Секрет заоблачных перчиков

Молодой наследник закончил повязывать бинт на руке Чун Юня. Белая повязка довольно сильно контрастировала с темным рукавом. Экзорцист вздохнул. С некоторых пор в эстетику его внешнего вида довольно прочно вошли эти вот повязки. - Плохо тебе? - участливо спросил Син Цю, и экзорциста аж покорежило от такого “участия”. - Это ведь правая рука, - мрачно обронил тот. - Зачем так делать… - Ну не будешь носить на ней свой утяжелитель. Велика проблема. Зачем вообще тебе эти браслеты? - Для тренировки. Юный наследник Фэй Юнь закатил глаза. Кажется, он даже не слушал. По крайней мере у экзорциста было ощущение, что его слова бьются о какую-то преграду и опадают, так и не достигнув ушей собеседника. - Мы ведь договорились, правда? - довольно беспечно пропел тот. - Ты обещал, что останешься со мной, а я обещал, что гильдия не обидит твою семью экономией на твою зарплату. Верно? - Ну. - Чун Юнь смотрел исподлобья, но по правде говоря, в его взгляде было куда меньше враждебности, чем следовало бы. Сильно меньше, чем заслуживали три окровавленные вилки под его ногами. - И посмотри - твой клан процветает, ученики Гу Хуа на тебя разве что не молятся... Это было чистой правдой. Молодой гуру держал свое слово, четко и вовремя выплачивая семье экзорциста компенсацию за его отсутствие. Кроме того ни один ученик не был атакован никакими духами с самого момента его поселения в школе, что поднимало Чун Юня в их глазах просто невероятно. А сам Син Цю хоть и крутился вокруг него сутки напролет, нервируя до невозможности, но занимательными своими играми - стоит отдать ему должное - баловался далеко не каждый день. - Я же не лезу к тебе в душу, - от насмешливого взгляда медовых глаз на душе экзорциста сделалось немного муторно. - Мне в целом всё равно, что ты там обо мне думаешь, пока мы дружим. На Чун Юня подобные разговоры всегда действовали двояко. С одной стороны это ведь значит, что они и вправду дружат, это осознание было отчего-то волнующим и приятным. С другой - абсолютно очевидно, что каждый из них вкладывает в понятие «дружба» совершенно разные определения. И это, как правило, в корне меняет дело. - Вот ты, может быть, думаешь, что я злой. Но я не злой, я всего лишь не люблю, когда покушаются на моё. - Наследник гильдии оправил воротник на белой куртке собеседника. Экзорцист молчал, сначала привычно опасаясь спровоцировать новую вспышку агрессии, а потом - переваривая услышанное. «Моё». Он имел в виду - что? В самом деле мастер вполне обоснованно мог волноваться о своем авторитете. Получивший большую власть вкупе с ответственностью в столь юном возрасте молодой гуру непременно сталкивался с мэтрами, желающими ее оспорить. Чун Юнь видел это на каждом собрании, куда когда-либо был допущен. Видел, с какой тщательностью Син Цю подбирает слова для ответа на очередной выпад в сторону его молодости. Слова хлесткие, но точные. И подобрать их следовало очень быстро. Как удар хлыстом по земле, они на время отгоняли непрошенных советчиков, пытающихся подорвать его авторитет на глазах у подчиненных. Экзорцист сочувствовал ему в такие дни. За ехидной улыбкой мэтры, вероятно, не замечали, каких усилий стоил каждый такой выход на арену. И уж точно они не видели, как устало отирает взмокший лоб наследник гильдии, стоит лишним людям исчезнуть из комнаты. А Чун Юнь - видел. Значило ли это, что он - не лишний? И могло ли это значить, что молодой гуру имел в виду нечто другое? Например... его самого? Стоит признать, что Чун Юнь уже размышлял о такого рода трактовке их хм… соглашения. Сказать абсолютно точно было сложно. Подобные формулировки в их разговорах встречались крайне редко, а «книжным другом» своим тот дорожил, кажется, не слишком. Склонности Син Цю не добавляли к нему самому доверия, однако именно в них - в отличие от других своих невозможных розыгрышей и уловок - тот был совершенно прям и, можно даже сказать, честен. Да, экзорцист не знал, в какой момент на него обрушится сия «благодать», но стоило ей обрушиться, как он с самого начала знал наперед, что им предстоит. За это он был мастеру благодарен. Хотя и сам понимал, что испытывать благодарность за что угодно подобное - дико и нелогично. Впрочем, говоря честно, вообще все составляющие их взаимоотношений были довольно дикими и нелогичными. Но что, если тот и правда считает его своей собственностью? Такой же, как, скажем, Гу Хуа? «Нет, - понял юноша. - Такой же, какой является гильдия.» В самом деле, у Гу Хуа еще был старый наставник, имеющий куда больше прав на школу, и что он велит сотворить с ней после своей кончины - пока неизвестно. Фэй Юнь же де юре не принадлежала еще наследнику, однако это было абсолютно неизбежно. Не было никаких вариантов, чтобы этого не произошло. Это случится - просто не сегодня. Сегодня она _почти_ его. Он все равно может повлиять на любые происходящие в ней процессы, и ему не нужно для этого формальное подтверждение. Гильдия принадлежит ему неофициально, по секрету. Гильдия знает об этом, и знает он сам. А больше никому и не нужно. Экзорцист моргнул и сам не понял, думает он все еще о Фэй Юнь или уже о себе. От каламбурного понимания этого непонимания сделалось жутко. Непривычная дрожь пробежала по здоровой руке. Оставалось надеяться, что надетый на нее утяжелительный браслет скроет всё от внимательного взгляда мастера Гу Хуа. - Ты обещал, - продолжал Син Цю, будто по рассеянности не выпуская его воротник из рук, - что будешь со мной. Что будешь мой. «... друг. - В панике подумал экзорцист. - Ты же хотел добавить "друг"? Ну же, добавляй!» Но мастер молчал. Он испытующе глядел на Чун Юня и, казалось, чего-то ждал. Наблюдал за реакцией. Вероятно, он сказал эти слова только чтобы посмотреть, как экзорцист поведет себя, если выбить почву у него из-под ног. Тот прекрасно понимал, что это какая-то провокация, но дрожь невозможно было контролировать. Она перескочила с руки на колено, и не заметить этого было, кажется, нельзя. Молодой наследник Фэй Юнь прямо сейчас заявил свои права. На него. И ждет, что скажут ему глаза экзорциста. А Чун Юнь никогда не мог скрыть от него свои чувства и, что страшнее, кажется, признавал право ОБЛАДАНИЯ. Что за глупость! Ничего он не признавал, просто часто раздумывал. Он поспешно отвел взгляд от теплого меда пронизывающих змеиных глаз. Син Цю тонко улыбнулся. Через секунду он отпустил воротник чужой куртки и добавил обыденным тоном, каким раздавал указания ученикам: - Поэтому, пожалуйста, не вступай в дискуссии личного характера с моими гостями… особенно с этим - вообще ни в какие. - Он ловко перемахнул через собственноручно опрокинутый несколько минут назад стол. - Идем. Нужно закончить. - Может, я просто туда не пойду? - пробормотал Чун Юнь, но юный мастер Гу Хуа его не услышал. Вероятно, намеренно. *** - О, а я вас и заждался! - конечно глупо было надеяться, что этот гость уйдет так просто. - Где вас носило полчаса?