Я не рохля!

Джен
G
Завершён
269
автор
Размер:
33 страницы, 6 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
269 Нравится 29 Отзывы 107 В сборник Скачать

1.

Настройки текста
Примечания:
      Меня зовут Никита Витальевич Орлов. Точнее звали. Сегодня, во время очередной операции на сердце, что-то пошло не так. Я думал, что это наркоз так подействовал, когда перед глазами вместо привычных ярких спиралей, возник сияющий тоннель, а в его конце высокие золотые ворота. Я осматривался по сторонам, не решаясь открыть створку, но ничего интересного, кроме яркого света, который резал больно глаза, я не видел. За спиной почудилось какое-то движение. Я резко обернулся: белое одеяние до пола, пронзительные серые глаза, пальцы перебирают бусы чёток, крылья за спиной… Стойте! Крылья? Да, чёртовы крылья, Карл! — Ну, чисто технически не чёртовы, а скорее божьи, — спокойно сказал незнакомец. — О! Вы читаете мои мысли? — я решил, что раз я ловлю такие качественные глюки, то удивляться уже и нечему. Ну читает, что тут такого? — Это ворота в Рай? — Нет, молодой человек, не читаю я ваши мысли. У вас мимика хорошая и на лице всё написано, — как-то слишком по-человечески усмехнулся ангел, буду его так называть. — И, опять же нет, не в Рай. Это скорее дверь к перерождению. Для вас это золотые ворота, для другого человека деревянная калитка, для третьего гаражные створки. Как и внешний вид, за дверью так же всё по-разному. — Так я умер? — даже не знаю, расстроился я или нет.

***

       Жизнь у меня не скажу, что лёгкая, но и не прям жёсткая. Так, как у многих. С восьми лет жил с одной мамой, отца не стало — умер от рака лёгких. Мы не были бедными: у мамы была хорошая работа, а когда я окончил школу, меня сразу забрали в армию. Когда вернулся, поступил в университет, закончил с красным дипломом, собирался идти в магистратуру, но тут мама сильно заболела. Два года по больницам, а потом похороны, её так и не спасли. У самого начало барахлить сердце, и в какой-то момент на больничной койке оказался уже я сам. Две операции. И вот эта была видимо последняя.

***

— Так я умер? — переспросил я. — Не совсем, — дёрнул крыльями мой ангельский собеседник. В его руках вместо чёток появился деревянный посох. Он протянул его мне и я не раздумывая взял дерево в руки. Я думал, что будет какое-то волшебное ощущение тепла, покалывания или удар током, но ничего. Вообще. — И, что мне с этим делать? — А что, вообще никаких ощущений? — любопытство и разочарование в голосе заставили меня почувствовать себя каким-то ущербным, вроде даже такую мелочь сделать не смог. — Мда… Видимо ошибочка вышла… Мара меня убьёт… — О чём вы? Какая ошибка? — мне уже стало страшно. А если из-за того, что я не ощутил ничего от посоха, меня не пустят за ворота, и я не смогу переродиться!        И тут по рукам, от самых кончиков пальцев, пробежала быстрая волна тепла, она всколыхнула мои волосы и, спустившись ниже, улеглась где-то в районе солнечного сплетения. А навершие посоха — небольшой хрустальный шар, сантиметров десять в диаметре — слегка засветилось синим. — О! Теперь ощутили, да! — довольно подметил ангел. Мне казалось, что ещё немного и он руки потрёт друг о друга. — Да, ощутил — тепло. — Отлично! — он всё-таки хлопнул в ладоши. — Значит всё правильно и ошибки нет — вы тот, кто нам нужен! — Но вы так и не сказали, для чего я нужен? — Давайте с самого начала. Вы слышали что-нибудь о Гарри Поттере? — Конечно! О волшебном мире только глухой не слышал! А при чём тут это? — меня начали одолевать смутные подозрения. Может я сошёл с ума и сейчас под препаратами в психушке валяюсь? А это всё плод моего больного сознания? — Нет, вы не сошли с ума. По крайней мере пока, — и опять эта ухмылочка. Что-то я сомневаюсь, что он ангел… — Так вот, мир Гарри Поттера на самом деле существует, только в другом — параллельном мире. И наше руководство… — на этих словах я ткнул указательным пальцем вверх и округлил глаза, на что ангел согласно кивнул. -…заключило договор с их руководством о том, что раз в год мы отправляем одного человека, у которого есть способности, в их мир. Этот человек должен стать одним из героев поттерианы и в силу своих возможностей изменить историю. — Погодите, погодите, значит по одному человеку в год отправляется в тот мир и влияет на историю, но зачем? — я серьёзно не понимал. — Ну это уже коммерческая тайна, как говорят люди, я не могу сказать — запрещено. — И я кандидат от этого года? — мне кажется у меня начинается истерика от абсурдности ситуации. Наркоз мощный видимо в этот раз. Кстати о птичках… — А в этом мире я умру? Или что? — Нет, скорее впадете в кому и пробудете в ней до тех пор, пока не умрёте в волшебном мире. Тогда вернётесь в своё родное тело. И да, предвосхищая ваш следующий вопрос, отвечу: одна жизнь там — год жизни тут. — Ага, понятно. А почему я? — меня действительно интересовал этот вопрос. — Коммерческая тайна! — ухмылочка, нет он точно не ангел! — А кем я там стану? Или тоже тайна? — с издевкой спросил я. — Нет, это не тайна. Невилл Лонгботтом. — Чего? Этот тюфяк и рохля? Нет, я помню, что в конце он неплохо себя проявил, но изначально он ээээ, скажу так, никакой! — возмущению не было предела. Не Поттер, Уизли или на худой конец Малфой, а этот толстяк? — Или Лонгботтом, или Хвосторога, выбирайте. Но влиять на ход истории будет проблематично, если у вас будут только крылья и когти, — щедро предоставил мне выбор ангел. — Ладно, Лонгботтом, так Лонгботтом. Насколько сильно я могу менять ход истории? — вздохнул я, соглашаясь. — Как пожелаете. Ограничений нет. Так вы согласны? — уточнил ангел. — Согласен, — не успел я моргнуть глазом, как провалился в темноту.

***

       Пробуждение было неприятным. Тело ломило, голова болела, во рту пересохло, глаза отказывались открываться. Валялся я долго, но естественные нужды организма заставили меня перестать изображать труп, и я попытался открыть глаза. Сначала всё было мутно, как через полиэтиленовую плёнку, но спустя несколько бодрых (прям ага) морганий, картинка стала по чётче. Потолок, высокий, бежевый, с какой-то лепниной и кажется барельефом, не сильно в этом разбираюсь. Попробовал привстать. Ура! Почти получилось, теперь я опирался на руки в положении полусидя — полулёжа. Осмотрелся. Всё равно встать сейчас так сразу не смогу, приходится просто рассматривать обстановку. Ну стены тоже такие приятные, спокойного оттенка «кофе с молоком», я валяюсь на широкой кровати с мягкой периной и огромными подушками, над кроватью балдахин скрывает часть комнаты. Нагнулся в сторону: несколько дверей, надеюсь одна из них ведёт в туалет, ибо сил терпеть почти не осталось. Решив, что сначала нужда, а потом разведка, попробовал встать с кровати. Судя по тому, как я с неё скатился, я маленький, очень. И скатился я прямо на стоящий у кровати ночной горшок. Не мудрствуя лукаво, справил свои потребности прямо в него. И тут я впервые увидел магию — ёмкость мгновенно очистилась и горшок снова сверкал медными боками. — Класс! — пропищал я. Срочно нужно зеркало! Я завертел головой. О! Вот и оно! Огромное, во весь рост. Я поковылял к нему.       Мда! Птица обломинго прилетела! Мне года три, я пухлый мальчуган с невыразительными глазками, темными слегка волнистыми волосами, в какой-то девчачьей сорочке, и почему я раньше на неё внимание не обратил. Между прочим мне презентовали знание языка, я даже думал на английском.        От одной из дверей раздался какой-то звук и она открылась, впуская статную женщину со строгим лицом, которое мгновенно стало взволнованным, когда она увидела меня. — Невилл, дорогой! Ты очнулся! Я так испугалась! — она подхватила меня на руки и прижала к груди так сильно, что мне стало трудно дышать. — У тебя произошёл первый магический выброс! Я так рада! Я боялась, что ты будешь сквибом, дорогой! — Бабушка! — я попытался вдохнуть. — Ох, прости, дорогой! Это я от радости! — она наконец меня отпустила и я смог вдохнуть порцию воздуха. Она взмахнула палочкой и видимо провела диагностику, убеждаясь, что со мной всё в порядке.        Августа Лонгботтом была худой, невысокого роста, с когда-то темными волосами, которые теперь почти все покрылись сединой. Потеря сына и невестки, моих родителей, сильно сказалась на ней. Ранее живые глаза потухли, только при взгляде на меня она оживала и становилась хоть немного похожа на прежнюю себя. — Надо собираться Невилл, сегодня мы идём к маме и папе, — я кивнул, как будто помнил об этом.       Меня нарядили в маленький костюм и накинули детскую мантию на плечи. Я выглядел как маленький лорд. Когда мы шли по коридорам клиники Святого Мунго, проходящие мимо врачи вежливо склоняли головы перед бабушкой, спрашивали о самочувствии её и моем, в том числе. В ответ Августа делилась радостью о моём первом выбросе.       Мы дошли до палаты. Я нервничал, когда входил в дверь, у меня теплилась надежда, что я смогу исправить положение и вытащить родителей из их персонального ада. Но я трехлетний ребёнок, что я могу? На двух больничных кроватях, разделённых белой ширмой, лежали молодые мужчина и женщина. Сердце сжалось. Хоть они и не родные мне, но я словно ощущал боль маленького Невилла. Захотелось плакать. Я всхлипнул и кинулся к женщине. — Мама, мам, просыпайся! — я забрался на кровать и тормошил её за руку, пытаясь найти отклик в остекленевших глазах, хоть какую-то эмоцию, и не находил. Я вспомнил свою родную мать, как она любила меня, старалась обеспечить мне безбедную жизнь и вырастить достойным человеком. Горячие слёзы текли по моим щекам и капали на щеки моей нынешней мамы, скатываясь по её лицу и путаясь в волосах. Внезапно мне почудилось, что мою ладошку слегка сжали её пальцы. Я застыл и задержал дыхание, всматриваясь в лицо передо мной: веки слабо дернулись — вниз, вверх, вниз, снова вверх, в карих глазах появилась влага и мокрые дорожки побежали из уголков к вискам. — Мама! — я позвал снова, погладил её по щеке и стёр слезы, которые текли не переставая.        Ко мне подбежала бабушка, которая ранее была у кровати сына. Она взволнованно взглянула на маму и выскочила в коридор. Через несколько минут в палате было не протолкнуться: врачи, медсёстры, даже пациенты — все толпились у кроватей родителей. Наконец лечащему врачу надоел гвалт, создаваемый столькими людьми и он рявкнул: — Господа! Прошу покинуть палату! Вы мешаете!        Он водил палочкой вдоль тела мамы и бормотал заклинания. Над разными участками вспыхивали разноцветные дымки магии, где-то зелёным, где-то красным, где-то жёлтым. Наконец он остановился на уровне головы и забормотал ещё громче. С каждым взмахом палочки его глаза становились всё больше и круглее, мне казалось, что они выпрыгнут из орбит и покатятся по больничному полу. — Срочно! Доктор Мартин, набор зелий номер 5, палата Лонгботтомов! — серебристый патронус унёсся в неизвестном направлении.       А потом всё завертелось. Примчался ещё один врач, принёс кучу разных склянок с зельями, и они вместе с первым, как я потом узнал самим Сметвиком, поочерёдно вливали эти зелья маме. После каждого приёма следовал сеанс диагностики, потом вливалось следующее зелье и так пока все склянки не опустели. Мы с бабушкой сидели в сторонке и старались не отсвечивать. Волнение прошибало с ног до головы, а неизвестность просто убивала. Какого было Августе я даже боюсь предположить, поэтому я обнял её за шею и шептал своим детским голоском, что всё будет хорошо, хотя сам не был так уверен.        Наконец все манипуляции были завершены, как и очередная диагностика, результаты которой были хорошими и удовлетворили Сметвика, потому что он повернулся к нам с немного сумасшедшей улыбкой на лице: — Не хочу торопить события миссис Лонгботтом, — бабушка привстала со стула. — Но судя по всему функции мозга вашей невестки начали восстанавливаться. Я проведу дополнительные исследования и назначу новое лечение. Пока она просто спит, точно смогу сказать, когда она очнётся.       Августа резко побледнела, колени ослабели и она безвольной куклой рухнула на пол. Хорошо, что Сметвик видимо предполагал такое развитие событий и успел подхватить её магией. Он перенёс бабушку в соседнюю палату, мне сказал, что она не справилась с новостями и потому потеряла сознание, но с ней всё будет хорошо. Я покивал как взрослый, получил от доктора конфетку и остался в палате родителей с его разрешения. Засунув сливочную сладость в рот, я забрался к маме на кровать, притулился у её бока, обхватил своей ладошкой её ладонь и прикрыл глаза. Кажется на сегодня хватит, слишком много информации и с ней надо будет разобраться, но не сейчас.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.