Возродиться вместе с заклятым врагом в день свадьбы

Хэ Ицзюнь отчаянно ругала Чэнь Шии в своем сердце, но не раскрывала эмоции на своем лице. Она должна была показать достойный и добродетельный вид, несмотря ни на что. Женщина любезно пригласила всех поесть, отчаянно пытаясь скрыть свои внутренние травмы. – Почему так много блюд? – Чжэн Булу взглянул на обеденный стол и послал Хэ Ицзюнь неодобрительный взгляд. – Ицзюнь, бережливость –традиционная добродетель. Даже в эту современную эпоху мы не должны терять такие ценности. Хотя наша семья не бедна, мы не должны быть такими расточительными. Хэ Ицзюнь: «……» Что, черт возьми, не так с этой семьей? Отец просит ее не тратить продукты, а сын просит ее не быть бережливой. Они пытаются довести ее до истощения! Но, конечно, Хэ Ицзюнь не была дурой. Она нежно улыбнулась Чжэн Булу и беспомощно сказала: – Я просто плохо подготовилась. Не спросила детей, чего они хотят поесть заранее, поэтому просто приготовила несколько обычных блюд. Я не ожидала, что то, что подготовила, оказалось недостаточно. Ребенок заказал еще несколько блюд, и так как я хотела, чтобы дети хорошо поели… Я не могла позволить им остаться обиженными, верно? Хэ Ицзюнь, казалось, обвиняла себя, но ее предложение тонко переложило всю вину на Линь Цяня. Как и ожидалось, Линь Ячжи очень смутился, когда услышал ее слова. Он извиняющимся тоном сказал: – Ах, А’Цянь иногда… Прежде чем Линь Ячжи успел закончить, Чжэн Булу прервал его кашлем. – Ничего-ничего. Вот как все произошло, ах. Хэ Ицзюнь просто удели больше внимания в будущем, не вини себя. Хэ Ицзюнь: «……» Нет, подожди минутку. Ты действительно говоришь, что это моя вина? Если бы Чжэн Булу прямо обвинил ее, она могла бы утверждать, что просто хотела сохранить лицо перед гостями. Но Чжэн Булу так искренне «сопереживал» ей, что Хэ Ицзюнь понятия не имела, что сказать. Хэ Ицзюнь была так хороша в том, чтобы быть «внимательной» к другим, ах. Она многого достигла со своими навыками разговора. Но в первый раз, Чжэн Булу был таким неохотным, что сделало ее очень несчастной. Но что она могла сказать? Именно она начала все это. Даже если разговор не пошел, как ожидалось, ей все равно пришлось продолжить. Итак, в конце концов Хэ Ицзюнь стиснула зубы и ослепительно улыбнулась. – Хорошо, я понимаю. Давайте все сначала сядем за стол. В это время прибыли Линь Цянь и Чжэн Пинцин. Оба парня услышали конец разговора, и Чжэн Пинцин спросил: – В чем дело? Кого обвиняют? Шао Сыцзя холодно ответила сбоку: – О, А’Цяня обвиняют в том, что он заказал так много блюд. Тетя чувствует себя очень виноватой. Хэ Ицзюнь: «……???» Юная леди, твои два предложения вводят в заблуждение, когда вместе, ах. Разве ты не должна быть более разумной? Конечно, Шао Сыцзя сделала это намеренно. У нее не было мышления родителей, как у Линь Ячжи, поэтому она смогла сразу же разглядеть скрытые жалобы Хэ Ицзюнь на ее младшего брата. Чжэн Пинцин повернулся к Хэ Ицзюнь и улыбнулся: – Не думаю, что тетя Хэ сделал это намеренно, ах. Тебе не нужно винить себя, тетя. Хэ Ицзюнь: «…??» Подожди минуту. Как логика обоих этих людей может быть настолько неразумной, а? Ранее Линь Ячжи думал, что это его сын немного груб. Но неожиданно вся вина была возложена на Хэ Ицзюнь. Ну, так как все единодушно согласились, Линь Цянь не должен быть виноват здесь. Сердце Линь Ячжи успокоилось, и он даже очень щедро сказал Хэ Ицзюнь: – Не беспокойся об этом, ах. Хэ Ицзюнь: «……» Она пыталась украсть курицу, но в итоге потеряла весь рис, который использовала, чтобы заманить ее. Все вдруг так «внимательны», ах. Как чудесно. Хэ Ицзюнь, которая обычно отлично контролировала лицевые мышцы, не могла удержать нормальную улыбку, пока та полностью не окаменела. Женщина глубоко вздохнула и сказала: – Давайте сядем и поедим. Линь Цянь и Чжэн Пинцин больше ничего не сказали. Они приблизились к столу и сели рядом друг с другом, побуждая Линь Ячжи улыбнуться и сказать: – Посмотрите на это. А’Цянь и Сяо Чжэн так дружны! Их отношения такие же, как у близких братьев, не правда ли? Чжэн Булу одобрительно кивнул. – Да, если вы представите близкие отношения между братьями, это определенно будет выглядеть так. Чэнь Шии: «……» Вы, жирные свиньи средних лет, ничего не знаете! Чэнь Шии болезненно отвернулась. Шао Сыцзя рассмеялась, словно застигнутая врасплох. – Братья так себя не ведут, как бы близки они ни были. Я – сестра А’Цяня. Неужели вы думаете, что он когда-нибудь добровольно садился рядом со мной?? Чэнь Шии: «Как же она не заметила этого раньше! Линь Цянь и его сестра не были привязаны друг к другу. Как она могла не понимать, что Линь Цянь и Чжэн Пинцин поступали не так, как поступали бы братья и сестры?» Оглядываясь назад, Чэнь Шии заметила все мелочи, которые сигнализировали об истинных отношениях Линь Цяня и Чжэн Пинцина. Ей становилось все более и более нехорошо. – Давай, брат Линь, тоже сядем вместе, – сказал Чжэн Булу, когда шел к Линь Ячжи. – Мы можем продолжить наш разговор. Как только Чжэн Булу сказал это, веки Линь Ячжи внезапно потяжелели. Но, в конце концов, Линь Ячжи раскрыл глаза и попытался выстоять. – Хорошо. Чэнь Шии: «!!!!» Чэнь Шии посмотрела на двух мужчин. – Говорить во время еды так невежливо, ах! Говорите, говорите, и говорите весь вечер?! Затем она протиснулась между ними и сказала: – Лао Чжэн будет сидеть слева от меня, а Ячжи – справа. Как главы своих семей, разве вы не знаете, когда и где вам следует разговаривать, есть и спать?! Чжэн Булу: «……» Линь Ячжи: «……» Линь Цянь украдкой прикрыл улыбку и посмотрел на Чжэн Пинцина: «Ты видишь, что ты сделал со своей бедной матерью? Ты слишком напугал ее». Чжэн Пинцин посмотрел на него невинным взглядом в ответ: «Я ничего не делал, ах. Любовь не предназначена для сокрытия, ах». В то время как все были заняты своими мыслями, никто не заметил, что зубы Хэ Ицзюнь собирались раскрошиться в пыль. Чэнь Шии заходит слишком далеко! Она уже бывшая жена, но все еще настаивает на том, чтобы сидеть рядом с Чжэн Булу? Она действительно смотрит на «нынешнюю девушку» свысока! Хотя трапеза должна была стать банкетом для гостей из-за особых отношений друг с другом, на самом деле это было больше похоже на семейный праздник. Поэтому официанты, которые бы ухаживали за гостями, не были предусмотрены. Вместо этого была более непринужденная обстановка. – А’Цянь, попробуй это, – Чжэн Пинцин положил краба на тарелку Линь Цяня. – Шеф-повар, который приготовил его, работает на мою семью в течение нескольких лет. Его краб самый лучший. Линь Цянь вежливо взял кусочек краба. Заметив запах вина от еды, он спросил: – Я не напьюсь от него? Чжэн Пинцин ответил непристойной улыбкой: – Неважно, если ты пьян. Ты просто можешь поспать здесь сегодня вечером. Линь Цянь прищурился и сказал: – Тогда мне не о чем беспокоиться. Ты сможешь позаботиться обо мне, если я напьюсь. Чжэн Пинцин кивнул. – Ешь-ешь, я позабочусь о тебе. Чэнь Шии: «……» Чэнь Шии упорно прервала их: – Вы еще старшеклассники. Ешьте меньше блюд с алкоголем и больше других деликатесов. Линь Цянь, который все еще помнил об уважении к старшим, ответил с улыбкой: – Тогда я съем только один кусочек краба. Чжэн Пинцин наконец понял, что его мать, которая только что узнала правду, присматривает за ними. Он кашлянул и сказал: – Я просто шучу. Чэнь Шии: «……» Хватит прикидываться, ах. Ты совершенно не шутил! Чэнь Шии была так взволнована, что ела, не ощущая вкуса. Она заметила, что Чжэн Булу взял кусок краба и с энтузиазмом переместил палочки с ним через ее миску в сторону Линь Ячжи. Чжэн Булу сказал: – Дети должны быть осторожны с алкогольными блюдами, но мы, взрослые, не должны заботиться о таких вещах. Брат Линь, возьми и съешь еще этого краба. Не бойся напиться, ах, у нас дома много комнат… Чэнь Шии: «!!!!» Чэнь Шии немедленно повернула голову к Чжэн Булу и взглянула на него убийственным взглядом. С голосом, полным смысла, она спросила: – Ха?! Чжэн Булу: «……» Чжэн Булу никогда не видел, чтобы его жена действовала так агрессивно. Руки у него затряслись, и кусок краба выскользнул из палочек, попав на тарелку Чэнь Шии. Чжэн Булу действительно был достоин стать самым богатым и успешным человеком в индустрии бизнеса. Он сразу же улыбнулся и лестным тоном сказал: – Шии, это для тебя. Ешь, ах. Чэнь Шии отвела взгляд, взяла краба с тарелки и положила в рот. – Хм, это вкусно, – Если честно, она вообще не могла ничего почувствовать. Хэ Ицзюнь: «!!!» Что Чэнь Шии пытается сделать? Она пыталась похвастаться? Заставить Чжэн Булу положить ей еду? Разве у тебя нет мужа, чтобы сделать это для тебя, а?! Она хочет умереть?! Линь Ячжи молчал некоторое время, затем взял кусок омара. Чтобы не отстать, он положил еду на тарелку Чэнь Шии. – Шии, съешь это тоже. Лобстер и краб – хорошая компания. Чэнь Шии повернулся к Линь Ячжи. Увидев его теплую улыбку, она постепенно расслабилась. Она была слишком чувствительна. Она была замужней женщиной, ах! Линь Ячжи был определенно «прямым» как жезл. Чэнь Шии улыбнулась. – Хорошо. Чжэн Булу, который наблюдал за тем, как они взаимодействуют друг с другом, не мог не задрожать на банальной сцене перед ним. Он решил заняться своим делом и сосредоточиться на том, чтобы выпить больше вина. Однако в глазах Хэ Ицзюнь его действия означали нечто иное. Чжэн Булу топит горе в вине? Ревновал ли он сейчас? Они давно развелись! Чэнь Шии уже вступила в повторный брак! Но Чжэн Булу, кажется, все еще влюблен в нее? Она оглядела стол и наблюдала, как члены семьи Линь и семьи Чжэн подают друг другу блюда. Они выглядели как одна счастливая, гармоничная семья. Напротив, тот, кто был занят все это утро, был отодвинут в сторону и полностью проигнорирован. За последние несколько лет Хэ Ицзюнь старалась изо всех сил, чтобы угодить Чжэн Пинцину. Не только для того, чтобы получить его одобрение, но и для получения козырей, которые она могла бы использовать на Чжэн Булу. Но эта сцена перед ней была громким ударом по лицу. Хэ Ицзюнь никогда не чувствовала себя настолько оторванной от семьи Чжэн, как сейчас. Она ощущала, что как бы ни старалась, никогда не сможет заменить Чэнь Шии. Она могла быть только посторонней. Женщина не могла контролировать горечь в своих глазах, глядя на Чэнь Шии. Почему Чэнь Шии могла легко получить те вещи, о которых она могла только мечтать? Даже с ее многочисленными недостатками, Чэнь Шии все еще была способна получить привязанность каждого! Ее руки, которые держали палочки, побелели. Но как только она собиралась потерять контроль, внезапно появилась пара палочек и положила кусочек еды в ее миску. Хэ Ицзюнь повернула голову и увидела, что Шао Сыцзя улыбается ей. – Тетя, ты много работала. Поешь. Напряженное лицо Хэ Ицзюнь внезапно расслабилось. Она улыбнулась и похвалила: – Дочь семьи Линь так воспитана, ах. С невинной и чистой улыбкой Шао Сыцзя ответила: – Я только следую примеру моего брата. Линь Цянь: «……» Почему она вспоминает меня? Не втягивай меня в это, ах. Хэ Ицзюнь глубоко вздохнула. – Спасибо за еду. Шао Сыцзя невинно моргнула. – Пожалуйста. Хэ Ицзюнь склонила голову. Когда она увидела еду на своей тарелке, все ее лицо потемнело. Куриная жопка! Люди в семье Чжэн не едят куриные задницы, ах. Все нанятые ими повара будут выбрасывать такие грязные части. Где только ее умудрилась найти Шао Сыцзя?! Из-за пульсации в ушах и подскочившего давления Хэ Ицзюнь с трудом услышала, как Чжэн Булу сказал: – Как и следовало ожидать от детей семьи Линь. И дочь, и сын такие вежливые. Хэ Ицзюнь: «Заткнись, эгоистичный старик!»