Самая упрямая

Она подошла к кровати и сняла висевшую в ногах табличку. Графы температуры, пульса и артериального давления были заполнены, но имя и фамилия отсутствовали. Иными словами, несмотря на частое появление за последнюю неделю в газетах ее снимков, Дженни здесь никто не узнал. Впрочем, сейчас она мало походила на свой сценический образ. На ней не было яркого макияжа и стильной прически. Вдобавок увозили Дженни в больницу из дому, следовательно, одета она была не в дорогие шмотки от Chanel , а в простенькие джинсы и блузку. Не успела Дженни подумать об этом, как ее осенило: если она осталась здесь неузнанной, то зачем же раскрывать себя! - Ваше имя? - произнесла медсестра, вы- нув из нагрудного кармана халата авторучку. - Мое имя… э-э… - Джен слегка обескуражило то обстоятельство, что она не смогла сразу придумать что-нибудь подходящее. Медсестра с беспокойством взглянула на нее. - Вам трудно вспомнить? Дженни с легкостью приняла подсказку. - Ммм… да… - Ничего, не волнуйтесь, - быстро произ- несла медсестра, вешая карточку на место. Сейчас я схожу за врачом. Она вышла из палаты, но в одиночестве Дженни оставалась недолго. Вскоре к ней заглянула другая медсестра, явившаяся, чтобы смерить температуру.Джен лежала с термометром во рту, когда порог палаты с озабоченным видом перешагнул молодой врач. На вид ему было не больше двадцати пяти. — Мне сказали, что вам не удается припомнить свое имя, — произнес он, внимательно исследуя зрачки Ким. Та промямлила нечто невразумительное, потому что говорить мешал градусник. — Ах простите! — спохватился доктор. Он вынул термометр и, прежде чем отдать сестре, взглянул на ртутный столбик. Дженни , наблюдавшая за выражением его лица, поняла, что температура у нее нормальная. — Я бы хотела уйти отсюда, — сказала она. — Можно? — Уйти? — машинально переспросил врач. — Куда? — Домой. — А где находится ваш дом? Дженни покачала головой. Она никогда не называла незнакомым людям своего адреса. Да и многие знакомые оставались, на сей счет, в неведении. Доктор истолковал ее молчание по-своему. — Мы не можем выписать вас до тех пор, пока не удостоверимся, что с вами все будет в порядке. — Он немного помолчал, затем ободряюще улыбнулся. — Сотрясение мозга у вас незначительное, и черепная коробка, к счастью, цела. Надеюсь, память скоро восстановится. — С этими словами врач направился к двери, на ходу говоря медсестре: — На нее еще должен взглянуть доктор Мун. Возможно, он захочет показать пациентку доктору Хвану . Да, не забудьте сообщить миссис Манобан, что девушка пришла в себя. Понаблюдайте за ней, только не досаждайте расспросами. Несмотря на то, что врач говорил шепотом, Дженни разобрала все сказанное. Видимо, врач опасается, что у нее что-то с головой, однако в этом смысле все в порядке. Дженни соображает не хуже, чем обычно. — Кто такая миссис Манобан ? — спросила она медсестру, когда они остались наедине. Та замялась, прежде чем ответить. — Это главный инженер компании, поставляющей нам медицинское оборудование. Сейчас она находится в нашей клинике и наблюдает за установкой и налаживанием аппаратов по искусственной вентиляции легких. — То есть она не врач? — уточнила Дженни. — Нет. — Тогда почему нужно сообщать ей о моем состоянии? — Точно не знаю, но ваш случай имеет к ней какое-то отношение. По правде сказать, я думала, что вы родственники. Но не волнуйтесь, в любом случае Лалиса Манобан — человек надежный. Равно как и доктор Мун. С ними вы будете в полном порядке. Дженни тонко усмехнулась. Чтобы быть в порядке, ей не нужен ни доктор, ни кто-либо иной. Больше всего она сейчас хотела очутиться дома и как следует обдумать дальнейшее существование. — Вы случайно не знаете, где моя одежда? — поинтересовалась Ким как бы невзначай. — Нет, — ответила медсестра. — Но попробую узнать. — Благодарю. Независимо от того, известно или нет газетчикам о том, что с ней случилось, Дженни не могла покинуть клинику в одной больничной сорочке. Когда медсестра ушла, она откинулась на подушки и попыталась восполнить пробелы в памяти. Ей до сих пор не удалось вспомнить, кто ее спаситель. Логика подсказывала, что это человек, назвавшийся отцом Джису . Однако Дженни почему-то была уверена, что это не так. Но тогда кто вызвал «неотложку»? Где находится дом Дженни , знают немногие. Среди них первым на ум пришел менеджер группы «BLACKPINK» Кан Вон. Дженни поссорилась с ним, когда сразу после гибели Джису и Чеен, тот попытался заговорить о делах. Но Вон вполне способен приехать к ней из Сеула. Не позвонить ли ему сейчас? Телефон рядом, на тумбочке. Если даже не он вызвал «скорую», все равно поспешит сюда, захватив что-нибудь из одежды. Группа «BLACKPINK» была самым удачным его проектом, а сейчас от нее, по сути, осталась одна Дженни . Она потянулась было к трубке, но в последнюю минуту передумала. Нет, нужно все как следует обмозговать. Если Вон не в курсе, что она находится в больнице, то первая волна сочувствия быстро сменится у него желанием повыгоднее использовать возникшую ситуацию. Разумеется, Кан сделает все от него зависящее, но сначала непременно оповестит газетчиков. Дженни была уверена: даже несмотря на трагическую кончину Чеен и Джису , в глубине души Кан Вон очень рад тому обстоятельству, что всю последнюю неделю название группы не сходило с газетных страниц. Так что, нет, звонить хорьку Кану Дженни не станет. Она подумала о ближайших соседях, живущих в миле от ее уединенного дома, но потом решила, что неловко беспокоить пожилую чету. Оценив другие возможности, Ким в конце концов решила пока ничего не предпринимать. Периодически к ней наведывалась медсестра, позже принесли ланч. Дженни без аппетита съела картофельное пюре с протертой до кашицеобразного состояния говядиной, зная, что это непременно будет отмечено. Затем, утомившись от безделья, задремала в середине дня. Из сна она выплыла медленно, глаз сразу не открыла. Над ее кроватью шел разговор. Дженни узнала голос молодого врача. — Состояние стабильное? — спросил тот. — Вполне, — ответила медсестра. — Мозг не поврежден? — послышался третий голос. Незнакомка говорила отрывисто, и её надменный тон показался Дженни знакомым. Однако ничего конкретного она припомнить не смогла. — Рентген не выявил никаких нарушений, — произнес молодой врач. — Тем не менее у пациентки наблюдается проблема с идентификацией личности. — Вот как? — с изрядной долей сарказма произнес третий участник беседы. — Она не может назвать свое имя. — Очень интересно. А как ведет себя вообще? — У девушки неплохое настроение, что довольно хорошо, учитывая обстоятельства ее появления у нас, — вклинилась медсестра. — А что говорит доктор Мун? — спросила третья. — Он еще не приехал, миссис Манобан , — сообщил молодой доктор. Затем вновь раздался голос медсестры: — Разбудить ее? — В этом нет необходимости, — уверенно произнесла та, кого называли миссис Манобан . — Ваша пациентка не спит. Как она догадалась? — подумала Дженни, все еще лежа с закрытыми глазами. В следующую минуту Ким открыла глаза и прямо взглянула в лицо, как оказалось, совершенно не соответствующее изначальному впечатлению о человеке, которому оно принадлежит. За последние несколько минут Дженни успела представить себе женщину лет тридцати пяти, с мешками под глазами, короткими волосами и довольно маленького роста. На самом деле миссис Манобан выглядела совершенно иначе. У нее были тёмные, как ночь карие глаза, высокие, словно высеченные из гранита, скулы и пухлые губы, хоть и неулыбчивые, но определенно чувственные. Одета она была в прекрасный серый костюм, идеально подчеркивающий её рост и стройность фигуры. Что касается возраста, то тут трудно было сказать что-либо определенное. На вид ей было не более двадцати пяти. — Вы знаете, кто я? — спросила она , пристально глядя на Дженни . — Разве мы знакомы? — в свою очередь спросила та. Миссис Манобан слегка нахмурилась, затем повернулась к врачу. — Могу я поговорить с вашей пациенткой наедине? — Разумеется, — ответил молодой доктор, после чего они с сестрой удалились. Вероятно, здесь все относятся к миссис Манобан с почтением. — Насколько я понимаю, вчера вечером вы напились и в таком виде скатились по лестнице. — Я не была пьяна, — возразила Дженни, стараясь говорить как можно спокойнее. — От пары бокалов вина не опьянеешь. — А мне сказали, что анализ крови показал содержание алкоголя, превышающее предел, допустимый для вождения автомобиля. — Ну и что? язвительно произнесла Дженни . — Ведь я не была за рулем, не так ли? Напротив, я находилась в собственном доме и занималась своими делами, когда… — Что? — спросила миссис Манобан . — Когда я поскользнулась возле лестницы, — спокойно закончила Дженни фразу. — И вы… не находились в угнетенном состоянии духа или что-нибудь в этом роде? — вкрадчиво произнес элегантный собеседник. Дженни насторожилась. Чего добивается эта миссис Манобан ? Признания, что она сама бросилась с лестницы вниз головой? — Нет, со мной все было в порядке. Я находилась в превосходном настроении… — Она вдруг умолкла под многозначительным взглядом миссис Манобан . В следующую минуту та произнесла нечто невероятное: