Просто дыши

— И неужели это было настолько плохо? Лесли сидела на плечах у Фреда и благодаря этому могла доставать ягоды вишни, что располагались выше остальных. Раннее утро радовало своим прохладным ветерком и тишиной вокруг пока все жители Норы досматривали свои сны. Лишь Перси пробудился, но в данный момент его больше интересовал кофе, нежели парочка воркующий ребят. — Было просто ужасно. Я даже не знаю почему. Меня раздражало всё: её стоны, трава, что колола ноги, твердая земля, которая оставила синяки на коленях. А ещё она говорила какую-то романтическую чушь, хотя понимала, что я ей не отвечу. Это было жалко. Сегодняшнее утро началось с кошмара Фреда. Он проснулся около трех ночи, но заметила это Лесли только в половине пятого. — Спи, ещё рано, — парень тогда поцеловал её в висок. — Я полежу рядом. — Что-то плохое приснилось? — она обняла его за талию и уткнулась носом в шею. В ответ он просто промычал. — Хочешь поговорить? — Хочу подышать свежим воздухом. Вот так они и оказались вместе на улице в такую рань. Из еды ничего вкусного не было, а потому вишневый пирог стал оптимальным решением этой проблемы. В этот раз они даже не забыли взять с собой плетеную корзинку, которую так услужливо держал Фред, поэтому марать футболку не пришлось. — А ты думаешь, она ждала от тебя ответа? Может просто наслаждалась иллюзией здоровых отношений, а не случайного перепиха? Первым разговор о Кэти завел Уизли спустя несколько дней после произошедшего. Бёрк понимала, что когда-нибудь он заговорит об этом. Главное просто не давить. — Ты думаешь я ей нравлюсь? Ну, в плане не как красивый парень для секса, а как объект романтической связи? Почти всё время они стали проводить вместе. Парень оказывался то тут, то там, мельтеша своей яркой шевелюрой. То незаметно обнимал со спины, когда девушка готовила. То ловил её взгляд во время игры в квидичч. Или садился рядом, когда шло очередное бессмысленное шоу по телевизору. Ночами они болтали о жизни, рассказывали смешные истории. Очень часто в них прилетала подушка Джорджа, когда они забывали поставить заглушающие чары и громко хохотали от очередной невероятной идеи близнецов в школьный период их жизни. — Вполне вероятно. А так как ты к ней ничего не чувствуешь — этот секс был противен для тебя, — он помог ей слезть со своих плечей и смотрел на неё сверху вниз. — Но я никогда ничего не чувствовал к своим пассиям, — он нахмурил брови. — Я оскорблена, Фредерик Уизли, — она наиграно сморщила лоб. — Может в этом и дело? В том, что ты мне начала нравиться и остальные девушки стали мне неинтересны? — Бинго, — она улыбнулась. — Неужели ты настолько профан в отношениях? — Это всё является истиной лишь для тебя. Будь снисходительной, я всё ещё учусь, — он подошел ближе к девушке и наклонился. Её губы накрыли его первыми. Они целовались очень редко, лишь когда никто не видит. Ребята приняли решение никому из семьи не говорить, что они решили попробовать сойтись. Чтобы если не срослось, не нужно было бы объяснять почему так произошло и что не стоит принимать чью-либо сторону в этой ситуации. А потому Фред позволял себе целовать Бёрк лишь ранним утром, когда Джордж спит. Или на лестнице, когда вся семья занята просмотром викторины и никто их не видит. Иногда, когда они в очередной раз задерживались ночью на веранде и курили, Уизли делал затяжку и резко припадал к её губам. Страстно. Жадно. Так, что температура тела возрастала, а желание растекалось сладкой патокой. Тогда они шли вместе в душ, наложив заклинания на дверь и снимали напряжение как умели. — В следующий раз сделаю колдографию и отправлю всем твоим поклонницам чтобы завидовали, — волшебник знал, что ей всё равно. На то сколько было до неё. И на то, сколько дам его желало сейчас. Она была настолько уверена в себе, что не нуждалась в том, чтобы опускаться до ревности. И за это она ему нравилась ещё сильнее. — Они тогда отрежут тебя с этого колдо и приклеят себя. Считай, сделаешь им подарок. — Вечно ты портишь весь кайф, — кухонная дверь отворилась и довольные волшебники вошли в помещение. — Доброе утро, — пропел Фред над ухом брата, что как раз завтракал овсянкой. — Для кого доброе, а кому на работу идти надо, — Перси скривился и отпил кофе. — Что готовить будешь? — Вишневый пирог, — девушка как раз промывала ягоды под проточной водой и напевала себе под нос популярную мелодию. — Почему «будешь»? Я вообще-то тоже буду участвовать, — сказал Фред и демонстративно отвернулся. — А как же. Разве что, чтобы яду подложить в мой кусочек, — он перелистнул страницу газеты. — Есть что-то интересное? Фред заметил, как его брат нахмурил брови. Казалось, молчание длилось вечно, пока Перси не сказал: — Погибло двое из Ордена. — Блять, всё же так хорошо начиналось, — вздохнул парень и выхватил газету.

***

Утро Гарри Поттера всегда начиналось одинаково. Около девяти часов солнечные лучи завоевывали комнату, и как от них не закрывайся подушкой, всё равно заставляли проснуться. Он всегда просыпался один. У Джинни по утрам было полно энергии, а потому к этому времени, уже позавтракав, она летала на метле и отрабатывала разные пике. Поттер же предпочитал понежиться в кровати как можно дольше. Идеально было бы проспать до обеда, но жара заставляла покинуть душную комнату и спуститься к вентилятору. Иногда он умудрялся там же повторно заснуть. Сидя, полулежа, с книгой в руках — для него не было неудобных поз для сна. Первое время Молли очень переживала из-за этого и думала, что он подсел на таблетки Гермионы. На самом деле он просто не мог заснуть ночью. Темнота навеивала самые пагубные мысли о близких и друзьях, которых он потерял на войне. О том кто он. И стоило ли оно того. Мирное сопение его девушки под боком расслабляло. И он мог начать анализировать. В какой-то момент он понял, что давным-давно не говорил с собой. Не задавал себе вопрос «Кто я вообще такой и откуда я пришел?». И не вспоминал близких. Парень поставил себе табу на эти темы. Ведь если бы он занимался самокопаниями на войне — он бы окончательно расклеился. Сейчас у него было полно времени. И это было хорошо. Рефлексия не всегда приносит вред. Очень часто в переосмыслении себя и своих поступков ты находишь истину. И Гарри понял, что он устал от волшебства. Ему было тошно брать палочку в руки и выходить в мир как победитель. Получать медали за убийства. Получать медали за потерю близких. И получать внимание ни за что. За везение? За то, что он следовал указкам какого-то старого мужчины, даже не осознавая своих поступков? Гермиона говорила, что она чувствует то же самое. Она всегда понимала его лучше всех. Эмоциональная связь, что у них сложилась за годы дружбы, была невероятно крепка. Девушка говорила, что не знает как быть дальше. И кем быть в этом мире. Примерно на этом моменте он всегда засыпал. Ведь не мог найти ответы на данные вопросы, как бы не старался. Вдыхая аромат Джинни, что лежала под боком, он успокаивал свой поток мыслей и медленно засыпал. А утро у Гарри Поттера всегда начиналось одинаково. С ощущения сонливости. С душа и вареных яиц на завтрак. С разговора с Роном во время шахмат после еды. Иногда с жалоб Джорджа о том, как его достали голубки на соседней кровати. Или с песен по радио, когда все жители Норы уже разошлись заниматься своими привычными делами. Его утренняя рутина всегда была одинаковая. И от того настолько ценна. Всё шло по четкому плану. Плавно и спокойно. Именно это нужно было для приятного пробуждения. Это утро не было таким. Он, как обычно, проснулся от духоты. Только на этот раз дверь в комнату была закрыта и сквозняк, что гулял по комнате, испарился. А потому новый день его встретил слюнями на подушке и головной болью. Открыв дверь, Гарри услышал перебранку внизу, но не имел ни малейшего желания сейчас спускаться. В голове было лишь одно слово. Душ. Холодная вода тоже не принесла привычного наслаждения. Топот ног туда-сюда не давал расслабиться. И спустя десять минут безрезультатного старания поднять себе настроение и сделать пробуждение чуть более приятным, волшебник принял решение всё-таки спуститься вниз и узнать что такого невероятного случилось, раз оно подняло на уши весь дом. Очередное плохое решение. Ведь на кухне его встретило несколько пар сочувствующих глаз. И раз Рон был в их числе, то вновь что-то случилось. Что-то не очень хорошее. — Какого черта происходит? — спросил брюнет, недовольный происходящим. — Погибло двое из Ордена, — сухо сказал Перси, что почему-то всё ещё находился дома в рабочее время. — Я их знаю? — Гарри постарался сохранять лицо. — Они были однокурсниками Чарли, чуть старше нас. Только выпустились как мракоборцы. И были убиты на первом серьезном задании. — Блять, — вдохнул волшебник. — Это ещё не всё, приятель, — Рон подошел ближе и положил руку ему на плечо. — Большинство Пожирателей Смерти уже сидит. Но подобные вещи продолжаются и Министерство даже не знает имен предположительных преступников. — И? — он посмотрел на Уизли. — И они вновь спрашивают где ты. Почему герой спрятался в такое важное для страны время. — Рон! — Гермиона пустила в него злой взгляд. — Я говорю как там написано! Он всё равно прочитает, так что я лучше скажу как есть, — он покраснел и отошел в сторону. — Газетёры почему-то возомнили, что ты должен вновь спасать весь мир. И там не очень приятная статья. Написана она, конечно же, без указания имени автора. Так что понять заказная она или это мнение большинства нельзя, — Джинни нервно ходила из стороны в сторону с этой газетой. — Ну что за наглость? — Я с радостью её прочитаю как-то потом. А сейчас я бы хотел подышать, — он обошел всех присутствующих и быстро вышел на улицу. Ноги его несли в неизвестном направлении. Лишь бы подальше оттуда. К месту, где будет спокойствие и тишина. Там, где его наконец-то оставят в покое. — Поттер, стой, — его окрикнула Лесли. — Куда ты так бежишь? Она догнала его и поравнялась с парнем. — Оставь меня, — он огрызнулся и попытался уйти в другую сторону. — Эй, что случилось? — она потянула его за рукав футболки и ожидала взрыва. Но он не последовал. — Ты видела, что напечатали в Пророке? — он наконец-то остановился и повернулся к ней. — Погибло двое ребят, я знаю. Соболезную. — Я даже не знаю их имен, потому что им, как обычно, посвятили маленький абзац. А знаешь кто занял остальное место на первой странице газеты? — Дай угадаю. Ты? — она притворилась, что думает. — Ага. Очередная блядская статья. Когда меня уже оставят в покое? — Никогда, — она села в траве и Гарри опустился рядом с ней. — Людям нужен герой. Светлый символ надежды. Даже, когда с войной будет покончено к тебе всегда будут возвращаться. Ты — символ эпохи, Гарри Поттер. — В этом и проблема. Я лишь символ. — Что ты имеешь в виду? — она повернула на него голову. Парень сжимал челюсти и выглядел мягко говоря паршиво. — Как ты думаешь, много ли я знаю заклинаний, полезных в бою? Много ли вещей я сделал, полностью осознавая их? Или у меня в голове были какие-то великие планы как спасти весь мир? — он вынул из кармана сигарету и поджег её. — Я не имел значения в этой войне как солдат. Я даже не понимал до конца, что происходит. Но все мне говорили, что я избранный. Я главный герой этой истории, я должен победить Волан-де-Морта. — Но ты ведь справился, — она крутила в руках полевую ромашку. — Я имею в виду, что ты же его всё-таки победил. И это абсолютно не подразумевает то, что ты должен был пройти весь этот путь один. — Я знаю. Просто, — он выдохнул, — понимаешь, я был лишь жалкой пешкой на этой войне. По-настоящему, эта битва была не со мной, а с людьми за моей спиной с их политическими интересами. Но если поставить в центр всего мальчика, что якобы борется, люди не обращали внимания на то, что есть эта война. Я был символом света, который должен был погибнуть в бою. Не больше. — Почему ты это знаешь? — Потому что этот сценарий прописали за долго до моего попадания в мир волшебства. Тот, кем я действительно был — лицом с постера, обычным символом свободы. Я был жалкой метафорой, а не бойцом. И ради этого они лишили меня всего. — Я не думаю, что люди сверху… — Дамблдор, — поправил Гарри. — Да, Дамблдор не задумывал то, что ты потеряешь близких тебе людей. Более того, он сохранял тебе жизнь до последнего, как я поняла. Это не такой уж плохой расклад, если твоей жизни угрожал самый великий колдун последних десятилетий. — Это правда. Но, — он выдохнул, — я оказался не тем, кем меня считали люди. И кем я себя считал. Я был уверен, что без меня они не справятся, не победят зло. Но мракоборцы смогли бы и без меня. Да, дольше, так как у них не было с Ним связи, но они бы отыскали все крестражи рано или поздно. — Я так не считаю, — сказала она спустя пару минут молчания. — Они бы устали в какой-то момент. Когда Он бы становился сильнее, а надежда пропадала, мракоборцы бы опустили руки. Ты был и остаешься символом того, что злу можно было противостоять. Ты символ самого сражения. И я не считаю, что ты был пешкой. Ты скорее король, — он скептически поднял бровь. — Подумай сам. Король на шахматной доске ничего не может делать. Он старается из всех своих сил, но по силам проигрывает остальным фигурам. Но пока он остается на этой доске — сражение продолжается. — Это имеет смысл, — он упал на траву и расслабил мышцы спины. — Я устал от войны. Я больше не хочу сражаться, как того ожидают люди. — И не надо. Люди всегда будут от тебя чего-то ждать. Но по-настоящему сильный человек сможет противостоять общественному мнению. — Тогда люди разочаруются во мне. — И пускай. Пора поставить их на место. Твоя роль выполнена, ты им больше ничего не должен. Поживи наконец-то для себя, Гарри Поттер. Ты Мальчик, который выжил. Покажи всем остальным ради чего судьба сохранила тебе жизнь. Покажи им, что вы боролись за спокойствие. Как символ эпохи, покажи им, что война окончилась и для тебя.