АриС.Т.О.краты

Маневр с микроавтобусом получился превосходно. Фургон при этом развернуло почти на девяносто градусов и он жалобно завизжал, оставляя на асфальте следы покрышек. Вцепившись в руль, Эдгар надеялся на то, что он не перевернется и что есть мочи жал на газ. Фыркнув напоследок, фургон выпустил из выхлопной трубы едкое облако и выровнялся. Убедившись в том, что за фургоном никто не гонится, Эдгар остановился у обочины. Из-за резкого поворота саркофаг внутри мог удариться о стенку фургона и открыться. А это значит, что сучка очнется, начнет вопить и стучать в стены изнутри. Это Эдгару совершенно бы не понравилось. Спрыгнув с водительского сиденья, он обошел автомобиль и в ужасе застыл на месте. Распахнутые задние дверцы обнажали черный зев авто. Фургон был пуст. *** Эдгар долго плутал вдоль обочин, выпустив над собой летающие фонари, опасаясь подъезжать ближе к тому месту, где крутились патрульные. Эти копы хороши, очень хороши. Настоящие тренированные псы, и глубоко внутри Эдгар испытывал некое подобие уважения. Наконец, он заметил то, как отскакивает луч света с крышки камеры, лежащей в кювете на обочине. Эдгар припарковал фургон и заглушил двигатель. Спрыгнув с водительского сиденья в кромешную темноту, подсвечивая только наручным коммуникатором, он походкой пумы двинулся к кювету. — Проклятье, — выдавил он сквозь зубы, увидев разбитую крышку и пустой саркофаг. Вернувшись, Эдгар вытащил из-под пассажирского кресла лэптоп, откинулся подальше и расположил устройство на коленях. Два раза провел ладонью над устройством — используя биометрический шифр своей ладони как ключ. Лэптоп развернулся, и перед Эдгаром возникло три бледных голографических экрана. Он поправил центральный, перенося его чуть выше над головой. Правая рука любовно поглаживала чемоданчик, лежащий на пассажирском кресле. Левая задавала ориентировку дронам. Пол: женский, белая, рост: сто шестьдесят, платиновый блонд, глаза голубые. Одета в белую шубу, платье и босоножки. Загрузив несколько фото Герци из личного дела, он нажал «ввод». Чемоданчик на соседнем сиденье завибрировал. Эдгар дотянулся до чемоданчика, затем подставил контрольному окошку сначала левый, затем правый глаз. Крышка плавно поднялась и отъехала назад, изнутри вырывался мягкий голубой свет. В темном салоне авто, это выглядело магически-зловеще, свет отражался в черных зрачках телохранителя. Из-под крышки выпорхнули и зависли под потолком примерно две дюжины сфер, размером с грецкий орех. — Найдите девчонку. Он открыл стекло, выпуская свою маленькую армию на волю. *** Томас О’Мэлли был пьян. Еще в стельку, но до вечера еще очень далеко. В «Лепрехауне» яблоку негде было упасть. Все столики, включая его любимый — у музыкального автомата, были заняты. Поэтому О’Мэлли, ссутулившись, сидел прямо за стойкой, наблюдая за тем, как перед его носом разливают хмельное. Самое желанное стояло далеко на полке — «Джемесон Ультра», синтетический аналог односолодового ирландского виски. Но в карманах куртки, которую сегодня утром О’Мэлли снял с убитого в трущобах, добра хватало только на пару-тройку бокалов эля. — Эй, Патрик! Пэдди, мать твою… — он помахал потрепанным бумажником. — Еще раз так меня назовешь — будешь хлебать воду из лужи, О’Мэлли, — откликнулся бармен, взял из бумажника карточку и прочитал имя на ней. — Тебе повторить, мистер Абрахам де Лейси? — Не задавай лишних вопросов, если нужна монета в кассу. — Есть что-нибудь будешь? — Нет, толковый стейк здесь не подают. А это ваше чудо молекулярной кухни на вкус как дохлая медуза. Бармен поставил на ленту бокал, в котором пузырилась кроваво-красный «Киллкени». На бокале с поцарапанными стенками все еще можно было разглядеть гравировку — четырехлистный клевер. На барной стойке, в самом центре тоже — наполовину стертый чужими локтями и лентой, что развозила напитки туда сюда. Иногда механизм застревал, и содержимое бокалов разливалось по стойке. На салфетках тоже был выбит клевер, но ими здесь все равно никто не пользовался. Из кармана брюк появился еще один бумажник, на этот раз его собственный. Абсолютно пустой, не считая фотографии темноволосой женщины в боковом кармашке. О’Мэлли вынул фотографию, бережно держа ее двумя пальцами за край. Женщина улыбалась, глядя в камеру, ее большие карие глаза щурились от солнечного света. Фото было не студийное, живое. Сделано на фоне зеленого куста. — Ого, — Патрик облокотился на барную стойку и ткнул в фото пальцем. — Живая изгородь. Наверное, какая-нибудь богатенькая цыпа из Нового Света. — Изгородь была искусственной, — Томас улыбнулся. — Я ругался как чертов заводной попугай, пока ее устанавливал. Влетела в копеечку игрушка, да… Но ее захотела Нана. Все листочки были как живые, некоторые даже с такими точечками, знаешь? Которые жучки оставляют. А некоторые — будто солнцем посушенные… Бар назывался Лепрехаун, на вывеске тоже красовался четырехлистный клевер, старомодно подсвеченный зеленым неоновым огнем. Звякнул колокольчик, прерывая исповедь О’Мэлли, которую Патрик уже давно не слушал. хлопнула дверь, оповещая о том, что в бар кто-то вошел. За спиной О’Мэлли раздался свист и обычное «эй, малышка! Присядь-ка к папочке на коленки». Даже Патрик отвлекся, облокотился о барную стойку и толкнул Томаса локтем. — Нет, ну ты только посмотри. О’Мэлли нехотя развернулся и увидел девчонку, которая уверенно направлялась к барной стойке, лавируя по узкому проходу между столиками. В Лепрехауне были женщины и девушки, чаще всего, стриптизерши из соседнего заведения. Существа неопределенного возраста, бритые наголо — чтобы удобнее было носить искусственные прически, и со стертыми лицами — чтобы было удобнее каждый раз рисовать новое. Они приходили сюда в удобной мешковатой одежде, чтобы хоть где-то отдохнуть от липких похотливых взглядом и потрещать с подругами. Но такое здесь О’Мэлли видел впервые. Вся в белом, на груди и на обнаженных ногах масса татуировок, короткое платье обтягивает хрупкую фигурку. Совсем еще ребенок, судя по внешности. Потеряв интерес к особе, он вернулся к созерцанию барной стойки перед собой. Но не прошло и минуты, как его плеча коснулась ладонь в белой перчатке и он услышал неожиданно низкий мелодичный голос. — Эй, мне нужна помощь, — девчонка забралась на соседний табурет. — Понимаю, поищи в другом месте. О’Мэлли пересел на соседнюю табуретку, но девчонка настырно проследовала за ним и уселась на его старый стул. — Вы не очень-то любезны, она помахала бармену. — В горле пересохло после этого дурацкого транквилизатора. Мне нужно выпить. — А платить чем будешь? Цацки я не принимаю, здесь тебе не черный рынок, — Патрик бесцеремонно ткнул пальцем в ожерелье на шее девчонки. — Еще раз так сделаешь, и я откушу тебе палец… За его счет, — она указала на О’Мэлли. — У вас есть водка с клюквой? — А ты горячая штучка. Есть просто водка. — Тогда воду без газа. Какая есть? — Есть водопроводная нефильтрованная и вода из-под крана, мисс. Вам какую? — широко оскалился бармен. — Патрик, прекрати цирк, — вступил вдруг Томас. — Принеси еще один «Киллкени» — Твой кредит закрыт, сегодня ты рассчитываешься сразу, ОМэлли. Больше никакой халявы. Две пары глаз жадно следили за реакцией. Зеленые, как у лепрекона, глаза бармена и ярко-голубые, словно два сапфира, глаза странной незнакомки. Спрятав фото в бумажник, он выудил еще одну карточку. — Приятного вечера, синьор Джузеппе Кейси, — он забрал карточку и скрылся. «Хватит, Томми-дружище. Разве ты не видишь — с ней что-то не так. У тебя достаточно своих проблем, уматывай скорее отсюда», — подумал О’Мэлли, украдкой разглядывая ее лицо. Красивая. Четкие, но не грубые черты. И эти глазищи, не оторваться. О’Мэлли спустился с барного табурета и задвинул его за стойку. Видимо, надираться в стельку сегодня придется в другом месте. Он был полон энтузиазма придерживаться такого плана вечера, и ничто не могло его остановить. Ни внезапное внимание красивой незнакомки в странном прикиде, ни даже второй бунт андроидов. Однако, отчего-то он медлил. Девчонка посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. — Спасибо… — Не за что, угощайся. А мне пора. Еще много дел на сегодня… — Вообще-то мне реально нужна помощь. — Слушай, девочка. Я не знаю, с чего ты решила, что я собираюсь тебе помогать. Я здесь напиваюсь, а не дам спасаю… Девчонка не дала ему договорить, резко взмахнув руками, заставив О’Мэлли замолчать. Глазами она впилась в монитор, подвешенный над баром. Обычно там крутилась трансляция игр, дергались в танцах какие-нибудь мальчико-девочки, иногда шел выпуск новостей. Как сейчас. — Мать твою перекрути, да это же я в телике… Как сделать погромче? — она приподнялась, упираясь ладонями в барную стойку. О’Мэлли поднес руку к экрану и сделал движение ладонью по часовой стрелке. «Внучка главы корпорации «Herz» сегодня была найдена мертвой в собственной постели. Медицинское заключение еще не сделано, но есть подозрение на избыток в крови…»