Классика уже не в моде.

Мы вышли из трейлера. Солнце уже успело скрыться, и в лужах вокруг маленьких домиков отражались однотонные облака, прятавшие за собой небо. Чес, насвистывая какую-то ненавязчивую мелодию, шел по траве, легко обходя лужи и грязь. Я же с принципиальной мне внимательностью смотрел под ноги, чтобы не запачкать ботинки. Когда мы вышли из района, я обернулся назад и обвел глазами местность. В голову сразу пришла мысль о моëм макете города. Он был почти готов, но сразу же всплыла вчерашняя сцена: мой макет лежит в мусорке, фигура отца, который держит в руке мой дневник, Лидия, выглядывающая из-за его спины. А на лице ссадина... Стоп. Ссадина? – Глэм, ты че завис? – спросил из-за спины Чес. Я не ответил. В голове было только одно: "Лидия. Теперь все будет доставаться не мне, а ей. Теперь она будет за все расплачиваться." – Я начал дрожать. Несмотря на нашу взаимную неприязнь, я понимал, что Лидия не такая, как кажется. Она идентична мне, к ней относились лояльнее из-за того, что она девушка и потому что есть я. Теперь же, когда меня нет, все шишки будут доставаться ей. – Глэм. Глэм! ГЛЭМ! – уже закричал Чес, разворачивая меня к себе. – Ты че не отвечаешь, придурок? Что случилось? – В его глазах было... беспокойство? – Лидия. Я должен с ней пересечься. – Отчеканил я. – Лидия? Твоя сестра что ли? – озадаченно спросил Чеснок. – Да. Мне нужно с ней встретиться, нужно поговорить. – я все еще был в своих мыслях и не чувствовал, что моë плечо все сильнее сжимают. – Приятель, очнись. Накой хрен тебе с ней видеться? – Мне. Нужно. – коротко бросил я. Чес недоуменно поглядел на меня. Мы постояли, наконец он тихо проговорил: – Надо, так надо. А как ты собираешься это сделать? – Пока не знаю. Но должен что-то придумать. – я уже осмысленно посмотрел на друга. – Поможешь? – Чем смогу – Чес пожал плечами. – Пойдем? – Пошли. – Я последний раз оглянул район и пошел за Чесом, думая о Лидии. Через несколько минут мы дошли до места, где был мой тайник и где мы познакомились с Чесом. "У помойки. Прекрасно, очень романтично." Я зашел в закоулок и открыл тайник. Все было на месте: моя жилетка, ночная рубашка, штаны и гитара. – Кидай одежду ко мне в рюкзак - и поперли в магазин. В магазин? – Удивленно спросил я – у тебя есть деньги? – Ну, есть немного, но ты знаешь, что я люблю одалживать некоторые вещи, так что бабло не особая проблема. – Чес ухмыльнулся. – Чеснок, это воровство, так нельзя, мы не можем... – Так. – Гитарист вдруг посерьезнел – если ты еще раз скажешь что-то подобное, то я тебе въебу. Это моя жизнь, я к ней привык, в какой-то мере это даже вынужденная мера. У меня не так много денег сейчас, а кушать хочется всегда. Ты меня понял? – В его взгляде не было ни капли иронии, нечасто можно видеть Чеса таким. "Последний раз это было, когда я сказал что-то про его мать." – подумал я. Я слегка кивнул в знак согласия. Не стоит спорить с человеком, который, можно сказать, тебя обеспечивает, тем более, что по доброте своей душевной. Я забрал гитару из тайника, мы вышли из подворотни и направились в сторону супермаркета. – Ты небось в магазинах не был никогда? – Чес оглянулся на меня. – Был как-то давно. Не помню уже, как я туда попал, но меня быстро увели оттуда, так что по факту не был – ответил я. – Че ж за жизнь у тебя такая, старик? – он вздохнул и сочувственно похлопал меня по спине. Я неловко улыбнулся. "Я как будто маленький ребенок. Ничего не знаю и не умею. Пиздец" Мы дошли до магазина. Стеклянные двери открылись, Чес зашел внутрь первым, потянув меня за руку. Я осторожно ступил за двери. Взгляду открылся невысокий потолок, как будто бесконечные ряды стеллажей, на которых режали разные продукты. – Чес, а что это за пикающий звук? – тихо произнес я чуть ли ему не на ухо. Мне было немного стыдно за моë незнание банальных на вид вещей. – А, это кассы, они в той стороне. Пойдем к ним, когда наберем всяких ништяков. Ты любишь чипсы? – Я понятия не имею, что это, Чес. – Честно признался я. – Бля, тогда давай я пойду возьму то, что нам надо, чтобы не умереть с голоду, а ты походи посмотри, может, захочешь что-нибудь. Лады? – Хорошо. – Окей, тогда если что, чипсы в той стороне. – он указал куда-то вправо и ушел. Я побрел вдоль стеллажей, на которых виднелись кучи разноцветных пакетиков, коробочек и прочих разных упаковок. Моë внимание привлëк ярко-желтый пакетик с нарисованным на нëм мишкой. Внутри были какие-то разноцветные пастилки. Я стал его разглядывать. Обратная сторона обертки гласила: "Жевательный мармелад в форме медведей". "Не знаю, что это, но хочу попробовать, надеюсь, Чес разрешит" – я взял одну пачку и пошел дальше искать что-нибудь интересное. Через минут десять моих разглядываний всего что есть в этом магазине (господи, чего тут только нет), я понял, что копаться в этой бездне всякой всячины бесполезно, я все равно ничего не пойму. Поэтому я направился искать Чеса. Но поиск по отделам не дал результатов, поэтому я позвал его. И, видимо, это было слишком громко. Несколько пар глаз удивленно уставились на меня, а одна бабушка, перепугавшись, матернулась себе под нос. Но это действие было оправдано - из-за стелажа выглянул Чеснок с корзинкой, в которой лежали продукты и, усмехаясь, подошел ко мне. – Ты че так орешь, дебил? До инфаркта кого-нибудь доведешь. – он хохотнул. – Ладно, проехали. Тебе че-нить приглянулось, а? Я показал упаковку с мармеладом. Он перевел взгляд на пакетик. Потом на меня. Потом снова на пакетик. И откровенно прыснул. – Ну ты даëшь, Глэм. Тут столько всякой херни, а ты выбрал мармеладных мишек? Такое ощущение, что ты мой ребенок. – он не мог остановиться смеяться. С каждой секундой мне становилось все более неловко. – Блять, Чес, я же просил! – Я раздраженно толкнул друга локтем в бок. Он охнул и схватился за больное место. Но улыбка с лица не сошла. – Прости-прости, приятель, просто это правда очень смешно. Все еще потирая ушибленный мной бок, он отобрал у меня пачку мармелада и закинул еë в корзинку к остальным покупкам. Среди них я мельком разглядел небольшую пачку с, вероятно, макаронами, две пары каких-то жестяных банок и зубную щетку. – Чес, зачем тебе зубная щетка? – Дурак, это для тебя. Ты чем собираешься зубы чистить? Пальцами что-ли? – усмехнулся парень. "Почему он об этом помнил, а мне это даже в голову не пришло? Это как-то странно, он так заботится обо мне..." – меня это немного озадачило. Мы пошли в сторону касс. Пока стояли в очереди, Чеснок достал из рюкзака потрепанный бумажник. Подошла наша очередь. Толстая кассирша хмуро смотрела на меня, пока пробивала продукты. – С вас триста двадцать рублей. – мерзким голосом протянула женщина. – Закинь пока покупки в рюкзак. – обратился ко мне Чес, отсчитывая монетки. Я кивнул и стал складывать вещи в рюкзак Чеса. В глубине сумки виднелось еще что-то. Я украдкой посмотрел на Чеса, но дальше заглядывать в рюкзак друга не стал и запихнул оставшиеся продукты. "Вполне вероятно, что это может насторожить охранников или кассиршу" Мы вышли на улицу. Двери магазина бесшумно закрылись. – Ну как тебе новый опыт? – улыбнулся Чес, подняв голову наверх и разглядывая тучи. – Это было весьма интересно. Правда, я не понял названий большинства вещей, которые там продавались. – ответил я. – Ниче, привыкнешь. Я часто туда хожу, так что теперь будешь ходить со мной. – Он оглянулся на меня и подмигнул. – Посмотри на небо, по-моему дождь собирается. Я взглянул вверх. Тучи действительно казались более тëмными, чем час назад, поэтому я предложил пойти домой, чтобы не промокла гитара и мы сами. Чес кивнул, и мы направились в сторону дома. Но не успели: на половине пути заморосил мелкий дождь. Мы ускорились, но в итоге все равно прибежали домой немного мокрые. – Бля, вот опять ты мокрый. Ты, кстати, хорошо себя чувствуешь? Ты вчера долго под дождём ведь мок. – Да *вздох* нет – я пытался отдышаться – я хорошо себя чувствую. – Уж надеюсь. Не хватало еще, чтоб ты заболел, потому что завтра у нас репетиция. Ты ведь помнишь? – Чес распрямился, скинул рюкзак на диван и стал доставать оттуда все, что мы купили. Я коротко ответил и стал помогать ему раскладывать продукты. – Положи в шкаф над раковиной макароны, а газировку и пиво в холодильник. – Начал командовать Чеснок. – И кстати, – он достал из рюкзака мармелад – будешь пробовать? Я сделал все, что он просил и вернулся к дивану. – Да, давай. Спасибо, что купил. Кстати, а зачем тебе пиво? И почему тебе его продали, ты же не совершеннолетний. – я взял у него пачку со сладким. – Да это для матери. Меня в том магазине давно все знают, так что, можно сказать, я по блату. Пользуясь положением, частенько и для себя беру. – Ты пьешь? – Ну, иногда бывает. Но не злоупотребляю, обычно для каких-то посиделок в одиночку беру, отвлечься помогает. – Ээ... – протянул я – Да не парься, чел, я ж тебя не заставляю. Но если захочешь попробовать, то скажи – Чес внимательно посмотрел на меня. – Хорошо... – все еще растерянно ответил я. – Ладно, проехали. Пошли лучше в комнату, не люблю тут сидеть. Зайдя в комнату, я поставил гитару рядом с акустикой Чеса. – Ну давай открывай. – Чес потер руки, видимо, ожидая посмотреть мою реакцию на мармелад – Бля, жалко у меня камеры нет, был бы такой видос охуенный про первооткрывателя мармеладок – хохотнул он. Я вздохнул. "Чеса не исправить, надо просто привыкнуть к его выходкам и забить..." Я открыл упаковку с конфетами и достал одну штучку. Это был медведь красного цвета. – Это клубничный по ходу. Давай пробуй. Я закатил глаза, запихнул в рот сладость и начал жевать. – Еба-а-а-ать у тебя зрачки расширились сильно... – Чес с удивлением наблюдал за мной. А я и вправду был в шоке. На радостях, я запихал в рот чуть ли не полпачки, и радостно жуя, с восторгом смотрел на Чеса. "Твою мать, как же вкусно..." Он привстал и аккуратно забрал у меня пачку из рук. – Чел, по-моему, тебе хватит, а то еще передоз словишь – сквозь смех сказал Чеснок, запихивая в рот парочку долек. Остаток дня мы провели за разговорами. Чес дал мне попробовать газировку (о боже, еще одно охрененное открытие), мы болтали о музыке, я даже наизусть рассказал ему про детство Моцарта. Биография композиторов меня никогда не интересовала, но Отец заставлял еë учить, так что пришло время блеснуть своими знаниями. Правда, Чеснок заткнул меня на половине рассказа, сказав, что больше этой нудятины не выдержит. Потом мы сели за гитары, решив разучить пару песен для нашего репертуара. Через пень-колоду мы сумели сыграть пару песен группы "Kiss", в итоге получилось вполне дееспособно. Примерно к шести часам вечера, когда солнце стало катиться к горизонту, мы вышли на улицу и продолжили свой недо-концерт там. Но в основном играл Чес, бóльшую часть времени я просто сидел, оперевшись на стенку трейлера и, отхлебывая газировку, смотрел на него. Чеснок выглядел поистине... красиво? "Да, он действительно красивый. Все его черты лица, движения, характер - все это делает его каким-то... особенным. По крайней мере, для меня." – Я все смотрел и смотрел на него. Прохладный легкий ветерок чуть развевал его густые каштановые волосы, а его спокойный голос вводил меня в какой-то расслабляющий транс. Мне нравилось быть рядом с ним. Я чувствовал себя защищенным. А это чувство было для меня очень редким. Поэтому я старался уловить все моменты проведенного с Чесноком времени. Так мы провели вечер. Я ненадолго задремал под убаюкивающее пение Чеса. Он сходил в комнату и вернулся с курткой, которой укрыл меня от прохладного вечернего воздуха. Я, сквозь дрëму слыша его шаги, приоткрыл глаза. – Спасибо, Чеснок. Не знаю, чтобы я без тебя делал – я смотрел на него снизу вверх. Он улыбнулся одними глазами. – Знаешь, я ведь мечтал об этом. О такой жизни, в смысле. Как я вечером сижу на крыльце какой-то халупы в компании лучшего друга, мы обсуждаем всякую хрень и поем любимые песни под гитару. – Он сел рядом со мной, положив голову мне на плечо. Мне вдруг стало невыносимо жарко. Дыхание участилось, по всему телу разлилось какое-то приятное тепло. – Ты охуенный друг, Глэм. Ты для меня - самый дорогой человек. Ну, если не считать моей красавицы – он взглянул на свою гитару. Я сидел, слушая свое сердце, которое, казалось, участило свой ритм до немыслимого. "Блять, да что же со мной происходит?" – я не понимал, что чувствую. Мне было до одури приятно чувствовать его руку, которую он положил мне на колено, слышать запах его волос, пропитанных какой-то чистой свежестью. Чувствовать его рядом с собой. Это было будто за гранью действительности. – Ты тоже замечательный друг, Чес. Правда – немного дрожащим голосом ответил я. В ответ он чуть сжал мою коленку, как бы говоря "Спасибо". – Ладно, давай напоследок что-нибудь сыграю, и пойдем спать, а то прохладно на улице сидеть. Он взял гитару, сел обратно рядом со мной. И начал играть. Пальцы легко скозили по струнам, наигрывая несложный перебор. – What I've felt, what I've known... – тихо пел парень* Я смотрел в небо. Россыпь ярких звезд напоминала мне веснушки на лице Чеса. Звезды смотрели на меня таким далеким, но как будто теплым взглядом. Я понял, что этот вечер останется в моей памяти навсегда. Лицо Чеса, его голос, запах. Маленький фургончик, теплый звук гитары, на которой играет мой друг. И звезды. Звезды будут напоминать мне о нем. Подступили слезы. Но, наконец, это были не слезы ужаса, боли и отчаяния. Мне было по-настоящему хорошо. "Неужели это и есть счастье?.." – So I dub thee unforgiven... – Чес допел последнюю строчку и замолк. В его глазах я тоже увидел блеск. Он повернулся ко мне и обнял, мимолëтно касаясь губами моей щеки. Я обнял его в ответ. Мы оба плакали. Перед тем как заснуть, я долго смотрел на спящего Чеса. Он улыбался. Сквозь уже набегающий на меня сон я услышал: – Я люблю тебя, Глэм...