Ноябрь, 1986г
Сентфор, Мэриленд
Длинный полупустой коридор постепенно затихает, лишь на секунду оглушаемый звонком, напоминающем о начинающемся уроке. Люди плавно тянутся к кабинетам, прижимая к груди учебники, доедая утащенные из столовой яблоки и перекидываясь глупыми шутками. Сара обходит их, едва не врезаясь в эти потоки, поправляя растрёпанный хвост и перехватывая его тугой чёрно-зелёной резинкой. Плечо, обтянутое тонкой тканью тренировочного топа, все равно болезненно-неприятно натирает лямка маленькой спортивной сумки, темные помпоны еле слышно шуршат в ней, вторя зажатой в ладони девушки пачке сигарет. О’Нил обводит языком пухлые губы, слизывая с них легкий карамельный привкус, смешанный с ноткой дешевого табака, пока школьный шум становится все тише, а раздевалка спортивного зала неумолимо ближе. Она толкает тяжелую дверь, встречаясь взглядом с разъяренной ее почти опозданием Адель, зябко передёргивает плечами и устало улыбается, целуя ее в пахнущую пудрой щеку и потирая заспанные глаза ребром ладони. Хлопает дверца железного ящика, помпоны мягко шелестят в ее руках, на секунду перехвативших их и бросивших на скамейку подле. Несколько девушек выходят из душа, просушивая едва влажные волосы и о чём-то переговариваясь, не волнуясь о времени, которое прошло с окончания урока физкультуры, ведь куда больше их интересует одно. Или один. И имя ему Майкл Тёрнер. Сара еле слышно усмехается, скидывая заляпанные в ноябрьской слякоти Сентфора ботинки, расшнуровывает белые тренировочные кеды и натягивает черные с изумрудной каймой гольфы — этот город осторожно вплетается в ее жизнь даже цветами школьной футбольной команды, делая этот год на унцию не таким паршивым. Хотя явно лучше с этим справляется тот, чья фамилия, даже сейчас жарким шепотом срывающаяся с девичьих губ, красуется на форме под капитанским номером. Оставшиеся из их группы девочки встают, чтобы наконец добраться до зала, из которого уже слышится тренерский свисток, и к выходу утягивают предупреждающе сверкающую медовыми глазами Адель. К выходу и подальше от подмигивающей О’Нил, посылающей ей воздушный поцелуй. Она смотрит в зеркало, выпуская пару прядей у лица, дергает вниз длинные рукава водолазки и расправляет короткую юбку, после едва касаясь губ блеском. Со скрипом толкает дверь, ведущую обратно в серый коридор. Серый и промозглый, ведь кто-то где-то открыл окно, вынуждая обхватить занятыми ладонями плечи, щекоча их сквозь тонкую ткань разноцветными лентами фольгированной бумаги. Ее шаги гулким эхом отлетают от стен, пока из зала ненавязчиво доносится музыка для разогрева — Моринг уже начала тренировку, звонким голосом отсчитывая ритм. Сара ускоряет свой шаг, пружинящей поступью отталкиваясь от пола, и почти достигает своей цели, когда чьи-то обжигающе горячие руки перехватывают ее запястье, затягивая в темную пустоту мужской раздевалки. Сильное тёплое тело прижимает ее к холоду шкафчиков, а из полумрака сверкают хитрые зелёные глазищи, прожигая ее. Кто бы сомневался. Девушка обхватывает плечи Майкла, едва царапая плотную ткань бомбера и разглядывая лицо этого явно что-то задумавшего черта, пока выпавшие из ее рук помпоны теряются у них в ногах. Мягко ведёт ладонями вниз, пытается расцепить его пальцы, едва слышно шепча: — Тёрнер, — легко срывается с ее губ, пока прищуренные голубые глаза следят за ним. — У нас тренировка вообще-то. — Я знаю, у нас тоже, красотка, — он завороженно разглядывает ее, ненавязчиво касаясь смуглой кожи шеи, пальцами трепетно перебирая короткие темные волоски, легкими волнами вьющиеся на затылке, заставляя ее практически сдаться. — Тогда что ты делаешь? — Хочу поцеловать тебя? — вопросом на вопрос отвечает Майкл, точно зная, что он желает, наклоняясь ниже, языком касаясь уголка ее губ, чувствуя приторно сладкий вкус ее помады и втягивая носом едва заметный запах сигарет. — Твои поцелуи до добра не доводят, — сдавленно и неохотно парирует О’Нил, хрипло дыша и также хитро глядя на него. — Как это не доводят? Ты согреваешься, — он усмехается, приникая к ней сильней, вжимая до звонкого удара дверцы, и чуть приподнимает, вынуждая обвить свои бёдра ногами, уравнивая их в росте. — Устроим ещё и разогрев? Обещаю включить музыку, под что вы там размина... — прерывает свои шутливо-похабные речи он, затыкаемый ощутимым тычком в бок и почти неслышным «Заткнись». — Разводишь меня на секс, засранец, — довольно шипит она, наматывая рыжие пряди на тонкие пальцы, чуть царапая нежную кожу головы ногтями. — Когда тебе это не нравилось? — отбривает он, осторожно ведя по скуле кончиками пальцев, разнося по ее коже мурашки, рассматривая ее идеальные черты лица в полутьме. Идеальные в любой полутьме: под трибунами зала, в кабинете клуба, у стойки в пустом казино, в его комнате — на серых влажных простынях — с раскиданными по подушке и его груди волосами, когда нестерпимо хочется касаться ее везде, заводясь от одного только вида — взгляда, — и, к удивлению, просто лежать, просто быть. Быть рядом, ещё не осознавая, куда все зашло. Майкл касается губами вкусно пахнущей шеи, ведёт носом по горловине водолазки, врезающейся ей почти под подбородок, скрывающей от него едва сошедшие метки, острые ключицы и округлые плечи, что так приятно было осыпать поцелуями. Вплетается в ее волосы пальцами, разрушая уже сотню раз поправляемую прическу, срывая с ее губ недовольный вздох и чувствуя, как она специально болезненно впивается в кожу, тянет его за волосы, заставляя лишь усмехнуться. То, что происходило между ними, едва ли можно было назвать отношениями. Заигрывание, дикое желание, секс без обязательств — это все их устраивало. Просто перекидываться язвительными комментариями и сальными взглядами, когда воздух вокруг них искрится, тяжелеет, а дыхание срывается. Просто скрываться от всех, урывая каждую минутку томительной, поистине сумасшедшей близости, не обращая внимания на вездесущие приставки «не» и «недо» — лишь бы было «достаточно». Достаточно сильно, ярко, близко. Не замечая и не желая замечать это «близко» уже свербящим под кожей, пока в «просто» вплетались все новые сложности. Сложности их зарождающихся чувств, диссонансом с его игрой — чертовым спором со Стивом — ломающих ему голову. Но не сейчас. Тёрнер рассыпает ее чёрные блестящие волосы по плечам, откидывая секунду назад ещё сцепляющую их резинку куда-то в сторону, снова — она уверена, — теряя ее, следя за тем, как девушка закатывает глаза и наклоняется ниже, неожиданно возбуждающе-болезненно кусая его за ухо. — Адель убьёт меня, знаешь? — мягко обхватывает его мочку губами, пачкая солоноватую от пота кожу липким блеском, ниже скользит языком, вынуждая откинуть голову назад, очерчивает татуировку и прикусывает кожу над кадыком, слушая его шипение. Тёрнер ведёт руками по ее телу, не отвечая на ее вопрос, сжимает в ладонях грудь, с закрытыми глазами внимая ее медлительным ласкам. Обхватывает талию, пробегаясь по рёбрам. Касается бёдер, приподнимая темно-зелёную юбку, в удовольствии сминая ягодицы, вбивая ее в себя, притираясь к ней пахом. Сара издаёт первый еле слышный стон, заводя парня ещё сильнее, ведёт языком по тяжелой линии челюсти, касаясь его губ своими, царапая нежную кожу о пробивающуюся щетину, прикусывая, чувствуя, как он углубляет поцелуй, едва не вылизывая ее небо. И тут же опускает ее, стягивающую с него спортивную кофту, вынуждая удивлённо выдохнуть, почти потерять опору, когда его большие ладони снова перехватывают ее бёдра, а горячее дыхание опаляет нежную кожу. Он задирает юбку ещё выше, ведя горячими губами по ноге, оставляя поцелуй под коленкой. Наблюдает за ней, такой разгоряченной, закусывающей костяшки пальцев, оттягивает маленькие шортики и касается влажной ткани белья, довольно улыбаясь, закидывая одну ее ногу на плечо. Отодвигая хлопковую преграду в сторону, дразняще дотрагиваясь языком до влажных складок, втягивая клитор, надавливая. Слушая ее сдавленные стоны, касаясь пальцами, чуть сжимая ногу до светлеющих пятен, пока болезненное возбуждение тугим узлом стягивается внизу ее живота. Майкл проникает в неё, прикусывает складки до тихого шипения и пальцев, в очередной раз вцепившихся в его волосы, и чуть оттягивает кромку гольф на себя, отпуская и слушая звонкий шлёпок о кожу, когда О’Нил откидывает голову назад, прикрывая глаза и тягуче медленно сглатывая. В нетерпении царапая его плечи сквозь белую футболку, пока он разводит пальцы внутри неё, касаясь мягких горячих стенок, и мучительно неторопливо двигается. Она тянет его на себя, вынуждая подняться, и крепко целует, чувствуя свой вкус, срывая с его губ очередную похабную ухмылку. Что-то неразборчиво шепчет, обводя тонкими пальчиками очерченные натянутой тканью мышцы, смотрит глаза в глаза, топя в его своих подернутых поволокой омутах. Майкл отвечает ей с той же страстью, прижимаясь ближе, с тихим щелчком , мешающимся с их шумным дыханием, расстегивая ремень, когда она чуть отталкивает его, рвано шепча: — Резинка, Тёрнер — В кармане, — так же коротко отвечает он, чувствуя, как она достаёт шуршащий квадратик из заднего кармана, не отказывая себе в удовольствии ущипнуть его, сдавленно смеясь, прерываясь на стон от в отместку пришедшего укуса. Майкл чувствует, как она расстёгивает молнию, вытягивает край футболки, не переставая прижиматься к ней, покрывает поцелуями все открытые участки кожи, до которых только может дотянуться. Осторожно массирует ее клитор, кружит по нему, когда джинсы его падают вниз, а миниатюрная ладонь касается обнаженной кожи, дорожки жестких волос, кончиками пальцев ощущая, как напрягается его живот. Обхватывает сочащийся смазкой член, большим пальцем растирая выступившую белёсую каплю, движется ниже, до самого основания, перекатывает между пальцами чувствительные яички, слушая его сиплый выдох и мат, сорвавшийся с прыткого языка прямо ей в рот. Раскатывает презерватив по члену, вжимаясь в сильное тело, когда он отодвигает ее белье в сторону, плавно толкаясь внутрь, выстанывая ее имя сквозь сжатые зубы. Опирается широкой ладонью о хлипкую дверцу, сокращая расстояния так, что едва ли можно сделать и вдох, и приподнимает ее ногу, устраивая на сгибе локтя, меняя угол проникновения и следя за тем, как она в удовольствии закатывает глаза. Тёрнер движется резко, улавливая каждый отклик ее тела, пока девушка царапает его предплечья, утыкается носом в шею , вдыхая терпкий аромат его кожи, парфюма и некогда свежего хлопка футболки, пропитанного кондиционером. Тишину раздевалки разрывают заглушаемые их припухшими губами стоны, шлепки кожи о кожу, когда кажется, что время замедляется, а ноги не держат. Он отступает назад, подхватывая и утягивая ее за собой, небрежно падает на скамейку, слыша ее возмущённое хрипение, когда девичьи колени стёсываются о грубое дерево. Сара движется на нем, устанавливая свой ритм, крепко держится за плечи, щекоча его нос растрёпанными волосами, пока Майкл откидывается назад, рассматривая ее, чуть дышащую, ласково касается подбородка, ведёт пальцами по чувственно приоткрытым губам и обхватывает затылок, прижимаясь своим лбом к ее. Разглядывая ее трепещущие ресницы, сверкает легкими золотыми искрами, притаившимися в зелени его глаз, заворожившими Сару. Тёрнер дергает ее раздражающий топ вверх, наконец касаясь обнаженной кожи груди, сжимая ее, обводя пальцами соски, срывая с губ этой невероятной девочки визгливый стон. Ускоряется, наклоняется ниже, целуя под ключицей, не выдерживая и оставляя очередной засос, и чувствует, как она сжимается на нем, плотно обхватывает сокращающимися мышцами, протягивая его имя сквозь сжатые обкусанные губы и кончая, когда ему хватает пары минут ожидания в осторожных поцелуях, рассыпающихся на ее плечах, и нескольких глубоких толчков, чтобы улететь за ней, тяжело дышащей на его коленях.***
Двери зала раскрываются, впуская внутрь девушку, с тихим скрипом кед о поблескивающий пол проходящую внутрь. Подтягивающую гольфы выше коленей и хлестко откидывающую струящиеся вниз волосы за спину — резинку они так и не нашли. Музыка стихает под пальцами Моринг, зажимающей кнопку музыкального центра, пока Сара встает на свою позицию, облизывая раскрасневшиеся губы, провожаемая недовольным взглядом Адель, закатывающей глаза и стучащей острыми алыми ноготками по своему запястью, ожидающей — она уверена —ещё одного виновника их опоздания. И он не заставляет себя долго ждать, через пять минут вбегая внутрь, оправляя щитки под тканью футбольной формы и едва заметно касаясь плеча О’Нил, когда проходит мимо, а с другого конца помещения к нему летит грубый оклик тренера о наказании.