Сборник рассказов по фильмам с Р. Карлайлом

- Можно у вас подстричься? Есть у кого-нибудь свободное окошко? - раздался от чего-то радостный мужской голос, но Барни даже голову не повернул, чтобы посмотреть на очередного посетителя. Почти все клиенты его усиленно избегали, считая мрачным типом, с которым невозможно весело поболтать и обсудить какую-нибудь очередную ерунду вроде бокса, футбола или вообще объявлений о знакомстве в местной газетенке, что как-то постепенно, но от этого не менее неожиданно, вылилось в довольно паршивую ситуацию - проработавший более двадцати лет в парикмахерской Хендерсона, Барни остался не у дел, и его бы давно уволили, если бы все не отвлеклись на пропажу Вилли, управляющего, и по совместительству единственного сына хозяина этого места. Штат сократился, и благодаря данному факту опальный Томсон пока оставался на плаву. - Сегодня вряд ли получится, - небрежно ответил... кажется, Крис. - Всего час до закрытия, а у нас тут еще очередь из четырех человек. - А мастер у стены кого-то ждет? - не сдавался нарисовавшийся клиент, и Барни, наконец, поднял на него взгляд. Мужчина лет тридцати пяти был высоким и крепким, атлетически сложенным и сплошь покрытым татуировками, судя по разрисованным до кончиков пальцев рукам и шее, которую совершенно не закрывал растянутый ворот черной футболки. Но, конечно же, в первую очередь парикмахер обратил внимание на отвратительную прическу посетителя. Сильно отросшие русые пряди незнакомца, неряшливо спадающие на лоб и уши, выглядели на редкость неопрятно, но еще намекали на сделанную когда-то стильную стрижку, чего совершенно нельзя было сказать о торчащей клочьями бороде, при виде которой гладко выбритому Томсону даже захотелось поморщиться. - Барни всегда свободен, - с иронией бросил все тот же Крис, и присутствующие засмеялись, оценив шутку молодого человека. - Ну, так можно к нему или нет? - с надеждой уточнил мужчина, продолжая стоять в дверях. - Можно, - резко произнес сам Барни, встал и привычным жестом указал посетителю на кресло. - Замечательно, - буквально расцвел тот, быстро пробравшись к парикмахеру и садясь напротив зеркала. - А то мама завтра приезжает. Опять скажет, что я как снежный человек. А она из Испании летит, из Мадрида... - Как стрижемся? С бородой и усами что-то делаем? - грубовато перебил его Томсон, которому было абсолютно наплевать, откуда и куда летит какая-то незнакомая женщина. - Как? - растеряно повторил испанец, словно вполне резонный вопрос застал его врасплох. - Покороче, но не слишком, не под ноль. А бороду... бороду очень коротко, а то скажет, что я как старик. Кстати, меня Серхио зовут. А почему вы часто свободны? Это шутка была? Я ваш юмор как-то не особо еще понимаю, хоть и живу тут почти год. Или у вас кто-то на запись не пришел? Или вы больше по женским стрижкам и укладкам? Вот моя мама, например... - Просто все почему-то очень любят потрепаться, а я не умею поддерживать разговоры, - процедил парикмахер. - Я вообще скучный человек. Темпераментный испанец с ним вежливо, но довольно эмоционально не согласился, начал заверять, что Барни наверняка сильно преувеличивает свою замкнутость и необщительность, а вскоре как-то резко перескочил на тему лошадей и футбола, о котором заливался соловьем, однако Томсон его почти не слушал. Вернее старался не слушать. Он никогда не болтал с клиентами, предпочитая, чтобы они молчали, но сейчас, кажется, сама жизнь решила отыграться на парикмахере за его немногословность и подкинула редкостного говнюка, который без остановки трещал на довольно хорошем английском. А в довершении ко всему, рядом остановился его работодатель, явно собираясь сказать какую-нибудь добродушную чушь. - Барни, чего опять такой хмурый, как грозовая туча? Познакомься уже с кем-нибудь, и настроение сразу улучшится, - кинул крупный седовласый мужчина лет семидесяти. - Непременно, мистер Хендерсон, - на автомате ответил Томсон, про себя поминая хозяина парикмахерской недобрым словом. Барни уже слишком давно был один, если, конечно, не считать периодических встреч с матерью, которая не стеснялась использовать его как слугу и водителя, да редких посиделок с единственным приятелем Чарли, но никакой особой радости это не приносило, и мужчина продолжал медленно и неуклонно погружаться в пучину депрессии, из которой, как ни странно, его вывел тот несчастный случай пару недель назад, когда он, сам того не желая, убил Вилли, после чего... все стало еще сложнее. Какого-то особо сильного чувства вины Барни по этому поводу не испытывал, прекрасно зная, что управляющий был далеко не самым хорошим человеком, да и наткнулся на ножницы чисто случайно, когда они оба упали, подскользнувшись на пролитой воде. Проблема была в другом. Теперь Томсона невероятно нервировал пристальный интерес со стороны полиции (который, впрочем, в последние дни несколько ослаб), и наличие расчлененного трупа в морозилке в квартире его матери, причем саму Семолину это, кажется совершенно не смущало. - ...и тогда я понял, что хочу выучить английский, переехать в Шотландию и иногда надевать настоящий шотландский килт. Ну, тот, который красный, - с чувством закончил Серхио и наконец замолчал, но тут же грустно продолжил: - а их тут, оказывается, уже и не носят. - Он не обязательно красный, - вздохнул Барни, выныривая из водоворота своих невеселых мыслей. - А у вас он есть? - Нет, конечно! Зачем? В магазин ходить?! - сдержался парикмахер. - Это что там за крики? - громко поинтересовался голос из служебного помещения. - Ничего! Все хорошо, мистер Хендерсон, - подобострастно улыбнулся Барни выглянувшему старику. - Следи за собой, ты стал слишком нервным. - Непременно, мистер Хендерсон! - опять залебезил Томсон. Болтливый испанец, в свою очередь, тоже заверил седовласого мужчину, что все в порядке, после чего Барни даже пришел к выводу, что Серхио не так уж и плох. Учитывая сильную запущенность клиента, парикмахер провозился с ним до самого закрытия, узнал много нового о Мадриде, о семье и многочисленных родственниках Рамоса, о том, что друзья называют его Чехо, и еще кучу ненужной информации, которая никогда не пригодится в жизни, но несколько раз все же включался в разговор и в конце даже искреннее улыбнулся посетителю, переставшему походить на бродягу или Робинзона Крузо. К огромному изумлению Томсона, на этом их общение не закончилось. Серхио оказался на редкость приставучим и договорился до того, что предложил парикмахеру куда-нибудь вместе сходить, если уж Барни на самом деле так скучно, или даже съездить на то живописное лесное озеро, о котором вскользь упомянул шотландец, и до которого сложно добраться. Заводить новые бесполезные знакомства, тем более с мужчинами, Томсон не собирался и, учитывая, что все остальные посетители и мастера уже разошлись, можно было и послать болтуна, но что-то Барни останавливало, и он решил поступить тактичнее. - Я бы с удовольствием, - натянуто улыбнулся парикмахер, - но сегодня мне еще нужно отвезти маму в Бинго, а завтра приезжает твоя. - А что такое Бинго? - живо поинтересовался Рамос и опять плюхнулся в кресло, всем своим видом показывая, что пока уходить не намерен. - Это коллективная игра, в основном, для пожилых, когда они закрывают жетончиками циферки на игровом поле. Она там по три часа обычно сидит со своими подружками, а я жду как дурак, чтобы потом развезти старух по домам, - неожиданно для себя самого пожаловался Барни. - А это где? Можно посмотреть? У нас такого нет. Ну, или я просто не знаю. - Хочешь посмотреть на галдящих старух и тех подневольных, которые их туда привезли и сопровождали? - Каким-то уж очень мрачным ты это место рисуешь, - рассмеялся испанец. - И вообще, может я тоже научусь играть. Или только бабкам можно? Тогда просто посидим в уголочке и кофе попьем, там же наверняка есть буфет. - Ладно, хватит болтать. Поехали, если тебе так интересно. А то всю дорогу буду выслушивать, что я опоздал и ничего не могу сделать нормально, - скривился Барни и, бросив красный форменный пиджак на спинку кресла, поспешил к выходу. Возможно, тащить с собой незнакомого человека, было не самой хорошей идеей, но мужчина уже слишком устал, чтобы как следует над этим подумать. В конце концов, может оно и к лучшему, и пока его мать в очередной раз развлекается с подружками, он сам скоротает вечер с этим странным иностранцем, который почему-то был искренне уверен, что в Шотландии люди до сих пор носят килты в повседневной жизни. - А твой отец жив? - осторожно спросил Серхио, боясь задеть, если старик уже умер. - Понятия не имею, - пожал плечами парикмахер. - Моя мать была проституткой, и однажды какое-то из средств предохранения не сработало. Не знаю, что ее побудило сохранить ребенка, но в результате я сейчас здесь. - Главное, что она поступила правильно, - неуверенно улыбнулся Рамос, совершенно не ожидая такого поворота и откровений. - Да? А вот я что-то уже не уверен, - горько усмехнулся Томсон, поворачивая на светофоре и опять вспоминая, как вез в багажнике труп Вилли, который его семидесятилетняя мать умудрилась расчленить, запаковать в пленку, наклеить ярлычки и запихнуть в большую морозилку, где останки пребывали и по сей день. - Почему? - Не твое дело, - отрезал Барни и резко остановился у подъезда жилого многоэтажного дома, где его уже ждала Семолина. - А это кто? - с ходу поинтересовалась она, шустро забираясь на заднее сидение и громко хлопнув дверью. - Мой... новый знакомый, - процедил Томсон, уже жалея, что согласился на всю эту авантюру. - Серхио. К нему завтра мать приезжает, и он хотел посмотреть, как и где вы играете. - А фигурка , что надо, - быстро оценила Семолина и ехидно захихикала. - И как такой красавчик на тебя запал. - Мама! - не солидно и не по возрасту пискнул Барни, и к счастью, на этом нелепые шутки закончились. В результате вечер прошел неплохо, и мужчина даже смог расслабиться и отвлечься ото всех навалившихся неприятностей. Рамос мастерски вытаскивал его из тяжелых размышлений, старался развлечь и вообще внушить, что жизнь может быть прекрасна, главное не замыкаться и позволять себе радоваться. Сам Серхио себе позволял, пару раз присоединялся к старушкам и даже умудрился выиграть огромную плюшевую курицу, гордо забрав свой приз под веселый смех окружающих. Смеялся и Барни, глядя на то, как мощный татуированный испанец возвращается к ним с трофеем, неуклюже пробираясь между близко расставленных столиков в обнимку с дурацкой растопыренной игрушкой. Но все имеет привычку рано или поздно заканчиваться, и вот Томсон опять развозил по домам кучку развеселившихся поющих старух, с той лишь разницей, что к ним прибавился Серхио, едва выглядывающий из-за цветастой игрушечной несушки, которую держал на коленях. Постепенно пассажиры рассасывались и, выгрузив из багажника очередные ходунки, Барни снова сел за руль и поехал в район, где обосновался Рамос, расставаться с которым почему-то не хотелось, так как парикмахер сильно сомневался, что они еще когда-нибудь увидятся. А ведь этот человек проявлял к нему искреннее участие и впервые за долгое время буквально заставил его смеяться и радоваться, чувствовать себя живым. - Как мне теперь двери-то открывать, - посетовал Серхио, с трудом вылезая из машины и потрясая огромной плюшевой курицей, которую держал за крылья. - Барни тебе поможет, - тут же встряла Семолина, пересаживаясь вперед. - Поднимется и откроет. - Я... - Сынок, ты, наверное, меня не расслышал? - Да, мама, хорошо. Спорить с Семолиной было себе дороже, и Барни резво выбрался из автомобиля, чтобы открыть Рамосу дверь в подъезд. Поначалу он думал, что испанец будет отнекиваться от помощи, но тот, кажется, совсем не возражал против того, чтобы его проводили и даже глупо заулыбался. Поднявшись на лифте на пятый этаж, они вышли в длинный коридор, и у квартиры под номером сорок четыре Серхио неожиданно развернулся к своему спутнику спиной и, немного прогнувшись в пояснице, демонстративно подставил ему задницу. - Ключи, - пояснил мужчина опешившему парикмахеру. - Доставай из заднего кармана. - Точно, - усмехнулся своей несообразительности Томсон, вытягивая небольшую связку, и открывая дверь квартиры. - Зайди на минутку, - не переставая улыбаться произнес испанец, первым протискиваясь с курицей в тесную прихожую. - Зачем? - с подозрением уточнил Барни, тоже перешагивая порог. - Я очень хорошо провел время, спасибо. - Я тоже, на удивление, не плохо. - Еще увидимся? - с явным предвкушением спросил Рамос, бросив плюшевую курицу на светлый ковер, покрывающий пол небольшой комнаты. - А нужно? - усмехнулся парикмахер, в небрежном движении опираясь плечом о стену. - Ну, я бы не отказался. Только на этот раз не в таком людном месте. - Хочешь романтическое свидание наедине? - пошутил Томсон. - А ты не против? - как-то уж очень заинтересованно осведомился Серхио, облизнув губы. - Могу пригласить на озеро, - втянувшись в эту странную игру, заявил Барни, недоумевая, зачем он мог понадобиться довольно симпатичному эффектному мужчине, у которого наверняка нет проблем с общением и, скорее всего, достаточно друзей и знакомых. - Согласен - будто бы с облегчением выдохнул Чехо. - Завтра я маму встречаю. Давай послезавтра? И давай тогда телефонами обменяемся. - Ты уверен, что тебе это нужно? - Вполне. Почему бы не попробовать, если мы оба этого хотим, - мягко улыбнулся испанец и, сделав шаг вперед, чуть склонил голову и несмело коснулся чужих губ своими. В первые секунды Томсон замер от неожиданности. Никогда в жизни его не целовал мужчина. Нет, даже не так. Никогда в жизни ни один мужчина не проявлял к нему интерес подобного плана, и Барни просто не представлял, как на такое реагировать. Одним из вариантов, было дать в морду, развернуться и сбежать, но вместо этого он продолжал тупо стоять на месте и подставлять губы. Слишком давно его никто не целовал, и потребность в ласке быстро пересилила все остальные порывы, но в итоге парикмахер все-таки отшатнулся, даже не ответив толком. - Ты что творишь?! - словно опомнившись, шокировано вскинулся Барни, прикасаясь пальцами к своим губам. - Я думал, ты тоже этого хочешь! Что ты со мной флиртуешь, - уже растерянно прибавил Серхио. - Разве нет? Мне показалось, мы друг другу понравились, и моя симпатия взаимна. Да ты сам меня на свидание пригласил, - уже откровенно обиженно прибавил Рамос. - Я думал мы просто... придуриваемся, - не нашел более подходящего слова Томсон. - Ничего себе ''придуриваемся''. Так ты мне дашь свой номер? И вот тут Барни задумался по настоящему. Вернее, ему казалось, что он задумался, а язык тем временем уже диктовал заветные цифры. Наверное, не нужно было этого делать, но симпатия со стороны Рамоса оказалась настолько приятной, что шотландец капитулировал перед тем, кто заинтересовался им как партнером впервые за много лет. Конечно, ничего серьезного Томсон с мужчиной не планировал, хотя ему уже очень давно хотелось найти для себя пару и создать семью, однако ожидать чего-то подобного от однополых отношений казалось бесперспективной затеей. Нет, Барни не осуждал гомосексуальные связи, просто не верил, что такой скучный тип как он сможет заинтересовать темпераментного испанца надолго, тем более, что у них была достаточно большая разница в возрасте, но почему бы просто не пообщаться и не получить хоть немного тепла и ласки? Да и просто развеяться и отвлечься от проблем не помешает. На прощание он даже улыбнулся Серхио, но когда тот потянулся к нему с весьма прозрачными намерениями опять поцеловать, Барни все-таки позорно сбежал, пискнув что-то о том, что в машине его ждет мать. Рамос, кажется, нисколько не обиделся и даже добродушно рассмеялся, закрывая дверь за своим строптивым гостем, который явно боролся с собой, пытаясь понять, правильно ли он поступает. - Что с тобой? У тебя такое лицо, будто ты его убил, - буркнула Семолина, кода Барни сел в машину. - Нет, он... он меня поцеловал, - опять выдал информацию Томсон прежде, чем успел подумать, а стоит ли это делать. - Он тебя что? - Ничего. - Так. Он тебя поцеловал, а ты что? - Ничего, - нервно повторил мужчина. - Это как это ничего? - Ушел просто! - Неужели у такого молодого кобеля встанет на твою старую задницу? - как-то задумчиво протянула Семолина, перебирая в пальцах ручки своей дамской сумочки. - Мама! - Что ''мама''? Такой симпатичный мужик, а ты просто взял и ушел. - А что я должен был сделать? - Учитывая твою бесхарактерность и безынициативность во всем, хотя бы просто стоять столбом и позволять себя лапать, - пожала плечами женщина. - Ну, я так и сделал, - ляпнул Барни и тут же смутился. - Молодец. Может он хоть немного тебя расшевелит. А то в последнее время ты живешь как девяностолетний дед, да и нервный стал. Чуть что, сразу ноешь. Хотя, ты всегда таким был, стоит ли удивляться. - Станешь тут нервным. У тебя в морозилке... - Забудь ты уже про эту морозилку, - бесцеремонно перебила его Семолина. - Я все улажу. От половины частей я уже избавилась, а через пару дней мы с девочками опять едем на автобусную экскурсию, и там я еще что-нибудь выкину подальше от Глазго. Просто доверься мне. Впрочем, какой у тебя выбор. Сам-то все равно ничего не можешь довести до конца. - Ты же знаешь, что я вообще не хотел, чтобы так получилось. - Забудь, - с нажимом повторила она и, перестав теребить ручки, полезла за сигаретами. - Кстати, ты хоть представляешь, что делать с мужчиной в постели? - Весьма смутно, - прошипел Барни, совершенно не желая обсуждать с матерью свою сексуальную жизнь, а вернее ее отсутствие. - Научить? - Что? Нет! Я не собираюсь с ним спать! - Ну, и дурак, - констатировала Семолина и вышла из машины, как всегда громко хлопнув дверью. Как и обещал, Серхио позвонил на следующий день, чем даже немного удивил Томсона, и почти напросился на в шутку обещанное свидание. Ничего лучше посещения приехавшей передвижной ярмарки Барни придумать не смог, но в итоге время они провели неплохо, несмотря на то, что парикмахер пребывал в почти постоянном напряжении, ведь ему упорно казалось, что все вокруг прекрасно понимают, чего от него хочет молодой спутник. Ощущение всеобщей осведомленности было не из приятных, однако ненавязчивая болтовня Рамоса постепенно помогла расслабиться и, забросив испанца домой, Барни даже разрешил себя поцеловать в салоне автомобиля. За первым свиданием последовало второе, третье... и мужчина уже даже не вспоминал о морозилке и случайном убийстве. Серхио с легкостью отвлекал его от тяжелых мыслей, мать уехала в очередную поездку, и казалось, что жизнь, наконец-то, улыбнулась незадачливому парикмахеру, но в какой-то момент старательно создаваемый замок из песка чуть было не рухнул. Они вдвоем заехали к Семолине, чтобы помочь убраться после очередной вечеринки с толпой подружек и, конечно же, Томсон не уследил за испанцем, который зачем-то полез в морозильную камеру. - О, это вы к Хэллоуину готовитесь, или так просто, гостей пугать? - рассмеялся Серхио, доставая запакованную в пищевую плену человеческую руку. - А, да... еще с прошлого года валяется, - небрежно отмахнулся Томсон, закидывая конечность обратно, хотя внутренне он весь похолодел. Лгать Серхио оказалось невероятно противно, но и сказать правду, мужчина не мог. И дело было не только в страхе разоблачения, если он признается в убийстве. Гораздо больше парикмахер боялся потерять человека, к которому уже успел привязаться, и ситуация становилась патовой - вроде бы и варианты присутствовали, но воспользоваться ими было невозможно. Поэтому приходилось врать Возможно, Рамос и заподозрил бы неладное, однако криминальными новостями он совершенно не интересовался и, скорее всего, даже не знал, что в Глазго за последнее время были убиты несколько человек, к которым Барни, впрочем, не имел никакого отношения, в отличии от своей матери. Конечно, Семолина обещала завязать со своим жутким хобби, но прекрасно зная мать, Томсон не слишком верил ее словам, и радовало лишь то, что она хорошо относилась к Серхио, который совершенно не стеснялся и не скрывал того факта, что хочет не только дружить с ее сыном, но и встречаться с ним. - Все, хватит играться! Мусор сам себя не уберет, и передвиньте мне диван! Ну, теперь понятно, на какой почве вы сошлись, - шепнула вставшая рядом с сыном Семолина. - Он такой же тупой, как и ты. Убравшись в комнатах, погрязших после вечеринки в полнейшем бардаке, мужчины поехали к Чехо. Его мать давно вернулась в Мадрид, квартира была свободна, и Барни все чаще задумывался о том, чтобы согласиться на ставшие регулярными уговоры Серхио, провести вместе ночь. Конечно, предложение было заманчивым, но Томсон пока никак не мог преодолеть свою застенчивость, возникшую главным образом из-за полной неопытности в отношениях с мужчиной. Да, кое какие знания из интернета он почерпнул, но намного проще и понятнее ситуация не стала. - Не представляешь, какую фигню я уже четыре дня перевожу в издательстве, - посетовал испанец, садясь на диван рядом с огромной игрушечной курицей и приваливаясь к ней плечом. - Сказочную повесть про бобров-пожарных, один из которых воспитывает пятерых приемных цыплят. - Обычная сказка. Чего такого-то? - не понял парикмахер, опускаясь рядом. - Она тупая. - Да ладно тебе, расслабься, - Томсон приобнял мужчину и уже привычно потянулся к его губам, испытывая потребность в ласке, которой так долго был лишен. - Барни, мне бы уже хотелось зайти немного дальше поцелуев, - выдохнул Серхио, игриво расстегивая две верхние пуговицы на рубашке партнера. - Я никогда раньше... - Это я уже понял, - мягко рассмеялся испанец, скользнув пальцами по ключице мужчины. - Мама даже предложила научить, - нервно хихикнул Томсон, не зная, следует ли о таком говорить. - Ого. Продвинутая мамуля. А я своей так и не смог признаться. Хотел даже с тобой познакомить и зассал. - Учитывая, чем занималась моя мать в прошлом, ее лояльность и осведомленность в этом вопросе ничуть не удивляет, - невесело усмехнулся Барни. - Да не важно, чем она занималась. Главное, что она тебя действительно любит и заботится, хоть иногда и бывает резковата. Барни, пойдем в спальню, я очень тебя хочу. Только не волнуйся, тебе понравится. - Чехо, я же для тебя старый. - Ты старше на пятнадцать лет, это не так уж и много, а кроме того, я же тебя ни к чему не обязываю. Знаешь, найти человека себе по душе, с которым будет хорошо и уютно, наверное, бесценно и невероятно сложно, а мне это, кажется, удалось. Я не кошка и не индус, у меня всего одна жизнь, и я не хочу упускать свои шансы на радость и счастье. На это Томсону сказать было нечего, и он сам потянул Серхио в спальню, схватив его за руку. Тут испанец оказался прав, и все сомнения окончательно исчезли, уступая место желаниям. Перехватив инициативу, Барни стащил с партнера футболку и нетерпеливо прошелся поцелуями по шее и татуированной груди. Ощущения при этом были странными, будто происходит что-то не то, но мужчина не стал зацикливаться на данном моменте и уверенно взялся а ремень любовника, правда далее решимости заметно поубавилось, когда перед глазами качнулся чужой возбужденный член. - Потрогай меня, не бойся, - кокетливо облизнулся Чехо, отбрасывая в сторону рубашку парикмахера и, взяв его за запястье, направил руку к своему паху. - Тебе не будет противно. Ты же целуешь и обнимаешь меня, и тебе это нравится. Давай, прикоснись, сожми его. - Так необычно, - заметил Томсон, обхватывая пальцами твердый ствол с нежной подвижной кожей, - но, пожалуй, действительно приятно. Еще немного поласкав любовника, Барни чуть отстранился, чтобы снять штаны, и через несколько секунд вновь оказался в крепких объятиях. Их тела сильно контрастировали и отличались, но сейчас это было неважно, и шотландец не думал ни о своем возрасте, ни о паре лишних кило в районе живота, а просто наслаждался долгожданной близостью с другим человеком. Наверное, рядом с мощным мускулистым Серхио, почти с ног до головы украшенным темными узорами татуировок, он, низкорослый, немолодой и бледный смотрелся довольно нелепо, однако Рамоса это тоже совершенно не волновало. Они просто хотели друг друга, и им было хорошо. На минет парикмахер пока не осмелился, но сам с удовольствием принимал оральные ласки, уже твердо решив, что в следующий раз точно попробует, а пока Чехо его не торопил, довольствуясь рукой своего неопытного любовника. За эти дни Семолина успела съездить еще на пару экскурсий, морозилка почти опустела, люди в Глазго больше не пропадали, и Барни, наконец, поверил, что и у него появился шанс на счастье.