«Когда будешь свободен — позвони. Это касается юридических вопросов.»
Поняв, что ответ не придёт быстро, так как это был последний рабочий день на неделе, и, скорее всего, у его хёна полно работы, Пак вновь включил музыку на телефоне и вернулся к уборке, ошиваясь уже в самом конце амбара. Подтанцовывая под песню Vance Joy – Georgia, Чимин использовал метлу как напарника для импровизированного танца и даже не заметил, как у него появился зритель, что застыл посреди амбара, тихо хихикая в ладошку. От этой очаровательной картины у Чонгука, казалось, вот-вот подогнутся колени. Его хён в большом джинсовом комбинезоне и в таких же, совсем не по его размеру, резиновых сапогах, покачивался из стороны в сторону, пытаясь подпевать песне на английском языке с этим милым и мягким акцентом. Переступив с ноги на ногу, младший закусил губу и решил составить компанию такому прекрасному мужчине, заменив метлу на себя. Как только он подкрался достаточно близко, чтобы поймать старшего за талию, то почувствовал, как Пак в его руках вздрогнул, тут же оборачиваясь. — Ох, ты меня чертовски напугал! — выдохнул Чимин, накрыв собственную грудь ладонью. Не желая тратить больше не секунды, Чонгук нежно улыбнулся. — Можно пригласить вас на танец, Чимин-ши? — Конечно, Чонгук-ши, — решил подыграть блондин, полностью оборачиваясь к младшему и откидывая метлу в сторону. Чон не будет упоминать о том, что пожалел об этом в ту же секунду, когда спустя два шага, наступил хёну на ногу. А затем снова и снова. Когда с пухлых губ сорвался уже достаточно долго сдерживаемый смешок, младший сдался, отступив назад и надувшись. — Ладно, нет… иди сюда! — запротестовал Чимин, притягивая Чонгука к себе как можно ближе, схватив того за рубашку. — Я не умею танцевать, хён, — заскулил тот. — Тогда зачем ты меня пригласил на танец, щенок? — усмехнулся старший, всё ещё борясь с длинными руками своего возлюбленного. — Я просто хотел быть ближе к тебе и не подумал. Боже, его надутое лицо погубит Чимина. В очередной попытке схватить своего друга детства, Пак вцепился тому в предплечья и остановил на месте, всё ещё хихикая и наблюдая за тем, как с каждой секундой уши Чона становятся всё краснее от смущения. — Ладно, теперь положи руки мне на талию, — скомандовал Пак Прищурившись, а затем сдавшись и опустив плечи, Чонгук сделал шаг вперёд и аккуратно протянул руки, обнимая хёна так, чтобы накрыть ладонями поясницу того, что напротив. Как только он замер, прислушиваясь к следующим указаниям, Пак поднял руки вверх, окольцовывая шею шатена и запуская кончики пальцев тому в волосы, чтобы помассировать. Прикрыв глаза от наслаждения, младший почувствовал лёгкий и влажный поцелуй в щеку, за которым последовало тихое и шёпотом: — Покачивайся. Из стороны в сторону. — Разве это не слишком просто? — прошептал он ответ, наклоняя голову так, чтобы прислониться собственной щекой к щеке Чимина. — Детка, — хрипло усмехнулся Пак, ближе прижимаясь к шатену, словно устраиваясь поудобнее, — ты несколько раз наступил мне на ногу. Давай остановимся пока что на этом. Закусив губу, так и не открыв глаза, младший опустил голову чуть ниже и повернул её левее, зарываясь носом в чужие волосы. Приятное тепло всё еще касалось его щеки, а лёгкие наполнились мягким ароматом лесных ягод, скорее всего, оставшегося от шампуня его друга детства. Вот так, стоя у распахнутых дверей амбара, в свете ускользающего за горизонт солнца, оба парня медленно покачивались из стороны в сторону, вдыхая приятный запах друг друга. Широкие ладони Чонгука сползли чуть ниже поясницы старшего, и Пак не стал его останавливать, наоборот, прижимался к младшему еще ближе, да так, что их бёдра встретились. Он не мог объяснить это странное чувство нужды быть как можно ближе. Обнимать как можно крепче. Вдыхать как можно глубже. И шептать как можно тише. О любви, о счастье, о мечтах. Когда влажные губы коснулись уха Чимина, парень вздрогнул и хихикнул, выворачиваясь так, чтобы избежать неминуемого нападения, на что Чонгук отреагировал так, как отреагировал бы только Чонгук, продолжая гнаться за своей добычей, пока мочка уха старшего полностью не оказалось у него во рту. — Боже, это отвратительно. Я убирал здесь дерьмо, — фыркнул Чимин. — Нет, ты вкусный, — и в подтверждение этому Чон вновь клюнул его в ухо. — Ладно, — захихикал блондин, повернув голову так, чтобы вытереть мокрое ухо о грудь своего друга. — Но что насчёт моих губ? Разве они не вкуснее? Пак и не заметил, как песня сменилась на Mystery of Love - Sufjan Stevens, полностью потерявшись в больших и полных звёзд глазах напротив. Чонгук мягко улыбнулся после сказанных хёном слов. — Твои губы самые вкусные. — Говоришь так, как будто бы до этого ты пробовал много губ, — качнул головой Чимин, нежно улыбаясь. — Нет, я ждал только твои. Ты же знаешь. Тяжело сглотнув и чувствуя вновь запорхавших бабочек в животе, Чимин попытался сдержать счастливую улыбку, но полностью провалился, уткнувшись лицом младшему в шею. Он не мог поверить в то, что всё это происходило именно с ним. Втянув в лёгкие воздух, парень взял себя в руки и отстранился, вновь взглянув в глаза напротив. — Тогда чего же ты ждёшь? Подняв правую руку, младший накрыл ладонью щёку блондина и медленно наклонился вперёд, закрыв глаза. Затаив дыхание, Чимин прикрыл собственные веки и с замиранием сердца почувствовал, как чужие губы накрыли его собственные. Как аккуратно язык шатена облизал полоску между мягких подушечек, прося о том, чтобы его впустили. Приоткрыв рот и встав на цыпочки, Пак задохнулся от того, с каким напором ворвался в него Чон, как всегда, бесцеремонно вторгаясь мокрым языком и сплетаясь с Чиминовым. Простонав в губы напротив, блондин почувствовал, как ладонь, покоящаяся чуть ниже его поясницы, спустилась ещё ниже и сжала его левую ягодицу, буквально вдавливая в бёдра своего хозяина. Решив не отставать, старший оттолкнулся от земли обеими ногами и закинул их на бедра другому, из-за чего правая рука шатена метнулась вниз, придерживая друга детства за бёдра. Немного шокированный и сбитый с толку этим действием, Чонгук попятился назад, пытаясь не отставать от напора в поцелуе, но тут же вздрогнул, когда послышалось жалобное скуление, а затем шипение. Оторвавшись друг от друга, оба парня взглянули вниз, туда, где младший всё ещё стоял одной ногой на хвосте Рыси. Тут же отпрыгнув, Чонгук аккуратно опустил хёна на ноги и принялся извиняться перед возмущённым котом, что уставился на человека так, словно тот подорвал всё его доверие. Пух в это время, будто поддакивая своему новообретённому другу, стоял в стороне и лаял, изредко отступая назад, когда младший слишком эмоционально размахивал руками. Чимин же, чуть ли не покатываясь со смеху, опустился на колени и вздрогнул, как только почувствовал вибрацию в нагрудном кармане комбинезона. Достав телефон из укрытия, Пак взглянул на экран, где сообщение Юнги-хёна гласило:«Я свободен. Жди звонка»
***
Пока Чимин-хён поднялся наверх для того, чтобы принять быстрый душ после долгой работы в амбаре, Чонгук принялся обыскивать кухонные шкафчики старшего в поисках лапши. Найдя несколько пачек, младший решил взять сразу четыре, чтобы наверняка, так как не был уверен, будет ли он сыт одной порцией (конечно же нет). Наполнив среднюю по размерам кастрюлю водой, парень поставил её на уже включённую плиту, принявшись распаковывать упаковки с лапшой. Как только через пару минут вода закипела, шатен высыпал сначала приправу, а затем и саму лапшу, отправляясь на поиски молотого перца чили, чтобы блюдо имело более насыщенный вкус. К тому времени, когда перец был добавлен, а лапша варилась уже третью минуту, на кухню вошёл сам хозяин дома, вытирая белым полотенцем влажные волосы. Пристроившись позади Чонгука, Чимин обнял того за талию, расположив подбородок у младшего на плече и заглянул вперёд. — Мм, что на ужин? — полюбопытствовал он, пытаясь рассмотреть содержимое в кастрюле. — Рамён с яйцом, — гордо заявил Чон, отключив питание. Он почти закончил готовить, потянувшись руками к двум яйцам, что покоились в ожидании на столешнице. Разбив их, парень аккуратно размешал блюдо, стараясь не задеть яйца, а затем повернул голову вправо, оглянувшись на своего друга детства. — Ты что, уснул? — хихикнул он, глядя на чистое и довольное лицо блондина. — Мм, — вновь промычал Чимин, причмокнув губами, но так и не открыв глаз. Он очень хорошо устроился позади младшего и не собирался двигаться с места, мягко поглаживая чужой живот круговыми движениями и наслаждаясь тем, как реагирует на это тело в его руках. — Пахнет вкусно. — Ох, ты еще не пробовал… — Я бы с удовольствием тебя попробовал, — хмыкнул Чимин, поняв, что Чонгук думал о рамёне. — Я… О, — только и выдохнул младший. — Я говорил о тебе. Вкусно пахнешь, — решил пояснить Чимин. — Но судя по аромату из кастрюли, рамён тоже ничего. Прочистив горло, младший аккуратно положил палочки на столешницу и немного отклонился назад, накрывая ладони хёна своими. — Теперь я действительно озадачен тем, что первым должен подать тебе на ужин, — бесстыдно заявил шатен, закусив губу. Предвкушение пузырилось в его животе. — Как бы я не хотел начать с тебя, — с сожалением выдохнул Чимин и отстранился от Чона, — но лапша разбухнет и будет чертовски невкусной кашей, в то время как ты всё ещё будешь тем же изысканным блюдом. — Хён! — заскулил Чонгук, прикрывая уже покрасневшие уши. Он уже мог принять любой комплимент от старшего, но когда дело касалось их интимной связи, шатен всё ещё чувствовал себя неловко. — Ладно-ладно, — решил пожалеть его Пак, отодвигая стул и присаживаясь за стол. — Я пришёл с некоторыми новостями. Любопытный Чонгук оглянулся назад, уже в процессе наполнения мисок лапшой, и вскинул бровь в ожидании продолжения. — Мои друзья завтра приедут в гости, — начал Пак, ковыряясь указательным пальцем в узоре на скатерти. — И я хочу тебя познакомить с ними. Интроверт. Чонгук был интровертом, и новые знакомства для него были испытанием, но парень понимал, что рано или поздно ему придётся пройти проверку у друзей Чимина, поэтому лучше это сделать прямо сейчас, чем позже. — Л-ладно, — кивнул младший, опустив голову, снова переключаясь на уже полностью наполненные миски. — Ты не против? — озабоченно поинтересовался Пак. — Ты уже знаком с моими... поэтому… — Пожалуйста, не считай себя обязанным. Мы сделаем это в любое другое время, когда ты будешь готов, — решил пояснить Чимин, намекая на то, что поддержит любое решение Чона. — Хён, — начал Чонгук, поставив на стол перед Паком наполненную до краёв лапшой миску, сверху которой лежало одно яйцо. — Всё в порядке, но… как насчёт того, чтобы я позвал своих друзей? Мы могли бы устроить пикник, или… прости, — отмахнулся шатен, присаживаясь за стол, — это твоё время с друзьями. — Нет, — спохватился Пак. — Это отличная идея! — А? — поднял голову младший. — Пикник. На моём заднем дворе, — взволнованно указал блондин в сторону двери, что выходила на задний двор. — Вечером вид оттуда потрясающий. — А знаешь, где ещё потрясающий вид? — накрутив на палочки лапшу, внезапно спросил Чонгук, пытаясь скрыть улыбку. — Мм? Где же? — задумался ни о чём не подозревающий Чимин. — Прямо передо мной, — заключил шатен, а затем закусил губу, чувствуя, как его щёки наливаются кровью. Дерьмовая ухмылка тронула пухлые губы Чимина, и, чувствуя прилив возбуждения, парень откинулся на спинку стула, взглянув в круглые, блестящие в искусственном свете, глаза, пытаясь найти в них хоть каплю стыда. — Ты сейчас флиртуешь, Чон Чонгук? — вскинул старший бровь, совсем позабыв о миске с рамёном. Ладно, Чонгук действительно чувствовал сейчас себя слишком взволнованным. Он флиртовал. Он флиртовал с парнем, в которого влюблен, и он делает это впервые в своей жизни. ОСОЗНАННО. Поэтому, несмотря на то, что его сердце бьется о грудную клетку, а ладони потеют, он продолжает то, что начал, в надежде на то, что что ему сегодня достанется лакомый кусочек в виде Пак Чимина. — А что, если так? — словно его не заботит то, как смотрит на него старший, Чон продолжил медленно поглощать рамён, опустив голову, чтобы скрыть из виду свои раскрасневшиеся щёки. Немного поразмыслив, Чимин решил, что не станет ничего делать или как-то продолжать этот разговор, вместо этого подтянув миску с рамёном поближе к себе и накрутив на палочки лапшу. Он хотел знать, как будет действовать шатен дальше, если ему не подыгрывать. Будет ли он снова флиртовать? Или стыдливо сделает вид, что ничего подобного не говорил? Вытягивать Чонгука из его собственной зоны комфорта было действительно тем еще развлечением как в детстве, так и сейчас. Только раньше он дул свои аккуратные губы и возмущался, когда его любимый хён не обращал на него внимания, а теперь, видимо, приобретя немного храбрости, стал действовать иначе. Спустя некоторое время тишины и поглощения лапши, Пак почувствовал, как что-то коснулось его колена. Подумав, что он наткнулся на рядом стоящий стул, Чимин изменил позу, перемещаясь. Не прошло и минуты, как что-то снова ударилось о его колено и задержалось на месте. Приподняв голову от уже почти пустой миски, блондин взглянул на парня напротив и заметил, как тот замер, всё так же уткнувшись чуть ли не носом в свою собственную порцию. Губы. Эти чёртовы надутые губы, вот, что выдало Чонгука. Он хотел внимания и подавал знаки, но… Чимин всё ещё был непреклонен и решил сделать вид, что его совсем не волнует чужое колено, прижавшееся к его собственному. Он должен сделать всё сам. Он может. Как ни в чём не бывало, чувствуя себя достаточно комфортно, Пак доел собственную лапшу, выскребая последние остатки, и даже выпил бульон, отодвинув пустую миску на середину стола. Облизав пухлые, покрасневшие от острой приправы, губы, парень откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как Чонгук покусывает щёку изнутри. Хватит ли у него смелости действовать дальше? Сделав вид, что он меняет позу, шатен чуть сместился, из-за чего колено соскользнуло в сторону и всего на секунду Пак был разочарован, а затем почувствовал, как обе ноги поймали его собственную в клетку. Вскинув брови, старший поднёс кулак к губам и улыбнулся, стараясь не захихикать от того, как неуклюже Чонгук пытался привлечь к себе внимание. На какое-то мгновение он попытался представить, как бы мог действовать Чон, если бы Чимин не сделал шаг первым? Как бы он проявлял свою заинтересованность к нему? Пока мысли снова и снова заполоняли голову Чимина, младший отложил палочки в пустую миску и уже чуть ли не пыхтел из-за того, что хён бездействовал. Как он должен был намекнуть ему, что он его… хочет? Да! Жадная задница Чон Чонгук хочет своего друга детства Пак Чимина. И несмотря на то, что буквально вчера они оба лежали на холодном полу полуголые, шатен всё ещё чувствовал смущение. Неужели ему нужно было возбудиться до невозможности, чтобы начать действовать? Втянув воздух носом, парень медленно приподнял левую ногу выше, надавливая пальцами на чужое бедро, из-за чего его хён тут же повернул голову, да так резко, что, казалось, в тишине послышался хруст позвонков. Всё ещё кусая изнутри щёку до крови, Чонгук не сводил взгляда с глаз напротив, несмотря на то, что его уши и щёки горели огнём. Сжав под столом руку в кулак, он двинул ногу чуть дальше, снова надавливая и наблюдая за тем, как меняется лицо Чимина. Как напрягается его челюсть и как темнеют глаза, несмотря на толику удивления, проскользнувшую в них. Когда он снова двигает ногой и в этот раз натыкается на чужое возбуждение, то больше не может сдерживаться, приоткрыв губы и испустив жалобный вздох, похожий на скулёж. — Детка, — хрипло произносит Пак, не сдвинувшись с места, разве что раздвинув ноги чуть шире. — Просто скажи хёну, чего ты хочешь. — Я… — Хён хорошо позаботится о тебе, — убеждал Пак, всё ещё глядя ему прямо в глаза. — Я хочу… Сам того не замечая, Чон в тумане возбуждения снова надавливает ногой на чужой стояк и слышит шипение, раздавшееся в тишине, а затем предупреждающее: — Чонгук-а. — Я хочу тебя, — выдавливает он, закусив губу. Парень чувствует, как его лоб покрывается испариной, а грудь тяжело вздымается. Что уже говорить о его каменном стояке? — Где ты меня хочешь? — на этот раз более спокойно спрашивает Чимин. — Везде. Возьми, что хочешь, — выдыхает младший, а Паку больше и не надо. Отодвинув стул назад, он резко поднимается из-за стола, обходя его так быстро, что шатен даже не успевает сделать и вдоха. Как только Чиминовы пальцы оказываются в тёмных волосах, а чужой язык врывается в его рот — мозг Чонгука в месиво. Чимин больше не обходителен, он не нежничает и сразу же тянет левой рукой младшего за рубашку, намекая на то, чтобы тот поднялся из-за стола. Как только Чон отталкивается от стула, спотыкаясь, то тут же оказывается прижатым к столешнице и взвизгивает, стоит старшему подхватить его под бедра и резким движением усадить на саму столешницу. Уткнувшись в ключицу шатена, Чимин некоторое время посасывает нежную кожу, расположившись между чужих ног и поглаживая мясистые бёдра, а затем решает, что одежда ему чертовски мешает, поэтому принимается расстёгивать пуговицу за пуговицей под тихие стоны у его уха. Кожа Чонгука мягкая и тёплая, на вкус немного солоноватая. Как только Пак достигает губами его груди, то чувствует, как сильно бьётся сердце парня напротив, из-за чего его собственная грудь наполняется теплом, а пальцы с нетерпением касаются мышц живота, что тут же сжимаются под его прикосновением. — Руки вверх, детка, — приказывает старший, несмотря на то, что ему нравились неуклюжие потирания младшего в его волосах. Скуля и извиваясь, Чонгук послушно поднял руки, цепляясь длинными пальцами за кухонные шкафчики и закатывая глаза от удовольствия, как только пухлые губы хёна коснулись его левого соска, посасывая. Чон был чёртовым видением, сидя вот так, с расстёгнутой рубашкой, взъерошенными волнистыми волосами и припухшими губами. Чимин хотел его погубить здесь и сейчас, но понимал, что не может так поступить с Чонгуком. Друг его детства был еще тем романтиком, и блондин знал, что его первый раз должен быть особенным, где-то в тёплой и широкой постели, где они запутаются ногами в простынях, пока он будет целовать каждый оголённый участок его кожи под тихие и нежные стоны. — Хён, — нетерпеливо заскулил шатен, когда Чимин достаточно поиздевался над его вторым соском. Оба теперь набухли и блестели. — Хочу… — Где хочешь, детка? — прохрипел Пак, сглатывая вязкую слюну. Вместо ответа, Чонгук опустил голову, взглянув на собственный стояк, обтянутый светлыми джинсами, а затем на старшего. — Хочешь мой рот здесь? — спросил Чимин, накрывая ладонями чужие бедра и массируя их. Боже, бёдра Чонгука будут его смертью. — Д-да, — нетерпеливо застонал Чон, закатывая глаза и вновь краснея. Чимин облизнул губы, а затем поднёс пальцы к пуговице, расстёгивая её, а затем и саму ширинку. Когда пришло время стягивать джинсы, блондин поднял голову, наткнувшись на полуприкрытые тёмные глаза, что наблюдали за каждым его действием. — Детка, мне нужно, чтобы ты приподнял бёдра для хёна, — не дожидаясь действий, Пак уже нырнул обеими ладонями в штаны младшего, обхватывая ягодицы того и сжимая. Тут же выгнувшись из-за прикосновения, Чонгук приподнял бёдра, и его хён оперативно стянул джинсы вместе с боксёрами, останавливаясь на бёдрах, потому что знал, что он замучается стягивать довольно плотную ткань с длинных ног шатена. Джинсы скинни были дерьмом в этом плане. Ладно, за всю свою недолгую жизнь Чимин повидал достаточно членов, будь это порнография или собственный опыт, но член Чонгука… был отдельным видом искусства, по мнению Пака. Он был идеальным. Гордо прижавшись к животу, он истекал предэякулятом, из-за чего рот блондина наполнился слюной, а пальцы нетерпеливо подобрались к внутренней стороне бёдер, нащупывая. — Потрясающе, — не смог сдержаться он, наклоняясь и покрывая живот младшего поцелуями. Мышцы под его губами нетерпеливо сжимались, в то время как сам Чон уже довольно открыто стонал, откинув голову назад и столкнувшись ею со шкафчиком. — Хён, пожалуйста, — чуть ли не рыдал Чонгук. — Т-ты мне нужен… мне нужно… — Тебе нужен мой рот на этом прекрасном члене? — Д-да, — заскулил от похвалы друг детства. Его глаза от возбуждения и нетерпения наполнились слезами. — Ладно, детка, расслабься, — решил пожалеть его Чимин, обхватывая ладонями того за задницу и пододвигая таз чуть ближе к краю столешницу, чтобы ему было удобнее. Так как он не мог пристроиться между ног Чонгука из-за спущенных штанов, что сомкнули ноги младшего, Пак пристроился с левой стороны, опуская голову. Правой рукой он вцепился в оголённое мясистое бедро, покрытое милыми родинками, которые он хотел целовать снова и снова, а левой обхватил гордо стоящий член младшего, что был довольно скользким из-за предварительной спермы. Стоны, которые последовали за каждым движением Чимина, были музыкой для его ушей. Самодовольная улыбка тронула его губы от одной мысли, что этот потрясающий мужчина разваливается и превращается в месиво благодаря ему самому. Чимин был причиной такого состояния шатена. Когда терпение блондина достигло предела, он убрал левую руку на узкую талию Чонгука, сжимая, и опустил голову, касаясь пухлыми губами влажной, налившейся кровью головки. Приоткрыв рот и опускаясь до предела, Чимин почувствовал сразу две вещи: боль в голове, потому что длинные пальцы вцепились в его блондинистые локоны, и гордость, наполняющую его грудь, потому что стон, который издал Чонгук, был самой лучшей похвалой. Подняв голову и вновь опустившись, Пак наслаждался размером и мягкостью того, что находилось у него во рту. Он облизывал и сосал его словно конфету, абсолютно зачарованный. Он играл с его головкой и ткнулся кончиком языка в маленькую дырочку, собирая предэякулят и утопая в громких стонах младшего. — Я сейчас… сейчас, — чуть ли не кричал Чонгук, вспотев и запыхавшись, искусав до крови собственные губы от наслаждения. До чёртиков возбуждённый Пак вцепился правой рукой в собственный стояк и сжал его, медленно потирая, кажется, уже на пределе даже не тронутый. Искры посыпались с его глаз, когда буквально две минуты спустя непрерывных стонов, младший выкрикнул с чётким Пусанским диалектом: — Чимин-а! Чимин-а! Чёрт! Он кончил. Кончил в тот же момент, что и Чонгук, жадно глотая чужую сперму, чтобы не испачкать белье младшего, в то время как сам на дрожащих ногах стоял с влажным бельем, ощущая себя немного мерзко и грязно. Сделав шаг назад и выпрямив спину, он заметил ошалевший взгляд напротив, несмотря на то, что слёзы застилали его глаза. Чонгук тем временем, недолго думая, вцепился рукой в волосы старшего, притягивая того в глубокий поцелуй и врываясь без спроса. — Детка, я… — Мне плевать! — выдохнул Чон, покусывая чужие губы и соскальзывая со столешницы на пол, притянув хёна ближе за шею. Ладони старшего тут же накрыли чужую поясницу, нащупывая мягкую кожу и прижимая ближе к себе. Чон удивлённо замычал в поцелуй, который был прерван заботливым Паком, что присел чуть ниже, цепляя боксёры шатена и натягивая их на голую задницу. Как только старший схватился за штаны, натягивая их выше, в то время как младший закусив губу, наблюдал за происходящим, то тут же скривился, чувствуя, как его промокшее насквозь белье холодило нежную кожу. Ему действительно срочно нужно было принять душ.