Самое заветное желание

Однако именно после того проклятого конгресса их почти идиллические (если, разумеется, вообще можно назвать идиллической жизнь с таким непростым человеком, как Снейп) отношения дали трещину. Гарри чувствовал, как с каждым днем они все сильнее отдалялись друг от друга. Вместо того чтобы читать вдвоем с Гарри в библиотеке, возиться в их маленьком садике, где, кроме всего прочего, росли редкие лекарственные растения, готовить или заниматься сексом, Северус теперь не выходил из лаборатории часами напролет, а когда все же появлялся, выглядел уставшим и разочарованным. Более того, Гарри неоднократно собственными глазами видел, как Кричер – этот предатель! – передавал Снейпу письма, уменьшая их с помощью эльфийской магии. Всякий раз, получив послание, Снейп уединялся в кабинете, а на прямые вопросы Поттера, с кем он состоит в переписке, отвечал нечто невразумительное. Гарри стойко терпел практически два месяца, копя в сердце обиду и ревность, но в конце концов его терпение иссякло. В один из вечеров, как раз после проигнорированного Северусом ужина, который тот пропустил из-за очередного мордредова письма, Поттер не выдержал. Отправив несъеденную мусаку в мусорное ведро, он взлетел по лестнице, ведущей на второй этаж, и заколотил в запертую заклинаниями дверь кабинета. – Северус, сейчас же открой, если не хочешь, чтобы я разнес эту проклятую дверь Бомбардой! Правда, привести свою угрозу в исполнение Гарри так и не удалось. Мгновение спустя на пороге возник хозяин кабинета. Злой, раздраженный и явно чем-то расстроенный. – Какого Мордреда ты творишь, Поттер? – Снейп говорил тихо (на памяти Гарри он вообще редко повышал голос), но в его тоне проскальзывал металл. Именно так Снейп обычно разговаривал с провинившимися студентами. Подобные интонации вызывали у бедных подростков желание немедленно провалиться сквозь землю. Гарри, однако, уже давно не являлся студентом Хогвартса и ни капли не боялся своего грозного супруга. – Я творю?! – он чуть не расхохотался в лицо Снейпу, чем наверняка взбесил бы того еще больше. – Да разве это я завел роман и теперь при каждом удобном и неудобном случае уединяюсь, чтобы почитать письма от своей пассии? Кто он? Молодой, подающий надежды ученый? Или твой ровесник? Человек, с которым ты ощущаешь себя ровней в интеллектуальном плане? Признайся, тебе попросту надоело добровольное заключение со мной, и ты решил немного поразвлечься на стороне? Гарри вдруг накрыло ужасным осознанием того факта, что Северус в любой момент мог попросить кого-либо применить к нему чары Увеличения, тогда как он сам был обречен до конца своих дней оставаться коротышкой. Эта мысль причинила Гарри такую невыносимую боль, что он едва не застонал. От разрывавших душу ревности и безысходности он сжал кулаки, зажмурился, чтобы не видеть лица Снейпа, и... внезапно почувствовал, как его притягивают к себе и крепко обнимают. – Так вот что ты себе навоображал, мой глупый, любимый мальчишка! – зашептал Северус ему в волосы. – Что я тебе изменяю? Да с кем же это, позволь спросить? Я ведь и раньше, насколько ты и сам помнишь, не являлся ничьим объектом сексуальных фантазий. Лишь ты сумел разглядеть во мне нечто особенное. Лишь тебе удалось растопить тот лед, который, как мне казалось, навечно сковал мое сердце. Лишь ты один в этом мире делаешь меня счастливым. Поверь, мне не нужен никто, кроме тебя. Я знаю, о чем ты думаешь... Тебе кажется, что мне в тягость вести подобный образ жизни. Ты ошибочно полагаешь, что я мечтаю воспользоваться возможностью стать прежним. Так вот – это неправда! Мое место – рядом с тобой. Мы выберемся из этого вместе или не выберемся вовсе. Если хочешь, я могу дать тебе Непреложный обет, что отныне никогда и никого не попрошу вернуть мне мой прежний облик... – Ты с ума сошел! – воскликнул Гарри, ощущая, как вся злость на Северуса улетучивается, словно ее и не было. – Вдруг со мной что-нибудь случится, а ты навсегда останешься... таким из-за мордредового Непреложного обета?! Ведь тогда тебе придется всю оставшуюся жизнь прожить коротышкой... – Гарри, Гарри… – вздохнул Северус, – если с тобой что-нибудь случится, никакой «оставшейся жизни» у меня попросту не будет. Я уже потерял тебя один раз и не собираюсь проходить через это снова. Неужели ты до сих пор так и не понял, как сильно я люблю тебя?! – Но... как же эти проклятые письма? – забормотал пристыженный Поттер. – И тайны… Я же вижу – ты что-то от меня скрываешь! – Давай ты успокоишься, – Снейп круговыми движениями гладил Гарри по спине, – присядешь и позволишь мне все тебе объяснить. – Было бы неплохо, – Гарри шагнул вслед за Северусом в кабинет и устроился в кресле напротив него. – Я слушаю. – Все действительно началось с конгресса в Париже, – принялся рассказывать Снейп, положив ногу на ногу и сцепив руки в замок на колене. – Несмотря на то, что я впервые за долгие месяцы покинул дом, я не испытывал ни малейшей эйфории. Ты можешь считать меня сентиментальным, но я страшно скучал по тебе и уже жалел, что вообще согласился на эту авантюру. Кроме того, за шесть дней конгресса я не услышал ни единого заинтересовавшего меня доклада. Пожалуй, разве что выступление Невилла, умудрившегося в свою прошлую экспедицию по Южной Америке обнаружить и подробно описать несколько доселе неизученных магических растений, было... выше ожидаемого. При этих словах Гарри с трудом подавил смешок. Он прекрасно помнил, как в этом самом кабинете Северус корпел над присланным Невиллом талмудом, бормоча под нос порой весьма едкие замечания по поводу умственных способностей Лонгботтома. – К сожалению, на фоне твоего друга прочие докладчики выглядели откровенно слабо. Создавалось впечатление, что в Париж съехались одни посредственности, – Снейп презрительно скривил губы. – Однако на седьмой день, практически перед самым закрытием, на трибуну поднялся довольно пожилой зельевар из Вены – профессор фон Шпигель. Его выступление на тему усовершенствованного Феликса Фелициса так захватило меня, что через пару дней после возвращения домой я написал ему письмо с вопросом: возможно ли, по его мнению, модифицировать Зелье удачи таким образом, чтобы получить эликсир, способный выполнить одно-единственное, но зато самое заветное желание? Ты, конечно, догадываешься, какое именно желание я имел в виду! Разумеется, я не сообщил своему венскому коллеге, о чем в точности идет речь, а профессор фон Шпигель был достаточно тактичен и ни о чем не расспрашивал. Поначалу он отнесся к моей идее более чем скептически, но я сумел заразить его своей решимостью во что бы то ни стало изготовить Зелье заветного желания. Чтобы повысить мотивацию фон Шпигеля, я даже предложил оформить патент на его имя. Можешь себе представить, какой это будет прорыв в науке Зельеварения? Тянет на первую премию Гильдии, а это – колоссальные деньги. После столь щедрого предложения тот без дальнейших проволочек согласился на сотрудничество. Сейчас мы вовсю работаем над выведением магической формулы, но пока не достигли серьезных продвижений. Вот почему я скрывал от тебя то, чем занимался все свободное время. Я не хотел давать тебе повод для беспочвенной надежды, что нашел выход из нашего положения. А так как ничего не получалось, то мое настроение в последние недели оставляло желать лучшего... И это мягко говоря... – Северус, – Гарри сполз с кресла на пол, обнял колени Снейпа и положил на них голову, – какой же я ревнивый придурок! Ты простишь меня за то, что я устроил тебе совершенно безобразную сцену? – У тебя были все причины для подозрений и ревности, – усмехнулся Снейп, наклоняясь и целуя Гарри в растрепанную макушку. – Письма неизвестно от кого, тайны, стремление уединиться... Да будь я на твоем месте, я бы и не такое устроил! Ты же знаешь, какой я собственник. – Знаю, – тихо отозвался Гарри. – А теперь не соизволишь ли ты отправиться в спальню с твоим собственным, жутко соскучившимся по тебе супругом? *** В ту ночь Северус вознамерился не просто доказать Гарри, что его влечение к нему нисколько не убавилось, но и своеобразным образом извиниться за все перенесенные – пусть и безосновательно – переживания. Поэтому, едва они очутились в спальне, Снейп без лишних слов опустился перед Гарри на колени, стащил с него домашние брюки вместе с боксерами и принялся дразнить моментально вставший член языком и губами. – Ох! – вскрикнул Гарри, от перевозбуждения приложившийся затылком о косяк двери. – Не останавливайся! Северус и не думал останавливаться. Он только сейчас внезапно почувствовал, как сильно соскучился по близости со своим любимым мальчишкой. Ему хотелось лишь одного – доставить Поттеру как можно больше удовольствия. При этом Снейп, как истинный слизеринец, корыстно надеялся, что часть этого удовольствия, вне всякого сомнения, перепадет и ему. Он расстегнул собственные ставшие вдруг тесными брюки и взял член Гарри так глубоко, насколько вообще был способен. Несколько минут он ритмично двигал головой, а затем с почти неприличным чпоканьем выпустил член изо рта, но лишь для того, чтобы уделить должное внимание головке и яичкам. Судя по тому, что Гарри захлебывался стонами наслаждения, Северус все делал абсолютно правильно. – Сев... Ах! – Гарри снова вскрикнул, и в горло Северуса потекла теплая, чуть солоноватая сперма. Проглотив все до капли, он вытер губы ладонью, точно большой сытый книзл, поднялся с колен и тут же был вовлечен в страстный поцелуй, завершившийся уже в постели. Желание стало непереносимым. Северус отшвырнул стреножившие его брюки в угол комнаты. Ему хотелось сию секунду взять Гарри, которого все еще ощутимо потряхивало от только что пережитого оргазма. Однако он вовремя вспомнил, что после вынужденного перерыва Гарри требовалась подготовка, иначе вместо долгожданного удовольствия секс мог причинить ему боль. Забыв о своих нуждах и стремлениях, Северус применил заклинание смазки и принялся растягивать Гарри, наслаждаясь его стонами, словно музыкой. Лишь когда Поттер уже метался на постели, норовя вот-вот снова кончить, Снейп прервал сладкую пытку, закинул его ноги себе на плечи и вошел в разработанный анус, едва не взвыв от потрясающего ощущения сжимавшейся вокруг члена горячей узкой плоти. Он двинул бедрами и заскользил внутри Гарри, с каждой фрикцией заставляя того вскрикивать и подаваться ему навстречу. Чтобы не кончить слишком быстро и растянуть удовольствие, Северус прибегнул к хитрости, несколько раз пережимая собственный член у основания. Их упоительное слияние длилось и длилось, пока бурный оргазм не настиг их обоих почти одновременно. *** Дни слагались в недели. Недели в месяцы. Северус и его европейский коллега не покладая рук работали над магической формулой Зелья заветного желания. Совы из Вены в Лондон и обратно летали практически без передышки. Снейп по-прежнему проводил бесчисленные часы в лаборатории, только теперь рядом с ним всегда был Гарри, и от этого их любовь и доверие друг к другу становились еще крепче. Спустя почти полтора года после участия Снейпа в парижском конгрессе вожделенная формула наконец была найдена. Окрыленные успехом Гарри и Северус отпраздновали это потрясающее событие, откупорив бутылку презентованного Люциусом Малфоем шампанского, а потом всю ночь напролет занимались любовью. Несмотря на то, что им предстоял еще долгий путь, казалось, что все их невзгоды остались позади.