Придушить Нильсена

      Руки неистово дрожали; падающие на сенсорный экран крупные холодные капли позволяли телефону просто жить собственной жизнью, открывая все возможные приложения, а не набирая номер Александра. От всего этого Харрис ещё раз громко всхлипнула и поджала колени, с силой прикусывая зубами нижнюю губу, совершенно не чувствуя в этот момент никакой физической боли. Её прекрасно заменяла душевная.       «Вы предлагаете мне сидеть тут всю ночь? — думала Агата, пытаясь хоть как-то протереть телефон, чтобы попасть всё же пальцем в нужное место и набрать Нильсена. — Никогда не думала, что однажды так сильно захочу его услышать, — наконец-то ткнув на кнопку вызова мужчины, англичанка тихо шмыгнула носом и прислонила смартфон к уху, внимательно вслушиваясь в бесконечно долгие гудки. — А лучше сразу увидеть, — трубку никто не брал, отчего хотелось рыдать лишь ещё сильнее, — Ну же, Ал, прошу тебя, просто ответь. Я ведь тут с ума сойду от одиночества».       Ответа нет. Вызов завершился даже не начавшись. Последняя надежда на хоть какую-то, даже нильсеновскую, помощь и поддержку канула в лету, когда прозвучал последний гудок, эхом разносившийся в голове блондинки. Слёзы полились с новой силой, полностью затмевая весь обзор, но Агата всё равно не отступала, вновь и вновь набирая знакомый номер.       О каком-либо макияже уже и речи быть не могло: тушь была нещадно размазана по щекам, переплетаясь с отпечатками помады и оставаясь на тыльной стороне ладони, когда Харрис каждый раз пыталась вытереть с лица дождь вперемешку со слезами. Пальцы еле могли удерживать телефон, снова и снова норовя отпустить вещицу на мокрый асфальт.       — Вот когда не надо, он всегда тут как тут, — пробормотала девушка, поставив звонок на громкий режим, а затем отложила смартфон на скамью и закрыла глаза мокрыми ладонями. — Ответь ты уже, сколько можно? — в этот момент гудки внезапно оборвались, а вместо них послышался недовольный мужской голос:       — Агата, я сплю уже, — сонно пробурчал он, что заставило сердце англичанки забиться немного чаще. Ещё вчера она бы и не поверила в то, что сейчас будет настолько радоваться просто тому факту, что этот человек существует. — Если у тебя не что-то срочное, то давай завтра с этим разберёмся, — Харрис тихо всхлипнула и прикрыла рот рукой.       — Алекс, нужна твоя помощь, — дрожащим от волнения и боли голосом кое-как смогла выговорить она.       «Кто бы подумал, что я решу в первую очередь позвонить именно ему, — блондинка ещё раз, особо сильно надавливая, провела ладонью по щекам, наблюдая появление чёрных отпечатков собственной туши на ладонях. — Если ответил, то надеюсь, что не бросит меня тут. Он хоть и дурак, которого ещё поискать нужно, но ведь и не Кристофер, — она снова почувствовала новый прилив слёз и прикусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь заглушить этой болью свою неуправляемую истерику. — Самый лучший день рождения в моей жизни. Спасибо, любимый».       — Ты назвала меня по имени? Это прогресс, — Нильсен тихо зевнул и прибавил звук на телефоне, внимательнее вслушиваясь в голос коллеги, которая опять, как назло, особо громко всхлипнула, прикрывая рот рукой. — Подожди, ты плачешь? — этот факт сразу помог шведу немного взбодриться и подскочить с кровати. — Что-то случилось, котёнок? И почему ты звонишь мне, а не своему рыжику или русско-китайской стервочке?       — Бывшему рыжику и бывшей стервочке, — прошептала девушка, откидывая голову назад, и максимально сильно, практически до посинения поджала пухлые и подрагивающие от слёз губы, чтобы не закричать от этой неописуемой душевной пустоты, которую она ещё, вероятно, никогда не испытывала.       — Ева покрасила твоего рыжика в брюнета, а тебе не понравилось? — чуть усмехнулся Александр, пытаясь хоть немного разбавить сложившуюся ситуацию, но тот тембр, с которым он это произнёс, выдавал сильнейшее волнение, переполняющее его с головы до ног.       — Мне совсем не смешно, Ал, — Агата всё же взяла телефон в руки, чтобы шум дождя не заглушал её и без того совершенно слабый и беспомощный голос. — Кристофер изменил мне с Евой. И сделал это уже не впервые. Я п-почему-то в этом уверена на в-все сто, — с вечными заиканиями и запинками чуть ли не после каждого слова проговорила она.       Эта фраза стала самой последней каплей в чаше её окончательной внутренней сломленности, отчего Харрис разомкнула губы, и из неё начали вырываться какие-то тихие бранные слова, которые практически невозможно было разобрать из-за непрекращающегося потока слёз и горьких всхлипов. Девушка медленно жестикулировала свободной рукой, пытаясь этим хоть как-то выразить свою мысль, будто мужчина каким-то образом мог это увидеть.       Однако Нильсену и не нужно было понимать абсолютно каждое её слово, чтобы заметить, насколько эта ситуация смогла подкосить некогда такую стойкую и холодную снежную королеву. Раньше швед был уверен в том, что уж эту женщину точно ничто и никто не заставит показать перед ним свои эмоции, свою слабость, свою искреннюю и ни с чем несравнимую душевную боль.       Но, как оказалось, даже Агата не способна сдерживать абсолютно всё в себе. Даже Агата Харрис.       — Успокаивайся, котёнок, — максимально спокойно, насколько это вообще было возможно, говорил мужчина, пытаясь своей взволнованностью не усугублять и без того не самую лучшую ситуацию. — Я смотрю, в людях ты вообще не разбираешься. А я тебе изначально говорил, что нужно было идти ко мне, а не к этому Кадогану, который не ценит то, что имеет, — девушка недовольно фыркнула и постаралась хоть на пару минут утихомирить океан своих эмоций.       — Не издевайся, и без того тошно, — сухо бросила англичанка, явно не горя желанием выслушивать в этот момент что-либо про свою наивность или неправильный выбор. Всё и без лишних напоминаний очевидно – говорить об этом снова и снова нет смысла. — Так, ты поможешь мне или нет? Мне сегодня негде переночевать. Можешь забрать меня отсюда, пожалуйста?       — Подожди, мне нужно со своей девушкой посоветоваться, — Нильсен заговорщически улыбнулся, а в трубке раздались звуки глухих шагов, на что Агата изумлённо выгнула брови.       — Какой ещё девушкой, Ал? — удивилась она, в непонимании чуть округлив уставшие и покрасневшие от слёз глаза. — Я же прекрасно знаю, что у тебя никого нет, перестань надо мной шутить, — будто бы пытаясь успокоить саму себя, сказала Харрис, ещё сильнее поджимая колени и кладя ладонь свободной руки на окончательно вымокшую ткань платья, чуть сжимая ту в кулак. — Если у тебя уже раздвоение личности, то могу посоветовать номер психолога, — она на секунду замолчала и продолжила. — Хотя нет, не могу. Я сама к нему ходить буду.       — Во-первых, не перебивай меня, — усмехнулся шатен, заходя в соседнюю комнату и включая в ней свет. — А во-вторых, у меня правда есть девушка, ты уже с ней знакома, — блондинка вздохнула и уже смирилась с этим фактом. — Агата, солнце, — начал мужчина, на что девушка насторожилась и прислушалась. — Ты не против, если Агата сегодня у нас переночует? — англичанка сначала тихо выдохнула, а потом совсем слабо и практически незаметно улыбнулась. Глупо, но мило. В ответ на вопрос Александра послышалось недовольное мяуканье кошки, которая явно не собиралась сейчас просыпаться. — Прости, Агата, но мне кажется, что Агата не хочет тебя тут видеть. Я тебя, конечно, люблю, но её люблю сильнее.       «Смеяться или плакать? — пронеслось в голове девушки, а к горлу подступил комок ужасной тошноты, вызванный чересчур сильными переживаниями, которые никак не собирались униматься хотя бы на несколько минут. — Ещё немного, и я отключусь прямо на этой скамье. Надо бы уже успокаиваться, — она сделала один медленный глубокий вдох и прикрыла веки, раскладывая все мысли по полочкам. — Плевать я хотела на этого Кадогана. Кто он такой, чтобы я сейчас так убивалась из-за него?»       — Мистер Нильсен, а вы, я смотрю, зоофил? — англичанка изо всех сил постаралась растянуть губы в улыбке, но те лишь слабо дрогнули, полностью расслабляясь и отказываясь как-либо менять свою форму.       — Только если ты будешь моим котёнком, — мужчина направился обратно в сторону своей комнаты, позволяя кошке продолжить заниматься своими наиважнейшими делами: сладко спать и никого не трогать. — Постарайся там поменьше плакать, а то посмотри, какие уже лужи на дорогах. Я ведь не доеду, — Агата тыльной стороной ладони прошлась по плотно прикрытым глазам, согласно кивая. — Кстати об этом, куда ехать-то?       Кое-как сумев объяснить, что ему нужно приехать в какой-то маленький сквер с резной скамеечкой, рядом с которым находится небольшая кондитерская с очень вкусными чизкейками, девушка продолжила рассказывать абсолютно всё, что только могло прийти в её голову.       По словам Харрис, в этой кондитерской – или кофейне – ещё делают единственную терпимую приторную гадость в мире, которую она даже готова иногда пить. За пять минут англичанка успела рассказать всё об окрестностях её дома; поведала обо всех расположенных вблизи магазинчиках и даже о каком-то там дереве, под которым она однажды сидела и заполняла очередной отчёт после ссоры с Кадоганом.       Агата была готова говорить буквально обо всём, не замолкая ни на секунду. Даже если из-за вечных заиканий её речь было проблематично разобрать. Даже если сил говорить уже практически не оставалось. Сейчас это было её единственным спасением от окончательного погружения в себя и в свои проблемы, единственным способом хоть на несколько минут почувствовать себя немного лучше.       — Говоришь, ты любишь ромашки? — девушка лишь промычала что-то в ответ, тихо шмыгнув носом, вспоминая очередной подаренный Кристофером букет этих маленьких и столь приятных её глазу цветочков. — Ну же, перестань плакать, я буду минут через пятнадцать, — бросил Нильсен, открывая дверцу машины и поспешно залезая внутрь. — Так и сидишь под дождём, да? Заболеешь ведь.       — Да уже как-то без разницы, — блондинка вздохнула и закинула одну ногу на другую, вдруг вспомнив о существовании такой вещи, как влажные салфетки, хранящиеся в небольшом кармашке её сумочки. — Ладно, я не буду тебя больше отвлекать и морочить голову своими проблемами, — мужчина уже хотел что-то ответить, но Агата быстро завершила вызов, взглянув на всплывшее уведомление.       «Осталось всего двадцать процентов заряда, — англичанка вздохнула и спрятала гаджет подальше от холодного дождя, доставая упаковку с салфетками, чтобы хотя бы самую малость привести своё лицо в порядок. — Не хочется, чтобы Нильсен видел меня такой: заплаканной, с потёкшим макияжем и опухшими губами, — она прошлась прохладной влажной тканью по ещё более влажным щекам, стараясь собрать ею все следы чёрной и, как оказалось, абсолютно не водостойкой туши. — Если первый и последний пункт выполнить я вряд ли смогу, то хоть остатки этой цветной бури смою с себя».       Белая салфетка с ароматом её излюбленных ромашек неплохо справлялась с поставленной задачей и весьма успешно избавляла лицо Харрис от поплывшей на другой край планеты косметики. Особо тяжело поддавалась приевшаяся к губам яркая помада, наотрез отказывающаяся сдавать свои позиции и всё-таки позволить девушке выглядеть не настолько плачевно, как это было сейчас.       Агата невольно обернулась в сторону некогда столь уютного дома, где она и планировала сейчас находиться, как заметила включившийся в спальне свет. В их с Кристофером спальне. Бывшей, разумеется. Слёзы так и стремились снова хлынуть из глаз; девушке очень хотелось встать, подбежать к главному входу, попасть внутрь и влепить по хлёсткой грубой пощёчине обоим провинившимся, однако она лишь гордо отвернулась, не собираясь до такой степени унижаться перед этими людьми. Она и без того позволила им обманывать себя и обводить вокруг пальца на протяжении неопределённого отрезка времени – этого предостаточно.       «Надо этому Кадогану хоть написать о том, чтобы не ждал меня сегодня, — блондинка нахмурилась и чуть прищурила глаза от внезапно включившегося рядом света фонаря. — А то ведь сейчас ему придётся Еву прогнать. Скажу, что еду к Нильсену на ночь. Пусть эти двое хоть до самого утра развлекаются в этом доме. Он всё равно не мой. Из моего там только вещи и некоторые воспоминания, — девушка мотнула головой в сторону, чтобы постараться не думать ни о чём плохом сейчас. — Никаких воспоминаний, Агата. Там только вещи».

Агата: Добрый вечер, Крис. Хотела сказать, что мы расстаёмся, а я еду к Нильсену. Завтра приеду за самыми основными вещами, а когда сниму квартиру, то и за всеми остальными. И да, желаю хорошо вам повеселиться с Евой)

      Ещё пара минут, и в поле зрения показался столь долгожданный и, как бы то странно ни звучало, любимый красный автомобиль. Не нужно видеть самого водителя, чтобы понять, что эта машина на все сто процентов принадлежит только Нильсену и никому больше. Во всяком случае, в это время сюда точно не поехал бы ни один нормальный владелец красной машины, если у него, конечно, нет до невозможности невезучей «подруги».       — Ты похожа на мокрую курицу, — донёсся знакомый уставший мужской голос из приоткрытого окна, а уже через несколько мгновений он сам вышел на улицу и решительно направился к одиноко сидящей на скамье девушке. — Еле тебя тут нашёл. Такой себе из тебя навигатор, котёнок, — швед присел рядом и без лишних слов притянул блондинку к себе, крепко обнимая и утыкаясь носом в мокрые волосы.       — Я никогда не отличалась особыми умениями ориентироваться на местности, — пробубнила она, стараясь прижаться к Александру ещё ближе, чтобы хоть немного скрыться от всего окружающего мира. — Ты ведь промокнешь, — прошептала Харрис, пытаясь чуть приподнять голову и посмотреть в его голубые глаза, но шатен только сильнее сжал свои руки, будто это с ним произошла такая ужасная и болезненная ситуация, и будто именно ему сейчас нужна была поддержка.       — Не умру же я от этого, — девушка расслабленно выдохнула и согласно кивнула, чуть прикрывая глаза, чувствуя себя непривычно спокойно и умиротворённо. — Эх, котёнок, — мужчина поднялся на ноги, утягивая блондинку за собой, вновь быстро прижимая её к своей груди и смещая одну ладонь на изящную талию, а вторую – на полностью вымокшие волосы, поглаживая их кончиками пальцев. — Я вообще-то планировал сейчас лежать в своей кровати и спать, а не стоять тут с тобой под дождём.       — Не поверишь, но мои планы тоже изначально отличались, — Агата пошла ему навстречу и неспешно обвила руками мужской торс, замечая то, как быстро промокает одежда шведа. Если они в итоге оба слягут с температурой на завтрашнее утро, то вряд ли кто-то будет этому удивлён. — Поехали к тебе? Мне очень холодно, и я хочу уже снять с себя эту сырую одежду.       Нильсен устало вздохнул и коснулся на удивление тёплыми губами её до невозможности горячего лба. Пальцы одной его руки чуть сильнее сжали женскую талию, отчего Харрис только слабо зажмурилась, чтобы избежать очередного потока слёз. Интересно то, что почему-то сейчас, когда ей невыносимо плохо, девушку поддерживает не «подруга» или «любимый молодой человек», а некий Нильсен, с которым они и месяца не знакомы. Кто бы мог подумать, что судьба настолько поменяет фигуры на шахматной доске?       — Ты вся горишь, каттен, — шепчет он, опустив подбородок на светлую макушку, а сам принялся совсем медленно и едва заметно покачиваться из стороны в сторону, словно укачивая в своих руках маленького плачущего ребёнка, а не взрослую серьёзную бизнес-леди. — Надо зонт брать с собой каждый день, а не когда тебе вздумается. Вот, теперь заболеть можешь.       — Алекс, ты мне друг или мамочка? — усмехнулась Агата, чуть ослабляя ту железную хватку, с которой она крепко обнимала мужчину, и приподняла голову вверх, чтобы взглянуть ему прямо в глаза. — Даже если и заболею, то какая разница? Как-нибудь справлюсь с этим. Меня сейчас больше волнует тот факт, что ты из-за меня можешь простыть, — швед чуть улыбнулся и провёл ладонью по её покрасневшей от слёз и холода щеке.       — Ладно, поехали уже, нечего тут торчать, — девушка согласно кивнула и развернулась обратно к скамье, чтобы взять с собой подарок, но шатен быстро сориентировался и опередил её, довольно указывая одной рукой на свою машину, а второй перехватывая пакет с комплектом кружевного белья внутри. — Дамы вперёд.       Харрис постаралась натянуть на лицо благодарную улыбку, но она выглядела настолько ненатуральной и вымученной, что Александр только вздохнул и положил свободную руку на женское плечо, ведя её в сторону автомобиля. Эти, казалось бы, незначительные и лёгкие прикосновения на удивление работали в разы лучше любого существующего на свете успокоительного. Даже слёзы уже отказывались стекать по щекам, чтобы не заставлять шведа особо переживать на этот счёт.       «Я определённо его недооценивала, — мысленно проговорила Агата, занимая переднее сиденье и быстренько взглянув в зеркало заднего вида. — Приехал за мной практически ночью, возится тут, пытается помочь, успокоить, — она вздрогнула от одного своего внешнего вида, когда заметила то, во что превратилась её симпатичная укладка. — Кошмар. Ненавижу дожди», — англичанка провела рукой по одной из прядок и нахмурилась, не желая больше даже смотреть на своё отражение.       Всё её тело пробила крупная дрожь. Только сейчас ей стало поистине холодно; а промокшая насквозь одежда дала о себе знать, заставляя Агату тихо постукивать зубами и стараться скорее отлепить её от нежной кожи, которую та сейчас слишком плотно облегала. Девушка выдохнула и накрыла оба своих плеча ладонями, чуть растирая оголённую кожу и сжимая пальцы, надеясь хоть немного согреться.       — Ой, точно, я же специально для тебя захватил один из своих пиджаков, — вспомнил шатен, оборачиваясь к задним сиденьям, выискивая взглядом тёмную строгую ткань одного из многочисленных элементов гардероба. — Ты же почему-то никогда наперёд не думаешь и одеваешься совершенно без расчётов на ухудшение погоды, — Агата недовольно фыркнула и скрестила руки на груди, чуть хмуря брови. — Не злись, я вообще-то правду говорю сейчас, — на женские плечи лёг тёплый и такой сухой пиджак, что хотелось в него сейчас укутаться и больше никогда не вылезать.       — Алекс, мне просто интересно, — начала англичанка, на что Нильсен повернул голову в её сторону и чуть кивнул. — Почему ты согласился помочь? Зачем вот тебе было приезжать, мокнуть со мной под дождём, что-то пытаться сделать? Ты же мог просто послать меня и лечь спать, — мужчина вздохнул и отрицательно покачал головой из стороны в сторону. — Но ты по какой-то причине сейчас сидишь в этой машине, помогаешь мне согреться. А мог бы сидеть дома и никуда не ездить.       — Агата, не дури, — Александр строго посмотрел на неё, а в сердце вновь что-то защемило от одного вида пары блестящих солёных капель, стекающих из её зелёных раскрасневшихся глаз. Он вытянул руку вперёд и быстро стёр эти удручающие слезинки. — Если я сам тебе сказал, чтобы ты не скрывала от меня свои проблемы, и что мы с тобой друзья, то я не могу тебе не помочь. Я не смог бы спокойно смотреть тебе в глаза, если бы бросил в такой тяжёлой ситуации, — мужчина не торопился убирать ладонь со щеки блондинки, осторожно поглаживая ту своим большим пальцем. — Я просто такой человек. Я могу казаться ветреным и несерьёзным, но всё равно не оставил бы никого сидеть под проливным дождём в парке, когда ему изменил любимый человек, — Харрис поджала губы и кивнула. — Прости. Даже когда моя бывшая девушка…       Он прервался. Его до этого спокойные глаза медленно забегали по сторонам, будто бы швед сказал что-то лишнее; что-то, что англичанке уж точно не стоило бы знать. Во всяком случае, определённо не сейчас, когда она пребывает в настолько разбитом состоянии, что любое неправильно подобранное слово может с лёгкостью довести её до слёз.       — В чём дело? — удивлённо спросила Агата, вскидывая брови вверх и не отрывая свой взгляд от лица Нильсена, пристально глядя ему в глаза, пытаясь выведать всю тайну. — Вы с ней тоже расстались из-за похожей ситуации? — она осторожно коснулась кончиками пальцев напряжённой руки Александра. — Если хочешь, то можешь мне рассказать. Ты ведь выслушал все мои истеричные бредни.       — Давай не сегодня, тебе и так плохо, — сказал он, будто пытаясь отмахнуться от вопроса и сменить тему на что-то более нейтральное. Уже и не понятно: хочет Нильсен это сделать, чтобы не расстраивать Агату или самого себя. — Потом расскажу как-нибудь, обещаю, — девушка печально выдохнула, уже приготовившись слушать какую-то историю, но всё снова пошло в обратную сторону.       — Как хочешь, — Харрис равнодушно пожала плечами и отвела взгляд вправо, медленно убирая мужскую ладонь со своего лица, посмотрев в размытое от дождя окно машины. — Поехали отсюда, я больше не могу здесь находиться, — прошептала она и положила обе руки себе на колени, медленно поглаживая покрывшуюся мурашками кожу.       Дважды повторять не пришлось, и автомобиль тут же тронулся с места, направляясь в сторону выезда со двора. Кругом не было ни души; а повисшую между двумя гробовую и столь угнетающую тишину нарушали лишь крупные капли дождя, которые и не планировали останавливаться хотя бы на пару минут.       «Интересно, что такого могло произойти, что он так не хочет мне об этом рассказывать? — рассуждала Агата, наблюдая через окно за проносящимися мимо симпатичными зелёными деревьями, истинную красоту которых, к сожалению, было крайне трудно разглядеть в кромешной темноте. Только высокие фонари чуть освещали некоторые листочки, но это всё равно никаким образом не может сравниться с естественным освещением. — Переводит тему, отнекивается. Не доверяет мне?»       Думать о чём-либо плохом и малоприятном сейчас совершенно не хотелось, поэтому последний заданный самой же себе вопрос Харрис предпочла оставить без ответа. Она ни на мгновенье не отрывала взгляд от улицы и завороженно следила за тем, как мелькают перед её глазами жилые дома, огоньки в окнах, высокие столбы. Ехать по свободному и абсолютно пустому шоссе было безумно приятно. Уж точно приятнее даже самых маленьких пробок.       Девушка ещё какое-то время понаблюдала за этой красивой картиной дождливого ночного Лондона и повернула голову в сторону рядом сидящего шведа. Её взгляд тут же зацепился за руки, которые напряжённо сжимали водительский руль и слабо крутили его в стороны, умело справляясь с управлением машины.       Агата, сколько себя помнит, всегда восхищалась людьми, которые могут так легко водить хоть какой-то транспорт. С детства маленькая мисс Харрис просто умоляла своего отца рассказать ей хотя бы самую основную информацию о вождении, но тот наотрез отказывался учить свою любимую маленькую принцессу «неженскому», по его словам, делу. Так всё и сложилось: она до сих пор не нашла времени для получения прав, ведь ездить на такси или машине Кристофера давно уже вошло у неё в привычку.       — Почти приехали, — эта фраза вывела блондинку из пучины собственных мыслей, и она слабо вздрогнула, но быстро сообразив, слегка кивнула в ответ. — Чего так дёрнулась-то? — усмехнулся Александр и провернул руль вправо, заворачивая уже к своему дому. — Не волнуйся, пока что в моих планах нет пункта «причинить вред мисс Харрис», — он хищно ухмыльнулся и окинул взглядом практически полностью забитую машинами парковку, выискивая там место для своей машины. — Но это я сейчас так говорю. Кто меня знает?       — Очень смешно, — девушка чуть закатила глаза и надёжнее обхватила края пиджака, закрываясь им от царящих на улице сырости и холода, что только сильнее портили и без того самый ужасный в её жизни день рождения. — Давай приедем и выпьем горячий чай? А то я так сильно замёрзла, что без него никак не протяну, — она чуть поёжилась и нехотя взглянула на крупные лужи за окном, понимая, что ей вновь предстоит выйти на улицу.       — Обязательно, но сначала найдём, во что тебя переодеть, — автомобиль занял на редкость свободное парковочное место, и Нильсен отстегнул свой ремень безопасности, поворачиваясь назад, вытягивая руки, чтобы взять все вещи с задних сидений. — Зато нижнее бельё у тебя уже есть. А ты говорила, что мой подарок глупый, — он довольно улыбнулся и заглянул в подаренный им же пакет. — С остальным уж разберёмся как-нибудь.       — Универсальный подарок, — бросила англичанка, приоткрывая дверцу и опуская ступни на асфальт, снова ощущая на ногах неприятный холодок от падающих частых капель. — И дурацкий, и полезный одновременно. Скажи честно, ты знал, что так всё получится? — она слабо улыбнулась и окончательно вышла на улицу.       Александр ничего не ответил на это, только многозначительно пожал плечами и последовал её примеру. Обойдя машину, он направился прямиком к Агате, привычно накрывая женское плечо своей ладонью. Несмотря на дождь, этот жест всё равно заставил блондинку мило улыбнуться и почувствовать какое-то странное, совершенно неописуемое тепло. Его нельзя сравнить с плотным свитером или горячей батареей – это что-то абсолютно другое.       Но разве есть смысл сейчас задумываться на этот счёт? Пока их обоих всё устраивает в этих непонятных взаимоотношениях, они оба и не станут лишний раз морочить голову ненужными проблемами. Зачем усложнять себе жизнь?       Лифт неторопливо поднимался вверх, отчего Харрис становилось в разы спокойнее. Никогда она так сильно не радовалась тому, что направляется прямиком в обитель Нильсена; обычно всё было с точностью до наоборот. Этот вечер стал настолько странным и богатым на не самые лучшие эмоции и впечатления, что уже ничему можно не удивляться. Особенно вибрирующему в сумке телефону.       — Это Кристофер, — прошептала она и нахмурилась, отклоняя вызов, неосознанно делая пару маленьких шажков в сторону шведа, чувствуя себя с ним в этот момент наиболее безопасно и расслабленно. — Я же ему в сообщениях написала, что мы расстаёмся. Не звонила, ничего большего. Даже слышать его не хочу, — бормотала она себе под нос, пока не почувствовала успокаивающее прикосновение губ к своему виску.       — Я бы посоветовал вам с ним потом спокойно поговорить, но точно не сегодня, — прошептал мужчина, на что Агата только согласно кивнула и снова проигнорировала уже второй входящий звонок. — Всё-таки нужно решить вопрос с домом, вещами и остальной подобной ерундой. А если вы не расстанетесь как люди, то проблематично потом будет разобраться со всеми вытекающими из этого проблемами, — двери лифта разъехались в стороны, выпуская обоих на необходимый этаж.       — Ты прав, — Харрис уныло взглянула вперёд и отключила звук на своём телефоне, чтобы вечные звонки не отвлекали ни её, ни шведа. — Ладно, давай закроем эту тему? Не хочу сегодня больше вспоминать этот инцидент, а то так никогда не отойду, — Александр с пониманием посмотрел на неё, покидая кабину и ступая к главному входу в свою квартиру.       «Забавно то, что ещё утром я сказала, что никогда не надену этот комплект, — мысленно усмехнулась блондинка, стоя в одной из находящихся в этой квартире спален, пытаясь дотянуться до застёжки её платья на спине. — Пригодился всё-таки. Кто бы мог знать? — мокрая тяжёлая ткань упала на пол, а девушка почувствовала такое невероятное облегчение, стоя в одном лишь сыром белье посреди комнаты, что не смогла сдержать довольный выдох. — Хоть какая-то сухая одежда у меня есть».       Старый бюстгальтер упал на пол вслед за тёмно-зелёным платьем, а блондинка потянулась к подарочному пакету, доставая оттуда лёгкие кружева. Сейчас было совершенно неважно, что это за бельё, откуда оно и из какого материала сделано. Главное то, что оно сухое и тёплое. До сих пор тяжело понять, каким образом оно умудрилось особо не промокнуть под дождём, но тем даже лучше. Хотя тонкие кружева и без того сохнут в разы быстрее обычной плотной ткани.       От столь важного и занимательного дела как переодевание девушку отвлёк уже, вероятно, пятнадцатый звонок от Кадогана на телефон, что начало невероятно нервировать. Агата вздохнула и прошла всё-таки к сумке, доставая оттуда предмет её раздражения, решившись принять столь нежеланный вызов, и через силу заставила себя поговорить с этим человеком.       — Тебе чего? — тут же грубо шикнула Харрис, тихо постукивая босой ступнёй по светлому полу, недовольно смотря в окно, и с силой сжала телефон в пальцах. — По-моему, я всё тебе понятно написала в том сообщении, что-то ещё непонятно?       — Ты бредишь, солнце, — обречённо протянул Кристофер, стараясь не уподобляться своей бывшей девушке, чтобы не перейти на повышенные тона. — Какая Ева? Какое расстаёмся? Какой Нильсен? Что вообще на тебя нашло? — он приземлился на диван, закидывая вторую руку на его спинку.       «Он за кого вообще меня держит? — англичанка ненавистно нахмурилась и со скрипом сжала челюсти, пытаясь перевести дыхание и придумать какой-то максимально цензурный и минимально агрессивный ответ на такие наглые слова. — Я не такая дура, чтобы не понять, что там происходило. Твою ж мать, и зачем я вообще приняла этот вызов?»       — Я, по-твоему, тупая? — прошипела она, делая несколько тяжёлых шагов в сторону окна и глядя на тёмную улицу сверху вниз. — Никаких больше «солнце» и «дорогая» нет, Кадоган, это была последняя капля. Я не собираюсь больше терпеть такое неуважение к моей персоне! — блондинка еле-еле держалась от того, чтобы окончательно не перейти на крик, и сглотнула огромный ком ярости, подступивший к горлу. — И чтобы ты знал, я тоже спала с Нильсеном, — в отместку тихо бросила она и прищурилась.       — Даже так? — эта фраза окончательно сорвала тормоза у рыжеволосого, и он загорелся от гнева, подобно какой-то спичке: также мгновенно и ярко. — Я вообще удивлён, что ты каким-то образом раньше не узнала о нас с Евой; мы ведь даже особо и не старались скрывать всё, — Агата кое-как могла держать слёзы в себе, но Кристофер и не думал останавливаться. — И я всегда понимал, что ты не работать к этому Нильсену ездишь, вот мои догадки и подтвердились. Удачи вам, конечно, но я не думаю, что он протерпит тебя хотя бы пару месяцев. Никто тебя терпеть не станет. С днём рождения, Харрис, — с этими словами он положил трубку, а девушка откинула телефон в сторону.       Блондинка закрыла лицо руками и так сильно, насколько только могла, сжала веки, чтобы перед глазами начали мелькать белые пятна, а голова закружилась чуть ли не до потери сознания. Её тихие всхлипы разносились по всей квартире, но это никак не останавливало Агату и не заставляло её постараться успокоиться. Она села на кровать и опустила локти на колени, пристраивая подбородок на ладонях.       — Агата, к тебе можно? Что-то случилось? Я слышал какой-то грохот, — спросил подошедший к закрытой двери Александр, пока англичанка продолжала лишь бормотать какие-то неразборчивые фразы и вечно вытирать слёзы руками. — Ты плачешь? — не дождавшись внятного ответа, мужчина быстро прошёл внутрь и присел рядом с ней. — Тише, котёнок, — она только ещё сильнее расплакалась, на что Нильсен её слегка приобнял и прижал к себе. — Дай угадаю. Тебе звонил Кристофер? — ответом послужил только едва заметный кивок. — Врезал бы ему, да только мы не в средневековье живём. Не плачь ты из-за него, всё будет хорошо.       — Спасибо, — еле смогла выдавить из себя блондинка, чуть слышно шмыгая носом, и опустила взгляд в пол.       — Я бы сказал «обращайся», но не буду, — усмехнулся шатен, опустив голову ей на макушку, продолжая слабо поглаживать оголённую талию своей крепкой ладонью. — Я пока что в психологи не нанимался. Ещё и бесплатно, — Агата вытерла слёзы со щёк и тихо хихикнула, измученно улыбнувшись, в шутку ударив его кулаком по ноге. — Ай, осторожнее, так и убить можешь.       — Ты неисправим, — Харрис взглянула на него и увидела, что второй рукой мужчина придерживает какую-то крупную свободную футболку, явно на несколько размеров больше её самой. — А я уже морально готовилась спать в одном этом белье, — она опустила взгляд на своё едва прикрытое тело и пожала плечами.       — Тебе идёт, кстати, — девушка взглянула на него, одним своим взглядом будто говоря «ещё бы», и улыбнулась. — Но ещё больше тебе идёт не плакать. Я не терплю слёзы всех Агат на этом свете, поэтому кончай с этим и иди лучше спать, — он вручил ей в руки одну из своих футболок и поднялся на ноги, направляясь к выходу из комнаты, пока блондинка не успела задать какой-нибудь нежеланный вопрос. — Сладких снов, каттен.