Тебе не будет больно.

В доме у немца: Германская Империя, застыл у окна где барабанил дождь, к концу тяжёлого дня его начала злобно грызть совесть. К горлу подкатывало неприятное, липкое чувство стыда. Боже, он ведь знает Ри с детства как облупленного! Может у русского были весомые причины так поступить? Но какие тогда? Ги, издал судорожный вздох перед глазами предстали картины их детства, но они практически сразу же исчезли вместо них появились образы того, как он насилует своего друга. - Всё в порядке? - Австрия, подходит ближе и обнимает его со спины, австрийцу не нравилось, что Ги до сих пор не поставил на нём метку. - Да, просто задумался. - заторможено отвечает тот, прижимая к себе бету. Германия хотел было отвлечься от мыслей о русском медведе и насладиться телом Австрийской Империи, вот только мозг учтиво спросил его, а откуда или точнее от кого в сквере разнёся запах душистого мёда с цветами?.... У русских: Слышались заглушённые всхлипы, будто они были где-то далеко, холодный кафель был сменён тёплой и мягкой кроватью. Ри, попробовал сжать руку где был порез, но та отозвалась жгучей болью по всему телу. Разлепив, слипшиеся веки, он увидел как сидя у кровати, подле него встревожено сопит Санкт-Петербург, всхлипывая периодически. Российская империя, пересилив боль в руке сел на кровати, опрокинув спину на множество мягких подушек, которые видимо принёс Петербург со всего дома. Рука была идеальна забинтована и это неудивительно ведь в детстве Питер был рассеянным и часто получал ушибы, монархист научил его заботятся об этом. <как я мог оставить своего ребёнка? > Российская империя, аккуратно потрепал того по волосам. Петербург, приоткрыв заплаканные глаза уставился на отца и тут же накрыл себя кусочком одеяла, зарыдав ещё больше. Было трудно поверить, что собственный отец хотел покончить с собой. Если бы, он только не был бы омегой, всего этого не было бы и он смог бы защитить своего отца, ведь кроме него у Питера больше ничего нет. Петербург, гибнет лишь от мысли что Российской Империи может не стать. Он был и так напуган тем, что когда вернулся дом был весь верх дном. - Я не хотел тебя напугать. Мне...просто было так тяжело, я не знал что мне делать. - послышался сверху, тихий голос. Питер, утерев слёзы обнял отца взяв с него обещания, что он больше не наложит на себя руки. Российская империя, похлопав рядом с собой по матрасу, пригласил столицу рядом с ним. Санкт-Петербург с удовольствием принял предложения и лёг рядом с монархистом, обнимая его. Этот чудесный миг где отец с сыном рядом, а вокруг спокойно и они никого не опасаясь могли говорить о чём угодно - этот миг на вес золота. Они прикрыв глаза разговаривали о том какое бы домашние животное хотели бы приютить к себе и о прочих вещах. Они и не заметили как проспали до вечера, погрузившись в нимение радостные сны. В доме ритмичный звук настенных часов, за окном шелестит листва будто убаюкивая русских омег. Вот только когда пробило в гостиных на часах 17:30, Петербург проснулся но не стал будить монархиста и даже засмотрелся на приятные черты лица своего отца. Выйдя на цыпочках, он вышел на кухню чтобы порадовать отца вкусным, вишнёвым пирогом когда тот проснётся. Одев кремовый фартук с белыми зайчатами, он принялся за готовку напевая при этом весёлую песенку. Время летит не замедлительно, он уже сделав посыпку ставит симпатичный пирог в духовку на 180 градусов. Настроение значительно приподнялось, Петербург постарается всегда быть рядом и поднимать ему настроения, чтобы после дурные мысли не залезли в светлую русскую голову. - Хозяйничаешь, малыш? - раздался неожиданный вопрос у дверного проёма. Питер, резко оборачивается и видит перед собой Великобританию. Русский был напуган, Британским явлением. Страх подступал к русскому с каждым шагом англоязычного, что подступал всё ближе пока не зажал его у стенки. [Папочка, помоги] пронеслось в голове у столицы, в отличие от омег стран которые с горем пополам могли сдерживаться, города были в этом более уязвимы. Великобритания, наклоняется к шее вдыхая и вправду чудесный запах моря. Петербург зажмурившись слабо отталкивает страну и было уходит приговаривая: - Отец не сможет вас принять этой ночью, извините. - решившись отделаться дежурной фразой, вот только его успевают схватить за руку. - Так ты за него. - рассмеявшись сказал Британия, притягивая к себе более хрупкого омегу, чем Ри. Крупная альфа нависает над омегой, затыкая ладонью рот чтобы тот сильно не шумел. У Петербурга, началась паника он не знал, что ему делать, как спастись? Британия, по началу обнюхивает его будто знакомясь, а затем облизывает понравившиеся участки. Страх притупляет разум и русским движет инстинкт самосохранения, он кусает альфу за ладонь. Это срабатывает ненадолго англичанин после досадного шипения, успевает схватить омегу за клок волос, а после приподнимает так на пару сантиметров от пола наслаждаясь болью в глазах, ища удовольствие в слезах что огибали изящные скулы от боли: - С каких пор омеги, позволяют себе такое? Ты как и твой отец, жалкая шлюха! - под конец речи Англия, окончательно распоясался, резко прижимая лицо столицы к своему паху. Иностранец был поглощен тем, что происходит здесь и сейчас, он не слышал более ничего... - Не смей, сволочь! - разнёсся голос над Англией, а после тяжёлый удар по голове который заставил альфу отшатнутся от города, перед ним застыла испуганная фигура Российской Империи со сковородкой в руке с которой текла его кровь. - Он тебя не укусил? - обеспокоенно спросил монарх, Питер испуганно помотал головой. Взбесившись, Великобритания накидывается на монарха с кулаками, отталкивая того. Звук глухого удара об стол раздался на кухне, Британия отошёл к двери, поджав губы. На полу лежит хрипящая омега, а из черепа тёчёт алая струйка крови которая образовалась от удара об угол деревянного стола. Иностранец в спешке покидает дом, страха от содеянного овладел его разумом. Сын падает на пол рядом с телом отца, беря того за край испачканной рубахи: - Отец, очнись прошу!