Друг познаётся в беде

Полная луна озаряла своим бледным светом снежные пустоши и заледеневший ближе к берегу океан, над водами которого расположилась замерзшая башня. Оставляющий после себя метель и пургу дворец остановился в дальнем углу планеты – тихом и спокойном – где все его жители могли получить заслуженный отдых. И при этом им не нужно было переживать о том, что энергия башни может вынудить очередной корабль застрять во льдах. Пускай мирный сон в родных стенах и был важен – в той же степени желанен – не все обитатели замка Авроры проводили ночь в объятиях крепкой дрёмы. Безусловно некоторых фей всё ещё будоражила мысль о побеге чёрного мага, тогда они коротали поздние часы за чтением или беседами, иногда засыпая прямо под боком огромного белого медведя, который только и рад был играть роль плюшевой подушки. Когда же все девушки переходили под присмотр Морфея, а Берк храпел так громко, что даже великая бойня не сможет перебить этот шум, молодые хищники оставляли башню, чтобы отправиться на охоту. Охота в ночи была для них особого рода азартом и соревнованием, в котором мало шансов проиграть, но куда больше возможностей похвастаться перед товарищами своими навыками. — Кто-нибудь объяснит мне, почему этот пуховый мешок никогда не охотится с нами? — дымчатый лис баловался с остатками рыбы, что для него так любезно выловил волчий принц, и чистил свою морду в рыхлом снегу. — Ну то есть, он самый большой среди нас. Только вот я ни разу не видел, чтобы он выходил на лёд. — Ты про Берка? — единственная птица среди стражей медленно повернула голову к Ак’кону, забавно сощурив свои большие золотистые глаза. — А про кого ещё? Громила дремлет рядом со своей связанной и храпит так, что даже на кровати Рэны я чувствую дрожь стен! — Пф, медведь ест постоянно! — воскликнул особенно громко соболь, как только закончил чистить свою шкуру. Он хотел ещё обваляться в снегу, чтобы сбить с себя запах дичи, но решил повременить с этим совсем немного. — Не говори мне, что не замечал, как он уходит посреди дня, а потом возвращается с набитым брюхом, довольной мордой и запахом рыбы по всему телу. — Ха? Ты серьезно? — Берк использует одну из заброшенных комнат лабиринта, чтобы складировать рыбу. — отвечает монотонно Айла, изредка поглядывая на подозрительно молчащего принца, что лежит у неё под боком. — Старый воин боится, что однажды мы встанем в глухой степи, где ему не удастся порыбачить, так что делает неплохие запасы. — Медведь просто параноик… — недовольно мотал головой Пат’ар, тяжело вздыхая. — Феи прекрасно знают, что нам надо питаться: они не оставят нас без возможности найти дичь. — А наш лидер всегда следит, чтобы старшая фея не забывала об этом, когда выбирает места для ночлега. — улыбается замечанию старшего волчица, легонько толкая собрата в бок: — Верно, Виннер? Но волчонок не то чтобы не ответил, он даже ухом не повёл. Затуманенный взор был направлен куда-то вдаль, пойманная рыба лежала у лап мальчишки полностью забытая и почти замёрзшая в снегу. Лис хотел было потянуться к оставленной добыче, но стоило ему двинуться, как раздался тихий рык. Подняв голову немного, Ак’кон понял, что рычала на него волчица, и что если он прямо сейчас не вернётся на место своей прежней лёжки, его могут цапнуть – очень сильно. — Виннер? Волчонок был так погружён в собственные мысли, что не моргнул даже когда к нему вплотную подошёл соболь. Мелкий хищник сел перед третьим принцем и обхватил его морду передними лапами, с силой ударив лоб Виннера своей головой. И это уже вызвало хоть какую-то реакцию. — Айя! — мальчишка отскочил мгновенно, слепо отступая в глубокий снег до тех пор, пока не оступился на какой-то яме. Он утонул бы в сугробе, упав на спину, не подхвати его Айла в последний момент. — С-спасибо… Виннер отвёл взгляд, явно смущённый тем фактом, что его носят за шкирку как не смышлёного щенка, неспособного даже стоять на собственных лапах. Но полярную волчицу это не особо беспокоило, когда она опустила младшего собрата у себя под боком. — Над чем задумался? — спросила она спокойно, но интерес горел в её глазах слишком чётко. Другие стражи проявляли столь же сильное любопытство, внимательно следили за рыжим волком. — Эм, ну… — Виннер, казалось, всерьёз размышлял над тем, стоит ему озвучивать свои мысли или нет. Он обвёл взглядом всех товарищей, что продолжали терпеливо ожидать его ответа. Наклонив голову так, что его уши чуть падали под забавным углом, волчонок выдал нервную и немного глупую улыбку: — Вам не кажется, что… Аврора в последнее время выглядит… подавленной? Рыхлый снег захрустел совсем рядом с волчонком. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять откуда исходит этот звук: Айла сдвинулась совсем немного, когтями сжав землю под лапами. Звери обменялись не совсем ясными для мальчишки взглядами, в которых он смутно видел тревогу и беспокойство. И только соболь остался невозмутимым. — Даже не знаю, юный принц. — отмахнулся Пат’ар, впившись клыками в остатки своей трапезы. — На мой взгляд, наша снежная королева в полном порядке. Она всё также шлёт холод всюду, куда ни ступит. Всё также смотрит на всех слегка высокомерно и скучно. И всё также вымораживает меня своими незаметными появлениями… Клянусь богиней, однажды твоя связанная доведёт меня до обморока! — Пат’ар прав. — кивнула старшему полярная сова, слегка расправив крылья. — Я могу ошибаться, но принц Виннер, не то чтобы ваша фея обладала слишком… богатой и эмоциональной мимикой. — Это не так. — возмутился третий сын так, будто все вокруг говорят самый глупые вещи на свете. Он не был зол или раздражён, но его явно обижало, что у товарищей сложилось такое впечатление о его подруге. — Одного взгляда достаточно, чтобы… Если она злится, по-настоящему злится, она всегда закрывает глаза и глубоко дышит прежде, чем заговорить. Если она чувствует свою вину, она всегда говорит тихо и совсем не смотрит на тебя. Волчонок говорил столь уверенно и вдохновенно, что едва ли кому-то из хищников хватало силы воли, чтобы оспорить его слова. Виннер нахмурил брови, стал так непривычно серьёзным, что даже Пат’ар слушал его, не встревая посреди предложения. Всякий раз вспоминания определённые детали в поведении подруги, рыжий хищник переводил свой взгляд с одного стража на другого, пытаясь донести свою мысль каждому. Каждому, кто сидит сейчас рядом с ним. — А когда я играл в догонялки с феями, и они жаловались на меня Авроре, она всегда делала такое серьёзное и разочарованное лицо… — Виннер не смог не закатить глаза на этом моменте. Воспоминания о том, как усердно девушки просили избавить их от выходок незваного гостя, были слишком свежи в его памяти. — Она всегда прикрывала лицо ладонью во время таких разговоров. Но я-то сидел рядом и видел, как она хитро и довольно улыбалась, когда обещала другим феям лучше присматривать за мной. Недолгая пауза в речи мальчишки вызвала странное, но спокойное молчание в круге стражей. Все они смотрели на него с такой глуповатой полуулыбкой, в которой смешались радость и сожаление одновременно. Виннер не был даже уверен: какая окраска всё же ближе к такой улыбке. — Она не снежная королева. — добавил он уже с полной серьёзностью и даже грубоватостью в голосе. — Точно не та, что превратила целые земли в вечную обитель Фую. Поэтому я не хочу, чтобы кто-либо из вас отзывался о ней таким образом. Надеюсь, это понятно? В подкорке его голоса был рык – тихий и утробный – таким не путаются напугать или отогнать, но предупредить «ты заходишь на опасную территорию, сделаешь ещё шаг – мне придётся напасть». Угроза была столь непривычной и практически чужой в устах самого младшего из братьев-волков. Чужой настолько, что остальным потребовалось время, чтобы понять: он вовсе не шутит. Тишину, нарушаемую редкими порывами ветра, что сгоняли хрусталики снега, вдруг прервал громогласный смех соболя. Он был гортанным и удовлетворённым, настолько искренним и забвенным, что Пат’ар запрокинул голову, широко раскрыв пасть. — Нет, ну вы поглядите… — чуть не кричал страж, не прекращая смеяться. — Да у кого-то клыки выросли за время учебы! Смех соболя всё никак не утихал – остальные уже начали беспокоиться, как бы он не разбудил фей в башне. Пускай ушли они достаточно далеко, но гогот Пат’ара ветер разносил с особым удовольствием. — Ам, ну… — замечание старшего вдруг смутило волчонка, в глазах которого появилась привычная рассеянность и детскость. Он прижал к голове уши и спешно отвернулся. — Мой didga стал Альфой, когда закончил обучение на Хакиме, так что… самое время взрослеть, верно? — О, я бы не торопился. — махнул ему лапой Ак’кон, на пару секунд он оторвался от всё же украденной рыбы, чтобы встретиться взглядом с рыжим. — Начнёшь расти, как плющ, в животе образуется бездонный океан, за тобой уже не присматривают так же трепетно. А там ещё и Хару наступит! Знаете, я так рад, что мы удрали во время лихорадки: я бы не вытерпел. — На связанных не действует лихорадка. — бросает птица невзначай, даже не отвлекаясь от чистки своих перьев. — Чего?! — крик лиса мог заглушить даже смех соболя, потому другие только шикнули на него требовательно. — Вы это серьезно? — Наша семья – феи, а также их детёныши. — просвещал его соболь нравоучительно, недовольно мотая головой на такое не знание друга. — И пускай ни у одной из девушек сейчас нет отпрысков — ну, не считая бывшей королевы – однажды-то они всё равно заведут семью. Сам позабыл, что с твоей связанной всё ищет встречи один самец из столицы? — Тц, не напоминай, пожалуйста. — И всё же. — кивнул соболь, смерив друга взглядом. — Не то чтобы у нас есть время страдать ухаживаниями. — Оу. — Ак’кон моргал часто, будто пытался переварить недавно услышанное. Он открывал и закрывал пасть, словно рыба в воде, но ничего четкого так и не говорил. Пока остальные изо всех сил старались не рассмеяться в голос над ступором Ак’кона, волчонок бросил осторожный взгляд на небо – уже не такое тёмное, как в полночь, но недостаточно светлое, чтобы был близок восхода Солнца. Звёзды стали довольно тусклыми и едва виднелись на кромешном полотне. Потому куда удивительнее было застать момент, когда по светлеющему небу разлетелись лисьи огни. — Поглядите. — голос волчицы был таким приглушённым для Виннера, пусть она и была совсем рядом. Но сознание его было слишком занято созерцанием сияния. Сияния… — Пойду разбужу Аврору. Она обидится, если узнает, что пропустила сияние. — воскликнул мальчишка неожиданно громко даже для себя, наскоро поднявшись на лапы. — И вы долго не сидите: как только огненный круг появится из-за горизонта, башня полетит дальше. Одарив друзей милейшей из улыбок, Виннер спешно покинул трапезный круг. Он старался идти по тропе, прежде вытоптанной Айлой, чтобы не утопать в снегу слишком сильно. Не прошло и минуты к тому моменту, что другие стражи могли видеть только рыжую голову, возвышающуюся над сугробами. Когда треск снега под его лапами был достаточно тихим и ветер задул чуть сильнее, Пат’ар вздохнул громко и недовольно: — Для того, кто замечает малейшие изменения в поведении людей, этот парень слишком слеп. — краем глаза приметив, как лис рядом начинает открывать пасть, соболь поспешил добавить: — Хотя возможно, что принц в полном порядке – это нам всем просто привиделось… Волчонок с силой сжимал челюсти, чтобы не позволить грустной гримасе появиться на его морде. Слова старшего зверя вовсе не были обидными по своей сути, обидно было то, что он не прав в обоих случаях. Сколько ни пытался Виннер связаться с Севером после случившегося, всякий раз отвечал ему Рубен – бармен и, как он любит себя называть… администратор гильдии – и постоянно этот человек говорил ему, что коготь на задании. Он часто спрашивал, нужно ли передать что-нибудь Бореалису, но Виннеру не нужен связной – ему нужно поговорить с Севером. Но как прикажете это сделать, если его никогда не бывает на месте? Те пару попыток, что он просил о помощи демонессу Гремори, тоже не увенчались успехом: она убеждала его, что у напарника просто охотничий сезон, во время которого он неустанно выполняет заказы. Но почему-то Виннер ей не верил от слова совсем. — Ты знаешь, тебе не нужно ходить вместе со мной. — знакомый низкий голос вперемешку со стуком копыт по льду вывел волчонка из потока его мыслей. Коридоры башни освещали кристаллы, их свет был приглушён в столь поздний (или уже ранний) час. Так или иначе маленький хищник чётко видел тень от рогов и крупного тела на стене. И даже не удивился, когда из-за угла появился Батур вместе со странно бодрствующей Дэни. Фея не придавала особого значения протестам своего стража, потому приметила Виннера почти сразу. — Шалун, чего такой мрачный? — девушка наклонилась ближе к волчонку, положив ладонь ему на голову так, что даже уши были прижаты немного. — Надеюсь, это не надоедливый зверь испортил тебе настроение? Потому что, если так… Батур давно хочет случайно наступить на него. Последняя фраза была добавлена шёпотом и вызвала смешок в мальчишки, но вот сам Батур таким откровением феи был очень даже недоволен. — Это было совсем необязательно. — буфарог упорно смотрел на пустую стену, лишь бы не встречаться с вопросительным взглядом волчонка. Виннер также видел упрямое раздражение в том, как Батур задирает нос и выдыхает через ноздри с такой силой, что напоминает спящего дракона со всем этим паром. И третий принц не был уверен: единственное травоядное в башне так реагирует на слова Дэни или просто ревнует. Относительно мягкую и не язвительную сторону фея не проявляет даже перед Авророй, только у волчонка есть такая честь. Редко, но есть. — Эм, почему вы не спите? — только сейчас Виннер осознал, что ещё нет и намёка на восход Солнца. Куда эти двое могут направиться в такую рань? — Лично я иду завтракать. — сказал буфарог показательно прошагав мимо своей феи, на что сама волшебница только закатила глаза. — В этой степи отличный мох, которым я хочу насытиться до того, как мы улетим. Но, поскольку вы всю ночь охотитесь, а я не горю желанием наблюдать за этим… приходиться вставать пораньше. — Твердоголовый просто проголодался. — кивнула волчонку Дэни, подмигнув незаметно. — Я проснулась от того, что его живот урчал, словно бешеный зверь. — Ахм! Батур отказывался в открытую показывать своё негодование, потому даже не повернул головы к фее. Но также упрямо он стоял на месте, дожидаясь, что связанная догонит его. — Ладно, иди дальше Шалун. Эта громадина не сможет спуститься без меня, не наделав шума. — девушка взлохматила чёлку Виннера, довольно улыбнувшись, когда он затряс головой. Звук её шагов постепенно удалялся, когда волчонку в голову ударила идея. Уже в следующую секунду он стоял перед Батуром, чем изрядно напугал самого буфарога. — Прости, мне нужно спросить у вас кое-что. — прошептал рыжий с кривой извиняющейся улыбкой на морде. — Вы ведь последними видела Севера, да? — Разве? Я уверена, что ты прощался с ним на острове. — Ну да… то есть – нет. Я имею ввиду, когда вы ещё были в башне. — слова вылетали сами собой и Виннер очень надеялся, что всё это имеет хоть какой-то смысл. — Айла говорила, что вы забрали его, когда… — Оу, в тот раз. — неуверенные переглядки между двумя связанными ведь показались волчонку, верно? — Он отстал от нас, когда мы летели к Тир-на-Ног. Так что, да – нам с Батуром пришлось искать его. — Да и, когда вы его нашли, он не показался вам… не таким, как обычно? — вопрос прозвучал очень слабо и неуверенно. Настолько, что волчонок сжал клыки в негодовании и чуть не заскулил от того, каким глупым себя сейчас ощущает. — Уж прости, но я вашего мага знаю не больше месяца. — скрестила руки на груди Дэни, чуть наклонив голову. — Не мне судить, насколько «обычным» он был в тот день. Виннер и не ждал получить ответа от девушки, но вот молчание Батура вызывало беспокойство. Он выглядел так, будто мысли его сейчас очень далеко – взгляд затуманенный направлен в пустоту ледяных коридоров. — Он был… Зэро. — признал буфарог уверенно, но тихо, словно боялся звучания этих слов. Страж повернул голову совсем немного, встретившись взглядом с волчонком. — Дальше решай сам. Кивнув маленькому другу, Батур подставил плечо своей фее, чтобы та могла спокойно оседлать его. Взор травоядного держался на мальчишек ещё несколько секунд, в которые волчонок не нашёлся что ответить. Вновь выдохнув через ноздри и замотав головой, Батур медленно зашагал вглубь коридора. Виннер не стал дожидаться момента, когда друзья зайдут за угол, он лениво поплёлся к спальне своей феи. Единственная фраза буфарога отдавалась странной злостью в душе рыжего хищника. «Зэро… это не всегда плохо» думал про себя волчонок, двигаясь чисто на мышечной памяти. Он примерно понимал, что вот-вот упрется в нужную дверь, но шаг свой не менял. «Но куда реже это бывает хорошо». Мальчишка не удосужился постучать, просто тихо вошёл в комнату, стараясь ступать по льду подушечками лап, а не когтями. Так создавалось немного шума. Но уже через пару секунд третий принц понял, что в этих стараниях нет смысла. — Не спится? — Аврора даже не вздрогнула и не подняла взгляда, только кивнула незаметно, показывая, что слышит его. Виннер запрыгнул на кровать рядом с подругой, облокотившись головой ей на плечо. Он иногда засыпал так, но это не тот случай. Сейчас он пытается понять, что в руках у подруги. Старшая фея водит ладонью по серой вещице, изредка разрисовывая её нитками инея. — Там на улице лисьи огни, пойдём смотреть? Аврора застыла на мгновение, с силой сжав вещь в своих руках. Волчонок поворачивает голову, теперь подбородком упираясь девушке в плечо, и глядит на неё внимательно. Фея не смотрит на него, приоткрывает было губы немного, но в следующую же секунду сжимает их в тонкую полоску. Волшебница выдыхает медленно, прикрывая глаза и прислоняясь к изголовью кровати. — Пожалуй, я пропущу их в этот раз. — отвечает она шепотом, неосознанно возобновляя эти узоры по серой ткани. — Но ты посмотри, если хочешь. Аврора отказывается смотреть на сияние? Это куда более странно, чем Северу быть Зэро. Это полностью противоречит законам природы! Аврора в любое время дня и ночи наблюдала за изумрудными, желтыми и розоватыми огнями, что зажигали небо. Даже если в этот самый момент шла важная беседа с Небулой или кем-то из фей, Аврора всегда останавливала их на месте, чтобы выйти на балкон и полюбоваться лисьими огнями. — Давно ты не спишь? — волчонок отползает назад, садясь у ног подруги. Так он может лучше видеть её лицо. — Я проснулась, когда ты ушёл. — говорит Аврора совершенно спокойно, но отрешенно немного. Всё ещё отказываясь отрывать взгляд от вещицы в руках. — И больше не смогла заснуть. Виннер даже не моргнул. — Ты врёшь. — это не было упреком или осуждением. Это было… просто фактом. Который мальчишке не очень по душе. И проницательность стража, кажется, вовсе не смутила фею. Уголки её губ тронула грустная, слабая улыбка. И ту она попыталась скрыть от его внимательного взора, просто отвернувшись и спрятав лицо за волосами. — Peut être. — пожимает плечами девушка, голос её становился тише с каждой фразой. Виннер мог только мотать головой: он не понимает этого картавого языка, на который Аврора иногда переключается просто по щелчку пальцев. Фее это давало какое-то осознание защищенности и уединения, но волчонку только прибавляло головной боли. Не желая донимать поникшую подругу лишними догадками, рыжий хищник обращает теперь своё внимание на вещь, с которой фея продолжает неосознанно возиться. У неё на коленях лежит… шарф. Серый шарф, в одном месте у него торчит множество будто вырванных и отрезанных серебряных нитей. И запах у вещицы отдалённо знакомый: — Это Севера? Движения рук Авроры вновь стали чуть медленнее, морозные узоры больше не покрывали шарф своими цепкими ветками. Только когда волчонок поднял голову, он понял, что подруга теперь смотрит на него. Этим холодным и плохо читаемым взглядом, который сам Виннер не всегда понимает и не очень-то любит. Этот взгляд всегда был для него немного угрожающим. — Думаешь? — Аврора выгнула бровь чуть язвительно, но Виннер чувствовал, что этот жест не идёт от сердца. Скорее от разума, который вдруг пытается забаррикадироваться от настырного хищника. — Он пахнет Севером, и он мне знаком: Север носил этот шарф, сколько я себя помню. — говорит он таким тоном, словно это нечто само собой разумеющееся. И для самого мальчишки было вполне естественно, что это шарф избранного когтя. Куда удивительнее было: — Он что, забыл его здесь? — Забыл? Можно и так сказать… — фея молчала недолго, когда появился странного рода блеск в её глазах. — Шалун, скажи, а что ты знаешь о той девушке? Вдаваться в подробности того, кто именно интересует Аврору, было просто физически невозможно: фея не уверена, что ей будет под силу произнести злосчастное «возлюбленная». Сложно это было из-за того, что чем чаще она вспоминает рассказ самого мага о трусливом побеге, тем труднее ей связать события в единую картину. Если маг на самом деле был Нико… волшебница просто уверена, что он никогда не встречался с другими девушками. — А что именно тебя интересует? Временами Аврора была безумно благодарна тому факту, что несмотря на всю свою рассеянность и тягу к розыгрышам и проблемам, Виннер был достаточно внимательным и сообразительным. Он смотрел на неё без осуждения или подозрения: в его глазах чистой воды любопытство. — Скажем, какой она была? — такой вопрос должен быть достаточно безопасным. — Какой ты её представляешь из рассказов? — Оу, это не так уж сложно. — улыбнулся волчонок, задумавшись лишь на пару секунд и подняв взгляд куда-то в потолок. — Она смелая. Трусливая, но смелая. Как это должно работать вообще… — То есть, она много боится, но… всегда находит в себе силы преодолеть страх. — исправляется волчонок, когда замечает смятение в глазах подруги. — Ещё она немного вредная. Север говорил, что она возненавидела его при первой встрече, почему-то… Хотя он просто сказал, что ей далеко до его уровня и лучше бросить всё. Интересно почему она его возненавидела… — Но ещё она… недоверчивая и прямоли… нейная – так говорят, верно? — спросил мальчишка чуть неуверенно, наклонив голову набок. — В первый день она высказала Северу всё, что думает о нём, когда тот огрызнулся в ответ. Что ж, может, если бы кто-то не испытывал её терпения. — Так, ещё… — Погоди. — Виннер замолчал в ту же секунду, терпеливо ждал слов волшебницы. — Как ты… Разве можно понять так много за короткий срок? Волчонок изумлённо выгнул бровь и теперь смотрел на фею так, будто она сказала нечто непомерно глухое и несуразное. И, пожалуй, с его перспективы слова Авроры могли звучать странно и совсем ни к месту. — А как долго они были знакомы по-твоему? Да, правильный вопрос. — Из того, что мне рассказал Север… его «трагическая любовь» не продлилась и одного дня. — вся сила воли ушла на то, чтобы не закатить глаза сейчас. — А-ха? — хищник теперь хмурил брови, усиленно пытаясь понять, что происходит. Его недоумение явно говорило Авроре о том, что история сильно отличается. — А, нет, подожди… второй раз! Второй раз он видел её не больше пару часов! — Второй раз? — Угу, когда Север первый раз вернулся домой, он некоторое время ладил со старейшинами. А когда его освободили, снова отправился на Землю. — отвечал волчонок знающим тоном, неосознанно кивая каждому своему сказанному слову. — Тогда он наблюдал за девушкой недолго, но вмешиваться не стал. Потом… — Был и третий раз?! — как могла Аврора не замечать его всё это время. — Ну… да. Я это больше со слов didga знаю, потому что я в то время был щенком. — Виннер пожал плечами, нахмурившись немного и улыбнувшись разочарованно. — Север несколько раз летал на Землю, но… это было запрещено. В какой-то момент старейшины начали… предупреждать его, что вывозки закончатся плачевно. Он почти заскулил на последних словах. В то время старые звери были очень мнительны и даже суеверны. Мысль о том, что хоть из жителей союза посещает запретную землю, была для них просто ужасающей. И они не гнушались прибегнуть к самым изощренным способам, чтобы «убедить» бросить это дело. — После этого Север не покидал Волчьих земель, но снова… я знаю это только от других. Страж как будто извинялся за своё незнание – пускай оно вовсе и не зависит от него самого. Но если всё, что ей сейчас рассказал шалун – правда, то почему ледяной ман промолчал? Он совсем не пытался оправдаться или объяснить произошедшее. И это раздражало Аврору больше всего. Он всегда был до больного послушным… — Шалун. — девушке больше не нужно было смотреть на волчонка, чтобы знать, что всё его внимание принадлежит ей. Он сел ровнее и навострил уши, словно сурикат. — Не хочешь навестить своего брата? Позже, разумеется. Солнце совсем недавно стало появляться над горизонтом. — Конечно хочу! — хвостом он вилял с такой силой, что сбросил с постели пару подушек и один плед, на котором сам обычно и спит. — Сами пойдём? — Даже не спросишь к какому из? — Ой, брось. — отмахнулся волчонок. — Когда ты по своей воле полетишь на Амазонку, а? Что же, в его словах есть доля истины. Фея Севера предпочтёт держаться подальше от климата столь жаркого, что её крылья начинают таять, словно тонкий лёд. — Тогда попробуй поспать, ладно? Я не хочу, чтобы ты валился с лап посреди дня. — Есть, моя miteya! В ту же секунду мальчишка свернулся калачиком пол боком Авроры, носом ткнув ей в основание ладони и потребовав проявлений нежности. Фея улыбнулась осторожно, чтобы сдержать добродушный смех, и стала медленно гладить своего стража, проводя линию от носа, вдоль спины и до задних лап. По его телу проходила мелкая, но приятная дрожь, когда аккуратные ногти феи щекотали в некоторых местах. — Как только проснусь, пойдём к Сибилле, да? — Верно. — Вот и отлично. Не прошло и пары мгновений, когда дыхание волчонка стало медленнее и спокойнее. Он сопел тихонько, прижимался к боку подруги, пока не положил голову ей на колени – совсем рядом с шарфом, уже позабытым на одеяле. Спящий страж отвлекал фею достаточно, чтобы она не потянулась к вязаной вещице вновь. Порванные серебряные нити всё ещё резко бросались в глаза, трудно было понять, что именно они когда-то символизировали. Этот шарф… не найди его Аврора, всё было бы в порядке, верно? Сибилла не сможет развеять пургу в её душе – Аврора это прекрасно понимала. Но, может быть, ей удастся убедить волка сделать хоть одно признание? То, в искренности и правдивости которого, Авроре не придётся сомневаться.