Оксер

Конный спорт по статистике травм не входит в десятку опасных видов спорта. Чаще всего встречается падение с лошади, которое по уровню высоты мало отличается от падения с одноименного спортивного снаряда или забора и грозит, в основном, получением травм лишь под тяжестью собственного веса. Рей устало натянула поводья и хмуро посмотрела на Кайло, хотя была уверена - он не ощущает её неудовольствия сейчас. Стена дождя, стоящая между ними, надежно скрывала их друг от друга, как те два разных одеяла, под которыми они продолжали спать, вернувшись после Рождества из поместья Скайуокеров. И вот уже две недели Рей не могла понять, кто был реальным инициатором того, что близость, которую они ощутили в момент, когда обнимались в ту особую ночь перед Сочельником в холодном-холодном доме, больше не возникала. Порой, забираясь в постель, она ловила на себе задумчивый взгляд Кайло и будто ощущала, что он не прочь притянуть её к себе. Это пугало настолько, что девушка побыстрее куталась в свою “крепость” и делала вид, что ничего не замечает. А порой, когда Рей сама тянулась, Кайло тяжело вздыхал и качал головой, говоря “не сегодня, птенец”. И ей отчего-то не хотелось спрашивать “а когда?”, потому что не хотелось услышать, что “никогда”. То, что Кайло не оттает - было просто фактом, который Рей пришлось принять. Как и то, что она не была достойна любви “просто так”, загоняя этим самым знанием себя в ловушку собственной требовательности. Теперь не Кайло подгонял её на тренировках, а она сама. И каждый раз оставалась недовольна. Даже когда мужчина хлопал её по плечу, говоря “ты сегодня умничка”, ей было недостаточно. Девушка фыркала, выражая протест одним лаконичным “недостаточно”. Подхлестывая себя любимым словом Кайло. - Ты старательна, птенец, - отчего-то невесело дал оценку мужчина после прекрасной серии прыжков Биби и Рей. Её воля впечатляла. Ещё утром девушка позволила себе ныть, упрашивая Кайло из-за непогоды отменить тренировку, а сейчас, собравшись, выдавала отличный результат. - Спасибо, - вдруг просияла Рей, крепче сжимая поводья и ощущая скрип кожи о кожу. Порой, такой же ей чудился, когда Кайло, не снимая перчаток, гладил её по щеке. Кайло покачал головой, жестом показывая Рей зайти на ещё один, финальный на сегодня, круг. “Спасибо” эхом звенело в его голове. “Старательная” - это ведь то, что девочка слышала с самого детства. Небось, ей небрежно бросали это слово, как высшую похвалу, а она и радовалась крохам. А теперь, невольно подражая её родителям, Кайло осознавал, что она - вот вся такая - будто нарочно создана для него. Не знающая толком, как правильно любящий мужчина должен обращаться со своей девушкой, Рей верила, что “старательная” - это высокая оценка. А он этим умело пользовался. Всею ею. Заполняя этой девочкой пустоту, которая давила с момента, когда он увидел её. Пустоту, которую он сам не осознавал так много лет, заковавшись в образ непобедимого чемпиона, запретившего себе все на свете и верящего, что эмоции - зло, приносящее страдания. Столько лет это не мешало, наоборот, собственное равнодушие ко всему даже, порой, приносило слабое удовлетворение, что он выше всего того, что стоит на пути между медалью и спортсменом. Гордился, что пережил все детские обиды, но вот с Рей в его жизнь вернулось все это. Воспоминания. Боль. Моменты, которые стоило забыть, снова были рядом, воскрешая страхи. Отчего-то отношения разрушали его, заставляя лишь усиливать контроль, который Рей так легко сдала ему. Он ведь все про неё узнал, едва увидел на первом соревновании. Теряясь, девушка отдавала контроль, и ему нужно было лишь подхватить поводья, взяв её именно так, как ему хотелось. И под “взяв” Кайло подразумевал не их секс у стола, когда его ошарашила красота Рей, а что-то более глобальное, что он и сделал на второй день, пообещав ей любовь. И неясно, кто выигрывал или проигрывал больше? Птенец, летящий к вершинам рейтингов, или непобедимый чемпион, ощущающий груз усталости от того количества чувств, от которых начинал распадаться. Вызывая неудовольствие у Сноука. И самого себя, что было хуже. - Сильнее, Рей, - Кайло повысил голос ровно настолько, чтобы перекричать ветер, - ещё раз. - Знаю, - зло огрызнулась девушка, привычным движением пуская Биби в галоп. Но, видимо, конь, настроенный на неё просто идеально, ощущал настроение своей всадницы и вдруг резко, без предупреждения, за такт до прыжка, остановился перед оксером. Рей, уже приподнявшись, вылетела из седла, поскольку конь упрямо опустил голову. - Дьявол, - тут же среагировал Кайло, видевший подобное уже сотни раз, но сейчас, когда падала Рей, это было худшим из кошмаров, хотя ведь для каждого спортсмена в конкуре падение было нормой. Но то, что девушка не поднималась, заставило покрыться мурашками Кайло. - Птенец, - мужчина присел на колени, бережно касаясь руки Рей, но ничего при этом не делая. Он хорошо знал правила. Вдруг у неё перелом? - Рей? Милая? Девушка застонала и открыла глаза. - Биби. - Прошептала она, пытась сфокусировать взгляд на Кайло. - Как там Биби? - Ты спятила? Сейчас важна только ты, - мужчина быстро касался взглядом каждой клеточки, пытаясь понять, в порядке ли она. Проклятие, как же это вышло? - Посмотри, как мой конь, - найдя в себе силы, повторила девушка. - Со мной все хорошо. Главное - Биби… - и закрыв глаза, Рей отключилась. *** - Рей, какого черта? - Кайло, вернувшись из ближайшего магазина с целым пакетом обожаемых девушкой грейпфрутов, изумленно уставился на девушку, которая сидела на диване без воротника-фиксатора для шеи. - Я же уже сказала тебе - ещё в больнице - что со мной все нормально, - резко ответила Рей, отворачиваясь. Кайло вздохнул. Оставил фрукты на журнальном столике, а сам сел рядом, молча рассматривая девушку. Свою строптивую, упрямую девушку, которая кривила губы в дерзкой и абсолютно неуместной сейчас улыбке. Мужчина получал за свою карьеру множество травм и знал, что каждая болит. Каждая, черт бы их побрал. Конечно, им славно повезло, что падение Рей окончилось относительно легко - синяками, шишками, раной на плече да смещением нескольких позвонков, из-за которых девушку обязали две недели носить шейный корсет. Никакого сотрясения. Ни перелома. Ни трещин. Ничего. И в больнице притихшая и растерянная Рей соглашалась. Не кивая, потому что болело, но кусая губы до крови. Но Кайло знал, что не забудет ещё долго эту картину - девушка, которая, не двигаясь, лежит на плацу, а вокруг жизнь продолжает бурлить - беснуется её лошадь, идет дождь, суетятся медики. И он. Человек, который все это уже переживал. Много лет назад. - Тебе не стоит храбриться, боль - это нормально, - мягко сказал мужчина, касаясь рукой плеча Рей. Та вздрогнула и упрямо повторила, выделяя каждое слово. - Со. Мной. Всё. В. Норме. - Давай хоть помажу обезболивающим, - предложил Кайло. Рей снова загоняла его в это чувство. В беспомощность. Как тогда, на плацу, когда он видел, чувствовал её боль и ничего не мог сделать. Отталкивала, блядь, была сильной. Ведь ей же так хотелось быть ему под стать. - Я сама. У тебя руки слишком холодные. - Хватит! Как ты собираешься вывернуть руку, чтобы это сделать?! - не выдержав, рявкнул Кайло, и девушка вмиг сжалась, поднимая в мужчине новую волну гнева, направленную на себя. Снова и снова он испытывал злость за то, что Рей упала. Из-за него же - он видел. Девочка же так не хотела на тренировку, господи, будто чувствовала. - Я не хотел, Рей. Она, наконец, повернулась к нему и посмотрела очень пристально. Будто понимая, что “не хотел” относилось совсем не к тому, что Кайло позволил себе на минутку повысить на неё тон. Ох, дело было отнюдь не в этом. Он не хотел её падения, но какая разница? Ведь они оба были в большом спорте. Молча Кайло взял тюбик с мазью. Рей обратила внимание, что он быстро потер ладонью о ладонь, словно пытаясь согреть всегда ледяные руки, но девушка знала - это тщетно, ведь у мужчины была анемия. Развернувшись к нему спиной, она не двигалась. Закрыв глаза, ощущала его бережные касания. Как Кайло убирает волосы на бок, как осторожно расстегивает кофту с молнией на спине, как, стараясь не причинить боли, втирает мазь все теми же холодными пальцами. Рей едва удержалась от всхлипа. Не потому, что было больно, совсем нет. От осознания - для прикосновения без перчаток ей нужно было всего-то свалиться с лошади, и вот… как же он её касается. Будто она была хрупкой и могла рассыпаться. А при этом всегда, всегда хотел, чтобы его птенец был сильным. Так почему добрел лишь вот в такие моменты, как раз, когда она была слабой и обессиленной? Сам запрещающий ей любое проявление жалости, этим же и занимался. Сочувствовал ей. Неожиданно Рей вздрогнула, ощутив чуть выше легкий поцелуй и теплое дыхание. - Я позабочусь о тебе, - пообещал Кайло совсем тихо, и от этого обещания пошли мурашки по коже, но… ведь он уже и раньше обещал ей разное. Например, дать любовь. Столько, сколько нужно. Жаль, очень жаль, что забыл сказать, что это чувство нужно заслужить. “Какова цена этой заботы, Кайло?” - иронично подумала Рей, уже не понимая, где именно ощущает боль - в шее или в душе. Что она на самом деле травмировала, вылетев из седла? Травмировала в них обоих, на самом деле, потому что с нерушимым на вид мужчиной ведь тоже что-то было не так. - Спасибо, дорогой, - позволила себе свое любимое слово Рей, наслаждаясь, как тепло оно звучит. Сейчас бы Кайло не стал язвить, потому девушка этим пользовалась. Фиксатор она не стала возвращать обратно из-за чистого упрямства. Чтобы показать свою чертову стойкость. Кайло мимолетно улыбнулся, выходя из гостиной. Вернулся через минуту, вытирая руки, сильно пахнущие до этого обезболивающей мазью. Сев в кресло, он притянул к себе грейпфруты и стал чистить один. - Зачем? - искренне удивилась Рей, ведь мужчина терпеть не мог резкий горький запах её любимого фрукта. Никогда лишний раз не разрешал себя коснуться после того, как она сама себе его чистила, ведь утверждал, что запах просто-таки въедается в кожу и жутко раздражает. - Я сама могу. У меня же не руки повреждены. “А ты молодец, да, Кайло? Смотри, как тебе результаты твоей дрессуры, нравится?” - поддел себя мужчина, стараясь не морщиться от одуряюще яркого запаха проклятого цитруса. Его поразили не слова Рей, а её загоревшиеся искренней благодарностью глаза. Такие огромные в этот момент. И слегка недоверчивые. Ей была приятна эта забота, и все же она не понимала, за что. То его “нет” в поместье деда сотворило с ней это. Рей во всем искала цену. Он немного опустил глаза, рассматривая кисти ее рук. Уже кое-где появились гематомы и царапины, затем скользнул взглядом чуть выше, рассматривая повязку на плече, где точно останется шрам. Нет, она бессовестно лгала. На деле Рей было больно, очень больно. Но ей хотелось проявить стойкость, и это следовало уважать. Даже сквозь собственную боль, которую, Кайло был уверен, он почти разучился чувствовать. Боль, от которой ему бы не помогли таблетки, ведь горело где-то там, в сердце. За неё. За чёртово падение. За это вот “зачем?” - Хочу, чтобы ты быстрее поправилась, - коротко ответил мужчина, терпеливо отделяя кожицу от мякоти. - Птенцы должны учиться летать, земля уже не для тебя, хотя притяжение, порой, сильнее нас. - Дважды два - пять, ничего с этим не поделаешь, - усмехнулась Рей, переставляя себе на колени тарелку с уже очищенными дольками. Кайло подумал, что она сказала это, как бы просто показывая, что сопротивляться законам физики глупо, он же видел в этой фразе себя. Его как убедили, что эмоции - это зло, так всю жизнь он и прожил в такой броне, не пытаясь самостоятельно посчитать - какой же на самом деле будет цифра, если сложить дважды два. Четыре или пять. Вся его жизнь была как проклятая антиутопия, и, кажется, лишь от этой девочки зависело, что будет написано на последних страницах*. С каждым днем, проведенным рядом с Рей, Кайло осознавал, что не хочет снова быть одиноким. Никогда. Потому и смотрел на разбитые руки, продолжая автоматически чистить грейпфрут и разрешая горечи въедаться в кожу. Невелика цена. - Ты часто падал? - полюбопытствовала Рей, наслаждаясь фруктом и даже немного щурясь от удовольствия. “Сегодня упал впервые за много лет”, - подумалось мужчине, но он не хотел, чтобы Рей поняла, насколько близко к сердцу это все воспринимается. - В детстве, в основном. Как сказал мой дед - я был не самым способным ребенком. Рей едва не подавилась грейпфрутом. Он так спокойно сказал эту фразу, под которой пряталась трагедия. Девушка видела больше, чем говорил Кайло. Ей казалось, что она разгадала причину конфликта между матерью и сыном. Если сложить ту пару общих фраз, что она слышала от своего тренера, да вот это вот “не самым способным”, картина вырисовывалась весьма четкая и очень не радужная. Видимо, Лею очень жестко доставал “любящий” отец за столь малоодаренного наследника, и бедная девушка, стараясь оправдать себя в глазах строгого родителя, постоянно тренировала Кайло, дабы из него вышел, на зло всем, чемпион. Не одаривая его лишними эмоциями, хотя действуя во благо. Понимал ли это Кайло? И так ли это было? Если да, почему она не тренировала его после Кадр Нуар? Ведь могла же. Многие родители тренировали детей, ничего в этом зазорного не было, что уж говорить о такой именитой династии, как Скайуокеры. Им скорее было неприлично не тренировать. - Ты задумалась. О чём? - О том, как сильно люблю тебя, - вырвалось у Рей, и Кайло аж в лице изменился от этих слов, которые девушка не успела поймать. Они не говорили больше о любви после его “нет”, ведь оно перечеркнуло многое. Показало, что Кайло по-настоящему любить не умеет, и что её чувства рассматривает так же. Но сейчас это вырвалось. Под влиянием боли. Его взгляда. Момента. Потому что он должен был знать, что его любят. - И я тебя, Рей. - потянувшись, мужчина погладил её по колену. - Потому и беспокоюсь, что ты ходишь без фиксатора. - А загонять меня на тренировках ты как-то не беспокоишься, - выпалила девушка от обиды за “и я”. Почему он не мог выговорить чертово “люблю” даже сейчас? И на кого Рей злилась больше сейчас? На Кайло? На Энакина? На Лею? - Я учу тебя быть сильной. - просто ответил Кайло, не желающий спорить, хоть обвинение ударило его под дых. Он и сам знал вес вины. Недоощутил её, не помог удержаться, выбивал из равновесия. - Мир не будет добр к тебе. - Но ты-то, Кайло, ты. Ты бы мог быть добр, - горько выдавила из себя Рей. - Знаешь, извини. Я думаю, мне не помешало бы отдохнуть. Врач сказал, что для восстановления нужно много спать. - Все верно, птенец, пойдем. Девушка поднялась и смерила Кайло непривычно чужим взглядом. Эти его ласковость и покладистость сегодня были ей в новинку настолько, что пугали. Не потому, что Рей не верила в искренность своего мужчины, нет. Даже сквозь бесстрастную маску проступало беспокойство. Ей не хотелось поверить в тепло, которое закончится, едва она поднимется на ноги после травмы. Привыкнуть к ласке можно так быстро, что потом… потом проще сойти с ума, лишившись и этого. - Знаешь, я думаю, что хочу побыть сама, Кайло. Провести этот день здесь одна. - Да? - мужчина вскинул бровь. Надо же, девочка была благородней его самого. Выставляла его за дверь хоть не среди ночи. Всего лишь в дождь. - Это просто легкая травма. Чашку чая приготовить я себе смогу и сама, если нужно. Или заказать обед. Или налить ванну. - Ванну нельзя, - автоматически заметил Кайло, поднимаясь. - Хорошо. Я вернусь вечером. Отдыхай и ни о чем не думай, ладно? Если что-то понадобится - позвони, и я тут же приду. - Пойдешь к Дину? Мужчина ничего не ответил. Поцеловав Рей в макушку, он подтолкнул девушку в сторону спальни, убрал кожуру грейпфрута, заказал ей обед и приготовил чай. Тихонько зайдя в спальню, Кайло молча поставил чашку на прикроватный столик Рей и ушел под её удивленный взгляд. Он всегда знал грань, когда был ни к чему. Рей, лениво листающая очередное громкое разоблачение американского правительства от неизменно крутого Старкиллера, взяла чашку в руки. Похоже, у Кайло появилась новая привычка. Носить чай ей прямо в постель. Жаль, что он делал это только тогда, когда она была расстроена. А ей так хотелось от него большего, но Рей знала - о таком мечтать не стоит. Потому, пытаясь заглушить боль теплом, вернусь к чтению. Хорошо, что Кайло ушел. Можно было хоть не стараться держать лицо. * как помните, 1984 закончился тем, что главный герой после основательной прочистки мозгов больше не борется против системы, а признает, что дважды два пять, и что он любит Большого Брата. *** Кайло вернулся около полуночи, надеясь, что птенец его уже спит, и он не потревожит её хрупкий сон. Ему бы не хотелось, чтобы Рей его сейчас видела, когда он так сильно расшатан. Сбросив куртку, Кайло улыбнулся, найдя пустую чашку на все том же журнальном столике. Пока его не было, птенец, видимо, вернулась обратно в гостиную, которую любила больше, чем их ледяную постель, и отдыхала здесь, слушая обожаемый ею дождь. С легким стоном боли сжав чашку в руках, мужчина, не разуваясь, зашел на кухню. Помыть не смог, оставил в раковине, а затем сел на пол. Задумчиво посмотрел на свои руки - ещё такие красные, будто замерзшие. Нет, он не пошел, как Рей, к Дину. Не стал напиваться с другом или делиться чем-то - он не привык делиться вообще с кем-то о чем-то. Особенно, болью. Болью душевной, которую Кайло пытался унять, отправившись в тату-салон, чтобы обновить свой терновник на кистях, на деле, не нуждающийся в обновлениях. Но физическая боль вытеснила то, что он снова переживал чужую травму, как свою. Снова кто-то из-за него страдал. Закрыв глаза, мужчина устало откинул голову. Вспоминая, как много лет назад он поругался с Леей. То был один из тех редких случаев, когда ему позволили быть на соревнованиях матери. Точнее, те соревнования совпали с его выступлением от Кадр Нуар в юношеской Лиге. Кайло помнил, как был рад вырваться из академии. До сих пор ощущал вкус того грейпфрутового лимонада, который попивал на палящем солнце - в строгой форме академии ему было невыносимо жарко. - Дорогой, привет, - Асока, как всегда прекрасная, обняла его, хотя уже давно не доставала до его плеч. Она только закончила свое выступление, и глаза Бена сияли от восторга. В сердце его потеплело. Он любил Асоку. И потому, что она была единственной, кто посещал все его конкурсы, и потому, что, порой, навещала его в академической тюрьме, привозя ему запрещенные сладости и свою улыбку, и потому, что была его единственным близким человеком. - Готов сегодня поражать? - Попробую, - весело ответил Бен. Прелесть общения с Асокой была и в том, что рядом с ней он не ощущал груза ответственности. Не нужно было быть Кайзером. Просто пятнадцатилетним мальчишкой. - Как ты, Асока? Он спросил осторожно, опустив глаза на её скрытые перчатками запястья. О трагедии, случившейся пару недель назад, Бен узнал от отца почти случайно. Тот сухо уронил, что “подружка твоего деда съехала, наконец, с нашего поместья, правда, перед этим устроив суицидальный концерт”. Бен тревожился и сейчас впервые видел за улыбкой что-то ещё. - Мне так жаль, - тихо сказал он, очень встревоженный. Жаль ему было всего. И десяти её впустую потраченных на Энакина лет. Дед так и не узаконил их отношения, оставив девушку в незавидном статусе любовницы. И что её отчаяние восприняли за манипуляцию. И за то, что она вот так честно и открыто любила, за что получала ненависть и презрение. Как оказалось, и от объекта своей всепоглощающей любви - тоже. Увы, не могла она стать тем же центром Галактики для Энакина, как он для нее. Все чаще Бен задавался вопросом, зачем тогда его дед вообще развелся? Женщина беззаботно рассмеялась, и они пошли вместе есть хот-доги. Так их и увидела Лея. Улыбающихся. Веселых. Довольных жизнью. Увидела и очень долго потом отчитывала своего сына, не имеющего ни капли понятия о чести семьи. - Тебе чужды минимальные приличия, - эмоционально бросила ему всегда равнодушная мать, продолжая и продолжая показывать, насколько она разочарована. А затем отправилась на свое последнее, как оказалось, выступление, поскольку лошадь, которой она отдала отчего-то контроль, сбросила её перед барьером, и Лея, повредив позвоночник, вообще чудо, что не осталась инвалидом. С её блестящей карьерой было покончено прямо на глазах беспомощного мальчика, который осознал, что это вот он сделал. Сначала родился настолько бездарным, что ей влетело от Энакина за это, а теперь разозлил, вывел на эмоции, которые сыграли с ним злую шутку. Тогда, пытаясь искупить вину, он навсегда перестал общаться с Асокой, в запале наговорив единственному любящему его существу, множество гадостей, на которые та лишь кивала. - Прости, Бен. Я все понимаю. Так он подвел свою мать, предал Асоку и убедился, что эмоции - хуже оружия массового поражения, и лишь полный контроль над ними мог помочь не случаться бедам с другими людьми. Потому что за бедами шло и расставание. Сначала Лея упала, получив травму, а затем навсегда перестала общаться с сыном. Видимо, тоже винила его в этом. И хоть с тех пор были и у Бена, и у Кайло порывы, он всегда старался побороть импульсивность. Но вот опять. Стоило ему начать кому-то открываться, эмоции сыграли злую шутку теперь и с Рей. Сейчас перед закрытыми глазами Кайло ещё жила сцена, когда он видит, как она, не двигаясь, лежит там. С закрытыми глазами. И капли дождя падают на её лицо. Такое бледное и родное. Он опять сплоховал. И знал, что Рей тоже винит его. Значит… она тоже уйдет. То, что вызывало в нем смутное беспокойство изначально, начало потихоньку сбываться. Потеря начала обретать очертания. А он ведь так старался держать дистанцию, чтобы она не поддавалась на эмоции, и ничего не случилось. Кайло сжал кулаки и тут же открыл глаза от боли в тех местах, где ему обновили терновник. Они удивительно совпадали с теми участками, где травмы на кистях получила Рей. Как очередное напоминание о том, чего забывать не стоило. О боли человека, который был ему бесконечно дорог. Мужчина поднялся и вошел в спальню, в этот раз сняв обувь. Застыл. Его птенец спал, сжимая в пальцах блистер с обезболивающим. Даже когда он ушел, пыталась быть сильной. Так и не надела фиксатор, хотела впечатлить его. - Бедная моя девочка, - вздохнул Кайло, осторожно вытаскивающий таблетки. Затем нашел в шкафу другую, более жесткую и подходящую для сна подушку, осторожно поменял их, пользуясь тем, что таблетки держат Рей в состоянии более глубокого сна, чем обычно. - Завтра тебе придется его надеть. Раздевшись, мужчина забрался в постель. Сколько же здесь было уюта, господи. Придвинувшись поближе, он впервые сам, без просьб, обнял свою Рей и, осторожно прижав к себе, стал засыпать. Вдыхая её запах. Просто наслаждаясь моментом. Не думая больше ни о чем. *** Привет вам, любимые читатели. Итак, некоторые проблемы Кайло начинают вылазить наружу. И Рей начала потихоньку отдалятся. Стекло. Да будет стекло.