Собираясь в целое

Он очнулся в больнице. Он не знал, как здесь очутился. Если задуматься, он не помнил даже своего имени. Когда он попытался пошевелиться, то прибор, стоявший рядом, запиликал. На этот шум примчалась медсестра, а вскоре и врач. — Вы наконец-то пришли в себя, молодой человек. — А я долго здесь? — Уже два месяца прошло. — Так много? — Именно. Меня зовут Альбус Дамблдор. А теперь позвольте узнать ваше имя и что с вами произошло, — доктор внимательно посмотрел на пациента из-под очков-половинок. — Я… я не помню. Имени тоже, — сник парень. — Амнезия, значит. Тогда я расскажу, что узнал сам. Вас нашли вблизи города, не далеко от железнодорожных путей. У вас было много ран на теле и травма головы, что и спровоцировала потерю памяти, — пока старик это рассказывал, он внимательно наблюдал своими голубыми глазами за сменой эмоций на лице юноши. Искренний шок и недоумение подтвердили, что парень правда не помнит, что произошло. Так как звонков о пропаже не было, врач решил, что его никто не ищет. Через некоторое время, когда настало время выписываться, были сделаны новые документы на имя Ри Нейпа. Это имя пациент взял из головы, ему казалось, что буквы в этих словах звучат в его имени. Директор больницы, а им оказался уже знакомый мистер Дамблдор, оказался хорошим человеком. По каким-то своим причинам, он приютил юношу. Сначала Ри хотел отказаться, но доктор выставил все так, что тому не оставалось ничего, кроме как согласиться. После того, как парень окончательно оправился, было решено искать работу. Удача вновь улыбнулась Ри, и к концу сентября он нашел работу в одном тихом баре. Работа не пыльная, официант в зале с неплохими чаевыми, иногда — подработка барменом в ночную смену на замене кого-то. Плюсом была и ежедневная зарплата. Однажды к Ри неожиданно вернулся ещё один кусочек его жизни. Это произошло в начале зимы. Благодаря работе он смог позволить себе купить теплые вещи. И хотя мистер Дамблдор предлагал свою помощь, но Нейп не хотел брать больше, чем ему уже дали. В тот день дул довольно-таки сильный ветер, а широкий ворот куртки не спасал от него, в одной из витрин парень увидел шарф. Серебристо-зеленый длинный шарф. Он словно магнитом притягивал к себе взор. Тут голову молодого человека будто камнем ударили, так она разболелась, а в следующий миг он оказался словно в другом месте. — Северус, пошли скорее, пора подарки открывать! — Ри толкал мужчину, а тот только что-то простонал и спрятался под подушку. — Гарри, дай поспать, не маленький. — Северус! — одеяло было безжалостно стянуто с взрослого. — Да встаю я, маленькое чудовище. Вот он и размытый контур мужчины спускаются по лестнице. Там их уже ожидают кружки с напитками и тосты с джемом. — Подготовился, — хмыкнул Северус. — А то! Теперь подарки, — и вот взрослый парень садится на пол и тянется к коробкам. Их было много, с самыми разными подарками. Но вот осталось две: красная и зеленая. Открывали они их вместе, так как знали, что зеленая коробка — это подарок Гарри от Северуса, а красная — Северусу от Гарри. После открытия в комнате раздался веселый смех, и было от чего: они подарили друг другу одинаковые подарки, только цвета различались. Северусу достался красно-золотой шарф, а Гарри — серебристо-зеленый. Тут воспоминание оборвалось. Оказалось, что его зовут Гарри, но кто такой Северус? Об этом надо было подумать дома. А пока он зашел в магазин, где можно было найти подарок на любой выбор. — Здравствуйте, вам подсказать что-нибудь? — спросила миловидная девушка. — Да, не подскажите, шарф на витрине?.. — О, он последний, их обычно на заказ делают, но за этим заказчик не пришёл. — Скажите, а вы можете сделать так, что бы два таких шарфа, только разной расцветки, соединили вместе? — Необычно, но можно. Какие цвета вы хотели бы? — Одна половина — серебряный с зеленым, а другая — красный с золотым. — Заказ будет готов через неделю, может раньше. Оставьте, пожалуйста, свои данные, вот анкета. — Спасибо. Сделав все, что он хотел, Гарри отправился домой. Вечером, когда пришел Дамблдор, юноша рассказал все, что вспомнил. Выслушав его внимательно, директор больницы решил, что имя пока оставить тем же, а документы переделать потом, когда вспомнит полностью своё имя. Ри с этим согласился. Решив все вопросы и поужинав, Гарри отправился спать пораньше. Завтра ему будет не до отдыха: днем он выходит официантом, а вечером — барменом, так что домой вернется только через сутки, а то и позже. День обещал быть плодотворным, погода была хорошая, притом выходные, значит, посетителей будет больше. Уже сейчас он получил два десятка чаевых. — Ри! — позвал юношу начальник. — Что стряслось, Джерри? — У нас музыкант заболел, заменишь? Заплачу дополнительно. — Нет проблем. — Вот и отлично, — хлопнув парня по плечу, Джерри удалился. То, что он умеет играть на гитаре, Гарри тоже понял сравнительно недавно. В тот вечер, после своей смены, он не мог уйти домой, так как шел дождь, а зонтика у него не было, позволить себе заболеть было нельзя. Вот и сидел Гарри вместе с приходящим музыкантом. Тот сидел в баре по той же причине. Ри долго смотрел на гитару, в эту минуту ему страстно хотелось наиграть мелодию, пальцы от невольного желания подрагивали. Вскоре он не выдержал и попросил гитару. Музыкант усмехнулся, но гитару дал. Стоило её взять, как Гарри ощутил, словно какой-то кусочек его самого вернулся к нему. Он уже не был в шумном зале, его пальцы побежали по аккордам, а дальше красивый чистый голос заполнил зал: — Однообразные мелькают Все с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи. Но и она печальна тоже, Мне приказавшая любовь, И под ее атласной кожей, И под ее атласной кожей Бежит отравленная кровь. И если я живу на свете, То лишь из-за одной мечты: Мы оба, как слепые дети, Пойдем на горные хребты, Туда, где бродят только козы, В мир самых белых облаков, Искать увянувшие розы, Искать увянувшие розы И слушать мертвых соловьев. Однообразные мелькают Все с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи. Но и она печальна тоже, Мне приказавшая любовь, И под ее атласной кожей, И под ее атласной кожей Бежит отравленная кровь. Гарри не слышал, как зал заполнила тишина, не видел, как все внимание досталось ему. Он не видел, как серые глаза особенно пристально следили за каждым движением. Он пел, пел так, что, кажется, всю душу наизнанку вывернул. Многие девушки пустили слезу. И только допев, поймал взгляд взрослого сероглазого блондина. Колокольчик на двери звякнул, сообщая о прибытии нового посетителя. Тут Гарри и очнулся от своих воспоминаний. Глаза сами наткнулись на знакомый взгляд. Люциус Малфой, тот самый блондин. С тех пор мужчина часто приходил в кафе, вот они и познакомились. Люциус оказался не только красивым, но и умным. Проходя мимо столиков, он привлекал очень много внимания своими дорогими вещами, длинными волосами, забранными в низкий хвост, а также необычным цветом этих самых волос. Гарри он напоминал аристократа, такого гордого и неприступного, с прямой осанкой и холодным взглядом. При знакомстве это подтвердилось, оказалось, Малфои не первое столетие держала титул лорда. Люциус так интересно рассказывал про свою семью, что Гарри хотелось слушать его часами. Они познакомились в один из вечеров, когда Гарри отыграл свою программу, а на улице опять шёл дождь. После ночи и дня на работе, ему хотелось только вернуться домой и лечь спать, а Люциус любезно предложил его подвезти. Отказываться Ри не видел смысла. Вскоре они уже вели интересную беседу. Такое повторялось не раз. За это время Гарри узнал о своем знакомом много интересного: что у того есть сын возраста Нейпа, что мужчина занимается семейным бизнесом, имеющим не одно предприятие; историю некоторых предков Малфоя, а так же о том, что мужчина разведен. Гарри мало что мог рассказать о себе, так что отделывался общими ответами, хотя потом признался, что у него амнезия. Люциуса это не отпугнуло, он стал звать парня на прогулки и в другие места. Гарри понимал, что это все не просто так. Все-таки ему было не пятнадцать лет. Он замечал взгляды, которые на него бросал блондин. Не сказать, что они ему не нравились — он не знал, что было раньше. Но то, что в этой жизни ему нравится свой пол, он не сомневался. Хотя на женщин Ри смотрел тоже не без удовольствия. Люциус долго не предпринимал никаких попыток к сближению в интимном плане, они привыкали друг к другу. Узнавали привычки. Однажды Гарри не выдержал и в конце очередной встречи сам поцеловал мужчину. Только через мгновение он понял, что сделал, но было поздно. Он хотел отстраниться и убежать, но тут его прижали сильные руки, а губы углубили поцелуй. Люциус умел целоваться, Гарри это понял, когда у него задрожали колени. Они целовались долго, со всей страстью, пока у Ри не стало хватать дыхания. Тогда Люциус отстранился, смотря прямо в глаза. В тот миг Гарри казался себе помидором, его щёки нещадно горели, а Люциус это точно заметил, потому что начал улыбаться, нет, не широкой улыбкой, а уголками рта и глазами. Такую улыбку он уже где-то видел, только где именно Ри не помнил. Он стоял, как зачарованный, пока его не окликнули. Вот и сейчас он оказался пленником серых глаз. Взяв меню, парень направился к столику блондина. — Ты сегодня до скольки? — деловито поинтересовался Люциус. Гарри давно привык к такому тону и ни сколько не обижался. — У меня сегодня ночная смена впереди, — с сожалением проговорил Гарри. — Жаль, а завтра? — Освобожусь в пять, — бодро сказал Ри. Люциус на него внимательно взглянул и приподнял бровь. Это движение тоже казалось знакомым, но понять откуда он не мог. — То есть, весь день и ночь ты будешь тут, затем ненадолго домой, а потом опять работа? — Да. — Ты себя угробить хочешь? — нахмурился блондин. — Я уже не первый раз так работаю. — Не первый, — передразнил его блондин. — Значит так, я живу не далеко, после работы тебя заберу, накормлю и уложу спать, чтоб ты лучше выспался. Ты меня понял? — Да, папочка, — сказав это, Гарри нахмурился. Папочка… это слово он произносил когда-то. — Папочка, почитай мне сказку. — А ты сам не умеешь? — иронично спросил мужчина, скрытый в тени. — Ну, папочка, пожалуйста, — протянул мальчик, состроив невинные глазки. — Ладно, горе мое, ложись в кровать. — Ри, ты меня слушаешь? — обеспокоенно спросил Люциус. — Да. Прости, кое-что вспомнил. — Что-то существенное? — Нет, фрагмент из жизни, но того мужчину так и не могу рассмотреть. — Еще сможешь. Не переживай. — Да. Так что ты говорил? — Ты согласен с моим предложением? — Да. — Тогда напиши, когда закончишь. Остальное время пролетело довольно быстро. До пяти обслужив столики, Ри сел за гитару, а потом перешёл за барную стойку. Люциус к этому времени уже ушёл. Усталость появилась часов в шесть утра, посетителей к этому времени уже не было. Гарри как раз убирался за стойкой, когда к нему подошел Джерри: — Ри, на сегодня заканчивай, а завтра можешь отдохнуть. — Так у меня же смена. — Там Стелла выходит, так что не переживай. Сколько раз ты её за месяц заменял? Вот твоя выручка. — Сегодня больше. — Так и поработал ты хорошо. — Спасибо, Джерри. — Не за что, иди домой. Довольный Гарри переоделся и вышел на улицу. Достав старый, но добротный мобильный, он нашел номер Люциуса. — Да? — произнес сонным голосом блондин. — Люциус, извини, что разбудил, я закончил. — Тогда я сейчас приеду. — Может мне домой пойти? Мне на завтра дали выходной. А то тебя поднимать из постели… — Ри, не глупи, я скоро буду. — Хорошо. Так и оказалось: не прошло и десяти минут, как к бару подъехала иномарка. Дверь открылась, и юноша быстро залез вовнутрь. Сейчас Люциус больше походил на человека: небрежно застегнутая рубашка, джинсы, пучок волос. Это смотрелось непривычно, но так мило, что Гарри невольно улыбнулся. — Что? — посмотрел на него мужчина. — Ты так похож на человека. Не отвлекаясь от дороги, Люциус выгнул бровь: — А до этого я на кого был похож? — На аристократа, холодного и неприступного. Люциус только хмыкнул. Вскоре они подъехали к небольшому современному дому. Он был двухэтажным, отделанным мелким камнем и с большими окнами. — Красиво. — Спасибо, заходи. Проводив Ри на кухню. Люциус достал из холодильника суши, заказанные вечером. Сначала Гарри не хотел есть, но Люциус чуть ли не насильно заставил его. Вскоре тот уже за обе щеки уплетал еду, а мужчина посмеивался. Через час они улеглись. Проспала пара до полудня. Гарри проснулся первым и долго не мог понять, где находится, но, посмотрев на соседнюю половину кровати и увидев там Люциуса, все вспомнил. Сейчас мужчина был расслаблен и не выглядел на свои сорок. Ри сильно хотелось узнать, как заниматься любовью с Люциусом. В отличие от многих мужчин, Люциус следил за собой. Его тело было подтянутым, он приятно пах, за ним вообще вечно можно было наблюдать. Он не смог себя остановить, уж очень соблазнительным был мужчина. Ещё секунда, и вот он целует губы. Щетина немного колется, но от этого ещё приятней. Не успел Гарри опомниться, а его уже целуют в ответ, настойчиво, страстно. Он не заметил, как его перевернули, опомнился парень только тогда, когда руки мужчины спустились ниже спины. Было умопомрачительно ощущать губы на теле, а потом и на члене. Пальцы зарылись в светлые пряди. Ноги раздвигались шире. Хотелось большего. Колечко ануса пульсировало от желания. Вскоре губы добрались и до туда. Люциус не стеснялся и делал с телом Ри все, что хотел. А Гарри стонал, его голова моталась из стороны в сторону. Руки мяли простынь. Когда Люциус посчитал, что подготовил Гарри достаточно, то Ри насаживался уже на три пальца. Вытащив их, Люциус закинул ноги юноши на плечи и осторожно начал входить, предварительно смазав член. Полностью он вошёл только через пару минут, остановившись, чтобы Гарри привык, а когда тот сам начал насаживаться, начал двигаться. С каждой фрикцией скорость проникновения становилась быстрее, каждый раз Люциус попадал по простате, от чего Ри стонал. Руки его были зажаты над головой, и он не мог притронуться к члену. Последующие толчки были для него, как в тумане, но вскоре тело содрогнулось, пальцы поджались, и на живот брызнулся сперма, а комнату огласил долгий стон. Через несколько толчков за ним последовал Люциус. — Как ты? — Отлично, но пока не соображаю. — Лестно. Весь день они провели в доме. Только под вечер ему позвонил Дамблдор, узнать, когда он будет. Посмотрев на Люциуса, на что тот выразительно выгнул бровь, Гарри сообщил, что завтра. Стоило положить трубку, как телефон зазвонил вновь. На этот раз звонили из магазинчика, сказали, что шарф готов, и его можно забрать. Уже через час они заходили в магазинчик, где, расплатившись, Гарри забрал пакет. На улице его чуткий слух уловил странный шум. Он пошел на него, и Люциусу ни чего не оставалось, как последовать за ним. За углом два парня избивали третьего, рыжего и долговязого. У того уже шла кровь из губы и носа. Не соображая, что он делает, действуя на одних рефлексах, Гарри в несколько ударов завалил этих громил. У них из носа пошла кровь, её натекло так много, что смешавшись, она создала лужу на снегу. Гарри долго смотрел на эту кровь, его виски пульсировали, а в ушах шумело. Он догадывался, что это — очередное воспоминание, связанное с похожим моментом, и похоже, оказалось не одно. Он не слышал, как Люциус прогнал рыжего парня, как отвел его в машину. Ри все так же смотрел в одну точку. В это время его мозг обрабатывал, казалось бы, пустую память на нахождение таких связок, как кровь, боль, смерть и, что самое странное, находила.