Одуванчики, или записки суицидника

Вот уже почти месяц, как мы с Алексом встречаемся на крыше той самой заброшки каждый вечер, в 6 часов. Жизнь будто преобрела новые краски, одиночество уже не давит так сильно, я наконец — то счастлива… Но приступы остались. Пожалуй, это первый раз когда я жалею что мне осталось так мало. Я начала откашливать лепестки, а то и целые бутоны или пучки пушинок, и всё это явно намекает на то, что всё это счастье скоро оборвётся. Жаль… Ну, а пока надо бежать на встречу с Алексом, моим первым и единственным другом в жизни. *** перепрыгиваю через обломок стены, залезаю вверх по ржавой леснице, по дороге давая цветам волю, и вот я на крыше. Я? Ну, девочка одуванчик, вооооон там. Видишь? Бегу по крыше к Алексу, на котором, в отличие от меня, только несколько бутонов. Мой светло-коричневый шарф развевается на ветру, худи серого цвета с бордовыми заплатками в нескольких местах заштопано, один из уже серых от пыли, а изначально чёрных чулков съехал вниз по ноге до колена, а шнурки на бордовых кедах развязаны, из-за чего я рискую упасть, чего, к счастью, не происходит. Стандартное приветствие, очередное замечание в мой адрес «ты выглядишь не очень, всё ТОЧНО в порядке?» очередное «конечно!», и мы с Аликом, как я его зову, идём на набережную. Помимо болезни нас связывает ещё кое что — любовь к закатам и морю. Так что почти каждый вечер мы ходим сюда, что-бы просто помолчать и посмотреть на закат. В этой части города нас никто не знает, так что мы не прячем цветы, а они обвиваются вокруг лавочки и друг друга, создавая ощущение что мы совсем одни. В такие вечера всё понятно без слов, они тут лишние. Сегодня мы снова пошли на ту лавочку, и ещё по дороге я почуствовала мокрый от крови пух. Как вовремя… Тогда я приняла, пожалуй, самое глупое решение в моей жизни — проглотить этот маленький бутончик поглубже и игнорировать его. В результате под конец заката, когда мы уже уходили, в моём горле был уже чуть ли не букет молодых одуванчиков, который я продолжала упорно глотать и игнорировать. Я будто со стороны надблюдаю за тем как мы проходим по тихой улочке, заворачиваем за угол, попадая на чуть более оживлённую… *** Резкая боль, почти невыновимая внезапно скручивает мне горло, и я таки выплёвываю эти несколько бутонов. Но проблема не в этом, моё тело теперь почти полностью покрыто этими маленькими солнышками (раньше они покрывали лишь половину меня максимум), они продолжают расти, вот уже изо рта, из глаз… Я буквально превращаюсь в кровоточащий куст одуванчиков и боли, от чего падаю на асфальт, отдалённо слыша напуганные крики Алекса, чуствую что-то мокрое на кисти правой руки… И вдруг приходит осознание что это слёзы Алекса. Внутри всё сжимается, комкается и выворачивается наизнанку при мысли насколько ему сейчас больно, и вдруг наступает ничего. Буквально ничего. Ни ощущений, ни звуков, ни эмоций, ни запахов, ни движений, ни каких либо вещей или чего-то что можно увидеть… наверное, это и есть смерть? С этой мыслью приходит последний отголосок из жизни, и я теряю связь с реальностью…