Месть в ее стиле

Малфой летел по коридору, уклоняясь от разноцветных лучей заклинаний — времени отражать их просто не было. Оставалось полагаться только на удачу, которая явно играла с ним в какую-то глупую игру: Драко был невредим, но не мог найти кое-что важное. Грейнджер. Чёртова гриффиндорка запропастилась куда-то, а Поттер отказывался идти к Лорду, пока не узнает, что подружка в безопасности. — Да тебе с такими закидонами только в Слизерин, очкастый! Из-за поганой грязнокровки ты жертвуешь жизнями людей, которые умирают каждую минуту, пока ты сидишь здесь! — Пошёл ты! — заорал Гарри, который явно находился в неадекватном состоянии: весь потный и напряженный, правая рука отбивает нестройный ритм по столу. — Что, не успел её трахнуть? — жалостливо поинтересовался Малфой. Мальчик-Который-Выжил стремительно вскочил на ноги с перекошенным от ярости лицом и хотел броситься на слизеринца. Но Драко вскликнул: — Протего! — и под защитой заклинания начал пробираться к выходу. — Приди в себя, Поттер, в таком состоянии у тебя нет ни шанса выстоять против Волан-де-Морта. — Я не собираюсь с ним бороться… — вдруг устало заявил Гарри и упал на стул, закрывая лицо руками. — Мне просто нужно… — Я найду ее, — пообещал Малфой уже от двери. — Найду. А ты сделай все, что должен. Гермиона очнулась от звука чьих-то шагов. Она вскочила на ноги и схватилась за палочку, забыв о боли в правой руке, которую ранило чем-то непонятным, чем-то, что она не узнавала, а значит, не могла исправить. Незваный гость потоптался на месте, а потом дверь резко распахнулась, и некто в чёрном плаще ворвался в дом. — Импедимента! — закричала Гермиона, но боль в руке не дала ей попасть в цель. Из темноты вышел человек, направляя на неё палочку: — Отпусти оружие, Грейнджер! — насмешливо попросил он. Девушка поджала губы, гордо выпрямляясь: — Я убью тебя, Малфой! Ты Пожиратель! — Раньше тебе это не мешало, — вкрадчиво ответил он, делая еще один шаг к ней. Гермиона резко отпрянула: — Раньше я этого не знала! Малфой сделал еще один широкий шаг, оказываясь слишком близко: — Раньше ты со мной спала. — Тогда я тебя хотела! — закричала она, упираясь лопатками в стену. Отступать дальше было некуда. — А теперь? — тихо спросил Драко, неожиданно опуская палочку. Маленькое окошко давало не слишком много света, но даже этого было достаточно, чтобы разглядеть настороженный взгляд Грейнджер, ее напряженные плечи, ее подрагивающие руки. А потом… — Остолбеней! — воскликнула Гермиона. Смешная наивная Гермиона. Такая хорошая умная девочка, которой сидеть бы за книжкой, а не сражаться на поле боя. Молниеносным движением он обезоружил её, применив невербальные чары, а после схватил за плечи и хорошенько встряхнул. Гриффиндорка закричала от боли, и Малфой почувствовал влагу на своих руках — ее кровь. — Ты ранена?! — ужаснулся он. Но девушка промолчала и дёрнулась изо всех сил. Безрезультатно. — Отпусти меня или убей, Малфой! — заявила она, явно теряя остатки сил, но подняв уверенный взгляд на его лицо. — Ты и так весь в моей крови. Он видел, как гаснет сознание в ее глазах, поэтому хорошенько встряхнул еще раз, сжимая раненную руку. Девушка ахнула и тут же закричала: — Отпусти, ублюдок! Не смей меня трогать! — Кончай истерить, — прошипел он, отступая от нее только для того, чтобы вызвать патронус. — Зачем это? — уже спокойнее спросила Грейнджер. — Сообщить Поттеру, что ты жива, а то он отказывается идти к Тёмному Лорду на свидание. — Сообщить Гарри? — удивлённо поинтересовалась она и тут же недоверчиво сощурилась. — Как мне проверить, говоришь ты правду или лжёшь? Может быть, этот патронус твоим дружкам — Пожирателям? Может, вы хотите шантажировать мною Гарри? — глаза её расширились от ужаса. — Как мне это проверить?! Паника в ее голосе была почти осязаема. И он, конечно, понимал, что сейчас не то время и не то место. Но не мог ничего с собой поделать. Одним резким движением Малфой вжал Гермиону в стену и, даже не дав себе времени подумать, поцеловал ее в губы. Она вскрикнула, но не оттолкнула его, а вздрогнула всем телом, безвольно обмякла, позволяя его рукам обхватить ее талию. — Веришь? — задыхаясь, спросил Малфой, открываясь от ее губ и прижимаясь лбом ко лбу. Лицо девушки расплывалось перед его глазами, в ушах звенело. — Нет, — прошептала Гермиона и тут же сама потянулась к его лицу. Поцелуй с ней был подобен ослепительной вспышке. Ощущение тёплых губ сводило с ума, будоражило кровь, выбивало почву из-под ног. Драко еще ближе прижал Гермиону к себе, сметая этими объятьями барьеры, возникшие между ними за несколько месяцев разлуки. — Ты еще больше похудела. Рёбра торчат, — сообщил он, отрываясь на миг, чтобы вздохнуть, оглаживая ее спину и бока. Она фыркнула, чувствительно прикусывая его нижнюю губу: — А ты нисколько не поправился. Всё такой же тощий. Не мужчина, а суповой набор! Малфой зарычал, рывком отрывая ее от пола. — Суповой набор?! Ах ты сук… — Не сейчас! — вздохнула Гермиона и снова завладела его губами, обхватила ногами его торс. И Малфой не нашел ничего лучше, кроме как сжать ее маленькие тугие ягодицы. Что-то взорвалось совсем рядом. Драко дёрнулся, но она не позволила разорвать поцелуй: вжалась в его тело, одновременно стараясь расстегнуть на себе рубашку. Обнажившееся плечо было покрыто запекшейся кровью. — У тебя жуткая рана, Грейнджер, — зашептал Малфой, пытаясь отодвинуться. — Ее нужно обработать и … Но Гермиона не дала ему закончить: обхватила двумя руками за шею и толкнулась бедрами в его пах. Малфой содрогнулся. — Ты не соображаешь, что творишь! Там, вообще-то, идет война! — заявил он севшим голосом, а сам прижался поцелуем к ее шее, с каким-то зверским наслаждением вдыхая запах ее кожи, перемешенный с запахом крови и земли, поддел носом ее растрепавшиеся кудри. — Идем на стол, — прошептала Гермиона таким тоном, которому нельзя было не повиноваться. И Драко сделал то, что она хотела. Не отрываясь от ее шеи, одной рукой продолжая поддерживать ее под бедра, второй смел со стола какую-то посуду. А потом опустился перед Грейнджер на колени, стягивая с нее грубые ботинки, носки, джинсы вместе с бельем. Она притянула его обратно, снова впиваясь в его рот, грубо и жадно, так не по-Грейнджеровски пошло и грязно, но так безумно хорошо, и расстегнула его брюки, сжала руками его ягодицы, принялась их массировать и мять, возбуждая Малфоя еще больше. Он обхватил руками ее бедра, рывком прижал к себе, потерся об нее пахом. И оба они застонали в полный голос от острого влажного и горячего желания. Малфой вошел в нее мощным толчком, сразу наполнил ее до конца, пришпилив за плечи к столешнице, и принялся двигаться, рвано и жестко, так, как хотел уже очень давно, так, что ей, наверное, было больно… Но Гермионе не было. Она впилась руками в край стола, подавая своими бедрами к его бедрам, умножая удовольствие на сто, и закричала: — Только не останавливайся! Послышались голоса, но толстые стены надёжно защищали любовников и не давали звукам выйти наружу. Драко замер на мгновение, но Гермиона продолжила движения. — Грейнджер, стой, там кто-то есть. Они услышат… — но девушка настойчиво двигалась под ним. Малфой застонал. — Смотри-ка, это домик того ублюдка Хагрида. — А где сам великан? Может, спит внутри? — Нет, он наверняка в замке. Помогает грязнокровок спасать. — Хватит болтать, Эйвери, нас ждёт Господин. Адеско Файр! Драко не расслышал, какое заклинание произнесла Беллатриса Лестрейндж. Да и не сразу понял, что дом горит. Он чувствовал лишь податливое девичье тело под своим телом, слышал её вскрики. — Я не хочу тебя терять, Грейнджер, — прошептал он, наклоняясь к ее лицу, стараясь заглянуть в любимые глаза. Но Гермиона на него не смотрела. — Придётся… мы…по разные… стороны… — она обняла его двумя руками за плечи, ногами обхватила его пояс. — Боже, еще! Драко послушно исполнил ее желание, и Гермиона застонала так, что его бедное сердце пропустило удар. — Ты нужна мне…– продолжил он, задыхаясь, прижимаясь лбом к ее лбу, лихорадочно оглаживая ее плечи. Становилось невыносимо жарко, и дело явно было не в их близости. Комната вдруг осветилась алым светом, и Драко всё понял. — Огонь! — закричал он, но не смог остановиться. Какая-то сила словно держала его, не позволяла оторваться от девушки. — Мы не сможем быть вместе. Нам этого не позволят, — ответила она спокойно, открывая глаза. И этот взгляд заставил Малфоя окаменеть. Огонь лизал деревянные стол и перебирался на кровать. Дверь и крыша уже пылали. Каменный пол и стены разогрелись до невыносимых температур. Домик превратился в крематорий. — Но мы же погибнем! — завопил он в ужасе, обнимая ее еще крепче, подхватывая на руки, отрывая от стола. Но ноги не двигались, точно кто-то наложил на него заклинание, и Малфой мог просто стоять и смотреть в лицо Гермионы, озаренное пожаром. — Я знаю, знаю, милый, и это единственный выход, — спокойно ответила она и поцеловала его, еще крепче обхватывая бедрами торс юноши. А потом раздался холодный нечеловеческий голос: — Бомбарда Максима! И Малфой подскочил в своей постели, оглашая спальню диким криком. — Твою мать, Драко! — заорал Блейз, сдергивая полог вместе с креплением. — Какого хера? — Ты в порядке? — пробасил Гойл, с тревогой оглядывая однокурсника. — Позвать Помфри? — Или Снейпа? — предложил Крэбб. Малфой откинул одеяло и спустил пылающие ступни на холодный пол. Ему все еще казалось, что его кожа горит, а в ушах звучали звуки взрыва. — Драко! — снова позвал его Блейз, присаживаясь рядом на корточки. — В чем дело? Тебя всего трясет. Его и правда трясло — колотило так, что зуб на зуб не попадал. Но Малфою не нужна была Помфри. Не нужен был Снейп. Ему нужна была гребаная Грейнджер. Нужна. И прямо сейчас. Он оттолкнул Блейза и кинулся к шкафу с одеждой. Натянуть на себя что-нибудь и найти ее немедленно. Найти эту идиотку, эту сумасшедшую, эту… — Малфой! Забини, сидящий на полу, беспомощно перевел взгляд с Драко на Крэбба и Гойла. Те пожали плечами и испуганно расступились, когда Малфой, обезумевшим бладжером пролетел в сторону двери. Может быть, стоит подождать ее у дверей гостиной? Восемь утра, суббота, вряд ли она уже встала. Но что-то подсказывало Малфою, что искать нужно не в башне Гриффиндора и даже не в Большом зале. Интуиция его не обманула: Грейнджер была в библиотеке. Сидела в окружении трех стопок книг и увлеченно писала что-то на куске пергамента. Малфой подлетел к ней, схватил за запястье и рывком поднял на ноги. — Ты охерела?! Первые несколько секунд она смотрела ошарашено, даже испуганно, а потом темные брови сошлись на переносице: — Какое право ты имеешь так меня хватать? — прошептала она строго. — Отпусти немедленно, мне больно, и выйди прочь из библиотеки, ты в неподобающем ви… — А какое право ты имеешь насылать на меня такие сны?! — снова заорал Малфой и потянул ее к выходу. Гермиона уперлась в пол двумя ногами и схватилась за ближайший стол. — Ты больной! Я ничего на тебя не насылала! — А что это тогда было? — Откуда я знаю?! — Грейнджер, Малфой! Они отпрыгнули друг от друга, оба тяжело дыша. Мадам Пинс стояла в проходе, грозно глядя на подростков поверх очков. — Что за крики в библиотеке? И что за вид, мистер Малфой? Немедленно оба прочь! — Но мадам… — начала Гермиона. — Вон! — прошипела библиотекарша. — Вам обоим запрещен доступ сюда до понедельника. Грейнджер бросила на Драко испепеляющий взгляд и двинула к столу, забрать свои вещи. Но он не собирался ждать — снова схватил ее за руку и потащил в коридор. В этот раз Гермиона не стала кричать — послушно вышла за ним. Но стоило им покинуть пределы книжного царства, накинулась на Малфоя с кулаками. — Ты бессовестная скотина! Как я теперь должна делать домашку?! Он не слушал и не обращал внимания и чувствительные удары по груди и плечам. Ему необходимо было, нужно было, немедленно и прямо сейчас… — Нет, я туда не пойду! — воскликнула Гермиона, в этот раз испуганно. — Еще как пойдешь. За ними захлопнулась дверь кабинета Прорицаний. Драко толкнул ее на поросшую сочной травой землю и тут же придавил собой, устраиваясь верхом на девичьих бедрах. Их окружала прелестная лесная полянка, которую создал для занятий кентавр Флоренц, но обоим не было дела до красот обстановки. Гермиона поднялась на локтях и сердито сдула с лица локон. — Ты меня хватаешь, похищаешь, тащишь неизвестно куда. Может, все же потрудишься объяснить, в чем дело? Она разрумянилась от их перебранки и быстрого шага, и была такой ослепительно красивой, снова так близко к нему, что Малфой на мгновение забыл, почему так отчаянно хотел с ней разобраться. Но перед глазами, как напоминание, тут же возникли языки пламени. — Зачем ты наслала на меня кошмар? — спросил он, взяв себя в руки. — Я ничего на тебя не насылала после нашей… нашего разговора в душевой. — Да ладно, не насылала, — с издевкой протянул он и наклонился близко-близко к ее лицу. — Зачем? Я был не против эротических снов, но это… — Да ничего я не делала! — выпалила Гермиона прямо ему в губы. — Я вообще не знаю, что тебе снится! Драко внимательно вгляделся в ее глаза, пытаясь найти хоть тень обмана, хоть намек на ложь. — Не знаешь? Гермиона толкнула его в грудь, освобождая свои ноги, и подтянула коленки к себе. — Не знаю. Я просто задавала эротическую тональность сна и делала так, чтобы твои желания были связаны именно со мной. И все. — И все? — снова переспросил он, чувствуя себя растерянным и глупым. Гермиона нервно кивнула, обнимая себя двумя руками под коленками, словно желая защититься от настороженного взгляда слизеринца. Малфой потер лоб. Если задуматься, в этом был смысл. Грейнджер явно не знала о том, что он умеет управлять яхтой, явно не знала о его увлечении лошадьми, не могла так подробно воссоздать в его сне пиратскую шхуну… И еще много всяких «не» которые подтверждали ее слова. И которые делали совершенно ясным одно: последний сон приснился Драко сам по себе. Значит, Драко действительно ее хотел, но это вряд ли можно было назвать открытием после сцены в душе. Перед глазами снова полыхнуло пламя, а затем Малфой услышал: — Бомбарда Максима! Видимо, что-то изменилось в его лице, потому что Гермиона подалась вперед. — Ты в порядке? — Нет, — честно ответил он. Ее рука осторожно потянулась к его плечу и замерла в нерешительности. — Я могу чем-то помочь? Из карих глаз пропали страх и сомнение, и перед ним снова была девочка, готовая спасти даже своего врага. Малфой не был в порядке. Потому что он не просто хотел Грейнджер — волновался за нее. Он отлично понимал, что может начаться, если Дамблдор будет убит, и сейчас со всей ясностью осознал, что не допустит, чтобы с Гермионой что-то случилось. Он бережно взял ее ладонь, раскрывая пальчики, и прижал к своей щеке, просто чтоб почувствовать, ощутить, каково это, когда тебя вот так касается не мать. Потому что он не просто хотел Гермиону — она ему нравилась. Были ли причиной тому сны, в которых она смеялась над его шутками и флиртовала с ним, или ее приоткрытые губы, которые так и манили, или ее ноги — Драко опять видел ее обнаженные до середины бедра, когда она сидела так близко к нему. Он не знал. Девушка осторожно провела подушечкой большого пальца по его скуле и мягко улыбнулась. — Ты можешь мне все рассказать. Я всегда готова выслушать. Малфой горько усмехнулся. О, нет, Грейнджер. Это ты выслушать точно не готова. Ты не хочешь знать, что я должен убить Директора и пустить в замок Пожирателей. Не хочешь знать, что назревает война, не захочешь даже представить, что предстоит всему миру, в том числе и миру магглов. Она словно услышала его мысли. Нахмурилась, отняла руку от его лица, и на краткий миг Драко почувствовал себя самым одиноким человеком на свете. А потом Гермиона обняла его за шею, позволяя уткнуться в свое плечо, и прижалась губами к его волосам. И больше не сказала ни слова. Малфой почувствовал, как сердце на краткий миг отпускает тревога. Отступило задание Волан-де-Морта, отступили наставления отца и его интриги, невыполненная домашка, амбиции Ургхарта взять в этом году кубок по квиддичу. Исчезло все, кроме странного, такого непривычного чувства единения с кем-то, кто действительно понимает. И действительно будет рядом. Главное, чтобы его сон не оказался пророческим.