***
На следующий день, по приказу Кёсем Шехзаде Мурада привели в порядок. Его хорошенько отмыли от въедливой грязи на теле, подстригли волосы и выдали новую одежду. Кёсем ранним утром крутилась у зеркала, поправляя платье и драгоценности. Она надела длинное темно-синие платье с золотым орнаментом на кафтане, и такого же цвета корона и платок. Кёсем безмятежно сидела на софе и попивала бодрящий кофе, в тот же час, слуги массировали ей руку и лоб. Постучали в дверь. Кёсем разрешила войти и отложила чашку с ароматным напитком на столик рядом, махнув рукой, дала понять слугам, что им пора уйти. Прислуга скрылась за дверью, а в покои зашел Хаджи, поклонился. — Султанша, все готово. Мы привели Шехзаде Мурада в порядок, — мужчина замаялся, а после добавил: — Его вновь напоить наркотиками? — А как иначе? — вскрикнула Кёсем. Женщина подошла к рабочему столу и достала от туда небольшой пузырёк, преподнесла его евнуху. — Иди, дай ему это. Живо! Смуглый мужчина взял маленький флакончик с непонятной наркотической жидкостью и спрятал её в карман кафтана. После, он поклонился и вышел с покоев, направившись в подвал. У него было странное предчувствие, как будто кто-то за ним следит. Хаджи несколько раз оглядывался, но никого не было. Евнух спустился лестницей вниз и подошел к казарме Шехзаде. Он кивнул двум стражникам, и те открыли тяжелую железную дверь. Два высоких мужчины быстро схватили Мурада под руки. — Отпустите меня! Отпустите! Я убью вас! — дëргался Шехзаде, в очередной попытке вырваться с лап беспощадных рабов. Когда он увидел, как евнух достает с кармана флакон с наркотиками, ещё громче начал кричать и сопротивляться. — Тварь! Я убью тебя! Я сотру тебя с лица земли! Прошу, не давай мне этого! Я от этого умираю! Хаджи схватил Мурада за подбородок и выплеснул всю водянистую жидкость ему в рот и потянул за волосы голову назад. Хаджи кивнул стражникам и те отпустили Шехзаде. Его оставили одного в небольшой и темной комнатушке. Хаджи направился к выходу, и услышал чьи-то торопливые шаги.***
Сафие султан с невесткой и внуками ждали прихода Шехзаде Мурада в саду. На их лицах была широкая улыбка, они и не подозревали, что с ним. Сафие лишь хотела удостовериться, что её сын жив и здоров, хотела прижать к себе и ощутить его запах. На горизонте они увидели Кёсем, которая в сопровождении прислуги шагала им навстречу. — Где мой сын? — в глазах Сафие читался испуг, а Кёсем в ответ смотрела на них с высока, как на жалких неудачников. Айше скрывая свой страх под улыбкой, поглаживала Ханзаде и Ахмеда по их волосам. — Где он?! — Сафие уже хотела наброситься с кулаками на баш-кадину султана. Кёсем отдалилась на несколько шагов назад, подпуская к опасной женщине стражу. — Если будете себя так вести, вы его никогда не увидите, — отвечает Кёсем и оборачивается назад, кивнула слугам. За несколько минут к ним выходит Мурад. Уже из далека Сафие заметила, что с сыном что-то не так. Он осматривал всё вокруг с широко распахнутыми глазами, как будто впервые увидел сей мир. Его походка была тоже неестественно быстрой, он немного даже подскакивал при каждом шаге. Увидев перед собой двух высоких женщин разной вековой категории, Мурад остановился. Сафие дала волю своим эмоциям. Наглая и горькая слеза скатилась по её бледной щеке. Он жив и это же радует. — Сынок! — Сафие бросается к Мураду и охватывая руками его за шею, прижимает к себе. — Ты жив! — она неверующе смотрит на него и проводит рукой по истощённому лицу. — О, Аллах! — она вновь прильнула к нему. Мурад растерянно смотрит на прижигающую к нему женщину. — Папочка! — подлетает маленький Ахмед и его две сестрички и обнимают своего отца. Они давно не видели его — уже больше трёх месяцев. — Мы так скучаем за тобой! — грустно смотрит в обезумелые глаза отца Ханзаде. Мурад растерянно смотрит на «незнакомых ему людей» недоумевающе всматривается в их лица и отрицательно мотает головой. Мужчина отпрянул от удушающих объятий и отскочил в сторону, как испуганный зверь. — Кто вы такие?! — он смотрит на озадаченные и остолбеневшие лица его матери и жёны. — Кто вы?! Вы хотите меня убить?! Маленькая Ханзаде роняет слезы и, подбежав к матери, прячется за её платье, цепляясь ручëнками за мамин кафтан. — Сынок, это я — твоя мать, — со слезами шепчет Сафие и бережно делает шаг навстречу Мураду. — Не приближайся ко мне! — визжит он и выставляет стиснутые кулаки. — Стой где стоишь, я убью тебя! — Сафие останавливается, и обращает внимание на Кёсем, стоявшую в сторонке. — Я сейчас позову своих друзей! Они вас убьют! Крысы! Где крысы! — верещит Мурад и крутится в разные стороны, ищет взглядом «своих друзей» — Где Юсуф! Юсуф! Юсуф! Сожри их! Немедленно! Мурад рванул с места и хотел убежать. — Стража! — прокричала Кёсем. Два высоких мужчины облачённые в чёрном перегородили путь Шехзаде Мураду, схватили его и отвели в темницу. Кёсем оборачивается и с ехидной улыбкой смотрит на окаменелые лица Сафие и Айше. — Ну что? — она обводит взглядом остолбеневшую Сафие, роняющую горькие слёзы, а затем на Айше, которая успокаивала напуганных детей. — Сафие султан ты проиграла! Пора смириться с этим. Вот это недоразумение вы хотели возвести на трон?! Он сошел с ума! Потерял здравый смысл. Он опасен для общества. Врачи дают ему сильнодействующие лекарства, но ему ничего не помогает! — Это ты сделала? — процедила сквозь зубы Сафие. — Это ты сделала с ним такое?! — кричит она. — Кёсем, чем ты его напоила?! — не отходя от детей, говорит Айше, тяжело дыша. — Он сам не свой! Зимой он навещал нас в Старом дворце и был весьма вменяемым, а сейчас он сумасшедший! — Хватит! — яростно вскрикнула Кёсем. Те мгновенно затихли. — Я ни в чем не виновата! А чего вы ожидали? Что он, находясь в четырех стенах на протяжении пяти лет, будет при здравом уме?! Возвращайтесь в Старый дворец! Немедленно!***
Вечер. Кёсем готовилась ко сну. После тяжелого дня женщине хотелось расслабиться. Слуги приготовили ей ванную с разными успокоительными маслами. Так было приятно под конец дня понежиться в горячей водичке. Две молодые наложницы массировали Кёсем лоб и руки. После водных процедур Махпейкер, натянув ночную строчку и теплый халат, расположилась в своей спальне и расчёсывала длинные, слегка влажные волосы. — Джан, подай мне мои лекарства, — молвила Кёсем. Калфа взяла со стола сосуд с белой смесью и подала её своей госпоже. Кёсем выпила содержимое и посмотрела на количество лекарства в флаконе. — Джан, скажи повитухе, пусть приготовит ещё лекарство. Ещё на один день осталось. — Как прикажете, Госпожа. Завтра к вам придёт Зарифе Хатун, обследует вас и выдаст вам новые лекарства. — Дай Аллах, они помогут, — выдохнула Кёсем и откинулась на спинку софы, отвела свой опустевший взгляд в сторону открытой террасы. — Я уже потеряла надежду, Джан, а если я так и не смогу забеременеть, что тогда? — Госпожа, — протянула калфа, — не стоит мучить себя. Всевышний смилуется над вами. Вы станете матерью. Верьте в это. — Я уже потеряла надежду. Неожиданно раздался стук в двери. В такое поздние время никто не осмелился навещать Кёсем. Две женщины перевели свои недоуменные глаза в сторону двери, а после пересеклись взглядами. — Войдите! — приказала Кёсем. Дверь распахнулась. На пороге явилась Шесмишах султан. Кёсем удивленными глазами посмотрела на свою соперницу, а затем кивнула Джан, дав ей понять, что пора оставить её наедине с Хасеки. Кёсем отворачиваясь от неё недовольно закатывает глаза и поднимается с места. — Ты так поздно пришла, Шесмишах, что-то случилось? Что-то с Омером? — Иншалла, с Шехзаде все хорошо, — ехидно улыбается албанка и приближается к Кёсем. — Я хотела с тобой серьёзно поговорить. — О чем хочешь поговорить? — переспросила Кёсем, нахмурив брови. Эта улыбка на лице Шесмишах не предвещала ничего хорошего. — Я все знаю, — шепчет Шесмишах, нагибаясь над лицом Кёсем. — Знаю, что ты поила Шехзаде Мурада наркотиками! Кёсем остолбенела. Эти слова гремели в голове баш-кадины. Её глаза растерянно бегают в поиске предмета, за который можно зацепиться. Кёсем мружится и сжимает губы. — С чего ты это взяла? — как будто не понимает, о чем идет речь возразила Кёсем, выпрямив осанку, дабы выглядеть уверенной и непоколебимой перед соперницей. — Как ты смеешь оклеветать меня?! — А чего ты так переживаешь? — усмехнулась Шесмишах и дернула вверх подбородок. — Я всё знаю! Я всё видела! Я следила за Хаджи! Он напоил Шехзаде Мурада наркотиками! — Хватит! — крикнула Кёсем. — Это были лекарства. — Лекарство? — удивленно вскидывает бровь Хасеки. — Из-за этого Шехзаде кричал: «Спасите меня! Я не хочу этого пить! Мне от этого плохо! Я от этого умираю!» Как ты это объяснишь? — Я перед тобой отчитываться не буду, — прошипела Кёсем, уходя от ответа, и пошла в сторону лестницы, поднимаясь по ступенькам на второй этаж. — Передо мной не надо, а вот, как на это отреагирует повелитель? — Чего ты хочешь? — рявкнула Махпейкер, выпучив свои большие разъярённые глаза. — У меня есть одно условие. — Какое ещё условие? — процедила сквозь зубы Кёсем. — Все мы знаем, что ты уже годами принимаешь разные лекарства и ищешь исцеления от бесплодия. Да, увы, Всевышний тебе так и не подарил радость материнства. Да, повелителю нужны наследники, а для этого ему нужны наложницы. — Это невозможно! Этому не быть! Никогда! — У тебя есть выбор, Кёсем: или ты отправляешь повелителю наложницу, познаешь поражение, и я ничего не говорю о травле Шехзаде Мурада, или же ты ослушаешься меня, и он узнаёт о всех твоих грязных проделках. Выбирай. — Я согласна! — так и сорвалось с губ турчанки. — Согласна. Шесмишах натягивает довольную и ехидную улыбку на губы. — Отлично.