Сто соблазнов и покорность

      День снова намечался тяжёлым, несмотря на яркую и блестящую своим позитивом погодку. Маленькие тучки еле-еле закрывали огромное солнце. На звезду можно было лишний раз даже взглянуть! Но у Сэнди совсем не было времени глядеть на какое-то там, понимаете ли, «солнце». Он с самого утра торопился на автобус, ибо машину он благополучно разбил из-за своей же усталости. Парень успел быстро накинуть на себя рабочую и деловую форму, состоящую из чёрного смокинга с прелестной тёмной бабочкой на шее, затем выпил пару чашек кофе в попытках взбодриться. Но доза кофеина его не спасла который раз. Тому пришлось снова лениво карабкаться к двери, начиная поспешно натягивать на себя обувь. — Может, ты сегодня не пойдёшь на работу? — предложил Леон, появившийся в гостиной. — Ты уже больше месяца не можешь нормально выспаться. Тебя могут подменить на работе, а ты наконец отоспишься нормально.       Парень, имеющий фиолетовые пряди волос, недовольно и нервно нахмурился. — Вот именно, мне легко найдут замену, если я один день пропущу просто так. Меня уволят в два счёта, и ты сам это знаешь. — Я могу устроиться на работу. Смогу некоторое время содержать нас двоих, а мы тебе другую приличную работу найдём. — Я же тебе говорил, что к этому тирану подрабатывать я тебя не пущу. — Да причём здесь он? — Хамелеон постарался совладать с собой, лишь бы уговорить своего приятеля остаться. — Кхм, извини, я не имел в виду ничего такого. Это была просто случайность! Я могу другую работу найти! — поймав издевательски насмешливый взгляд Песчаного, Леон возмущённо продолжил. — Что? Я же не маленький, в конце концов. Тогда мне просто не повезло, но сейчас-то мне уже действительно пора найти работу. — Ага, ты и так на днях ногу подвернул, так что сиди дома… — устало произнёс он, накинув на себя куртку и взяв с собой небольшую кожаную сумку. — До вечера.       Сэнди собирался уйти, приоткрыв дверцу. Но Леон замедлил его. Он настырно взялся за пиджак парня и, быстро развернув к себе, прижался к его губам, словно в последний раз. Тепло чужих губ расслабляло и заставляло забыться, как горькие капли алкоголя. Мир на миг перестал существовать, а всё вокруг растворялось. Даже Леон от одного тёплого и манящего дыхания Сэнди был готов растаять, как жалкий кубик льда, попавший в горячий чай. Песчаный не отступал назад, противясь, но и будто не принимал какого-либо участия; он ни разу не дотронулся до плеч Хамелеона, как это случалось при каждом тёплом поцелуе, его пальцы не спускались ниже, желая разбить все проблемы и забыться вместе с ним. Стоял бесчувственно и был холоден, как стекло поздней зимой.       Леон медленно отстранился, посмотрев на Песчаного с тоской. На лице Сэнди ни один мускул не дрогнул в попытке слабо улыбнуться. — Ладно, иди, — томно вздохнул Хамелеон, отпуская парня. — До скорого. — Угу, до встречи, — Песчаный поспешил выйти на улицу, прикрыв за собой дверь, словно почувствовав эту горечь Хамелеона.       Тихий скрип в замке дал понять Леону, что не стоит ему сегодня радоваться чему-либо. Утро не задалось, а значит и весь день будет таким же тоскливым и бесчувственным.       Хамелеона тошнило от собственной пассивности, ведь именно он считался тем лучом света средь пустоши и темноты. Он — весельчак и фантазёр, не привыкший вот так запросто падать в пропасть отчаяния. Возможно, за умение ловко и превосходно выходить из сложных ситуаций Сэнди полюбил его. Песчаный лично рассказывал про жгучую и порой обжигающую любовь между ними, грубо сжимая волосы Леона и отдаваясь страсти. А что же сейчас произошло? Сэнди совсем не реагировал на поцелуй. Именно на поцелуй. Поцелуй, который мог бы изменить всё, но так холодно был отрезан от всего спасения. — Ну уж нет, я не хочу ставить на этом точку. Не хочешь по-хорошему, будем играть по-плохому, — Леон удовлетворённо улыбнулся, снова засияв от своего «мегаразума».       Весь остаток дня тот старался максимально подготовиться к приходу Сэнди: он наконец взял в руки тряпку, решившись на поверхностную уборку дома, затем приступил к одежде, которая давно была не первой свежести, а к концу решил приготовить сочный ужин, чей запах разносился по всему дому. Для него время было ровно такое же, как и скорость тока. Хамелеон, будучи очень занятым, совершенно позабыл про часы, которые тихо постукивали в гостиной… Тот всё никак не мог оторваться от своего творения в виде мелко порезанных кусочков свежего мяса, политых в соусе из мёда и соевого соуса. Мягкая морковь, пропитанная таким же соусом, лишь добавляла изящности и незабываемого аромата в блюдо. Леон был просто уверен, что такая вкуснятина сразит Сэнди наповал.       Тихий хлопок двери приводит Хамелеона в мгновенный восторг. — О, ты вернулся! — парень забегает в гостиную и, видя перед собой ещё более уставшего Песчаного, крепко его обнимает. — Сильно устал? — Да это вообще полный пиздец, — ругался Сэнди крайне редко, а если ругался, то либо он был жуть как пьян, либо он до опьянения сильно переутомился. — Какого хуя я должен пахать за троих и получать за это всего лишь одну зарплату без премии?! Так ещё припёрся этот начальник, посмотрел на меня как на какого-то бомжа и сказал, что я, понимаете ли, нихера не сделал за два часа. Я что, блять, должен был успеть сделать за два грёбаных часа?!       Леон сильнее сжал Песчаного, очень тихо ответив: — За два часа невозможно что-то успеть сделать, учитывая то, что над одним проектом нужно несколько дней работать… Не волнуйся, это у твоего начальника старческий маразм начался. А ты молодчинка. — Да, я тоже думал, что этот придурок на старости лет поехал головой, — Сэнди медленно перевёл взгляд на макушку Хамелеона, будто только сейчас заметив, что его с жаром обнимают. — Ну-у ты дашь мне раздеться или нет?       Хамелеон виновато опустил брови и мгновенно отстранился от Сэнди. Песчаный ему послал короткий кивок, мол, спасибо, а затем стал лениво снимать с себя куртку, на которой ещё остались тающие снежинки с улицы. Под пристальным и под столь вызывающим взглядом парень справился с одеждой, положив всё на свои места. С самого первого движения тот заметил, как на него гипнотизирующие смотрят, но к концу Песчаный не выдержал и спросил: — Что опять не так? Я забыл в магазин зайти? — Нет, в холодильнике пока что порядок. — Тогда почему ты на меня так пялишься? — Просто смотрю на тебя без причины, — Хамелеон снова игнорировал раздражение и желание ответно нагрубить, держа на лице лёгкую улыбку. — Не хочешь перекусить?       У Сэнди от неожиданности аж брови растерянно приподнялись, делая его мордашку забавно наивной. — Ты разве что-то заказал? — он уловил аромат, идущий из кухни, становясь ещё больше удивлённым. — Из KFC что-то?.. — Не, сам решил приготовить. Тебе же приятно, не правда ли? — Э, ну да, приятно… — Тогда пошли ужинать, а то я начну свои пальцы грызть, — Хамелеон лёгким ударом в спину подтолкнул Песчаного вперёд, с гордо поднятой головой идя на кухню.       Леон ожидал только одного, и это явно было не занудной усталостью и тоской на душе. Хамелеон заметил, как на него удивлённо и просто поражённо смотрит Сэнди. В его глазах мелькали тысячи вопросов вместе с далёкими искрами восхищения. Песчаный не расплывался в улыбке, но и без этого было видно, что тот был безумно рад такому ароматному и вкусному подарочку. — Спасибо, я серьёзно как-то даже и не подозревал, что ты… сделаешь такое. — Всё для тебя, — коротко отозвался Хамелеон.       Специально приготовленная для Песчаного порция уже стояла на небольшом столе, так и прося подойти к ней ближе и съесть всё содержимое. Сэнди, откровенно говоря, не смог удержаться перед таким соблазном. Быстро уселся на стул и, взявшись за столовые приборы, стал жадно пожирать кусочки свежего и фантастически вкусного мяса.       Леон хихикнул, прикусив губу. — Рад, что тебе понравилось. — Это фельёфно офень фкусно! — ответил Сэнди, на миг подняв взгляд благодарности на Хамелеона. — Ага, не за что.       Леон медленно обошёл стол и, остановившись прямо перед Песчаным, ловко и даже слегка грациозно уселся на его колени, посмотрев так, будто это принесло ему уйму ярких эмоций. Сэнди скептически поднял брови, приостановив вилку в воздухе, но Хамелеон поспешил его облагоразумить: — Нет-нет-нет, не отвлекайся. Я сам всё сделаю.       Парень продолжил трапезничать, но уже растерянно поглядывая на своего приятеля. Теперь Хамелеон делал вид, что не замечает происходящего. Его пальцы нетерпеливо прошлись по лацкану пиджака, спускаясь ниже и цепляя слабо застёгнутые пуговицы. Лёгкие, словно пёрышко, движения и ловкость рук заставляют пуговицы раскрыть идеально чистую рубашку Сэнди, чья ткань была настолько тонка, что уже виднелись отдельные черты не идеального, но и не ужасного тела.       Хамелеон быстро справился и со второй молнией пуговиц, уже сумев подладиться. Убрав мешающую ткань рубашки в сторону, его рука снова прошлась по удивительно холодному телу Сэнди, чувствуя, как каждая мышца напряжена и неспокойна. — Расслабься, сейчас ты дома и я не собираюсь тебя доставать просьбами. — Зачем ты это сделал? — спросил Сэнди, проглотив очередной кусочек мяса. — Можешь считать, что это моя попытка тебя расслабить. Я буду предельно нежен.       Песчаный хотел отказаться от сея продолжения. Его пухлые губы лишь на пару миллиметров приоткрылись, но Леон успел прижать к ним свой указательный палец. — Тс-с, не говори ничего. Отказы не принимаются.       Сэнди не стал перечить, будучи слишком усталым и растерянным для споров. Молча кивнул, потянувшись за новой порцией ужина. Леон лишь слабо улыбнулся, засияв внутри, а затем тот аккуратно приблизился к шее Песчаного. Его тёплое дыхание разнесло дрожь по телу как ток. Соблазн был слишком велик и беспощаден над ним. Он избивал Леона морально, а ему нравилось замечать на себе новые и новые синяки, которые превращались в сладкие желания. Хамелеон медленно примкнул к шее Песчаного, губами щекоча его кожу. Шея парня оказалась холодной, как сам снег. Леон почти обжёг собственные губы от резкого холодка, но не отстранился от Сэнди.       Леон не мог вот так просто отстраниться, вызвав у себя самого отвращение и смущение. Вместо этого шалость подтолкнула его начать оставлять на шее Песчаного дорожку, состоящую из обжигающих поцелуев. Хамелеон опускался медленно вниз, не забывая отметить клеточку кожу своими губами, а затем вновь поднимался, чтобы согреть своим внутренним теплом ещё одну воображаемую линию. Его движения были необычно медленны, а поцелуи до мурашек чувствительны. Это вызывало жар в груди, будто тело само уже подстраиваться к затуманенному разуму Хамелеона.       Он стал спускать ниже, усевшись на полу. Леон легко раздвинул ноги Сэнди в стороны, дабы его тело могло свободно приблизиться к холодному и напряжённому телу… Хамелеон притянулся к ключицам, как магнит, начиная и их сладостно целовать, даруя одно жгучее ощущение за другим. Он продолжал дразнить Сэнди своим медлительным темпом, который придавал лишь вишенки к этому торту. Леон опускался всё ниже и ниже, чувствуя, как его туда невероятно сильно тянет. Его язык прошёлся по соскам Песчаного, ненадолго заигравшись с ними, затем губы стали с жаром целовать торс, будто это вовсе не простая кожа, а сладкие ягоды, и наконец он добрался до сокровенного. Леон смог окончательно спуститься на колени и расслабить самого себя слабым удобством. Он снизу вверх посмотрел на Сэнди, который всё это время внимательно наблюдал за шалостями парня. — Позволишь?.. — Хамелеон нетерпеливо взялся за бегунок на брюках Песчаной. — Как хочешь… — ответил Сэнди, будто снова не желая принимать в этом участие.       Но Леона эта маленькая трудность лишь подтолкнула действовать и быть увереннее ещё больше. Он хотел разыграть свою любовь и страсть в лёгких, но в фантастически приятных поцелуях даже в том месте! Хамелеон торопливо спустил бегунок вниз, расстёгивая молнию. За ней оказались лишь боксеры, которые казались очень жалкими, ведь стоило Леону собраться, то они без труда опустились вниз, давая насладиться столь редким зрелищем.       Хамелеон аккуратно берётся рукой за само основание и, приподнимая ещё вялый член, дарит ему первый поцелуй, попавший прямо в головку. А затем ещё один и ещё!.. Его губы хотели попробовать каждый атом на вкус. Этот плод был для него сладок как мёд. Он тянулся лишь к головке, желая окончательно возбудить и пробудить дикое желание Песчаного, чьи глаза начинали уже предательски сиять яркими искрами восхищения. Леон редко помогал себе языком, не сдерживаясь перед такой сладостью. Он смог одними губами разбудить Сэнди, который сразу дал об этом знать, нежно положив свою руку на макушку Хамелеона.       Леон медленно перешёл с головки к основанию, оставляя для удобства на члене, разве что, свои пальцы. Действуя по своему принципу, он снова стал делать воображаемую дорожку, которая была влажна и приятна на ощупь. Он особенно трепетно относился к набухшим венкам, проходя по ним собственным языком и только ещё больше увлажняя Сэнди. Губы, мягко прикасающиеся к вставшему члену, горячее дыхание, тихое постанывание Леона — всё сводило разум, как сладкий и бодрящий алкоголь. Вся страсть, любовь и желания читались в коротких, длинных, чувствительных и влажных поцелуях, чьи прикосновения были настолько приятны, что аж по телу Сэнди часто пробегала холодная дрожь.       Хамелеон вновь не сдержал свои прихоти в себе, осмеливаясь взять в рот головку, а затем и весь член, который мгновенно упёрся в глотку, вызвав отпугивающий и далеко не приятный рвотный позыв. Но Леон двигался, орудуя внутри языком, как острым мечом. Он насильно давился, пыхтя, как уставший маленький щенок, и запихивая член по самые гланды. Мир растворялся перед ним, как облитая водой картина, как только до него доносилось это просящее, родное и тихое «блять, продолжай». Леон мог на глазах расцвести, как лепестки алой и манящей к себе розы, а мог потухать, давая себе отдышаться. Его подталкивали тихие стоны Песчаного, чьи руки заботливо поглаживали и перебирали пряди волос. Жар в теле становился всё больше, заставляя Леона чуть ли не таять, как пустая льдинка на дороге.       Через пару минут Хамелеон отрывается от члена Сэнди, начиная ему быстро надрачивать рукой. Губы лишь прикасаются к головке в последний раз, как уже Леон вздрагивает от особо громкого стона Сэнди, прижимающего его голову к своему достоинству. На лицо парня буквально выплёскивается то, чего они оба ждали и ради чего всё это было. Леон покорно слизал всё что попало на его пухлые губы. Вкус горчил, но и отдавал сладким привкусом мёда или спелых фруктов, а может тем и тем. Хамелеон слабо улыбнулся, снова приподняв свой сверкающий взгляд на Сэнди, чьи щёки были умилительно красны. — Ну как тебе ужин? — Вполне неплохо. Даже хорошо, — ответил Песчаный сквозь своё нервное дыхание.       Леон поспешно встал на ноги и, вытерев лицо от остатков произошедшего салфеткой, он снова вернулся к Сэнди, нахально усевшись на дрожащие колени. Хамелеон обнял плечи парня, прижимая его к себе, как самое дорогое и таинственное сокровище. — Я тебя люблю, — медленно пробубнил Леон с прижатой к телу Песчаного щекой. — Я тебя тоже, — рука Сэнди снова по-хозяйски накрыла макушку парня, начиная не спеша поглаживать и словно укладывать непослушные волосы.       Хамелеон с облегчением выдохнул. Он кратко и быстро чмокнул Песчаного, а затем позволил ему доесть оставшиеся кусочки мяса, которые наверняка уже успели остыть.