next to you

       — Тяжёлый день? — Мари понимающе кивает самой себе и оборачивается назад, глядя на Дэмиена через спинку сиденья. Дэмиен, в свою очередь, раздражённо цокает языком и одаривает Мари беглым взглядом. — На дорогу смотри лучше. — Оу. Грубо! — Дэмиен на заднем сиденье сжимает зубы и глубоко выдыхает полной грудью. — С каких пор в таксисты берут раздражающих гномов? — Раскрою тебе секрет, парень, в таксисты берут всех, у кого есть тачка. — А твоё ведро разве можно назвать тачкой? — Уэйн честно старается задушить хоть малую долю своего скептицизма. Мать учила быть вежливее с женщинами, никакой агрессии, либо сразу хватай за бесполезно длинные лохмы и рожей об столешницу, либо всю жизнь терпи тут уж без вариантов. Но этот нищенски обшарпанный салон, заедающая дверь, шипящая магнитола, а главное, водитель сея недоразумения, заставляют нижнее веко нервно дёргаться. — Хэй, эта малышка ещё тебя переживёт. — Мари довольно улыбается и любовно поглаживает руль под протяжный мученический стон с заднего сиденья. — Так — Мари беззаботно тянет буквы, раздражать эту тучку перед жуткой грозой оказалось отдельным видом удовольствия не иначе. Дэмиен в сотый раз закатывает глаза, считает до десяти, чуть выдыхает, а потом встречается взглядом со смеющимися огоньками чужих глаз. — Как тебя зовут? — Кролик Роджер, не видно? — и кто бы знал, как Дэмиену сейчас хочется на весь салон закричать оглушающее: "остановите машину" и выбежать, выползти, вывалится, не важно, главное позорно сбежать из этой консервной банки! Ну кто, каким садистом нужно быть, чтобы заставлять интровертов с вами общаться?! Существуют же люди. — Ты не могла бы заставить свою... "малышку" двигаться быстрее, чем двадцать километров в час, я спешу так то. — Роджер, зайка, спокойнее, я же профессионал. От ее спокойного и через чур уверенного тона Уэйну и правда становится чуть легче. На несколько блаженных секунд машина погружается в тишину. Мари наслаждается дорогой и чувством руля под ладонями. Дэмиен меланхолично наблюдает за ёлочкой ароматизатора, чуть покачивающейся на поворотах. Хроническая усталость и почти неразборчивые от шипения и малой громкости слова, доносящиеся из магнитолы расслабляют, заставляя окунуться в некое подобие транса. Дэмиен полной грудью вдыхает запах хвои, и наслаждается тем, как лицо обдувают потоки ветра из приоткрытого окна. Вот только, ничто хорошее не длится долго. — Меня, кстати, можешь называть звёздочка. Ну типа помнишь, как принцессу из мультика. Там ещё голова единорога летала. — Дэмиен чуть хмурит брови и даже на пару секунд задумывается в попытках вспомнить какой-то крайне сомнительный мультик про принцессу звёзд, с летающей головой единорога? Что? Но понимание абсурдности ситуации, а главное, нежелание во всей этой ситуации участвовать вновь вызывает у парня раздражение. — Скажи честно, ты больная? — Мари на переднем сиденье смеётся тихо и так искренне, словно огонёк искрится. От смеха, она щурит свои глубокие глубокие глаза. Дэмиен на мгновение тонет в их свете. Но увы, вредный характер не даёт просто так отпустить почву под ногами. — Я, конечно, спешу, но доставить умалишенного в сумасшедший дом, мой долг гражданина. — Да? А я думала, что твой долг утащить меня в свою кроличью нору, чтобы я до конца своих дней пыталась выбраться из страны чудес. — Дэмиен впадает в очередной ступор. Он растерянно оглядывает профиль так называемой "Звёздочки" чёрные волосы, загорелая кожа и все та же издевательская улыбка. Нет, ну она правда издевается что ли? Эта догадка почему-то приводит Уэйна в состояние полуотчаяния, потому что он совершенно не понимает, что делать или отвечать в подобных ситуациях. Его с детства учили драться, учили высшей математике, экономике, основам бизнеса и управления, но никак не тому, что в такси до него будет докапываться какой-то раздражающий гном! Кто бы знал, как Дэмиен сейчас ненавидит Альфреда и, как назло, так не вовремя сломавшуюся машину. А ещё Дэмиен определенно ненавидит Брюса, которому он понадобился так срочно. — Хэй, Роджер, приехали! — и Дэмиен слова теряется, на этот раз он пристального взгляда зелёных глаз и, почти нежной, улыбки. Резче, чем хотелось бы, Дэмиен подрывается с места, осознав свою оплошность, замедляется, придает лицу выражение величественного пафоса, чем вызывает у Мари лишь очередной приступ смеха, и с важным видом покидает обшарпанный салон, пропахший дешёвым хвойным ароматизатором. И уже стоя обеими ногами на твёрдом и таком родном асфальте и наблюдая за улетающей в даль машиной, Дэмиен никак не может заставить своё сердце биться в привычном ритме.