Yes, DADDY

***

Солнечный полдень украшал небольшую кухоньку, открывая вид из окон на обычные дворы, набитого большой численностью Сан-Франциско. Все его обитатели очень милые и обязательно вплетают в волосы цветы, как и поется в песне. Единственная, кто не сделал этого, по приезду в этот мегаполис — Аманда Брок, сидящая за круглым столом, пустым взглядом буравя несчастный учебник. Она находилась в неведомой прострации, отдаленно слыша звуки бряканья посуды, звона чайной ложки о стенки её чашки, и злое шипение кипятка, который никак не хотел заваривать для Эдди Брока послеобеденный крепкий кофе. По кухне витал аромат отцовской стряпни, от которой её воротило даже похлеще, чем от сигаретного дыма вперемешку с прогорклым виски, якобы выдержанного около тридцати лет, что не стал этой ночью панацеей для Брока. Потрепанная книжонка была сплошь изрисованна различными вырезками комиксов, что само собой мешало её успеваемости, а ещё била по карману Эдди, который маячил возле плиты, изредка шикая, стараясь не сжечь обещанный завтрак для дочери. С грехом пополам справившись с приготовлением, Брок небрежно вытряхнул на тарелку дрожащими руками два жалких блинчика, оставшиеся два отправляя в помойку, оправдав себя плохой сковородой, подавляя мерзкую похмельную тошноту. Эдди несколько раз оклинул понурую дочь, что не подавала признаков внимания, да и какой-либо жизни в молодом и часами ранее обузданном им теле. Он хмыкнул и со злостью захлопнул учебник, прищемив им палец Аманды, которая, наконец-то, испуганно подняла глаза. Брок опустил тарелку, положил по левую руку дочери-правши прибор и заглянул в её карие и ошеломленные глаза, выдирая её из тумана собственных мыслей. Но те так и клубились, образуя плотный смог. — Завтракай. Пожалуйста. — добавил он мягче. Аманда увела глаза, заправляя за ухо влажную прядь после многочасового душа, отчего кожа на ее пальцах сморщилась от влаги. Эдди наблюдал за ней, как хищник, попивая горький кофе, присев на столешнице. — Я улетаю в Нью-Йорк, — выдавила Аманда, сглотнув, — К маме. Эдди такого не ожидал, проглатывая напиток, раздувая ноздри от недовольства. — Я обидел тебя? Аманда отрицательно помотала головой, не поднимая глаз, утыкая взор в трещину тарелки, пошедшую от небольшого скола. — Я просто хочу поехать к маме. — выдавила она с горечью. Брок моментально закипел. — А ты уверена, что нужна своей маме, м? Аманда сиротливо пожала плечами, запуская в рот кусочек сырого теста, чувствуя его липкость на зубах. — Она не интересовалась тобой несколько лет. А сейчас ты собираешься ехать к ней? — Пап, я поеду. — парировала Аманда, — Ты дашь мне денег на билет и?.. Эдди звякнул чашкой, подскакивая к дочери, касаясь её коленки в ткани джинс. — Что и?.. Она подняла на него глаза и закусила губу, встречаясь с пытливым взглядом. Его наглость, заключенная в свинцовости радужки вызвала у неё воспоминание о прошедшей ночи, и как отрезало. — Ничего. — Ничего? А как же колледж? Сессия? Экзамены? Аманда отрицательно мотнула головой. — Я не уверена, что журналистика — это моё. Эдди выпрямился. Дочь разбивала ему сердце. — Что значит не твоё? Ты проучилась год… Тебе ведь нравилось делать то, что делаю я! Аманда опустила плечи и снова помотала головой в отрицании. — Аманда?.. Девушка подняла глаза. — Дай мне денег на билет, я прошу тебя. Эдди отрицательно качнул головой, пытаясь понять, что он сделал не так. — Пожалуйста… Я хочу к маме. — её голос сорвался и крупные слезы рванули из глаз, падая на тарелку с блинами, но Эдди не спешил соглашаться. — Я хочу к маме! — выкрикнула она, швыряя вилку, зарывая лицо в руки.