Возродиться вместе с заклятым врагом в день свадьбы

В доме семьи Линь. Линь Ячжи протащил Чжэн Пинцина всю дорогу до дома, втолкнул его в гостиную и громко закричал: – Я должен хорошо тебя научить, маленький ублюдок. Чжэн Пинцин не мог не высмеять его выбор слов. – Дядя, вы продолжаете говорить «ублюдок», «ублюдок». Разве вы не можете придумать другие слова, чтобы описать меня? – Ты еще смеешь говорить со мной!? – Линь Ячжи разозлился за секунду. Он начал кружить по комнате, крича: – Ты сейчас будешь мертв! Где швабра? Где швабра в этом доме? Линь Цянь пытался остановить его: – Папа, ты учишь словами, а не действием. – Да, у меня все еще есть уши, – Чжэн Пинцин сотрудничал со своим парнем и действовал покорно. Линь Ячжи яростно ответил: – Ты! Не притворяйся! Я знаю, ты не искренен. Чжэн Пинцин искренне ответил: – Я очень искренний. Линь Цянь вторил ему: – Так и есть. Линь Ячжи: «……» В прошлом Линь Ячжи был крепким парнем, который использовал свои кулаки всякий раз, когда ругался. Если он не согласен с кем-то, он сначала ударит, а потом поговорит. Но он никогда раньше не сталкивался с таким мошенником. Более того, его сын на самом деле был на стороне этого хулигана. Впервые в жизни этот смелый человек не знал, что делать. Линь Ячжи действительно находился в растерянности. К счастью, он наконец нашел швабру. Линь Ячжи шел к ней, похожий на солдата, который нашел боеприпасы. Он схватил орудие и, бросив горящий взгляд на Чжэн Пинцина, сказал: – Я не верю тебе, маленький ублюдок. Сегодня я буду бить тебя по лицу до тех пор, пока оно не станет полностью неузнаваемым! Линь Цянь сказал: – Папа, он на самом деле нравится мне не только из-за лица. Линь Ячжи: «……» Линь Ячжи отказался отступить. – Тогда я буду бить его, пока он не будет покалечен! Чжэн Пинцин плюхнулся на ковер с кротким выражением лица. – Тогда ударьте меня. Если ваше сердце сможет чувствовать себя лучше, избивая меня, я с готовностью стану калекой. По правде говоря, Линь Ячжи просто разглагольствовал из-за обостренных эмоций. Он мог ударить кого-то вроде Хо Пинчуаня, не задумываясь, но Чжэн Пинцин… Хотя он был очень зол, он на самом деле не хотел бить этого ребенка. Но сейчас он вдруг стал еще злее! Линь Ячжи безжалостно ударил шваброй по бедру Чжэн Пинцина. Однако, хотя удар выглядел очень мощно, его сила даже не достигла костей Чжэн Пинцина. Несмотря на это, слова Линь Ячжи не лишились своей колкости: – Кто позволил тебе соблазнить моего сына! Кто позволил тебе! – Папа! – Линь Цянь видел отца насквозь. Линь Ячжи, очевидно, только притворялся свирепым. Линь Цянь потерял дар речи, но, в конце концов, он не смог разоблачить его. Линь Цянь должен был сотрудничать с актером Линь Ячжи, чтобы его отец мог отступить достойно. Но актерское мастерство его отца усложнило эту драму, ах! Линь Цянь приложил руку ко лбу. После минутного колебания он сделал вид, что запаниковал, и бросился на сторону Чжэн Пинцина. Он заблокировал швабру Линь Ячжи и сказал: – Не бей больше. Ты действительно хочешь избивать его, пока он не станет калекой? Линь Ячжи увидел, что его действия, наконец, оказали сдерживающее влияние на обоих. Чувствуя, что достоинство как родителя было немного восстановлено, выражение лица Линь Ячжи стало немного лучше. Он сказал: – Такая сила нужна, чтобы правильно преподать ему урок! Чжэн Пинцин кивнул, его лицо выражало то, что он приложит оставшиеся силы, чтобы все сделать. – Я приму дисциплину старшего. Линь Цянь сказал: – Папа, ты уже избил его. Пришло время отпустить свою обиду. Линь Ячжи глянул на них. – Как его можно отпустить так легко! Затем он сердито закричал: – Расстаньтесь! Вы двое, расстаньтесь! Он повернулся к Чжэн Пинцину: – Выйди из моего дома прямо сейчас! Тебе не разрешено ни говорить, ни даже видеть А’Цяня! Линь Ячжи долго бегал и кричал, но ответа от них не получил. Чувствуя себя немного смущенным, он сердито спросил: – Вы двое собираетесь повиноваться? Линь Цянь поднял бровь. – Конечно, нет. Чжэн Пинцин выглядел очень извиняющимся, когда ответил: – Дядя, я могу уйти, но расстаться с Линь Цянем невозможно. Линь Ячжи указал на него дрожащим пальцем. – Ты… ты… Линь Цянь сказал: – Расстаться невозможно. Папа. Пап, успокойся и просто попытайся принять наши отношения. Чжэн Пинцин щедро предложил: – Мы готовы помочь вам психологическим консультированием, если оно понадобится. Линь Ячжи: «……» Какие консультации! Эти двое просто сознательно пытаются разозлить его, ах! Линь Цянь поднял Чжэн Пинцина с пола и посмотрел на Линь Ячжи. – Папа, я не понимаю, в конце концов, на что ты так зол? Предыдущая реакция Линь Ячжи была совершенно бессознательной. Теперь, на вопрос Линь Цяня, он не знал, что сказать. – Я злюсь… Я злюсь, потому что… Долго размышляя об этом, в конце концов, Линь Ячжи не знал, почему так разозлился. Он тщательно обдумал ситуацию этих двоих. Они не были слишком молоды, и их отношения никогда не влияли на учебу. Они тоже не сделали ничего плохого из-за своих отношений. Напротив, они были образцовыми учениками в прошлом году. Их отношения, очевидно, сделали их обоих еще лучше. Линь Ячжи долго колебался, а потом наконец нашел причину: – У вас же гомосексуальные отношения! Линь Цянь бросил на него быстрый взгляд. – Гомосексуализм не является незаконным. – Я знаю, что это не противозаконно, – обиженно сказал Линь Ячжи. – Но… но… – Единственная разница между нами и гетеросексуалами заключается в том, что мы не можем иметь детей. И пока он рядом со мной, я не нуждаюсь в потомках, – сказал ему Линь Цянь. Чжэн Пинцин также вышел вперед. – Дядя, я буду сопровождать его до конца наших дней. Я позабочусь о нем, когда он состарится, поэтому ему не нужны дети. Линь Ячжи снова вспомнил свой гнев: – Кто позволил тебе позаботиться о будущей жизни А’Цяня? Линь Цинь встал между ними, а затем торжественно сказал Линь Ячжи: – Папа, с самого начала, когда я встретился с Чжэн Пинцином, я собирался быть с ним всю жизнь. Ну, если быть более точным, технически это две жизни. Но другие люди не должны знать этого. Линь Ячжи с готовностью кричал на Чжэн Пинцина, но, столкнувшись со своим сыном, он мог только попытаться дать ему совет. Его голос понизился, когда он уговаривал: – А’Цянь, как ты можешь отдать ему всю свою жизнь? Не дай себя обмануть! Линь Цянь мягко улыбнулся Линь Ячжи и указал: – Я знаю его лучше, чем ты. Чжэн Пинцин также пытался бороться за справедливость. – Дядя, разве вы не считали раньше, что я потрясающий? – Чжэн Пинцин старался изо всех сил выбраться из «преступного» лагеря. Однако, как такой крутой человек, как Линь Ячжи, может так легко изменить свое мышление! Линь Ячжи разозлился из-за слов Чжэн Пинцина и закричал: – Однажды ты меня уже обманул. Кто знал, что твой чистый образ был только фасадом? Ты действительно играл с моим сыном за моей спиной! Линь Цянь напомнил ему: – Повторюсь, я был первым, кто пришел к нему. Линь Ячжи прикрыл уши. – Я не собираюсь слушать. Я не слушаю. Беспомощные Линь Цянь и Чжэн Пинцин посмотрели друг на друга. Когда они раскрыли свои отношения перед Линь Ячжи в своей прошлой жизни, его реакция также была довольно взрывной. Но в то время отношения Линь Цяня с отцом были настолько плохими, что в конечном итоге Линь Ячжи не имел права контролировать его. Но теперь, когда их семейные отношения восстановлены, это стало тяжелым испытанием, которое нужно преодолеть. Хотя и Линь Ячжи, и Чэнь Шии были рациональными людьми, которые доверяли науке, они по-разному относились к своим детям. В конце концов, характер Линь Ячжи был намного более жестким и упрямым. Хотя его логический мозг не был предвзятым, Линь Ячжи не мог сдаться так легко, как Чэнь Шии. Самым важным моментом было то, что его сын и дочь драгоценные сокровища, о которых он заботился от всей души. Поэтому, увидев, как Линь Цянь и Чжэн Пинцин ведут себя так близко, Линь Ячжи почувствовал, что смотрит, как свинья ворует капусту, которую он кропотливо выращивал и любил. Это так душераздирающе, ах, так душераздирающе. Но именно из-за этого Линь Цянь решил выйти из шкафа так прямо. Характер Линь Ячжи был таков, что он не мог сесть и мирно обсудить ситуацию. Линь Цянь и Чжэн Пинцин не имели возможности договориться с ним. Линь Цянь ожидал, что Линь Ячжи взорвется, но он также знал, что в конце концов он не причинит им вреда. Линь Цянь увидел, как его отец по-детски закрыл уши, и обнаружил, что ситуация становится все более запутанной и смешной. Он потянулся, чтобы убрать руки Линь Ячжи, прикрывающие его уши, а затем произнес: – Папа, послушай… – Я не буду слушать, я не хочу слушать! – Линь Ячжи не мог ударить своего сына, но его сердце также не могло преодолеть это препятствие. В конце концов, он мог только суетиться и злиться. Он указывал на Чжэн Пинцина и неустанно говорил: – Подожди, пока я поговорю с твоей матерью… Линь Цянь: «……» Его отец был действительно достоин звания «учитель». Он использовал трюк, который учащиеся начальной школы используют так умело. Чжэн Пинцин не заботился об угрозе Линь Ячжи и ответил: – Хорошо. Давайте, расскажите ей… Видя такое возмутительное отношение Чжэн Пинцина, Линь Ячжи подпрыгнул и закричал: – Ты не боишься разозлить свою мать?! Чжэн Пинцин покачал головой. – Она не будет сердиться… Линь Цянь медленно объяснил: – Папа, тетя, она… «Уже знает». Линь Ячжи не дал Линь Цяню закончить, крикнув: – Не пытайтесь меня уговорить! Я не буду скрывать! Я позвоню Чэнь Шии прямо сейчас и скажу ей, что сделал этот маленький ублюдок! Линь Цянь мог только согласиться: – … Хорошо. Слова Линь Ячжи были решительными, но внутренне он немного удивился, что Чжэн Пинцин и его сын не казались испуганными. Он чувствовал себя потерянным, но Линь Ячжи снова горько угрожал им: – Не думайте, что я не осмелюсь? Хотя рабочее место Шии строго управляется ее временем, она обязательно ответит, если я позвоню. Линь Цянь махнул рукой. – Да, начинай. Линь Ячжи: «……» Сын, как ты можешь вести себя так со своим отцом! Линь Ячжи безумно продолжал намекать им: – Если Шии потеряет самообладание, даже я не остановлю ее. Чжэн Пинцин ответил: – Мы знаем, дядя. Позвоните ей сейчас. Если раньше начнем, то и закончим раньше. Линь Ячжи разозлился на его слова. – Ты смеешь провоцировать меня? Я сделаю это прямо сейчас! Прежде чем Линь Цянь или Чжэн Пинцин успели что-то сказать, Линь Ячжи повернулся и бросился к своей комнате. Чжэн Пинцин мог только качать головой. – Чему именно учит тесть в школе, ах… Линь Ячжи даже не может должным образом подыграть. Линь Цянь тоже посчитал это смешным. Он покачал головой и сказал: – Все будет хорошо, как только он поймет произошедшее. Сказав это, Линь Цянь посмотрел на бедро Чжэн Пинцина. Хотя Линь Ячжи не ударил сильно, Линь Цянь мог чувствовать себя спокойно только тогда, когда убедится, что Чжэн Пинцин действительно не пострадал. – Как твоя нога? Не больно? Чжэн Пинцин, который изначально стоял самостоятельно, сразу же упал на Линь Цяня. Его голос звучал очень слабо, когда он произнес: – Да, это действительно очень больно, ах. Только поцелуй может заставить меня почувствовать себя лучше. Линь Цянь на мгновение задумался, затем сказал: – Так как мой отец был тем, кто причинил тебе боль, я позволю ему поцеловать тебя. Чжэн Пинцин мгновенно выпрямился. – Это просто судорога. Теперь все в порядке. Линь Цянь наклонился к Чжэн Пинцину и поцеловал его в уголок рта. – Такой смелый. В будущем ты должен оставаться таким же смелым, хорошо? Чжэн Пинцин обнял Линь Цяня: – Конечно. Когда я не был смелым? Линь Цянь обвил руками шею Чжэн Пинцина. – Да. Если есть вещь, в которой я точно уверен, так это твоя способность к выступлению. ______________________ Линь Ячжи вбежал в свою комнату с твердым намерением набрать знакомый номер. Но как только он закрыл дверь спальни, его запал постепенно начал угасать. Линь Ячжи, испытав чувство разочарования, бросился на кровать, а затем от безысходности начал массировать голову, чтобы хоть немного усмирить свой гнев. Затем он схватил мобильный, намереваясь набрать телефон подразделения Чэнь Шии. Однако его палец замер. Линь Ячжи долго колебался, но все еще не решался позвонить. Он боялся как-либо спровоцировать Чэнь Шии. И хотя он ранее произнес несколько резких слов, он также боялся причинить боль Линь Цяню и Чжэн Пинцину. Это правда, что он ругал Чжэн Пинцина, но это главным образом было реакцией на такую психологическую встряску. В конце концов, он так долго жил с Чжэн Пинцином. Как он может не знать его характер? Было бы неправдой сказать, что Линь Ячжи не заботился об этом ребенке. Но Чжэн Пинцин выкопал своим пяточком его сына, ах. Мысли Линь Ячжи были более запутанными, чем клубок пряжи, с которым поиграла кошка. Линь Ячжи хотел убить Чжэн Пинцина, но не мог. Пока он чувствовал себя смущенным, зазвонил его мобильный. Это оказалась Шао Сыцзя. Шао Сыцзя знала, что сегодня последний день вступительных экзаменов. Она подсчитала, сколько времени им потребуется, чтобы добраться до дома, и ждала до сих пор, чтобы позвонить. Линь Ячжи чувствовал себя неловко, когда отвечал на ее звонок, и в его голосе не слышалось обычного энтузиазма. Дочь сразу почувствовала, что что-то не так. – Папа, что не так? Почему у тебя плохое настроение? – в беспокойстве спросила Шао Сыцзя. Линь Ячжи издал смешок и сказал: – Ничего такого… – Я все слышу по твоему голосу. Не пытайся скрыть и расскажи мне, что случилось, – даже по телефону давление, оказываемое на него дочерью, было огромно. Линь Ячжи: «……» Он не осмеливался говорить, боясь стимулировать свою девочку. Шао Сыцзя, однако, вообще не отличалась терпением. После того, как Линь Ячжи не смог немедленно ответить, она сказала: – Хорошо, если ты не хочешь мне говорить. Я могу просто пойти купить билет на самолет и убедиться во всем сама. Линь Ячжи поспешно остановил ее: – Нет-нет, я скажу тебе. – Тогда поторопись и скажи мне уже. Голос Линь Ячжи был жестким, когда он сказал: – Сыцзя, ты не можешь расстраиваться, когда я скажу тебе, хорошо? Характер дочери был еще хуже, чем у него, поэтому Линь Ячжи боялся, что Шао Сыцзя действительно будет бить Чжэн Пинцина, пока он не станет калекой. Это… было бы плохо. Голос Шао Сыцзя звучал немного неохотно, когда она ответила: – Я попробую. При этом обещании Линь Ячжи мог только сказать: – Сыцзя… Ну ты знаешь… А’Цянь и Чжэн Пинцин… получается, что они влюблены. Голос Линь Ячжи становился все тише и тише пока длилось его предложение. Когда он добрался до части «влюблены», его голос звучал почти как жужжание комара. Ах, это слишком позорно. Из-за того, что он боялся разозлить Шао Сыцзя, Линь Ячжи решил помочь двум плохим мальчикам, сказав: – Сыцзя, давай спокойно обсудим это позже… Но неожиданно голос его дочери был легким, когда она ответила: – Они тебе уже рассказали? Вау, они действительно не могут ждать, не так ли? Линь Ячжи удивился: – Сыцзя, ты уже знаешь? Шао Сыцзя лениво сказала: – Да, ах. Я узнала во время моего последнего визита. Я боялась напугать тебя, поэтому не сказала. Мозг Линь Ячжи стал вялым. – Разве ты не злишься? – Почему я должна злиться на такие хорошие новости? Это не незаконно, влюбиться, ах. Кроме того, моему младшему брату уже восемнадцать. Если бы он не влюбился сейчас, его молодость пропала бы даром… Линь Ячжи разволновался, когда говорил: – Но… но они оба мужчины, ах! Шао Сыцзя усмехнулась. – И что? И что? Линь Ячжи ничего не понимал. Все, что он знал, это то, что он чувствовал, что что-то не так. – Папа, подумай об этом с другой точки зрения. Я думаю, что Чжэн Пинцин хороший вариант. Он красив, богат и добр к А’Цяню. У других людей нет такой удачи, ах. Линь Ячжи: «……» Когда Чжэн Пинцин говорил это, у него возникло желание избить его до смерти. Но когда это пришло из уст его маленькой дочери, почему он немного убежден? – Ну, не торопись и подумай об этом, – поскольку не было никаких интересных новостей, Шао Сыцзя устала от этого телефонного звонка. Сказав все, что хотела, она просто повесила трубку. Линь Ячжи отложил телефон и сидел долгое время, чтобы прийти в себя. Подождите. Он пытался убедить свою дочь, ах. Почему вместо этого она убедила его? Линь Ячжи неожиданно обрел иную причину недовольства. Даже моя дочь знала об их отношениях! Почему он не был первым, кто узнал?! Линь Ячжи стал еще более подавленным. На этот раз он без колебаний позвонил Чэнь Шии. Он должен поговорить с женой. Ранее Линь Ячжи был важным сотрудником на рабочем месте Чэнь Шии, поэтому с ней оказалось относительно легко связаться. Вскоре Чэнь Шии приняла его вызов. На этот раз Линь Ячжи не колебался. После нескольких приветствий Линь Ячжи рассказал ей о том, что произошло сегодня, и закричал: – Шии, как это могло случиться с нашими детьми, ах! На другом конце провода тихая Чэнь Шии наконец сказала: – Ну, вообще-то, я думаю, это здорово, что они вместе. Линь Ячжи: «……» Что такое? Его жена не должна вести себя так, ах. Это ее собственные сын и пасынок! Линь Ячжи, измученная душа, спросил: – Шии, ты меня не слышала? Они влюблены! Влюблены!!! – Я знаю, – Чэнь Шии терпеливо пыталась его успокоить. – Я знала с Нового года. Пожалуйста, просто послушай мой совет. Не останавливай их… Линь Ячжи: «……» Линь Ячжи был действительно удивлен в этот раз. Почему? Почему даже Чэнь Шии знала? Был ли он последним в семье? Что касается остальных слов Чэнь Шии, у Линь Ячжи уже не было настроения слушать их. Линь Ячжи закончил разговор и выбежал из своей комнаты. Он увидел Линь Цяня и Чжэн Пинцина, сидящих на диване в гостиной и обсуждающих, как просветить Линь Ячжи. Однако сейчас Линь Ячжи нуждается не в просветлении. Он схватил Чжэн Пинцина и ударил его, крича: – Почему я последний, кто узнал? – Почему сначала ты не сказал мне! – Разве я не должен быть первым, кто узнает? Линь Цянь увидел сумасшедшее выражение лица Линь Ячжи и безжалостно сказал: – Ни за что. Линь Ячжи: «……» Линь Ячжи, этот непоколебимый крутой парень, хотел сейчас разрыдаться.