Принцесса

Испанское солнце склоняется к закату на исходе дня. Лёгкий ветерок перешёптывается с листвой, колышет подолы нарядных платьев, путается в длинных волосах участниц. Шикарная вилла за их спинами, бассейн и сад служат отличным бэкграундом для создаваемой картинки. Роскошные девушки, одна другой краше, стоят выстроившись в ряд, радуя глаз разнообразием нарядов и украшений. И хоть на первый взгляд происходящее похоже на чарующую сказку, каждая из них безумно нервничает в ожидании своей участи. Красавиц вызывают по одной, затягивая паузу, играя на нервах во имя забавы для публики и рейтингов шоу. Они по очереди выходят за розой — стройные, яркие, неповторимые, сияющие ослепительными улыбками, стразами на платьях и бриллиантами в ушах. Они идут по-королевски, держа осанку и лицо, не понимая, что снимаются в заведомо токсичном и унизительном для женщин шоу. И как бы гордо ни несли они себя навстречу возведённому на пьедестал мужчине, как лучезарно бы ни улыбались, никто из них, позволивших оценивать себя, словно породистую лошадь на базаре, на самом деле не настоящая принцесса. Девчонки возвращаются счастливые, заполучив цветок. Одной из них не повезёт: она отправится домой, не одарённая заветной розой, и сотни тысяч телезрителей прильнут к экранам в надежде поскорее узнать имя выбывшей… Даня мысленно сплёвывает, тянется рукой за пультом — он завалялся где-то между пачкой недоеденных чипсов и смартфоном — и выключает телевизор. Он никогда не был любителем подобных шоу, но почему-то залип в очередную серию Холостяка. И дело даже не в красивых тёлках — с тех пор, как его Прожарка стала набирать обороты, от последних посыпалась масса предложений различной степени непристойности, и Даня быстро потерял к ним интерес. Все бабы по большому счёту одинаковы — ходят по салонам, строят из себя чёрт знает что, набивают себе цену, а потом, ради популярности на телике и новой подписоты в инстаграме, грызут друг другу глотки на проекте, весьма похожем на гарем. Насколько ж надо не ценить, не уважать себя, чтобы по доброй воле стать участницей творящегося там безумия, плести интриги за спиной у соперниц, говорить на камеру фальшивые слова и прятать свои истинные чувства, если они, конечно, есть. Девчонки, безусловно, интересные — возможно, они даже смогут чего-нибудь добиться в жестоком мире шоу-бизнеса. Но Даня смотрит на умело изображающую дефекты речи и невинность Дашу, на знойную, олицетворяющую сексуальность Вику, на непосредственную угловатую Галю, чудом попавшую в финал, — и не задерживает своего внимания. На что там, собственно, смотреть, кроме красивой внешки?.. За ней ведь ровным счётом ни-че-го. Все эти женщины пусты, как топливные баки самолёта при посадке. Сначала они давят из себя фальшивые улыбки, потом делают вид, что им смешно. В постели они имитируют оргазм, и вся их жизнь становится похожа на дешёвую пародию с дорогим бюджетом. Куда сильнее привлекает взгляд Дани главный герой. Позвать на шоу Егора было отличной идеей — как человек, который создаёт контент, Даня не может это не признать. Он популярный молодой артист, собравший в двадцать один год целый Крокус. Он яркий, самобытный и талантливый. Он… Хуй его проссыт, какой ещё, но Даню почему-то жутко бесит этот напыщенный петух. Какой-то он… ну слишком чересчур и дохуя! Черты лица Егора настолько идеальны, что, видимо, господь страдал тяжелой формой перфекционизма, когда создавал его. Артисту с такой внешностью можно запросто экономить на гримёре, парикмахере и костюмере — и смело выходить на сцену в штанах с растянутыми коленками, непричесанным и сонным. И всё равно он будет охуенен. И всё равно концертный зал будет наполнен ультразвуком орущих девочек и летающими трусами. Конечно, мокрыми насквозь. Егор же берёт от природы всё и ещё больше усугубляет ситуацию, улучшая себя просто до невозможности. Но как известно (всем, кроме Егора), слишком хорошо тоже не есть хорошо, и вместо живого человека он строит из себя пластмассового Кена, тем самым теряя свою самобытность, не то чтобы Дане было до этого дело. Просто его не покидает ощущение, что Егор на проекте — не на своём месте. Конечно, он ни на минуту не поверит, что кто-то из предшественников нынешнего холостяка на серьёзных щах искал свою любовь в этой обители обмана, но другие мужики хотя бы смотрелись органично. Егор же — он, блять, слишком красивый. Красивый даже среди цветника, в который попал. И наблюдая, как одну за другой он приглашает на свидания, а затем отправляет домой наманикюренных и обгиалуроненных красоток, Даня испытывает сильный когнитивный диссонанс. Что-то не сходится во всей этой истории. Егор, задуманный продюсерами шоу как красавец-мачо, во многих случаях и сам ведёт себя, как баба. И это почему-то жутко раздражает. На самом деле причин для антипатии к Егору у него нет: им нечего делить, у них совершенно разные форматы, направления творчества, характеры, взгляды на жизнь… Даня — простой как три рубля, дитя, закалённое улицами, и в жизни у него всё просто и понятно. Он занимается любимым делом и срать хотел на то, что там о нём подумают. Егор совсем другой: какой-то утончённый, сложносочинённый, хитровыебанный. Или не выебанный, что, конечно, вряд ли. Учитывая тот факт, что участницы проекта при его внешности прыгают в койку к операторам, возможно, эти бабы что-то понимают. Даня пока не знает, к чему вообще задумался об этом, но глядя на прекрасную фигуру, на крепкие татуированные руки, на безупречный блонд, приходит к выводу, что у такого человека наверняка должна быть чересчур высокая, болезненная самооценка. И он решает простебать Егора. Прожарка — это его поле, и Даня в ней хорош. Он с малолетства обожал дразнить детей, ставить в тупые ситуации друзей и наблюдать, как те будут выкручиваться. И он всегда был готов к ответочке, да только мало находилось тех людей, которые могли достойно отразить его нападки словом. Чаще всего Даниле прилетало в нос или по почкам, но с этим он тоже справился, подкачавшись в спортзале и научившись давать драчунам отпор. Даня подрос и понял, что за свой острый язык можно получать не только пиздюлей, но и бабосы. Сколько известных личностей прошли через его костёр злословия и оскорблений! Сколько проклятий получил он в спину. Но по итогу он нашёл свою нишу — то место, в котором ему было круто, и никакие злопыхательские выпады в его сторону не могли ему испортить кайфа. Дане было по сути похуй. Нет, он всегда с огромным интересом читал комментарии под выпусками и никогда не блочил особо разошедшихся личностей, не удалял их жалкие попытки перещеголять его в искусстве стёба. Недаром его фанаты растащили по своим аккаунтам цитату: «Мне очень важно, что говорят люди. Не в плане ваше ёбаное мнение — на него я хуй клал. Буквально: что вы говорите. Я хочу знать всё». Самоирония — иммунитет от хейтерских нападок, надежный щит, воспитанный в себе публичной личностью вместе с целеустремленностью и часто приходящий с популярностью. Дане этого добра не занимать. А вот Егор, собравший Крокус и Ледовый, этим качеством явно не обладает, и Дане совершенно непонятно, как такое может быть. Но тем прикольнее Прожарка. Он снимает видео, в котором с удовольствием стебёт Егора на предмет пласмассовости образа и голубизны ориентации. Он не стесняется в выражениях, как, впрочем, и всегда, и режет правду-матку вдоль и поперёк, утрируя и раздувая из мухи слона. Даня в душе не ебёт, насколько соответствует действительности то, что он говорит, но это и неважно, суть не в этом. Прожарка — злое шоу. Прожарка — это жёстко. Прожарка — это «слышал звон и раструбил на всю округу». Даня остаётся довольным своей работой и, нарезав видео, заливает его в сеть и вскоре забывает обо всей этой истории с Егором. Проходит несколько недель, насыщенных концертами и съёмками. Вокруг всё время люди, камеры и придорожные огни, а его будни наполняют разъезды, спешка и сплошной дедлайн. Даня так заёбывается, что ему даже некогда пожрать. Смотрясь по утрам в зеркало, он замечает, что в свои двадцать пять лет выглядит на все сто, и речь не о процентах. Но ему похуй: он мечтал об этом, и суть даже не столько в популярности, а в том, что он занимается любимым делом, тем, от чего горят глаза — и жопы попавших на его острый язык. Народ принимает его, купает в аплодисментах — и Даня заряжается энергией стократ превыше той, что он потратил. Вконец обессиленный физически, уставший, но довольный он возвращается домой с намерением проспать пятнадцать суток кряду, но сон не идёт, и Даня пролистывает Инстаграм в попытках успокоить взбудораженные нервы. Среди сотен сообщений, забивших директ, его внимание привлекает одно, на первый взгляд неприметное, от Эльдара: «Прикинь, белобрысый педик на тебя обиделся». Даня не выкупает, в чём прикол. Походу, друг просто ошибся окошком сообщений: в их мире слово «обиделся» в принципе не состоит в обиходе. Уже хочется забить и лечь наконец спать, но странное предчувствие шевелится под рёбрами. Неожиданно становится интересно узнать, что там за кипиш, и любопытство оказывается сильнее. Он набирает Эльдару. — Здорово, коротышка. — Здорово, рыжий. — Чё за херня с обидками, о чём ты? — Чувак, ты будешь ржать! Помнишь, ты снял видос про Крида? — И чё? — не понимает Даня, но при упоминании знакомого имени немного вздрагивает, а сонливость отступает. — Этот павлин обиделся за злые шутки, — в трубке ржач. — Они оказались, видите ли, слишком жёсткими для его высочества! — Пиздишь! — распахивает Даня слипавшиеся минуту назад глаза. От сна уже не остаётся и следа. — Клянусь, своими ушами слышал! Сказал, что это было не смешно, что юмор в наше время сильно измельчал и что такие шутки оскорбляют его как певца и как мужчину. — Ёб твою мать! — Даню разбирает нервный смех, он уточняет у Эльдара несколько деталей, кто где стоял, кто как смотрел, и, получив ответы, обескураженно молчит на следующий вопрос: — Не похуй ли тебе на эту обижульку? — Конечно похуй, бро, — отзывается Даня спустя паузу, — спасибо что повеселил, бывай, — и скидывает вызов, обхватывая себя руками. По коже пробегает холодок. Вот это поворот, Егор обиделся! Глядите-ка вы на него. Он, видите ли, не привык к такому: его все любят, уважают, обожают, а Даня посмел не лизать ему жопу, какая досада. Юмор Прожарки оказался слишком похабным для его тонкой душевной организации. Нет, Даня знает, что его шутки не из тех, которыми можно скрасить воскресный ужин у родителей, их многие не любят, некоторые — ненавидят, особо несдержанные пытаются до сих пор набить морду, и это привычно. Но вот к тому, что Егор просто обидится, — что, нахуй? — обидится! — Даня оказывается конкретно не готов. Этот парень рвёт все шаблоны в его голове. Егор не разозлился, не обложил его хуями, не вышел на разборки, что было бы по крайней мере по-мужски. Нет — он обиделся, как девочка. Ещё бы, блять, заплакал. Даня представляет, как скрывшись ото всех, Егор плачет ночами в подушку из чистого шёлка, как слёзы стекают по идеальным щекам. Как голубые глаза становятся красными от лопнувших капилляров, а грудь сотрясается рыданиями, и его вновь разбирает нервный смех. Егор — чисто терпила, своей обидой превративший себя в грушу для битья. Но что-то не даёт постебаться от души над этим прототипом идеального, мать его, парня, и забыть всю эту ситуацию как угарный сон. На самом деле сон почему-то не идёт, Даня всю ночь ворочается, роет норы на кровати и вспоминает фразы из своей прожарки, посвящённой Егору. Наутро он встаёт с больной башкой, невыспавшийся, злой и… виноватый? Да, он Егора жестко выстебал — ему не привыкать. Но вдруг впервые кажется, что именно в данном случае это было лишним. (По крайней мере, парочку букв из этого глагола можно было выкинуть.) Он сам не понимает до конца, но в его далеко не свежую голову приходит мысль настолько очевидная, что даже странно, как он не понял это ночью. Егор сказал о своей обиде при Эльдаре, и он не мог не знать, что тот передаст Дане эти слова. Сказать Эльдару — всё равно что сказать ему лично, и получается, Егор специально это сделал? Мол, «Поперечный, услышь мой мессадж: я обижен. Ты мне сделал больно». Или он много на себя берёт? Возможно, он переоценил свою популярность, но шестое чувство, которое его никогда не подводило, подсказывает ему, что нихуя. Интуитивно Даня понимает: Егор сказал это специально, чтобы он знал. И типа… что? Какой реакции он ждёт, нужно теперь извиниться? Публично заявить о том, что был неправ, мол, Крид не гей и не пластмассовый чувак, а самый трушный? Мачистый мачо со стальными яйцами? А может быть, наоборот, прислать ему цветы и нежную открытку с извинениями? Или ещё лучше — явиться лично, упасть на колени и с придыханием спросить: «Ты примешь эту розу?» Егор и сам как роза: такой же хрупкий, ранимый, колючий… и красивый. Блять. Егор, сука, очень красивый, не то чтобы Даня в этом разбирался. Но это надо быть слепым, чтобы не заметить бьющую в глаза красоту Егора, такую же ослепительную, как его фарфоровые зубы. Даня ржёт сам над собой и над дебильной ситуацией, но в глубине души не может не признать: Егор зацепил его своей обидой. Он думает всё утро и весь день о том, какой следующий шаг он должен предпринять. В том, что он будет, Даня уже не сомневается. Такая херня у него впервые. Словно вышедши из-под пера бессмертного Экзюпери, он чувствует себя в ответе за того, кого прожарил (А лучше бы отжарил, а-ха-ха. Нет, это шутка, вы чё, поверили? Ну вы наивные, конечно). Просто ему непонятно, как можно так глупо вестись на провокации? Сам Даня по другую сторону баррикад: он судья и палач, занёсший свой топор злословия над нежной кожей татуированной шеи. Он непоколебим в своём цинизме, все его собственные чувства и обиды давным-давно простёбаны им же самим. Такая вот прожаркотерапия. Разве реально вывести его на то, чего он не планировал?.. Но сейчас Даню мотыляет по спектру эмоций, как бельё в центрифуге. Ему и хочется стебать Егора дальше, и неожиданно одновременно жаль его. И вместе с тем Даня пытается немного подсказать ему, направить на путь истинный, как бы пафосно это ни звучало. И он делает то, чего с ним не случалось прежде: снимает про Егора второе видео по счёту. Он объясняет, что на самом деле Прожарка — не более, чем его хлеб насущный; что не имелось в виду ничего личного, ведь он не говорил ничего из ряда вон, не выделял Егора из длинной когорты своих предыдущих жертв. Даня учит его, словно ёбаный психолог, как относиться к хейтерским нападкам. — Да если бы ты забил хуй, с тебя бы половина этого хейта слетела сразу же! — втолковывает он очевидные вещи, поражаясь, как кто-то настолько популярный может этого не понимать. — Будь проще, выступи хоть раз лохматым, — заканчивает Даня «извинения» и не удерживается от мелкой шалости под конец: — и перестань спать с парнями. Довольный собой, он выключает камеру, но что-то подсказывает ему, что это ещё не конец. Если Егор обидится и на второе видео, то это будет полный финиш. Даня тогда просто не знает, что можно будет предпринять. Потому что он и так уже сделал гораздо больше, чем хотел.

***

Смартфон настойчиво звонит, вырывая из блаженного сна, которого в последнее время и так слишком мало. Уже потянувшись рукой, чтоб отключить звук, кто бы там ни был на другом конце несуществующего провода, он видит лаконичное «Дудь» и, охреневая, принимает вызов. — Привет, Данила! — доносится знакомый голос, известный на весь рунет. — Привет, Юра, — удивлённо отвечает он в трубку. — Короче, Данила, я здесь с Егором Кридом, и мы говорим по громкой связи, — вносит Юрий ясность в ситуацию. — Привет, Егор, — да, вот оно! Предчувствие его не обмануло. Тот сходу набрасывается с вопросом, какие претензии имеет к нему Даня. — Претензий целый вагон, — он загибает пальцы. — Во-первых, что это за шикарная кожа? Во-вторых, ну как можно быть таким сексапильным? Это же посягательство на мою гетеросексуальную ориентацию. В-третьих… Нет, ну, а что? Шутки — мощнейшее оружие. Ещё мощнее, когда они частично состоят из правды. Егор смеётся, это хороший знак. Но зря Даня думает, что дальше будет просто. Егор допытывается, почему он не позвонил и не выяснил с ним все вопросы в разговоре тет-а-тет, а вынес это на просторы интернета. Едва заслышав паузу в пламенном спиче, Даня объясняет, что на самом деле претензий вообще нет; что он хорошо относится к Егору; что он переживает, что тот обиделся на дебильные, тупые шутки. Что он работает в формате, который подразумевает долбоебизм. — То есть ты просто взял рандомного чувака в Ютубе и стал до него докапываться, потому что у тебя к нему нет претензий, правильно? — каждая буква в словах Егора пропитана иронией, сарказмом и… всё равно обидой. Если до этого разговора у Дани ещё оставались в этом сомнения, сейчас они развеялись, как туман над Невой в редкий солнечный день. Опасаясь, как бы из искр не разгорелось пламя, которое спалит ему всю студию, ведущий берёт на себя роль Кота Леопольда (хорошо, что не Розы Сябитовой) и предлагает Дане и Егору побухать в закрытой комнате, куда однажды Даня водил его в Питере. Даня разряжает обстановку шуткой про крыс и чуть ли не на крови клянётся, что хорошо относится к Егору. Они близки к перемирию как никогда, все улыбаются и собираются прощаться, когда Егор, желая подвести черту под разговором, выдаёт фееричное: — Юмор не должен переходить в оскорбления, — и Даня заканчивается как личность. Они ещё немного спорят о том, где эта грань, Юрий сворачивает лавочку, потому что чувствует, что дело пахнет жареным. Ну ёб твою мать! Всё только начало налаживаться, а выходит, что нихуя. Ведь этой репликой Егор перечёркивает все ранее достигнутые договорённости, и всё летит к чертям собачьим. О чём Даня ему так долго распинался, если итогом стала эта фраза?! Егор, хоть и рак по гороскопу, на деле оказывается тем ещё упёртым бараном. За это Даня готов его уже возненавидеть, а ещё за то, что этот знак зодиака ни разу не ассоциируется с его любимой позой в сексе. И как с таким идти пить пиво?.. Однако Даня не намерен отступаться от своих слов: сказано — сделано. Они встретятся, как и договорились, выпьют вместе по рюмочке чая и либо разосрутся в пух и прах без права на помилование, либо… Даня не знает, чем ещё может закончиться их встреча. Но он уже закусил удила и не пойдёт на попятную. Теперь это дело принципа. Через несколько дней выходит тот самый выпуск Дудя — у Дани он отображается в рекомендованном — и он включает, жадно впиваясь взглядом в гостя. Даня фейспалмит по несколько раз в минуту, слушая отрывок про отношение Егора к гейским шуткам. Как он забавно делает вид, что они его больше не трогают! Какой он реагирующий на самом деле. Чем больше Егор надувает свои идеальные губы в обиде на эти намёки, тем больше Даня убеждается в предположении, что это жу-жу неспроста. Он пересматривает их разговор на репите — и выпадает в осадок от того, как наблюдая за метанием невидимых молний, молча охуевает Дудь. Он слушает со стороны себя и Егора. «Чем я ему так не нравлюсь? Зачем он меня оскорбляет?» Как объяснить этому парню, что он увидел то, чего нет?! Он наблюдает очень внимательно, как Егор уходит от ответов на неудобные вопросы, как мнётся, закрывается и переводит тему. Даня не может раскусить: он правда такой или прикидывается? Что-то неуловимо витает в воздухе, какая-то идея, очевидная в своей доступности и тут же исчезающая из виду. Даня не может поймать её за хвост. Он продолжает вслушиваться в речь, ловить мельчайшие несоответствия в риторике и невербальном, он чуть ли не ныряет лицом в экран в попытках разгадать эту загадку. И в тот момент, когда Егор со всей вселенской скорбью на хлебальнике вещает миру, что сейчас никак не ищет девушку, Даню жёстко переёбывает. Его удушливой волной вдруг накрывает осознание того, что Егор обиделся не просто так. Что все пошлые шуточки про его причастность к радужным знамёнам на деле оказались правдой. И эта правда скручивает внутренности, ебашит по лицу, трясёт, как тряпичную куклу на ветру. Он понимает, что он сделал: по факту он обнажил Егора перед публикой, перед его многомиллионной аудиторией, и тот почувствовал себя реально голым. Пазл складывается до единой детальки. Егор сидит на высоком барном стуле, затирает самому известному ютуб-ведущему страны о том, как сложно найти девушку, а Даня смотрит на него через экран ноутбука и понимает, какая это всё полнейшая туфта. Егор не ищет девушку, потому что ему нужен парень. Но то, с какой неподдельной тоской он сообщает о своей неустроенной личной жизни, даёт Дане понять, что тот на самом деле одинок — от этого предположения в груди начинает тихо ныть. У Егора никого нет — возможно, уже долгое время. А может, у него вообще ни разу не было мужчины? Возможно, он совсем недавно осознал свою гомосексуальную природу и, как любой латентный гей, отвергает любые разговоры на эту тему! А эта мысль безумно возбуждает. На ум приходят противоречащие друг другу, но сходящиеся в одном сравнения с резвым скакуном, которого никто не ставил в стойло, и с несорванным нежным цветком. Даня так проникается этой идеей, что во всех движениях и словах Егора начинает видеть намёки на секс, причём на секс именно с ним. Да, чёрт возьми, пора признать: Даня Егора хочет. Хочет давно и сильно, только сказать об этом даже самому себе почему-то может только сейчас. И он решает: время гействовать. Тьфу, то есть действовать. Он выбирает тихое кафе в хорошем, но не особо проходном районе, и бронирует столик на двоих в мягкой зоне в вип-зале. Затем он сбрасывает Егору в директ геолокацию, день и время — вот так, не советуясь, внаглую. Изо всех сил надеясь, что тот не пошлёт его нахуй. Сделав это, Даня нервничает, словно пацан, пригласивший на свидание первую красавицу школы. Клик-клак, клик-клак — отбивает свой шаг секундная стрелка, а сердце бьётся в два раза быстрее. Он думает: на что он подписался? Он спрашивает самого себя: на что рассчитывает? Егор наверняка банально не заметит его сообщение среди сотен других от поклонниц. Но через несколько часов томительного ожидания ему прилетает ответ. «Я согласен».