохнул, потирая шею и корчась от неприятного потягивания с её стороны. Так же неторопливо он подходит к младшему, укладывая на его плечо ладонь и чуть сжимая. Меньше всего он ожидает увидеть мокрые глаза Ли, который плачет беззвучно, лишь немного дрожа. Брюнет разворачивает юношу к себе и садится перед ним на корточки, засматриваясь на его покрасневший от сдерживаемых слёз носик, на россыпь веснушек, на глаза, которые набирали всё больше влаги. Смотреть на такое больно. — Почему вы все держите меня за это? — Ли сразу начинает с шёпота, когда у Хвана всё начинается с сердечного кульбита. — Не имея ни воны, я ведь не занимался подобным, так какого чёрта? — Феликс, — Хван тянет юношу за руки на себя, заставляя посмотреть на него. — Я — просто конченный идиот, который не замечал, как тебя это задевает, потому что ты не отвечал мне, — дрожь младшего начала сходить на нет, Хван мог немного выдохнуть. — А он прекрасно знает, что тебя это задевает. Он злится и обижен, поэтому и хочет, чтобы ты чувствовал то же самое, — Феликс согласно кивает, поджимая губы и сдерживая всхлип. — Не сдерживайся, если хочешь плакать, договорились? — протянув младшему мизинец, он счастливо улыбается, когда его палец перехватывает чужой крохотный мизинчик. — Я задолжал тебе обед, помнится. Феликс тихо смеётся, кивая и растирая рукавом худи выступившие слёзы. Кожа моментально краснеет, создавая ощущение румянца на его щеках, отчего у Хвана сердце делает уже второй кульбит. Ему бы поспокойнее быть, третий десяток пошёл всё-таки. Юноша позволяет себя приобнять, и они в полной тишине спускаются на первый этаж. Феликс ещё напряжённо бегает взглядом по сторонам, пока Хван не сжимает его плечо и улыбается краешками губ. От такого жеста расслабиться становится легче. Старший оставляет Ли за столиком, мысленно концентрируясь на том, что же он любит, приходя к выводу, что Феликса он знает не так уж и хорошо, как хотелось бы думать. Поглядывая за блондином через плечо, он видит, как тот хмурится, смотря в экран телефона, и резко кладёт тот на стол. Он целиком концентрируется на том, что видит через окно, не замечая, как подходит старший, усаживаясь напротив. Феликс делает глубокий вдох. — Если не готов, то не рассказывай, — перебивает ещё даже не начавшего. — Просто поешь. Я не знал, что ты любишь, поэтому брал на свой вкус. — Всё в порядке, Хёнджин, просто Минхо, — Ли тянется к дымящейся чашке кофе, аккуратно вдыхая аромат. — Кофе я люблю. — Я знаю, — старший кивает, отламывая небольшой кусочек круассана и отправляя тот в рот. Минхо в этот день было принято игнорировать. — А говоришь, что не знаешь, — тихо смеётся Ли, отчего в уголках его глаз появляются крохотные морщинки. Мило. — Не знаю, с чего начать… — Хёнджин молчит, боясь спугнуть; просто смотрит на младшего, казалось, начав дышать в полтора раза меньше. — Хан написывал мне достаточно долго, чтобы я послушал песню, которую он спродюсировал. Его настойчивость — удивительное качество, — губы тронула лёгкая полуулыбка. — Я послушал. Текст показался слишком знакомым, точнее, история, а потом я посмотрел на исполнителя, — блондин мягко толкнул старшего коленом под столом. — Спасибо, Хёнджин, — Феликс вбирает в лёгкие побольше воздуха, делая небольшой глоток кофе. — Мне жаль, что я тогда не выслушал тебя, но ты сам понимаешь, что Минхо был не в восторге от твоего появления, — Хван понимающе кивнул. — Джисон очень настойчиво просил дать тебе ещё один шанс, расписывал мне всё, что происходило здесь, особенно с тобой, но… — Феликс чуть поёжился, поджимая губы и явно нехотя озвучивая следующее: — Минхо без моего ведома сменил мою симку, — Ликс виновато взглянул на удивлённого старшего и чуть повёл плечом. — Я находился в полном вакууме, чувствовал себя без вести пропавшим, как будто у меня и не было телефона никогда. Я так же себя чувствовал до встречи с Джисоном, знаешь ли, поэтому, — Феликс отодвигает недопитый кофе от себя и гордо вздёргивает нос. — Я попросту пришёл к Джисону и рассказал то же самое ему. Хёнджина кольнула обида за то, что он ничего не предпринял, хотя в глубине души он прекрасно знал, что здесь он бессилен: Феликс не особо хотел его видеть, Минхо всё ещё не против сломать ему лицо, а Джисон просто проворачивал свои дела у него за спиной. Вот с последним состоится отдельный разговор, когда Хван решит, что именно Хану хочет сказать — отблагодарить или въебать. Ну не по-братски немного. Смена настроения на лице Хвана отражалась абсолютно синхронно с его душевным состоянием, что совсем не обошло внимательного Феликса стороной. Младший резво схватил парня за руку и чуть сжал, перетягивая всё внимание на себя. — Эй, ты не виноват, что так вышло, — тихо шепчет, улыбаясь. Хван хочет возразить, ведь именно из-за его ублюдского поведения всё пришло к этому, но Ли его опережает. — Нет, стоп, замолчи. Я не злюсь на тебя, Хёнджин, — брюнет выдохнул, сжимая крохотную ладонь младшего в ответ. — Но, серьёзно, ещё одна такая выходка, и я брошу здесь вас всех. — Никаких выходок, Ёнбок-и, — старший часто кивает, напоминая щенка, отчего Феликс тихо смеётся в ладонь. Хочется просто взять его за запястье и убрать эту ладонь, скрывающую его улыбку, но Хёнджин всё ещё не чувствовал себя достойным подобных вольностей, потому наслаждался только звуковым сопровождением. — Кажется, этот месяц длился вечность.***
В плане работы Ли никогда не жаловался на загруженность, но сейчас он искренне устал. Он помогал Хвану записывать вокал почти весь день, так и не закончив с бумажной работой, но сам процесс затягивал просто до безумия, незаметно воруя у парня все его силы. Теперь он понимал утреннего Хёнджина, что беспардонно завалился спать прямо в студии. А вот Хвану всё не нравилось. Спел грязно, ноту не дотянул, а здесь вообще темп сбил. Сплошные разочарования. Только Феликс, который с по-детски горящими глазами вносил свои правки и предложения — вытягивал всю атмосферу, да и самого Хвана тоже. Он и не знал, какой у Феликса чуткий слух, да и в целом, насколько он талантливый. Запись затянулась и было решено продолжить завтра, только Феликс почему-то собираться не торопился совсем, оставаясь в кресле и лениво потягиваясь. — Домой не идёшь? — уже в дверях интересуется старший. — Нет, смотри, сколько бумаг, — Феликс показательно разводит руками и натянуто улыбается. — Задержусь немного, а ты иди. — Хорошо, — мычит старший, подходя к столу и часть бумаг сгребая в охапку, которую тут же перемещает на кофейный столик. Сам приземляется на пол и уже вчитывается в местами плохо пропечатанные буквы. — Я же сказал идти, Хёнджин, — недовольство в голосе Ли прослеживалось, но недостаточно сильно, чтобы это коснулось Хвана. — Ага, вот я пошёл и взял часть твоей работы на себя, — старший давит довольную улыбку, смотря на блондина снизу вверх. — Вдвоём быстрее, — младший кивает, думая, что препираться с парнем бесполезно, поэтому просто углубляется в свою работу. Прошёл час или два, когда Феликс наконец-то распрямился и заявил о законченной работе. Обернувшись, перед ним предстала картина следующая: Хван, по видимому, давно закончивший работу, уже сладко спал, уложив голову на свои предплечья. Он даже иногда подрагивал, смотря свой десятый сон. Ли младший аккуратно трясёт хёна за плечо, прося проснуться и поехать всё-таки домой. На часах второй час ночи. — Мгм, а ты? — брюнет потирает глаза, неторопливо поднимаясь на ноги. — Уберу здесь всё и тоже поеду, — Хван громко мычит и роняет голову Феликсу на плечо, жалуясь, что тот тоже должен отдыхать, и вообще, уберутся завтра. Его студия, захочет — устроит тут комнату для грязи. — Хорошо, хорошо, только слезь. — Так-то лучше, — довольный Хван покидает студию вместе с Феликсом. Впервые они делают это вдвоём. Внутри будто что-то щёлкает, лопаясь и разливая внутри тепло, Феликс обращает внимание на сменившуюся атмосферу, оставаясь, как всегда, слишком чутким. — Просто мы впервые уходим отсюда вместе, и это кажется таким значимым? Это глупо, не слушай меня. — Глупый здесь только ты, а это — трогательно, — Ликс фыркает, пихая старшего в плечо и вырываясь вперёд. — Платите оскорблениями, Ли Ёнбок? — Просто плачу вашей же монетой, Хван Хёнджин, — улыбается Ли, снова стреляя из пальцев. Боже, что за убогий жест, и кто тебя ему научил?..