Вернувшись из Шуанху, Шэнь Цинцю почувствовал себя немного легче. События, предшествующие путешествию, словно скрыл густой туман. Собственный уровень концентрации энергии совсем не удовлетворял заклинателя, да и не был достоин лорда пика Цинцзин, поэтому, взяв себя в руки, мастер Шэнь отправился к Юэ Цинъюаню за пропуском в пещеры духа Линси.
— Шиди Цинцю? Столь редкий гость... Как прошла поездка? – спросил тот, едва оправившись от удивления.
Глава школы смотрел с искренней тревогой. На мгновение к горлу Шэнь Цинцю подступил ком. О каких же мелочах он беспокоится! Как будто поцелуй бога войны страшнее укусов прошлого!
— Отвратительно, — процедил лорд Цинцзин в ответ. — Сколько бы усилий я не прилагал, их недостаточно.
Хотя, пожалуй, здесь он был не совсем прав. Пусть демона убил Сюя, но находился он в руках Ло Бинхэ.
— Тебе не стоит тревожиться об этом, – мягко возразил Юэ Цинъюань. – Никто не совершенствуется в один миг.
Шэнь Цинцю внимательно, с подозрением взглянул на главу Цанцюн. Что это было? Отчего его голос дрогнул? Лорд Цинцзин даже хотел было задать прямой вопрос, но Юэ Цинъюань, чуть коснувшись его плеча, заговорил совсем о другом.
Возвращаясь назад, Шэнь Цинцю глубоко задумался, из-за пропустил прибытие ещё одного человека. Очнулся же, едва не столкнувшись с ним. Чуть подняв голову, лорд Цинцзин не сумел скрыть лёгкого румянца на тонких скулах. Напротив, скрестив руки на груди, с ядовитой усмешкой на тонких губах, возвышался Лю Цингэ.
— Ты стоишь у меня на пути. — притворился разгневанным Шэнь Цинцю.
— Вот как? — ответил тот, но не двинулся с места. — Мы ведь не закончили, сестричка Цинцю. Ты так рвался в бой, неужели я... растревожил твоё мягкое сердце?
В голосе бога войны слышалась дрожь сдерживаемого смеха.
— Мягкое сердце? О ком ты говоришь? Желаешь сразиться? Так вынимай меч! Ты ведь действительно ни в чём не можешь мне отказать, — процедил в ответ Шэнь Цинцю.
Вокруг заклинателем уже начала собираться толпа. Адепты Цюндин почитали за зрелище любое появление здесь Шэнь Цинцю. А этот разговор совсем не походил на дружескую беседу. Но те, забывшись, словно не замечали постыдного внимания.
— Не может быть! Что-то я не слышу привычного гнева. Я всё-таки ранил тебя? Но ведь ты же не воспринял это всерьез? Мне так нравится, когда ты злишься, что я не смог удержаться, — произнёс Лю Цингэ, вот-вот готовый сорваться на смех. — Знаешь, сестричка Цинцю, из всех этих злющих мелких собачонок, мне нравишься только ты...
Шэнь Цинцю оцепенел. По венам разлился ледяной яд... Такая тьма, словно в чистых водах собственного моря киновари заклинатель обнаружил монстра.
Если бы на месте Лю Цингэ был любой другой, он умер бы в то же мгновение. Шэнь Цинцю, не меняя положения тела, выхватил Сюя, целясь в сердце мгновенной атакой. Лорд Байчжань увернулся. Удар скользнул по рёбрам. Но бог войны вовсе не обратил внимания на столь незначительную рану.
— Эй! Не принимай близко к сердцу. Это опасно для совершенствования! – рассмеялся лорд Байчжань, обнажив меч лишь затем, чтобы вскочить на него и умчаться прочь. Уже сверху он махнул рукой, прошептав на пошание: — До встречи, сестрёнка Цинцю.
Разумеется, лорду пика Байчжань ничего не стоило увернуться от летящих вслед клинков ци. Адепты, недоуменно посмеиваясь, всё ещё толпились вокруг. Им не был слышен разговор и столь неподобающее поведение лордов забавляло, словно непристойные картинки, затерявшиеся меж страниц старых книг.
— Вы устали от жизни?! — прорычал Шэнь Цинцю, мгновенно разогнав алчную до зрелищ толпу.
Оставаться было бы неразумно, тем более, что к лорду Цинцзин уже спешил глава Юэ. Глухо застонав от досады, Шэнь Цинцю и сам подумывал умчаться прочь, раз это ещё возможно. Но пока он раздумывал, времени не осталось.
— Шиди? Что случилось? — с беспокойством спросил Юэ Цинъюань, сжав запястье Шэнь Цинцю и вслушиваясь в его пульс. — Ты бледен, как снег. Плохо себя чувствуешь?
— Нет. Всё хорошо, – возразил тот, но дрожь тонких пальцев выдавала ложь.
— Может быть мне стоит проводить тебя до Цинцзин? — предложил глава секты, стиснув ладонь младшего брата.
Шэнь Цинцю задохнулся, представив подобное.
— Нет нужды. Этот Шэнь и так доставил шисюну беспокойство, — покачал головой лорд Цинцзин.
Но Юэ Цинъюань никак не мог поверить его словам, пристально разглядывая младшего брата, будто пытался отыскать на его лице признаки страшного, смертоносного недуга.
— С тобой точно всё в порядке, сяо Цзю? – прошептал он, заставив Шэнь Цинцю вздрогнуть.
— Не начинай! — ответил заклинатель. Голос вмиг зазвенел, сорвавшись на привычную злую иронию. — Если тебе обязательно нужна причина, пусть это будет усталость.
Но всё дело в том, что он и вправду вовсе не был в порядке. Шэнь Цинцю, высокомерный, ледяной, равнодушный Шэнь Цинцю был ранен! Он и сам не понимал, что вдруг произошло и с чего бы всё так переворачивает внутри, словно он наглотался клинков. Но поделать с этим ничего не мог. Боль разрывала сердце. Насмешка Лю Цингэ болела, пронзив насквозь.
«Из этих маленьких собачонок?»
Шэнь Цинцю прижал руку к груди,и прислушиваясь к себе. Сколько раз он слышал оскорбления раньше? «Щенок, ублюдок, белоглазый волк, зверёныш»! Разве Цю Цзяньло не говорил того же? Неужели он забыл... Забыл о том, как нужно защищаться от подобного...
— Святые Небеса... Ты – чудовище, Лю Цингэ. Я никогда не смогу простить тебя. Никогда... Не прощу... – горько прошептал лорд Цинцзин, затаив дыхание.
На закате, расчесав свои длинные чёрные волосы, Шэнь Цинцю закинул их на плечо и перевязал лентой. Может быть, целебная травяная ванна успокоит не на шутку разыгравшуюся душевную боль? Какая тоска... Словно океаны его глаз замерли, отравленные ядовитой тьмой. Колодцы пустоты... Стоя спиной к лунным вратам, заклинатель повёл плечом, и лёгкий белый шёлк соскользнул, обнажая изгиб спины, покрытой бледными шрамами.
И вдруг там, позади, раздался тихий вздох.
— Кто здесь? — равнодушно спрсил Шэнь Цинцю, чуть повернув голову. Но стремительные шаги торопливо сорвались на бег. Осевидно, кто-то из учеников выбрал столь неурочное время, чтобы навестить наставника...
Пусть. Завтра он покинет пик Цинцзин и уединиться в лабиринте пещер духа. Может быть за долгую глубокую медитацию этот Шэнь сможет справиться с этой болью. Взгляд лорда Цинцзин упал на кусочек зелёного нефрита, что он недавно нашёл в лесу.
— Да... перед уходом нужно вернуть тебя хозяину... – прошептал заклинатель, поглаживая тёплый кулон с изображением богини Гуаньинь.
***
«Лунный свет ярок. На тропе к Бамбуковой Хижине можно отыскать даже иглу. Шэнь Цинцю не помнил, как оказался здесь. Да это его и не беспокоило. Ночной ветер влажной тёплой ладонью скользил по лицу. Смотреть на этот свет и слушать ночную тишину было удивительно приятно. Тонкий шёлк одежд трепетал, и пряди волос липли к влажным щекам. Сейчас, в этот самый момент, заклинатель чувствовал себя таким хрупким и уязвимым, словно тончайший фарфор, по которому чёрной нитью протянулась трещина.
Но за спиной послышался всё тот же лёгкий вздох, что встревожил лорда Цинцзин вечером. Шэнь Цинцю опустил голову, не оборачиваясь. Зачем? Разве он не знал, кто навестил лорда Цинцзин в столь поздний час? Говорить не хотелось. Ни единого звука не сорвалось с изогнутых горькой улыбкой губ.
— Учитель? — послышался тихий шепот, едва отличимый от шума ветра.
Шэнь Цинцю не ответил.
За спиной послышались тихие шаги. Заклинатель застыл, выпрямился, огромным усилием
воли удерживая себя в неподвижности. Спина напряглась. Чётче обозначились хрупкие лопатки. Мгновение спустя заклинателя захлестнула чужеродная тёмная ци – сильные руки сомкнулись, стиснув Шэнь Цинцю в объятиях.
Неподвижность. Может быть, тогда монстр уйдет, оставит его в покое... Лорд Цинцзин перевёл взгляд на руки, сомкнувшиеся на его груди и не смог избежать судорожного всхлипа – тонкая серебряная вышивка тускло поблёскивала на чёрных, как сама тьма, рукавах гостя.»
***
Поутру, разбитый ночными кошмарами Шэнь Цинцю внимательно осмотрел выстроившихся перед ним учеников. Все они получили достаточно указаний для продолжения тренировок в его отсутствие.
— Мин Фань, – устало произнёс лорд Цинцзин.
— Учитель? – бодро ответил тот, вскинув голову.
— Под страхом тяжелейших наказаний запрещаю появляться на Цинцзин адептам пика Байчжань, – продолжил Шэнь Цинцю. – Это правило ты высечешь на камне у Радужного Моста.
— Учитель! — возразил Мин Фань с обидой. В конце концов, мальчишка просто обожал Байчжань.
— Под страхом изгнания с пика запрещаю адептам Цинцзин появляться на Байчжань, – приказал Шэнь Цинцю непререкаемым тоном, ввергнув старшего ученика в уныние. Такого Мин Фань не ожидал. Тонкие губы дрогнули.
— Едва не забыл... — добавил Шэнь Цинцю, вынув из рукава кулон. Красная нить обвила пальцы, и согретый в его ладони нефрит, скользнув вниз, повис, сверкнув в солнечных лучах. — Чья это вещь? Я отыскал её на одном из склонов пика.
— Учитель... Это... мой... – ответил Ло Бинхэ севшим от волнения голосом. – Я думал, что потерял... Что навсегда...
Тихий восторг наполнил обсидиановые глаза светом.
«Белый лотос...» – невольно подумал Шэнь Цинцю, взглянув на мальчишку. Сейчас этот юноша чист, словно горный снег.
— Подойди.
Всё ещё не веря своим глазам, Ло Бинхэ опустился на колени, чтобы Шэнь Цинцю надел на его шею кулон. Но тот, склонившись, вложил тёплый нефрит в изящную ладонь ученика.
– Больше не теряй, – велел он тихо.
Ло Бинхэ вскинул голову и кивнул, прижимая драгоценное сокровище к груди. В душе юноши бушевала настоящая буря.
