Страсть вампира

Сецука с Неро пришли в кондитерскую. С тех пор, как у Сецуки появился Неро, она стала реже приходить сюда. Она хорошо помнила, как впервые привела его сюда в качестве своего «подопечного». Ему было двенадцать. Когда она привела его сюда, он озирался на хозяев с некоторой злобой, ведь хорошо помнил, как Такахаси-сан его прогнала. И именно к ней он питал бо́льшую обиду.       В тот день было дождливо. Неро сидел на подоконнике и тоскливо смотрел на сад. Он открыл окно и вслушивался в то, как капли дождя приятно барабанили по листьям. Приятно звучал пруд. Из-за того, что дождь, заглушавший даже звуки содзу, лил как из ведра, уровень воды в пруду поднялся. Неро высунул голову в окно. Сецука наблюдала за тем, как он довольно улыбался. Он выглядел счастливым. Ему нравилось, как дождевая вода стекала по его чёрным волосам, скользила по его лицу. Ему пришлось прикрыть глаза. Неро вдыхал приятный аромат мокрой зелени, и Сецуке стало казаться, будто Неро сейчас просто выскочит в окно. На мгновение она подумала, что Неро впервые знакомится с подобным явлением природы, и она стала думать, что в доме, где он рос, ему даже не позволяли высовывать голову в окно (необязательно в дождь).       — Неро, дорогой, ты же можешь заболеть, — ласково произнесла Сецука и подошла к нему. Она нежно опустила руки на его хрупкие детские плечи.       — А от этого можно заболеть? — громко, чтобы перекричать шум дождя, произнёс он.       — Да, милый. Ты можешь простыть, — она затащила мокрого Неро в комнату, а на его волосы, с которых всё ещё стекала вода, накинула полотенце и принялась их сушить. Футболка Неро тоже была мокрой, поэтому ему пришлось её снять.       — Кирие, дорогая, принеси, пожалуйста, фен, — звонким голосом позвала она. — И протри в моей комнате пол, здесь всё намокло.       — Как пожелаете, юная госпожа, — и Кирие скрылась.       — Сестрёнка, почему она называет тебя так? — поинтересовался Неро, сидя спиной к Сецуке между её ног.       — Потому что я её хозяйка. Но я не заставляю себя так называть. Кирие сама так решила.       — А разве хозяин не должен быть грубым и жестоким со своими слугами?       Сецуку поразили такие слова двенадцатилетнего мальчика. Ей всё больше стало казаться, что семья, в которой он рос, плохо с ним обходилась и, возможно, с остальными обитателями тоже. Сецука по-прежнему не знала о Неро. Он никогда не говорил о своей прошлой жизни, а когда она спрашивала, он просто отрицательно качал головой. Она не знала и того, почему он жил на улице. А может он и вовсе с детства рос на улице? Может родители бросили его? Сецука на тот момент не знала ничего! Ей оставалось лишь гадать. Но сколько у неё было вопросов! Она о стольком хотела у него спросить, но Неро молчал. И она на время перестала докучать его вопросами.       — Неро, дорогой, люди бывают разные, — она ласково обняла его.       — Значит сестрёнка другая? — он широко улыбнулся. — Кстати, почему от дождя становится тоскливо? Почему идёт дождь?       — Не знаю, Неро. Наверное, это ангелы на небе плачут за нас, — она погладила его по голове.       Сецука улыбалась, но глаза её были печальны. Сказанные ею слова навевали воспоминания о её матери. Да, ведь Сецука, когда была ещё ребёнком в возрасте пяти лет, за сутки до исчезновения матери, задала ей точно такой же вопрос, и мать ответила так же, как и сама Сецука сейчас. А на следующий день прекрасная Летиция пропала. После этого на протяжении ещё трёх дней лил сильный дождь. Маленькая Сецука целыми днями спрашивала ангелов о том, почему они плачут. А потом сама же давала ответ: «Потому что маменька моя пропала».       — А ангелы существуют? — с радостью, присущей лишь ребёнку, воскликнул Неро, тем самым отвлёк Сецуку от тягостных воспоминаний.       — Но ты же существуешь! — она весело посмеялась и принялась щекотать любопытного ребёнка. И в комнате ещё долго раздавался смех двоих.       На следующий день тоже лил дождь. Уже с самого утра Неро скакал из одной комнаты в другую, а потом и вовсе выбежал в сад.       — Сестрёнка! — позвал он, заглянув из сада в окно комнаты Сецуки (для этого ему пришлось залезть на тюки соломы), которая на тот момент спала. Она спала так крепко, что даже и не заметила, как Неро проснулся и покинул кровать. А когда она услышала, как детский голос зовёт её со двора, подскочила. Покрывало скатилось с неё, тем самым обнажило голое тело Сецуки. Но Сецуку это, кажется, не волновало, как и то, что Неро её видел. Да и он, в принципе, уже не смотрел, а бегал по деревянному мосту. Иногда он замирал и поднимал голову, одаривая серое небо своим тоскливым взглядом синих глаз.       — Почему ангелы плачут? — спросил он, когда Сецука вышла за ним в сад.       — Они страдают за нас, Неро.       — Ты ведь тоже страдаешь, сестрёнка. Но ты не плачешь, — он перевёл серьёзный, не присущий ребёнку его возраста, взгляд на Сецуку, чем её и удивил. Она не ответила, да и Неро не особо ждал ответа. — Я хочу погулять, — лишь добавил он.       — Хорошо, Неро. Только зайду к отцу за разрешением, — она едва выдавила улыбку и поспешила за «разрешением».       Наконец, они пришли в кондитерскую. С тех пор, как Сецука взяла Неро к себе, она не появлялась здесь. Прошло уже почти полгода.       — Ох, Сецука-тян! — весело и бодро воскликнула Такахаси-сан. — Как давно тебя не видно было! Рада тебя видеть в бодром здравии. О, а это у нас кто? Маленький чертёнок? — Такахаси-сан тепло улыбнулась, но Неро в ответ обдал её обиженным взглядом.       — Вообще-то, — обиженно начал он, — сестрёнка меня вчера назвала ангелом!       Такахаси-сан лишь улыбнулась.       — Здравствуйте, Такахаси-сан. Да, Неро теперь живёт со мной, и мы хорошо ладим друг с другом. Ну же, Неро, хватит дуться. Лучше поздоровайся, — она подтолкнула его вперёд, и тот нехотя произнёс:       — Здравствуйте.       — Ох, какие вы мокрые! Акико-тян, принеси им горячего чая и пару сухих полотенец! И сладости принеси для малыша.       — Я не ребёнок! — возразил он.       — Да-да, не ребёнок, — отмахнулась Такахаси-сан, а Акико-тян тут же поспешила выполнять поручение       — Неро, будь повежливее. Такахаси-сан не со зла тебя тогда прогнала. Не обижайся на неё, ты же мужчина! — ласково произнесла Сецука и села с ним рядом. За одним из столиков на кресле-качалке, с чашкой чая в руках и с тёплым покрывалом на ногах сидела и, кажется, дремала Курияма-сан. На её губах, как и обычно, мелькала улыбка. Она приоткрыла свои узенькие глазки, одобрительно посмотрела на «гостей» и снова закрыла глаза, ещё больше растянув улыбку.       — До́бро пошалова́ть, мило́шка, — мягким голосом произнесла она и снова закачалась на кресле.       — Курияма-оба-сан, рада вас видеть здесь, — с улыбкой произнесла Сецука и принялась сушить волосы Неро принесённым Акико полотенцем.       Они довольно долго сидели в заведении, обсуждали всякие новости. Сецука, в принципе, приходила сюда за новостями, потому что из дома она не могла ничего знать. Отец отгородил дочь от всего. Телевизора в этом богатом доме – и того не было! Сецуке порой казалось, будто она живёт совсем не в двадцать первом веке, а где-то там, в девятнадцатом. Да и вся обстановка поместья была именно таковой, совсем не современной. А может, иногда думала Сецука, все богатые люди живут именно так. Но она не имела никаких понятий о внешнем мире. А раньше, когда она спрашивала об этом отца, он всегда отмахивался и говорил, что ей необязательно об этом знать. Она не знала, что такое телефон, кто такие друзья, для чего они нужны. У неё не было подруг. Занималась на дому. Всё, что у неё было – это книги, преимущественно романы. Сецука могла лишь мечтать о вольной жизни, особенно после прочтения приключенческих романов о вольности.       И поэтому она всегда с удовольствием проводила время в «Эльфийской сказке». Всё здесь было пропитано радостью, взаимопомощью, любовью. Здесь, в этих стенах, среди этих людей она забывала обо всех заботах, о своём ненавистном отце. Но теперь, с появлением Неро, ей уже жилось не так тягостно, как это было раньше.       Но с тех пор прошло уже восемь лет, и возмужавший Неро появился в этом заведении. Увидев Курияму-сан, он произнёс:       — Курияма-сан, вы хорошеете и молодеете с каждым днём.       Курияма-сан в ответ расплылась в своей ласковой улыбочке, приоткрыла узенькие маленькие глазки, издала лёгкий хохот, и снова закрыла глаза.       — Ах ты ж прокашни́к, — она вновь издала хохот и закачалась на стуле. А вообще, у Куриямы-сан была вредная привычка – говорить всегда с закрытыми глазами и часто произносить «о-хо-хо».       — Неро, ты не устал говорить ей об этом с каждым своим посещением заведения?       — Но разве вам, госпожа, не доставляет удовольствие то, как эта старушка с обвисшими щеками лучисто улыбается и предаётся хохоту? — говорил Неро выдвигая стул, чтобы Сецука села.       — Неро, ты пришёл сюда, чтобы снова напомнить мне о том, как я однажды прогнала тебя? — весело посмеялась Такахаси-сан.       — Нет, вы что? Разве я посмею сказать что-нибудь этакое? Но, признаться, будь я младше лет на пять-шесть, то обязательно сказал бы об этом, — он усмехнулся.       — Ну ты и хитрюга! — Такахаси-сан явно была в отличном настроении.       Неро сел за столик напротив своей госпожи. Он не отводил от неё своего страстного взгляда. Она же, поймав на себе этот взгляд, стала водить голой ножкой по его ноге, изредка ехидно на него посматривая. Уголки губ Неро приподнялись в ухмылке.       — Ну так что нового, Такахаси-сан? — внезапно заговорил Неро. — Есть ли у моей госпожи возможность встать во главе «Эльфийской сказки»?       — Ох, Неро, всё очень сложно. В последнее время сюда зачастил господин Сугияма, — отвечала Такахаси-сан стоя за стойкой буфета. — Он подолгу ведёт разговоры с администрацией. Нас, к сожалению, в эти разговоры не посвящают. Единственное, что я сумела подслушать, это то, что со следующей встречи Сугияма-сан должен будет подписать какую-то бумажку. Но как я поняла, если он поставит свою подпись, то «Эльфийская сказка» полностью пойдёт под его управление.       — Но почему всё затянулось настолько?! Или отец уже близок к своей цели?! О нет, пропал мамин труд. Что мне теперь делать? Он хочет забрать у меня всё! Он хочет забрать у меня воспоминания! Как несправедливо! — Сецука отчаянно опустила голову на сложенные на столе руки.      — Мило́шка, не нервничай. Это вредно для твоей крашо́ты. Это раньше́ было легче. А шейчас никого не интерешуе́т что шправедливо, а что нет.       — Айда, Курияма-сан! А по вам сразу и не скажешь, что вы толковая девушка! — Неро попытался разбавить гнетущую обстановку. В ответ безобидная старушка издала лёгкий хохот.      — А мне, - продолжила Курияма-сан, - между проче́м, шкоро ишполняе́тся вошемнадца́ть.       — О, вы ещё так молоды! Наверное, к вам поступает столько предложений руки и сердца! — парировал Неро.       — Вот именно́. На прошло́й неделе́ я откашала троим.       — Но обещайте, что лишь мне ответите согласием.       — О-хо-хо, — потом она приоткрыла глаза, посмотрела на улыбавшегося Неро и снова их закрыла.       Но вот у Сецуки уже не было настроения. Она тоскливо смотрела на улицу. Неро взял обе её руки и приблизил к губам.       — Не беспокойтесь, госпожа. Просто положитесь на меня. Вы же знаете, что я жизнь отдам за вас и за ваше благополучие. Не отчаивайтесь столь скоро. Вот увидите, скоро вы облегчённо вздохнёте. Я вам это обещаю, — он оставил поцелуи на её нежных руках. Сецука лишь слабо улыбнулась.       Но она и предположить не могла, насколько Неро был прав! Правда, он всё равно кое в чём допустил погрешность.