Shado

Она мечется из угла в угол этой комнаты, хаотично меняя траекторию, её образ уже буквально подергивается помехами, она места себе не находит. Ты смотришь на флакон - "песочные часы" - в своей руке. "А твоя работа, она опасная?" - невзначай спросил ты, когда отец закончил рассказывать очередную историю о его мире. "Можно и так сказать," - натянуто улыбнувшись, ответил он. "Оставь мне что-нибудь, - попросил ты. - Чтобы я знал, что ты всегда рядом." "Нужно быть увереннее в себе, Тори," - отец потрепал тебя по голове и затем снял со своей шеи флакон, похожий на странные песочные часы. Кажется, это был подарок матери. Флакон был пуст; отец вздохнул, закрыл глаза, и затем ты увидел, как в нем начинают появляться маленькие красные искорки, немного бегают в этом стекле, ударяясь о стенки и в конце концов оседая на дне флакона. Когда это завораживающее действо прекратилось, отец открыл глаза и протянул флакон тебе. "Держи, - сказал он. - Если я сделал всё правильно, то теперь часть меня буквально будет с тобой, пока при тебе этот амулет." Ты смотришь, как образ матери искажают помехи. Четвертый мечется по комнате за ней по пятам, что-то тараторит, видимо, пытаясь успокаивать, но ты-то понимаешь, что это так не работает. Ведь мать зовет отца, и не может получить отклик. Вкупе с тем, что выход в тот мир для вас закрылся, вы все знали, что это значит. Не придёт в Шадо больше ваш папка. И с того света не успела его дёрнуть мамка. Второй и средний сидят поодаль, словно пыльным мешком прибитые, а старший вообще бадяется частевещь знает где. "Нужно быть увереннее в себе, Тори," - мысленно повторяешь ты слова отца. Твои братья давно сменили облик с детского на более взрослый, лишь ты до последнего оставался ребёнком, не видя ничего плохого в том, чтобы творить всякие детские забавы с отцом - будь то запуск воздушных змеев или корабликов из бумаги, что уплывали вверх по местной реке. Но сейчас... Ты сжал амулет в руке, и затем всё же спрятал его в карман. Ты не станешь говорить о нем матери. Ты просто встаешь и идёшь к ней, на ходу перестраивая свою материю, меняя облик, лишь оставляя зелёные глаза и красноватые волосы; о волосах - попутно ты собираешь две тонких пряди в небольшие косы и соединяешь их на затылке, как у отца. Ты подходишь к матери и просто обнимаешь её, такую (теперь уже) маленькую и слабую. Она тут же срывается в рыдания, словно бы прорвало какой-то барьер. Она плачет в твою футболку, а ты гладишь её по голове. Твоё детство, пожалуй, закончилось.