***
— Держи. — Казуо протянул одну из своих футболок Мелиссе, чтобы та больше не ходила по дому в одних детских трусиках повиливая попкой да бы соблазнить парня. — Ох, спасибо. — Та улыбнулась ему и принялась снимать оставшуюся одежду, не обращая совершенно никакого внимания на присутствие волчонка. — Т-ты что делаешь? — смущенно спросил беловолосый, пытаясь не подавать виду, что его бугорок в джинсах стал стремительно подниматься вверх. — Переодеваюсь, а что? — кто-то из этих двоих явно не знал простых правил этикета. — Тебя разве не учили что нельзя переодеваться на глазах противоположного пола? — Н-ну да… — Но… ладно, при мне можно. — Но ты же… — Я уже всё успел рассмотреть, так что похуй. Но при ком-то другом нельзя… Ты моя. — собственнически произнёс Казуо. — Ну ладно… — Продолжила переодеваться маленькая. — Нормально застегнись, мне не нужно, чтобы в моём доме щеголяла маленькая девушка, всем своим видом меня соблазняя. — парень, скрестив руки на груди и вздернув свой подбородок осмотрел Мелиссу с ног до головы и неодобрительно подошёл ближе, застёгивая рубашку полностью под грустный скулёж золотоволосой. — Но мне так удобнее. — та снова хотела расстегнуть пуговицу, но юноша подтянул её к себе, схватив за воротник рубашки он смотрел прожигающим, голодным взглядом прямо в душу так, что девушка подтянулась к его губам и сделала успокаивающий чмок в губки. Казуо в свою очередь тяжело вздохнул и произнёс: — Накажу, если будешь выёбываться, ясно? — Ясно… — крестьянка поджала губы и попыталась сделать шаг в сторону, как её подхватила крепкая рука не давая упасть. Казуо медленно опустился на колени и стал приспускать трусики девушки, наблюдая, как золотоволосая краснеет и отталкивает всеми силами волчонка, пытаясь закрыться от пронзительного взгляда парня. Но юноше было наплевать, его внутренний зверь проснулся и хотел прочувствовать какой может быть его девочка там. Но беловолосый остановился слишком резко и незапланированно, так как услышал громкое урчание в животе Мелиссы, обратно одел розовые трусики, быстро вскочил на ноги и взяв девушку на руки, посадил на стул возле круглого столика на кухне. — Сейчас принесу поесть. — волчонок отправился на второй этаж, думая о том, как же он плохо контролирует себя. — Мелисса, нельзя тебе давать Казуо делать всё, что только захочет! Хотя он тебя приютил… Может и можно. Мхх, я не знаю! — разговаривала сама с собой крестьянка. — Но он сказал, что ему можно… Наверное, всё же я теперь должна слушаться его, чтобы хоть как-то отблагодарить за всё, что он для меня сделал. А ещё я не хочу от него наказаний… Так что да! Будем слушаться! — Ты закончила мыслить вслух? Вот, поешь. — Парень положил корзинку на стол. — А… Спасибо, эхех. — та протянула руку за ягодками. — Ты мне теперь разрешаешь делать всё, что угодно? — золотоволосая хотела что-то сказать, но Казуо продолжил: — Только вот я не нуждаюсь в твоём разрешении. Мне будет всё равно, если ты будешь сопротивляться. Я сделаю это в любом случае. Беловолосый схватил девушку за подбородок и посмотрел ей прямо в глаза, показывая серьёзность своих намерений, отпустил спустя пару секунд и сел за стол. — Подойти ко мне. — поманив крестьянку пальцем и раздвинув ноги, волчонок будто приказывал, что ей делать дальше, ведь маленькую девочку нужно хорошо обучить. — Х-хорошо. — пытаясь не терять решительности сказала Мелисса, удобно присаживаясь на колени Казуо и дожидаясь его действий думала о различных непристойностях медленно начиная заливаться румянцем от своих же собственных мыслей. — О чем ты задумалась? — спрашивает без доли заинтересованности в голосе маленький, опущенный зверек внутри него, а сам парень в это время тянется к стоящей на столе корзинке с ягодами, чтобы покормить своего кролика прямо с рук, словно она — вредный ребенок за которым нужно внимательно следить. Крестьянка всё время опускала свой взгляд вниз, незаметно для себя же потираясь и разглядывая небольшой бугорок в джинсах беловолосого, вслушиваясь в томные вздохи парня, который из последних сил сдерживал себя, чтобы не наброситься на бедную девушку прямо сейчас. — Ешь уже свои грёбанные ягоды. — Казуо открыл ротик золотоволосой и сунул туда земляничку. — Поясница уже не болит? — довольная ухмылка никак не хотела спадать с его лица. — Не сильно. Думаю, я уже смогу приступить к уборке. — пережёвывая пищу посмотрела на волка Мелисса. — Ты такая чистоплотная что-ли? Что ты вечно со своей уборкой? — Надо же хоть как-то приводить в порядок этот обветшалый домик. — парень продолжал кормить маленькую, а сам наслаждался запахом её волос, а как только золотоволосая захотела встать, беловолосый перехватил её запястье и придвинув к себе, нежно коснулся губ утягивая в сладостный поцелуй. — Казуо, мне нужно успеть убраться до вечера. — Хорошо, иди. — тот отпустил крестьянку, а сам направился наверх в спальню, закрывая своё лицо от смущения, думая о том, какой же он всё-таки слабый перед этой девчушкой.***
Мелисса весь день занималась наведением порядка в доме и не заметила, как наступил вечер. Она сильно устала, так что её мышцы затекли, и девушка не особо много могла передвигать своими конечностями, а решив немного слукавить и попросить помощи у Казуо, получила прекрасную возможность погладить того перед сном. — Мягонько. — крестьянка прижалась своей щекой к одному из ушек волчонка и потиралась ей, наслаждаясь гладкой шёрсткой парня, пока он нёс её в спальню. Сам юноша приглушённо издавал рыки, больше похожие на полу стоны в очередной раз показывая, что ему не нравится ласка и нежная кожа, поглаживающая его в самых приятных местах, хотя всё было до простого наоборот. — Ну всё, хватит. — Казуо схватил девушку за запястье, ложа ту на кровать и устраиваясь поудобнее рядом с ней. — Споки ноки, Казу. — прижимаясь к парню на выдохе произнесла золотоволосая, когда тот опустил свою руку на её талию. — Спокойной. — совершенно отстранённо проговорил юноша, думая о произошедшем днём. Всё это время Казуо пребывал в истерично-возбужденном состоянии и только когда беловолосый получил свою порцию нежности и так ему необходимой ласки, успокоился и смог спокойно заснуть ни о чем не думая, хотя до этого он раз пять мог выйти из дома и спрятаться за каким-нибудь деревом, чтобы снять напряжение, ведь маленький проказник одним глазком наблюдал за крестьянкой, которая то и дело наклонялась чтобы протереть пыль в более недосягаемых местах чем обычно. Парню хотелось подойти к девушке, обнять сзади за талию, притянуть к себе и никогда не отпускать, хотелось привязать её к себе самым крепким узлом, который бы никогда не развязался, если бы только не по воле самого волчонка. Ему было до неприличия комфортно в своём же доме, и он прекрасно понимал из-за кого он чувствует внутреннее спокойствие, но каждый раз боролся с самим собой, чтобы не сделать, по его мнению, глупостей. Само нахождение золотоволосой в его доме уже считалась для Казуо страшнейшей ошибкой которую не следовало допускать. Но наблюдать за маленькой во время работы было одно удовольствие, хоть и пришлось попотеть. Всё же этот неуклюжий комочек счастья постоянно умудрялся что-либо задеть и уронить ненароком, сама того не замечая, и волчонку нужно было успеть всё поймать, лишь бы ничего не разбилось в его доме, наполненным старинными, ценными предметами, которые так некстати попадались крестьянке под руки во время генеральной уборки.***
Девушке так хотелось сделать Казуо приятно и поэтому она проснулась пораньше, чтобы заняться небольшой стиркой. Хоть от парня пахло неимоверно приятно, но когда он вообще в последний раз стирал свои вещи и делал ли это вообще? Волк, наверное, не помнил, а может и не знал, что такое личная гигиена. Но теперь в доме появилась Мелисса и она приведёт это место в порядок, как и самого юношу. Когда беловолосый проснулся, на дворе уже во всю сияло яркое солнце, то обнаружил, что он был отнюдь не в своей привычной одежде. Видела бы его лицо крестьянка, когда тот чуть ли не заматерился на весь дом, а после и вовсе чуть не умер от смущения, поскольку даже бельё было на нём другое. Он пару минут ещё посидел на полу, не понимая, когда успел переодеться, да и зачем вообще, а после встал и пошёл искать свою маленькую проказницу, осознав, что это её проделки. Нашёл он кролика не сразу, ведь той не было видно в доме, она сидела у реки и стирала их грязные вещи. Подходя к ней всё ближе, он замечал всё больше поводов для стыда, поскольку крестьянка держала в руках именно его вещи, а точнее его трусы. Лицо волчонка мгновенно покрылось краской, а золотоволосая, заметив его лишь нежно улыбнулась, а после ласково произнесла: — Доброе утречко, ой, точнее день. — та неловко хихикнула, а затем повторно взглянув на бельишко парня спросила: — А что это за белое пятно? — Мелисса не ощущала никакого смущения или же повода для него, ведь совершенно не знала с каким именно выражением лица Казуо произнесёт мало ей знакомое: — Сперма. — беловолосый тихо и невнятно пробормотал одно единственное слово, сжимая край своей рубахи и отводя взгляд, не желая встречаться с таким невинным выражением лица. Сама девушка залилась краской не меньше волчонка, вспомнив про такое же пятно на своей юбке, как они занимались всякими непристойностями и как ей хотелось повторить это вновь. Та даже от своих же мыслей выронила из рук бельё беловолосого прямо в реку и тут же побежала вдоль неё, не зная куда деваться и как бы достать ткань из воды, ведь она даже не умеет плавать, не то чтобы нырнуть под воду за не таким уж ненужным куском шёлка. Казуо пытался её остановить, но та отнекивалась и бежала дальше, пока тот её не догнал и не понёс насильно на своих натренированных руках. — Но ткань же не дешёвая, её нужно вернуть! — Мелисса всё ещё сопротивлялась и никак не могла успокоиться в руках юноши, поэтому парню ничего не оставалось делать кроме как заткнуть рот золотоволосой требовательным поцелуем и извращённой ухмылкой на губах. — Ч-что ты делаешь? — крестьянка недоуменно расширила свои зрачки, то ли в панике от незнания, что нужно сделать, то ли от такого напора юноши, который не хотел останавливаться на этом, ведь от губ он перешел к шее, начиная томно выдыхать её имя и слишком мило прижимать ущки к вискам, так что девушка уже и не вспоминала о уплывшем шёлковом белье Казуо. — Ты — маленькая негодница. — кролик отчаянно не понимал, о чём говорит волчонок. Она сделала что-то не так? — Помнишь, что я говорил тебе? — Н-не делать глупостей? — Мелиссе было страшно просто вспоминать слово «наказание», не то чтобы произносить его вслух, так что она всячески старалась его избежать. — Верно. А ты знала, что снимать одежду со спящего нехорошо? — девушку поставили на ноги возле дерева. — Н-но я просто хотела сделать тебе сюрприз! — старалась отвертеться золотоволосая, лишь бы с ней ничего плохого не сделали. — Просто повернись. Не надо мне никаких оправданий. Крестьянка повернулась к дереву, немного наклонилась и старалась не плакать, ведь ей казалось, что ещё чуть-чуть и её накажут также, как и мать делала это на постоянной основе. Её спина покрыта шрамами, как и большая часть тела от ударов матери различными предметами. Страх застревает комом где-то на рваном выдохе, пока Казуо быстрыми, отточенными движениями расстёгивает ширинку и приспускает джинсы вместе с бельём, таким же быстрым движением снимает мешающую одежду с девушки и вставляет, резко, пальцами впиваясь в кожу и до боли сжимая узкую талию, ведь как же красиво на её теле смотрятся синяки, оставленные крепкими руками парня. Извиваясь и чувствуя удушающий, но такой приятный контроль над телом Мелисса не могла перестать стонать и красиво выгинаться под весом беловолосого. Её томные вздохи ещё больше возбуждали волчонка, и он всё быстрее и сильнее вколачивался в маленькое хрупкое тельце, не давая золотоволосой хоть немного передохнуть. Ноги подрагивали от удовольствия и такой обжигающей изнутри эйфории. Девушка не могла насладиться горячими толчками, ей хотелось, чтобы парень входил в неё мучительно медленно, так, чтобы она сама умоляла о большем. Так что Мелисса с громким вскриком одновременно с Казуо кончила и без сил свалилась на траву. — Поднимайся, ты ведь хочешь продолжения? — беловолосый склонился над измученной лаской мордашкой и не дождавшись ответа, поставил девчушку на ноги, подхватил маленькое тельце и закинув на плечо, понёс прямиком домой. — Эй, поставь меня на землю!!! — крича и отбиваясь от приставучих рук парня визжала золотоволосая, пытаясь вырваться. — Не выёбывайся, а иначе наказание продлится намного дольше, чем ты думаешь. — настойчивый взгляд завораживал Мелиссу алым блеском в глазах, заставляя погружаться в него всё больше и больше. Громкие стоны и вздохи доносились из спальни волчонка ещё долгое время, поскольку либидо парня оказалось слишком большим, чтобы девушка сдерживала в себе свой милый, прелестный голосок и, не выдержав напор беловолосого упала в обморок обмякая безвольным телом в его руках. — Мелисс? — встревоженный голос Казуо проносился эхом в ушах. Уставшие веки приоткрылись и то, что увидела крестьянка, было чем-то новым. Она никогда не видела такого переживающего взгляда юноши. — Прости меня, прошу… — Ну что ты. — её лицо просияло радостной улыбкой и руки сами потянулись к лицу беловолосого, чтобы наклонить и прижать к себе в успокаивающем жесте, но девушка не ожидала, что после того как она все же сделает это, волчонок начнет всхлипывать, жаться сильнее, ронять горькие слёзы на её плечо, что будет повторять одну и ту же фразу по несколько раз словно действительно переживал за девушку: — Я-я не хотел…п-прости меня…п-прости! — Казу, всё хорошо. — тоненькие, нежные руки, от которых так и хотелось успокоиться, зарылись в белоснежных волосах. Этот приятный шоколадный запах, исходящий от маленького тельца, эта забота и милосердие, в которых просто нужно было утонуть хотя бы сейчас. И она безмятежно тонула, накручивала на палец снежные волосы и чувствовала насколько ей сейчас хорошо, рядом с ним, в крепких объятиях, со слезами на маленьких плечах, с небольшой властью которая досталась ей не на такое уж и долгое время, девушка была готова на всё, лишь бы остаться в этом положении как можно дольше и вдыхать этот приятный, нежно-сладкий аромат. Парень погруженный в свои мысли совсем не контролировал свой хвост, он махал из стороны в стороны и никак не мог успокоиться, в то время как его хозяин, прижав своё лицо к плечу девушки не переставал протяжно всхлипывать из-за бурного потока эмоций, прижатые уши и его завывания говорили о том что волчонку очень грустно и одиноко и ему как маленькому, беспомощному котёнку нужна опора, но вот его хвост жил отдельной жизнью, так что девушка положила свою ладонь на извивающуюся шёрстку и нежно поглаживала хвостик. Её прикосновения и поглаживания будто бы успокаивали и забирали всю тревожность. На душе стало снова спокойно, несмотря на принципы беловолосого. Сильные руки сами прижали крестьянку к себе и обхватили миниатюрное тельце, подставляя шею золотоволосой к лицу Казуо и заставляя его вдыхать этот приятный аромат. Он чувствовал её сердцебиение, слышал каждые бесшумные вздохи и видел, как Мелисса хотела его успокоить, от чего на сердце становилось тепло. Их объятия продолжались долгое время, но ощущалось это мгновением, которое хотелось так растянуть. — Ладненько, Казу, мне нужно всё-таки достирать вещи, ты же, наверное, скучаешь по своей толстовке. — ярко улыбнулось золотистое солнце. — Не уходи от меня…не оставляй меня одного. — опустил волчьи ушки беловолосый глядя куда-то сквозь девушки потому что не хотел признавать, что ему плохо, когда её нет рядом. — Но мне надо… Знаешь, что? Может пойдёшь со мной? Вместе ведь веселее. — девушка приобняла голову парня и прижала к груди. На что Казуо лишь фыркнул и нахмурившись, не сильно оттолкнул девушку от себя, сложил руки в жесте «обиженка», а после указала на дверь, не желая больше видеть золотоволосую. Крестьянка хотела хоть что-то сказать, ведь не понимала, что творится у того в голове и почему тот оттолкнул её, но думала, что не стоит задавать этому обиженному щеночку лишних вопросов. Потому она пошла заниматься делами, не возвращаясь в обветшалый дом до самого вечера. А тем временем Казуо подготавливал комнату для более удобного на его взгляд «разговора» с девушкой. Он прекрасно понимал, что будет сложно, больно, невыносимо страшно, но всё равно продолжал проигрывать у себя в голове строчку из любимой песни и раз за разом осознавал свои чувства на её счёт: «Я хочу сбежать ото всех, чтобы просто подержать тебя за руку.»