Звёзды Безвременья

«...Острова стонут от боли... Мне нужна твоя помощь... Приди, смертное дитя, приди!..» В комнате стало душно. По лбу спящей градом катился пот, руки судорожно сжимали грубое одеяло, а в мозгу тупо стучало: «Помоги, помоги...» Ей снилось, как высокий человек, размытые очертания фигуры которого переливались то блеклыми, то яркими красками, протягивает к ней руки, взывая о помощи. Его голос эхом разносится повсюду, и в нем как будто звучат сто голосов одновременно. Он говорит ей: «Непременно найди ее! Дверь! Ты можешь помочь!.. Скорее!..» — Да, конечно, я помогу... — бормотала она во сне. — Я приду... Приду... Фигура осветилась фиолетовым сиянием, словно поглотившим ее. Девушка чувствовала, будто летит сквозь размытое пространство Сиродила к какому-то яркому порталу, в котором только что скрылся человек... Внезапно сон прервался. Девушка открыла глаза и, тяжело дыша, уставилась в потолок. Пальцы рук все еще сжимали одеяло, сердце учащенно колотилось. Кто бы ни был этот человек, он нуждался в ее помощи. Ему пришлось связаться с ней через сны, и теперь все зависело от ее воли и выбора. Молодая эльфийка села в кровати и поглядела в решетчатое окно. Слепящие лучи полуденного солнца, пробивающиеся сквозь частокол металлических ромбиков, заставили ее зажмуриться. С улицы доносились оживленные голоса людей, музыка и пение птиц; они заглушали воспоминания из ночного кошмара. Утро миддаса* только что закончилось. «Как? Уже полдень? Разве можно столько спать!» — мысленно укорила себя эльфийка. Взгляд ее бродил по комнате, которую она сняла в этой гостинице на одну ночь. Лучи солнца щедро заливали ее светом, падая на стены сквозь ромбические решетки окна пятнышками. Рядом с кроватью стоит стул, на нем аккуратно сложены незамысловатые предметы женской одежды — длинная юбка да льняная рубаха на шнуровке. На спинке стула висел штопаный-перештопанный жилет, а у кровати ютились ботинки из грубой кожи. В противоположном от окна углу комнаты стоял длинный стальной меч, и солнечные отблески падали на его ребра так, что, казалось, он подрагивал, с нетерпением дожидаясь, когда вновь окажется в руках любимой хозяйки. Эльфийка умылась и начала распутывать паклю, в которую свалялись ее волосы. Пока она заплетала их в косу, в дверь постучали. — Амарил! Амарил! Открой! Это я, Герта! — глухо зазвучал за тяжелой деревянной дверью высокий женский голос. Громко зевнув и продолжая на ходу делать прическу, девушка подошла к двери и нажала на щеколду. Та зычно заскрипела, открылась, и на пороге показалась Герта Мириган, невысокая молодая женщина с такой же, как и у Амарил, пепельного цвета кожей и такими же ярко-красными, будто пламя, глазами, — то были отличительные черты всех темных эльфов, или данмеров. На вид она была несколько старше подруги и сейчас имела вид весьма недовольный. — Ага, вот ты где! — бросила она, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть взъерошенную приятельницу. Затем взяла и проскользнула в комнату, будничным жестом прикрыв за собой дверь, словно ничего и не случилось. — Здра-а-а-авствуй... — Амарил безуспешно попыталась подавить новый зевок. Она была совсем не удивлена столь неожиданному визиту. — Какими судьбами? — А такими! Ты вот мне объясни, почему находишься здесь, а не в Гильдии магов? — Герта обвиняюще ткнула в подругу пальцем. — Я все утро тебя искала, обошла, наверное, весь Скинград! Спасибо Давиду Сурили, который вовремя мне подвернулся и заявил, что знает, где ты прячешься. — Ну еще бы, — фыркнула девушка. — Как ему не знать, когда он лично приложил руку к моему опьянению. Герта изумленно вытаращила глаза: — Твоему? Опьянению? А кто же у нас тогда главный блюститель здорового образа жизни, как не ты, Амарил? — Я и остаюсь им. Но вчера случилось нечто ужасное. Если бы в какое-то мгновение моя внимательность не отбросила коньки, то все мои старания не покрылись бы прахом, а душе не пришлось бы чувствовать себя на грани покидания своей оболочки. — Выдав эту странную тираду, Амарил тут же спрятала лицо в ладонях. — Да еще этот проклятый Сурили возьми и подсунь мне своего вина! Разве могла я после такого показаться в Гильдии? — В висках вновь болезненно застучало, прямо как тогда, перед сном. — О-о-ох, у меня до сих пор голова кружится... Герта сжала руки подруги в своих и, понизив голос, промолвила: — Ну полно, успокойся. Давай присядем, и ты мне все расскажешь. Может, я смогу помочь? — Помочь, говоришь? — буркнула Амарил, нехотя опускаясь на край кровати. — Ну тогда помоги мне утопиться. Со стыда. — Что это еще за глупости! — Герта, ради всего святого! — Данмерка снова вскочила на ноги и принялась расхаживать взад-вперед, яростно теребя подол сорочки. — Зачем я вообще только послушала этого... как его... и вступила в эту клятую Гильдию магов? Тут не то что люди, да даже стены и пробирки намекают мне, что маг из меня такой же, как из орка фея. Чем тут поможешь? — Нет, дорогая моя, ты ошибаешься. — Я? Ошибаюсь? — Амарил потерла виски, которые опять запульсировали. — Разумеется, ведь кое с чем я точно могу помочь. На вот, держи отрезвитель. Герта протянула девушке маленькую бутылочку, на которой красовалась яркая надпись «Пей, или пожалеешь!». Она всегда носила с собой аптекарскую сумку, в которой можно было обнаружить средства с самыми неожиданными названиями, так что иной раз вы с трудом сообразили бы, что перед вами настоящее лекарство. Амарил, до сих пор не привыкшая к подобным замашкам своей подруги, с подозрением уставилась на бутылочку и невольно сглотнула. — Да пей ты уже, не бойся, — Герта потрясла зельем у нее перед носом. — Ты далеко не первая, на ком я тестирую его действие... Это шутка, всего лишь шутка! — При виде ошеломленного взгляда подруги, которая аж поперхнулась от таких слов, она поспешно подняла руки в примирительном жесте. — А если серьезно, то мой отрезвитель вот уже месяц как ставит людей на ноги. Все живы-здоровы и, что главное, трезвы! В итоге Амарил так и не пожалела, что выпила зелье. Ее состояние заметно улучшилось, и даже настроение поднялось от чудовищно пакостного до просто пакостного. — Полегчало? — Значительно. — Тогда не томи уже, а выкладывай, что там у тебя стряслось. Девушка обреченно вздохнула. Ей не хотелось рассказывать о своем позоре, но ничего не поделаешь, пришлось делиться правдой с подругой. Дело было в том, что накануне Амарил с утра до вечера практиковалась в приготовлении всяких эликсиров и противоядий: как будущему члену Гильдии магов ей требовалось достичь больших успехов в алхимическом искусстве. Она брала уроки у единственного алхимика в городе — темной эльфийки по имени Фалану Хлаалу, каким-то чудом согласившейся помогать ей (но не исключено, что из-за принадлежности к той же расе, что и она сама. Данмеры — существа весьма мнительные). Занятия начинались с полудня и продолжались до первых закатных лучей. У Амарил, по словам Хлаалу, был большой потенциал. Она могла быстро найти нужные ингредиенты, отличить лекарственные растения, ягоды и грибы от ядовитых и смешивать их в относительно правильных пропорциях. В конце занятий юная эльфийка под руководством наставницы проверяла действие зелья и отправлялась искать ингредиенты для нового, рецепт которого ей перед уходом всегда давала Хлаалу. Так было и в этот раз. Все шло хорошо, пока Амарил не уронила только что приготовленное ею зелье малого взрыва в котел с кипящей серной кислотой. Эффект был грандиозный: из взорвавшегося котла так и брызнуло во все стороны обжигающим варевом. Девушки едва успели спрятаться за грудой ящиков неподалеку от места, где еще недавно стоял котел. Выбравшись из укрытия, Хлаалу довольно жестко отчитала Амарил за содеянное. В качестве наказания она заставила незадачливую ученицу наводить порядок в лаборатории. Без волшебства. Пока девушка целую вечность ремонтировала оставшиеся в живых мебель и посуду и оттирала грязь с поверхностей, Хлаалу с завидной быстротой варила новые зелья взамен утраченных. С помощью специального заклинания она собрала осколки взорвавшегося котла и соединила их вновь. К моменту, когда Амарил закончила приводить в порядок пол, стены, стулья, столики, диван, лестницу, алхимическую посуду, шкафы, окна, занавески и потолок, на дворе было далеко за полночь. Хлаалу отпустила девушку, сказав, что будет ждать ее днем после обеда. Выйдя на улицу, Амарил направилась в южную часть Скинграда на ночную прогулку, чтобы проветрить голову, которая словно пропиталась запахом серной кислоты. Соображалось туго, поэтому, когда ей встретился на улице изрядно подвыпивший Давид Сурили, один из главных виноделов Скинграда, который, видя удрученное состояние Амарил, предложил пойти в «Две сестры» и попробовать «лучшее вино Тамриэля», она согласилась без колебаний. Однако, каким бы вкусным ни было вино, девушке сразу стало плохо. Видимо, даже ее организм был настроен против алкоголя. Голова закружилась, и Амарил чуть не грохнулась в обморок прямо за столом. Все, что она смогла, — это слабо погрозить кулаком Давиду Сурили и попросить у хозяйки постоялого двора постель на ночь. Чувство жгучего стыда преследовало ее до тех пор, пока она не провалилась в глубокий тревожный сон. — Нечего было пузырек ронять, — хмыкнула Герта. — И я ведь прям специально это сделала, — огрызнулась Амарил. — Ты опять принимаешь все слишком близко к сердцу. Вспомни великую мудрость: «Хочешь жить долго и счастливо — учись спокойствию у мамонтов». В любом случае, надо было просто послать Давида с его винцом в одно удивительное место, — заключила Герта проникновенным голосом. — Пожалуй, надо, — мрачно вздохнула девушка, — хоть это и не совсем в моем духе. Герта любила давать нравоучительные советы и делала это при каждом удобном случае. И все-таки Амарил не могла на нее злиться. Секунда-другая — и лицо ее смешно скорчилось, когда она попыталась подавить непрошенную улыбку. Вот всегда так, а! Что бы ни случилось, в конце концов всегда хохочешь над самим собой. Это и злит, и дарует облегчение. Бесит, одним словом. — Уже не в первый раз моя вежливость выходит мне боком, — буркнула она. — Кто бы мог подумать, что законопослушная и правильная Амарил, давшая себе клятву никогда не пить спиртного, нарушит ее таким глупым образом? Ненавижу алкоголь. — Действительно, кто бы мог подумать? — Герта хмыкнула снова. — Но ты взгляни на эту ситуацию с другой стороны. Вот уже пару часов твоя совесть, будучи не менее опьяненной, чем ты сама, не мешает тебе отдыхать от учебы. Хоть ты и ранняя пташка, но... Услышав про занятия, данмерка хлопнула себя по лбу: — Ах ты ж! Дагон возьми, Герта, это совсем не смешно! Тебе так нравится надо мной подтрунивать? Проболтала тут с тобой, а уже обед! Хлаалу меня прибьет! И она принялась поспешно приводить себя в порядок. — Да с чего бы? — усмехнулась подруга. — Фалану Хлаалу строга, но справедлива. Своими успехами ты с лихвой покроешь свои же неудачи. А из твоих рассказов следует, что она вполне гордится тобой. А ошибаются все. Думаешь, великие алхимики вроде твоей наставницы никогда не допускали глупых промахов? — Вот увидишь, мне не поздоровится! — Амарил подняла вверх указательный палец. — После вчерашнего от нее можно ожидать грозовой бури. — Ах, ну раз так, тогда поторопись. Ты одевайся пока, а я расскажу, зачем, собственно, пожаловала. У меня есть новости, да такие, что у тебя уши встанут дыбом. — Посмотрим, — сказала Амарил, завязывая шнурки на рубашке. — Давай, заинтригуй меня. Обычно это у тебя неважно выходит. — На этот раз ты точно ахнешь, — пообещала Герта. И начала рассказ: — Вчера у моего мужа был выходной, и мы ездили в Бравил к его родителям. Ты же знаешь — как только у него на уме очередная вылазка, вся наша родня по его милости отправляется в поход, хочет она того или нет. — И правильно, — ввернула данмерка. — Нечего в погожий день в городских стенах отсиживаться. — Хорошо, что именно я, а не ты, замужем за Дитраном. Услышь его родители такие слова, ты бы уже спала одна под открытым небом. — Ты знаешь, что я ничего не имею против открытого неба. — И поэтому решила устроиться на ночлег здесь, а не средь виноградников Сурили? Амарил нарочито громко вздохнула и закатила глаза. Ей не хотелось лишний раз выслушивать шуточки по поводу своего не всем понятного образа жизни. — Так, кхм... — Герта кашлянула, чтобы сгладить возникшую неловкость, и продолжила: — Короче, как бы там ни было, мы отправились в поход. Обычно мы ездим в места, хорошо знакомые нам — или, во всяком случае, Дитрану, который окрестности Сиродила знает как свои пять пальцев. — Кто из бойцов их не знает? — Их знают все храбрые стражники Скинграда, особенно такие, как мой муж! — Герта расплылась в улыбке. — Мы часто ходим в лес. Но в этот раз Дитрана потянуло к воде, и он вывел нас в Нибенейскую бухту. Мы уселись в лодку и поплыли на восток. Но внезапно налетел сильный ветер, и нас куда-то понесло! Несло-несло, пока наша лодка не врезалась в берег какого-то островка. — Странно, — задумчиво пробормотала Амарил. — Обычно в нашей тихой и мирной Нибенейской бухте ни малейшего ветерочка. Неужели это все проделки пьяного Принца Разрушения? Я даже не удивлюсь, если именно его стараниями я... допустила оплошность. Надеюсь, никто из вас не пострадал? — Нет, нет, слава Азуре. Но мы увидели такое!.. Подруга, я бы не хотела вновь там оказаться. Все жутко перепугались! Ну, не считая Дитрана. Герта содрогнулась, припомнив виденное на острове. — Благодаря такому шторму это неудивительно. — Я бы так не сказала. Было в Нибене кое-что похуже непогоды. — Что же? Герта подошла к Амарил и сделала страшные глаза. — Дверь. — Чего? — не поняла девушка. — Дверь, дверь. Там была странная дверь. — Герту передернуло. — Очень странная, хотя нам ли, уроженцам Сиродила, не привыкать ко всему необычному? Амарил, завязывавшая шнурки на ботинках, на мгновение застыла. Ей вдруг вспомнился сегодняшний сон. Дверь... — Дверь? — переспросила она. — Дверь! — Дверь? — Да, дверь! Наверное, волнительный сон не был порождением опьянения. Слово «дверь» сегодня звучит слишком уж часто. Внезапно ей пришла в голову мысль, что человек во сне говорил о той самой Двери, о которой сейчас ей рассказывает Герта. Он даже являл ей ее изображение, пусть и расплывчатое. — А как она выглядела? — Она была похожа на светящуюся арку с тремя огромными головами из камня наверху! Одна изображала спокойствие, другая — агрессию, а у той, что посередине, была открыта пасть, из которой шел яркий синий свет! — Победа сегодня за тобой, — провозгласила Амарил без тени сарказма. И впрямь, по описанию очень даже похоже. — Весьма интригующая информация. Но что, если это просто совпадение? — Хотя... Может, в Сиродиле порталы и не встречаются, но, я слышала, на моей родине они не такая уж и редкость. — Не знаю, я никогда всерьез не интересовалась этим вопросом. Мое дело — лечить больных, а не искать приключения на одно место. Не в обиду сказано, — быстро добавила Герта, видя, как Амарил сердито скрестила руки на груди. — А родители Дитрана — они ведь уже немолоды и редко покидают Бравил. Их испуг мне понятен. Но, возможно, ты права, и мы действительно обнаружили портал в какое-то измерение. Мне тут кое-кто заявил, что в Кватче открылись Врата в Обливион. — Она как бы между прочим ткнула подругу кулачком в плечо, напоминая, что Амарил слишком долго прохлаждается, вместо того чтобы оправдывать свое геройское предназначение. Хотя та уже несчетное количество раз повторяла, что делает все так, как от нее требуется. — Но этот, мм... портал точно не из тех, что принадлежат Мерунесу. Слишком изящно для него. А самое странное знаешь что? — Что? — Ни дверь, ни даже островок не отмечены ни на одной из карт Сиродила! И при этом, смею заметить, мои пациенты — не все, конечно, — что-то такое поговаривают, мол, в Нибене нечто странное творится, но никто толком не знает, что именно. Мне казалось, что все это просто глупые слухи, пока я лично там не побывала. Этот остров — настоящая жуть. — Да, наверное, — тихо произнесла девушка. Необычный объект, который только что описала ей подруга, все-таки очень уж напоминал Дверь из ночного кошмара... Только стоит ли тревожить своими бреднями подругу, чья нервная система, знала данмерка, и без того была довольно шаткой, хоть та и работала лекарем. Она взглянула на часы: они показывали половину первого. — Уже пора идти. Проводишь меня до лаборатории Хлаалу? Заодно расскажешь подробности. Я хочу знать все. Герта согласилась проводить Амарил до места занятий. Юная данмерка мысленно благодарила подругу за компанию — идти в одиночестве ей не хотелось, может быть, из-за кошмара, сильно взволновавшего ее. Она привязала к поясу свою кожаную сумочку со склянками и, вздохнув, вышла из комнаты. Герта последовала за ней. Спустившись вниз и пожелав доброго утра приветливой хозяйке постоялого двора, орчихе Мог гра-Могак, девушки заказали по стакану воды и тарелке овсянки, после чего вышли на улицу.