Живопись и Архитектура

Астрид ходит в длинном пальто, которое почти волочится по сырой земле, и носит в руках пластиковый термос, из которого постоянно поднимается пар. Астрид ноет по пустякам и никогда не убирает красные от холода руки в карман. Она не извиняется, считая, что её извинений достойны единицы. У неё завышенная самооценка, подтянутое тело и самый скверный характер, который можно только представить. Астрид красит ногти в темно-бордовый, почти багровый и всегда в тон ногтям — губы. У Хофферсон дар выходить сухой из воды и почему-то нравиться людям, несмотря на всю горькость, которая скопилась в ней. Иккинг не любит приторность девчонок и их визгливые голоса. У него по утрам жуткая головная боль, а по субботам — похмелье. Он ночи напролет учится, с перерывами на видеоигры. У Хэддока припрятано пару банок энергетика в водительской двери машины. Иккинг мало ест, много рисует и постоянно держит руки в карманах дорогого пальто. Его отец считает что обувь и пальто — показатель статуса. Поэтому Иккинг переобувается из туфлей в кеды, даже не встав на университетскую стоянку. В его волосах масляная краска, а пальцы испачканы в мягких карандашах. Иккинг и Астрид сталкиваются после третьей пары по вторникам, у библиотеки. И по четвергам на завтраке, в шумной столовой. Она знает его по пальто, а он знает, что она никогда не выпускает термос из руки. Живопись и Архитектура. Они учатся на факультетах, связанных с искусством и созданием чего-то нового, прекрасного и индивидуального. Астрид Хофферсон знает, что она — искусство. И всё, что выходит из-под её заточенного карандаша на чертежной бумаге, тоже искусство. Архитектурный факультет для неё — возможность доказать это. Иккинг Хэддок создает искусство. Он пишет картины маслом, акварелью и участвует в дорогих выставках, где шампанское — часть долгих приемов и нудных разговоров. Он — индивидуальность. Такие таланты, как он рождаются раз в столетие.

***

Астрид ходит на пятничные вечеринки каждую неделю. Красивые тела в обтягивающей одежде, море алкоголя и всеобщее внимание, прикованное к ней. Пожалуй, последняя часть нравится ей больше всего. Глупо отрицать, что ты хорошенькая и прятать это за напускной скромностью. Она не дура и будет наслаждаться этим. Её скверный характер никто не видит из-за короткого топа и обтягивающих бедра джинсов. По пятницам она выпускает термос с горячим кофе из рук, заменяя его красным пластиковым стаканчиком с колой и водкой. Она растворяется в музыке и плавно двигается сквозь пьяных однокурсников, стараясь попутно найти, где в доме кухня. — Извини, — вырывается против воли у Хофферсон, когда она врезается в высокого парня. Иккинг пожимает плечами и осматривает себя на наличие пятен от алкоголя — все чисто — ничего страшного. — А чего ты в пальто? Не жарко? — удивленно интересуется девушка, разглядывая парня. — Не хочу оставлять без присмотра такое хорошее пальто. Иначе к полуночи буду оттирать с него блевотину. — хмыкает Хэддок. — А ты у нас сноб, да? — А ты самая умная здесь? — Я Астрид, — девушка протянула руку. — Иккинг, — он пожал ей руку, — не хочешь пойти поискать что-то съестное? — Мысли читаешь, аристократик.

***

Иккинг не пьет. Они находят на кухне мороженое, которое начало таять, пиццу, с которой ободрали всю колбасу и оливки, а ещё банку консервированных ананасы. — Не густо тут, — осматривая холодильник, замечает Астрид. Хэддок стоит сзади, держит руки в карманах пальто и смотрит на бедра девушки, обтянутые черными джинсами. А потом отводит взгляд и окидывает взглядом целующуюся на столе парочку: — Характер у тебя ни к черту, да? Хофферсон не отвечает на его вопрос, осматривает холодильник дальше: — О, ты еще и ругательства знаешь, я впечатлена. Тут, кстати, есть грибной суп, — говорит она. — Нет спасибо, я лучше пойду. Еды тут явно не ожидается, а я со вчерашнего вечера не ел. — Ваше величество на диете? — спрашивает девушка, приподнимая правую бровь. — Нет, просто был занят пренебрежительными вздохами и поисками скипетра, — вторит ей Хэддок, — хочешь пиццу? Я в отличии от тебя не пьян и могу сесть за руль. — Ты хотел сказать «на лошадь»? — Я же не кучер, с историей, я смотрю, у тебя так себе… — В точку, — Астрид подмигивает ему, — я найду пальто, а ты не вляпайся в неприятности, аристократик.

***

Поскольку они на обычной студенческой вечеринке, а не в мыльной опере или подростковом кино, то ничего примечательного с ними не происходит. Иккинг находит Астрид, одетую в пальто, на парковке перед домом. Она что-то набирает красными от холода пальцами в телефоне и Хэддок удивляется, что на такие холодные пальцы сенсор экрана все еще отвечает. — Едем? — девушка поднимает взгляд на него. — Да, моя машина вон там, — он указывает на самое крайнее место на парковке. — Вашему величеству не досталось самого хорошего места на парковке? — хмыкает Хофферсон, а потом неторопливо идет за ним продолжая что-то набирать в телефоне. Иккинг понимает, что её обращение к нему — это насмешка. Но почему-то ему приятно слышать, как она произносит «ваше величество». Они с каждым шагом все дальше и дальше уходят от дома, в котором грохочет музыка и слышны пьяные голоса, пытающиеся попасть в ноты. — Я знаю пиццерию недалеко от сюда, — слышит позади себя парень, — только что-то навигатор тупит и я не могу понять, нам ехать пятнадцать или двадцать минут. Неужели я пьяна настолько, что не могу нормально адрес вбить? — Надеюсь, что ты не пьяна настольно, чтобы отключиться у меня в машине… — Иккинг закатывает глаза, и осознает вдруг, что спящая девчонка в его машине — это не самое худшее окончание вечера. — Я смогла разобраться с навигатором, теперь из нас двоих гений - это я, — Хофферсон самодовольно обходит машину Иккинга и открывает переднюю дверь, — если я выключусь, то выноси меня ногами вперед из машины; не хочу чтобы моя голова разбилась о твою тачку. Хэддок молча садится в машину и несколько секунд смотрит в одну точку. Его желудок уже давно начал переваривать сам себя, но почему-то парень не может заставить себя завести машину. — Все хорошо? — на удивление, в голосе Астрид слышатся нотки тревоги. Еще какое-то время Хэддок молчит, а потом вдруг произносит: — На самом деле, нет. — У тебя что-то случилось? — она откладывает телефон и её лицо больше не освещает синий свет дисплея. — В моей жизни такой беспорядок, что ни одни запутанные наушники не смогут переплюнуть это, — често признается он и удивляется своей откровенности. — Готова быть психологом за пиццу с курицей и ананасами. — А ты, я смотрю, извращенка, — хмыкает Иккинг и заводит машину.