Flashback
. Мы всё так же стояли и смотрели друг на друга посреди Министерства. Вокруг стояла мёртвая тишина, и лишь огоньки освящения мерцали, отражаясь в зеркальном полу. Высокий мужчина, облаченный в чёрную мантию, напротив. Он вызывал лишь затаёный ужас. Взгляд метался от него на быстро остывающее тело на полу. Мужчина, молча, не говоря ни слова, склонил голову. Выражение его чёрных глаз было задумчивым, словно он не знал, что делать с возникшей проблемой. В длинных пальцах лежала светлая палочка. Проведя по ней пальцами, мужчина нацелил её ровно на меня. Что он собирается делать?! Неужели убьёт меня? Нужно бежать и как можно скорее! Бежать к отцу, но ноги будто приросли к полу. Что-то глубоко внутри подсказывало: стоит попытаться сбежать, и моя судьба будет решена, и это решение мне не понравиться. Что бы не хотел сделать неизвестный, его остановил голос. — Гарри, где ты? — мы обернулись одновременно. Я сразу же узнал голос отца. Возможно, услышав приближение аврора, преступник сбежит? Но, вопреки моим мыслям, мужчина оставался на месте. Он не казался убийцей, пойманным с поличным. Словно просто вышел прогуляться. Я понял, что, если ничего не сделать, не только моя жизнь, но и жизнь отца окажется под угрозой. План, родившийся в голове, был прост и безумен, но другого не было. И он прекрасно сочетался с поведением убийцы. Главное, убедить отца в моих словах и увести подальше. Коленки дрожали, в горле пересохло, но я постарался вести себя спокойно. Увидев происходящее, отец замер посреди темного коридора. Несколько мгновений отец стоял не веря собственным глазам. Словно просыпаясь от долгого сна, отец подошёл ко мне. Шаг его был нервный, а палочка нацелена на мужчину. Но тот был абсолютно спокоен. Это пугало ещё сильнее. — Гарри, с тобой всё в порядке? Что здесь происходит? — отец встал впереди меня загораживая от страшного человека. Почему-то мне показалось, что я его где-то видел. — Вы можете ответить на вопрос, Министр? Он Министр? Так вот где я его видел. Он был на обложке прошлого номера газеты «Ежедневный Пророк». Это лишь утвердило меня в желании защитить отца. Я в него, конечно, верю, но не хочу рисковать жизнью родного человека. Поэтому я дернул его за рукав мантии привлекая внимание. Не отводя глаз от министра, он держал палочку наготове, но я понял, что он услышит меня по тому, как он ободряюще сжал мою руку. — Папа, этот человек пытался помочь. Я видел, как он колдовал, но ничего не помогало. Он ни в чём не виноват, отпусти его, — на Министра я не смотрел, но кожей чувствовал внимательный и очень задумчивый взгляд. — Мальчик преувеличивает, — наконец заговорил Министр, растягивая слова. Это было так неожиданно, что я вздрогнул. Вопреки моим догадкам, у него был совсем не страшный голос. Даже приятный. — Я сделал то, что и любой другой на моем месте. Правда, помочь так и не смог. Всё ещё источая недоверие, отец принялся осматривать тело несчастного. Таким образом я остался без защиты отцовской мантии, и вновь, не обращая никакого внимания на отца, мужчина сверлил меня взглядом. Не выдержав, я резко вскинул голову, и наши взгляды схлестнулись. Это длилось всего несколько жалких секунд, но мужчина улыбнулся широко и искренне, как улыбаются удачной шутке. Стоя над трупом. Над человеком, которого сам убил, буквально на грани разоблачения он улыбался. Внутри я содрогался от страха наполовину с возмущением. Да как он смеет так относиться к чужой жизни?! — Умер от тёмного проклятия. И очень сильного, — заключил отец после беглого осмотра тела. — Шансов снять его не было изначально. Так почему вы пытались помочь, если это бесполезно? — отец смотрел на Министра настороженно. Он, как бывалый аврор, видел труп и только одного человека, способного на убийство поблизости. Естественно, он не не верил собеседнику. — Разве вы поступили бы по-другому? Это вопрос морали и нравственности. Если бы каждый раз перед тем, как оказать помощь ближнему, мы взвешивали все за и против, то помогать было бы уже некому, — Министр развел руки в стороны со скорбным выражением лица. — Возможно, — с сомнением произнес отец. — Но это не снимает с вас подозрений. — Разве ваш сын не подтвердил эту версию событий? — Он ребёнок! — отец резко загородил меня, и оставалось лишь догадываться о выражении лиц мужчин. — Его легко обмануть. Возможно, он сам не понял, что увидел. — Я могу доказать свою невиновность. Могу показать свои воспоминания, выпить Веритасерум (Сыворотка Правды — прим. беты), что угодно, — Министр говорил настолько уверенно, что я начал сомневаться в увиденном. Человек не может так уверенно лгать, особенно виновный человек. Я сжал край отцовской мантии в руках и сосредоточился на разговоре. Отец молчал недолго. — Вы согласны на что угодно? Тогда и от непреложного обета вы не откажетесь? — Министр ответил не сразу. — Безусловно. Но нам не хватает свидетеля. — Найдём, — отрывисто бросил отец. — Идите впереди, господин Министр. Гарри, подожди меня здесь немного. Я вернусь за тобой. И никуда не уходи. Кивнув, я проводил взглядом магов. Оставаться на этом месте не хотелось, но взгляд отца, брошенный напоследок, доходчиво объяснил, что уходить не стоит. Поэтому я отошел на приличное расстояние от мертвеца и принялся ждать. Скоро вернулся отец вместе с другими аврорами. Пока остальные убирали труп, отец присел передо мной на корточки. Вид у него был усталый, но спокойный. Он погладил меня по голове и грустно улыбнулся. — Ты оказался прав, парень. Министр действительно невиновен, — наверное мои глаза в этот момент сравнялись размером с чайными блюдцами. — Он принёс обет и ответил на все вопросы. Его сейчас продолжают допрашивать по инициативе Малфоя. Слизняк не хочет упускать возможность подвинуть Реддла, но у него ничего не получится. Я уже подтвердил невиновность Министра, — отец поднялся на ноги и, взяв меня за руку, повел по коридору. Постепенно он оттаивал от произошедшего. — Забудь об этом. — махнул рукой отец — Но ты молодец. Заступился за обвиняемого, как настоящий гриффиндорец! Я горжусь тобой сынок! — он кинул теплый взгляд и потрепал меня по плечу. Похвала была незаслуженной. Настоящий гриф сказал бы правду и точно не стал бы оправдывать убийцу. Но, сомневаюсь, что это бы что-то изменило, раз уж даже непреложный ответ не вывел убийцу на чистую воду. На выходе из Министерства мы столкнулись с самим Министром. Он был окружён журналистами. В первом ряду маячила блондинка в яркой салатовый мантии, такой, что глазам больно смотреть. Большинство журналистов старались держаться от неё подальше. Блондинка задавала, кажется миллион вопросов в секунду, а по пергаменту в её руках скакало самопишущее перо. — Вот мой доблестный защитник! — заметил нас Министр. Журналисты, как по команде, развернулись, сверкая глазами, — И, конечно, его не менее замечательный отец. Если бы не они, мои недоброжелатели добились своих целей, — блондинка громко ахнула и ткнула стоящего рядом оператора с колдокамерой. Со всех сторон защелкали, ослепляя нас, вспышки. — Замечательно, замечательно! — воскликнула блондинка, — Поттеры — герои дня! Каково это вскрыть гнусный заговор, и кто в нём виновен, вы узнаете в нашей статье. Мистер Поттер, я обязана взять у вас интервью! — возбуждённо щебетала журналистка. Отец хотел бы уйти, но журналисты, почуяв сенсацию от одного из лучших авроров Министерства, обступили нас со всех сторон. Вдруг я почувствовал, как меня тащат, схватив за руку. Отец был полностью поглощен битвой с журналистами, поэтому не заметил моей пропажи. Я же оказался вырван из окружения акул пера. — Не беспокойся, как только они поймут, что от Джеймса Поттера не добиться ничего, они пойдут придумывать сенсацию сами. Спасибо, что вступился за меня, юноша. Это стало очень… интересным развитием событий, — стоять рядом с убийцей с каждой секундой становилось всё неуютнее, но отойти не было возможности. Мою руку предусмотрительно сжимала худая ладонь. От слов мужчины я растерялся и буркнул: — Мои слова не особо вам помогли. — Возможно, — понизил голос мужчина, — но я ценю усилия, пусть даже и бесплодные. Они многое говорят о человеке. Кажется, твой отец вырвался из окружения, — уже нормальным голосом воскликнул министр. И правда, отец, поправляющий практически стянутый галстук, подошёл к нам. Поправляя на ходу растрепанные волосы, он с опаской оглянулся на журналистов. — Это не женщина, а оружие массового поражения! — Скажите громче: Рите это польстит. — Она буквально висела на мне, выпытывая подробности. Но я ничего не сказал, — с гордостью закончил отец, приглаживая волосы. — Поверьте моему опыту общения с Ритой, — вкрадчиво промолвил министр, — ей не требуется выпытывать информацию. Что-то она отыщет сама, что-то придумает, но в завтрашней статье вы узнаете о себе много нового. — О нет, — отец тяжело вздохнул и забрал меня у Реддла. — Ещё раз простите за обвинение. — Это ваша работа, не стоит извиняться — пожал плечами Министр. — До скорых встреч. Мы с отцом поспешно ушли, чтобы не оказаться в очередном окружении журналистов End fleshback Тогда эти слова оказались пророческими. Встречи с Реддлом стали скорыми и частыми. На протяжении целого года он, как паломник на святые места, мотался к нам домой. Мне приходилось видеть его рожу на каждом празднике, а иногда даже по будням. Единственная, кто был в экстазе от этого решения, была Беллатриса. Остальные радовались гораздо сдержаннее. Не было ни одного человека, которого он бы не очаровал, кроме меня, естественно. Так в моей жизни появилась своеобразная стабильность. Реддл стал звездой всех моих кошмаров и любимцем всех без исключения членов моей семьи. А я с того времени начал играть в детектива и, как говорят близнецы, помешался на данной личности. Чем больше я узнавал о нём, тем крепче становились моя неприязнь. Искусный лжец, но еще более искусный маг, он обвел вокруг пальца всё общество магической Британии своей наигранной добротой и красивыми речами. Победить его сейчас невозможно. По крайней мере, я этого точно не смогу, но я приложу все усилия чтобы его одолеть.9. Тот-кого-лучше-не-встречать
3 февраля 2021 г. в 21:24
— Как скажете, Мистер Реддл, — не убирая с лица улыбки и привычно отводя глаза, ответил я. Мужчина радушно провёл меня к свободному столику, за который мы и сели. Расположился он ровно напротив меня, сцепив руки перед собой и кидая взгляды поверх них. Таким образом не смотреть ему в глаза было очень трудно, и, похоже, мой невольный компаньон прекрасно это понимал. Ненавижу легилиментов! Никаких приличий и совести у них нет. Вечно норовят покопаться в чужой голове.
Выглядел господин министр, как всегда, великолепно. Своеобразный идеал. Ни единой морщинки на лице. Кожа сияет чистотой и кричит об аристократичности своего хозяина. Полное отсутствие мешков под глазами подсказывает, что совесть его по ночам не мучает. Одежда, преимущественно тёмных оттенков, без единой складки или малейшего пятнышка. Одним словом, ничто во внешности этого человека не говорило о гнилой насквозь душе.
Пока я задумчиво разглядывал Реддла, он уже успел подозвать официанта и сделать заказ. За двоих. Похоже, моё мнение здесь вообще ничего не значит. Возмутиться вслух мне не дал сам нарушитель моего душевного спокойствия.
— Как родители? Давно не видел Лили Поттер. Она всё время проводит в лабораториях и безумно напоминает Северуса. Наш общий знакомый тоже от котла не отлипает, будто боится, что его украдут во время отсутствия. Как будто найдётся сумасшедший, который захочет что-либо украсть у Северуса, — я невольно улыбнулся, представив Снейпа, вцепившегося в котел с неприятным на вид варевом, как в величайшее сокровище и с подозрением оглядывающегося по сторонам. Смешок вырвался сам собой, но, услышав его, Реддл улыбнулся шире. Хотя, казалось бы, куда уж больше. Итак, все тридцать два зуба напоказ. Сразу вспомнились статьи месячной давности, где Реддлу присвоили титул «Лучшая улыбка года». Действительно, красиво улыбается. Главное, не уподобиться Белле в пении восхищённых дифирамбов в адрес этого гада.
Как бы я ни ненавидел его, глупо отрицать обаяние Реддла. Он умел нравиться всем и всегда. Ему удавалось найти подход к каждому, стоило лишь заговорить с ним. Люди начинали заглядывать ему в рот, и это казалось магией. Будто его при рождении облили мощным приворотным или каким-нибудь зельем харизмы, если такое, конечно, есть. Даже я, испытывающий к нему не самые приятные чувства, забывал их, стоило нам заговорить. Именно поэтому я предпочитал избегать наших встреч. Неровен час забуду, что его ненавижу. Неловко получится.
— Я и сам не часто её вижу, — тоскливый вздох вырвался против воли. После того, как я стал достаточно взрослым, мама с головой ушла в магическую науку. Больше всего её интересовало зельеварение. И за своими великими открытиями она часто забывала о семье. Порой нам с отцом катастрофически не хватало её внимания. Хотя, возможно его не хватало только мне, ведь отец большую часть времени тоже был занят работой. Последний раз больше часа вместе они находились, когда провожали меня в Хогвартс. — А в её увлечённость охотно верю. Не зря же они сдружились с Северусом. Подобное тянется к подобному.
— В таком случае факт наших частых встреч также можно назвать притяжением? Тогда, следуя твоей логике, мы должны быть безумно похожи, — мужчина склонился к столику, опираясь на скрещенные руки, и глядел пытливым взглядом. — Мы часто притягиваем друг друга. Даже слишком часто, — понизив голос многозначительно закончил он. При этом он словно чего-то ждал. Возможно, моей реакции. Но он её точно не увидит, ибо родители учили меня не выражаться в обществе. Да как он смеет сравнивать нас! Я еле сдержал скрежет зубов, хотя практически уверен, что дружелюбная улыбка на миг дрогнула. Титаническими усилиями сдержавшись, я как можно более скромно произнёс:
— Не думаю, что мы похожи, — опустив глаза, я разглядывал узор на столешнице, водя по нему пальцами. А теперь нужно собраться с силами и использовать всё актёрское мастерство, которое у меня есть. Мерлин, я чувствую себя лицемером, и предположение Реддла о нашей схожести перестает быть абсурдным. Ну уж нет, я не буду поддаваться на банальную провокацию! Я же не наивный школьник. Ну то есть школьник, но точно не наивный. Какой бред в голове. Реддл что, меня заклинанием идиотизма наградил? Отогнав в сторону рой не самых приятных мыслей, я надел маску восхищения. — Я простой студент, не чета вам.
— В своё время и я был простым студентом, — Реддл отвел взгляд погружаясь в воспоминания. — Помню, далёкие сороковые и своё поступление на Слизерин. Я единственный не мог похвастаться ни впечатляющими предками, ни баснословными богатствами. Всё, что у меня было, — это я сам и желание достичь большего, чем просто научиться махать палочкой. И, как видишь, я сумел многого добиться. Не подумай, что я хвалюсь своими достижениями. Уверен, ты также многого достигнешь, — как-то не верится, что он был бедным и обиженным мальчишкой без кната за душой. Именно эта часть его биографии вырезана отовсюду, словно знаменитый Министр никогда не был ребёнком. Верить его словам — глупо, а проверить просто негде. Преподаватели, которых я расспрашивал, либо отмалчивались, либо бросали пару слов о его успеваемости. А газетам в данном вопросе ещё меньше веры, чем словам самого Реддла.
— Не обнадёживайте меня. В магии я посредственность, — по сравнению с Реддлом — ужасная посредственность. Сейчас я ему и в подметки не гожусь. Не уверен даже, что продержусь в дуэли против него дольше пяти секунд. Вот и приходится улыбаться, сжав зубы. У меня попросту не хватит сил с ним справиться.
— Я уверен в обратном, — голос Реддла оставался всё таким же приятным и дружелюбным, но на мгновение в нём промелькнула холодная нотка, заставившая меня покрыться мурашками. Его улыбка стала чуть более насмешливой. Наш разговор был для него забавной игрой, где каждый прекрасно осознавал, кто выйдет из неё победителем. — Моё чутье подсказывает о выдающихся способностях. Даже тех, которые пытаются скрыть.
— О чём вы? — удержать выражение удивления на лице оказалось довольно трудно. Тем более делал я это под пристальным взглядом. Но показать свои настоящие эмоции,
— означало позорно проиграть ещё до начала серьёзного противостояния. Меня спас приход официанта. Внимание Реддла перешло на него, что позволило мне немного расслабиться. Сейчас он всего лишь забавлялся, даже не давил в полную силу, а меня уже чуть не настиг сердечный приступ. Страшно представить, что случиться, вздумай я соперничать с ним всерьёз.
Передо мной официант поставил чашку душистого капучино с мягкой пенкой. Над чашкой спиралью закручивался пар. Терпкий аромат достиг носа, и я прикрыл глаза от удовольствия. За завтраком мне так и не дали насладиться любимым напитком, оттого я и не сдержал эмоции. Реддлу достался крепкий американо.
— Я угадал с заказом? — мужчина усмехнулся и сделал глоток.
— И как вы догадались?
— Интуиция, — или умение добывать информацию что вероятнее. Кажется, в Хогвартсе завелась крыса. Осталось только выяснить имя. А после — доходчиво объяснить, что добывать информацию для кого-то очень плохой поступок. Дальше разговор шел более спокойно, для моих нервов по крайней мере. Реддл расспрашивал обо всём, и периодически между вопросами о погоде, любимой команде по квиддичу и прочей вежливой, но пустой болтовне, проскальзывали более личные вопросы. К своему стыду, на многие я ответил.
— Было приятно с тобой поговорить, Гарри. Думаю, тебе нужно в Хогвартс? Не откажешься от помощи или ты уже умеешь аппарировать?
Последний раз, когда я самостоятельно аппарировал, меня чудом не вывернуло наизнанку. Видимо, мои мысли были слишком очевидны, что Реддл, не дожидаясь ответа, расплатился за кофе и взял меня за руку. Нас затянуло в воронку аппарации, и я уже предвкушал спектр отвратительных ощущений. Но приземление оказалось, на удивление, мягким. Почувствовал себя ущербным. Меня при аппарации мотало, как одинокий носок в стиральной машинке. Мы очутились около Запретного леса. Впереди маячил Хогвартс, подпирая башнями хмурое небо.
— Спасибо, — благодарность вышла почти искренней. Реддл кивнул и, прежде чем исчезнуть, бросил:
— До скорой встречи, — мне оставалость лишь стоять на опушке и осознавать размер предстоящей катастрофы. Этот ублюдок не бросает слов на ветер. Если сказал, что мы увидимся, значит так и будет. Что же, решать проблемы нужно по мере их поступления. А на данный момент нужно успеть на трансфигурацию. Этим и займусь.
Бодро шагая по дороге к замку, я вспоминал, как дошел до жизни такой. Как она наполнилась ложью и притворством, как родился сценарий большей части моих кошмаров.