Искра – безумие

Передо мной в кромешной тьме мелькали яркие жёлтые пятна, похожие на блики солнечных лучей. В голове стоял непонятный гул, будто я находилась на вертолётной площадке, с которой одна за другой срывались в синее небо огромные железные стрекозы… Это монотонное тарахтение меня пугало. «Неужели с этим звуком мне придется теперь прожить всю жизнь?» – мелькнуло в голове. В глаза ударил яркий дневной свет. Повернула голову направо и обнаружила родные розовые занавески… Опять зажмурилась, и жёлтые пятна замельтешили передо мной в ещё более хаотичном порядке. Мышцы страшно ныли, а глаза открывать больше не хотелось… Никогда. Итак, я в своей комнате. Как я добралась до дома? И что вообще вчера произошло? Помню сильный дождь, искры, словно бенгальские огни на Новый год, и взволнованные озадаченные лица… А что за лица-то? Не помню. А ещё в памяти всплыли чьи-то осторожные прикосновения… Всё-таки снова разлепила веки. Железные стрекозы куда-то улетели, и в квартире воцарилась долгожданная тишина. Попыталась подняться. Так, голова пока не болит. А вот тело ломит. Особенно левую руку. Посмотрела на ладонь и едва не вскрикнула. На ней был сильный ожог. Точно. На вечеринке меня здорово шандарахнуло током. А кто меня туда пригласил? Суён. Значит, она и доставила меня каким-то образом домой… А каким? Помню разговоры о «Скорой помощи» взволнованным голосом, белый кожаный потолок в автосалоне, запах нашатыря и лекарств. Кажется, какое-то время я находилась в сознании, только сейчас почему-то совсем ничего не помню… Я осторожно встала на ноги. На удивление, не почувствовала ничего особенного. Всё как обычно. А я уж решила, что, как только поднимусь с кровати, тут же развалюсь, как заржавелый железный дровосек, громко звякнув «доспехами». Только мышцы гудели, как после тренировки, и рука побаливала. На воображаемую «вертолётную площадку» в моей голове снова приземлилась стрекоза. Как надоедливая муха на кухонный стол… Я закрыла глаза: круги, круги, круги… Ну их к чёрту! Шаркая, подошла к окну, отдёрнула розовую занавеску и, щурясь от света, сквозь заросли комнатных растений оглядела двор. По нему в этот ранний час разгуливали лишь голуби да девчонки с яркими ранцами за спинами. Те самые, которые не принимали Боа в свою компанию. «Вот бедолаги! Учатся по субботам…» – с сожалением подумала я. Стоп! А сколько времени? Боже, точно! Суббота, утро, мама дома… Внутри всё оборвалось. Обманув родительницу, улизнула из дома, а вернулась с амнезией! Сейчас что-то будет! Дотронувшись левой рукой до дверной ручки, поморщилась от боли. Ожог нужно чем-то обработать… Осторожно выглянула в коридор. Тихо. Может, мама спит? Разбудить? А с другой стороны, неплохо было б узнать, как я попала домой… Но мамы в квартире не оказалось. На столе я обнаружила от неё записку: «Уехала ночевать к Хуан. У неё подскочило давление. Вечером вернусь, серьёзно поговорим». Значит, мама дома не ночевала. И это её «серьёзно поговорим» мне совсем не нравилось… Ждать до вечера, томиться в ожидании предстоящей казни? Нет уж. Лучше сразу сдернуть с раны пластырь. Я набрала номер родительницы. Мама взяла трубку только после четвертого гудка. Каждый гудок отзывался в голове ударом в набат… – Алло? – Мам, привет… – неуверенно начала я. – Как Хуан? – Хуан лучше, – сухо ответила мама. Её тон меня напряг. Хотя мы с мамой никогда не можем нормально общаться, вечно как кошка с собакой… – Передавай привет, – растерянно отозвалась я. – Угу… В трубке воцарилась тишина. Зато вокруг меня снова затарахтели железные стрекозы. Я нервно тряхнула головой, чтобы их согнать. Ой-ой… Больно! Что со мной такое-то? – Как переезд Чжихен? – нервно выдохнув, спросила мама. – Не помню, – честно ответила я. Мама снова тяжело вздохнула. – Так и думала Сонгён, когда это все прекратится? Перед соседями уже стыдно! – Соседи здесь при чём? – Дахён видела, как ты поздно возвращалась домой, не одна… Отлично. Дахён – мама Боа. Они всей семьей, что ли, у окна караулят? По сменам – днём и ночью. И что же, соседка доложила обо всем моей маме с самого утра? Вот делать нечего! Но сейчас меня интересовало другое… – Погоди, не одна? – тихо спросила я. – А с кем? – Так напилась, что и не помнишь? – всхлипнула мама. – Блин, мам, прекрати причитать, пожалуйста! – поморщилась я. Один из вертолётов подлетел близко-близко и больно царапнул где-то в области виска. Прихлопнуть бы его, как комара… – Башка болит… – Ах, башка у неё болит? – задохнулась от возмущения мама. – Сонгён, я вышлю тебя к отцу первым же утренним рейсом, допрыгаешься! – Да с удовольствием съеду от тебя! – Значит, так? – Так!.. – Отправлю к отцу, и ты меня больше не увидишь! – А ты – меня!.. Мама первой сбросила вызов, а я только устало положила голову на кухонный стол. Такие разговоры у нас происходят минимум раз в неделю, а то и чаще… Но мама только грозится. У неё духу не хватит отправить меня жить к отцу… Как же учёба? Хотя, если меня всё-таки отчислят за многочисленные прогулы, больше в этом городе и держаться будет не за что. Разве что жалко с Чжихён расставаться… Вертолёты перестали трещать, но руку по-прежнему жгло. Жгло глаза от недосыпа, а ещё почему-то было очень горячо в области груди. Где-то совсем рядом с сердцем. Впервые в жизни я чувствовала себя так странно… Вышла из-за стола и направилась в мамину комнату, к огромному шкафу-купе с зеркальными дверцами. Критично оглядела себя с ног до головы. О прическе и говорить нечего… Укладку смыло дождем, и волосы за ночь высохли кое-как. А ещё жуткий потекший макияж, как у Джокера… Глаза как-то странно и непривычно блестят, будто под хмелем. Я даже ближе склонилась к зеркалу, уткнувшись носом в своё отражение. Отстранилась, снова осмотрела себя… Боже! Схватилась руками за шею. Кулон! Где мой кулон? Маленький, розовый, пластмассовый… На серебряной цепочке! Он мне попался в шоколадном яйце в один из самых счастливых дней в моей жизни, когда родители забрали меня до сон-часа и отвезли в цирк – любоваться на воздушных гимнастов… Я рухнула на мамину кровать, раскинув в стороны руки. Вертолёты с жужжанием взметнулись вверх. Кажется, что стрекозы – это мои мысли, которые мечутся в хаотичном порядке, пытаясь помочь мне вспомнить, как всё-таки вчера закончился мой вечер… Забинтовав руку, я отправила сообщение Суён: «Что вчера было? Ничего не помню…» Но соседки не было в сети уже пять часов. Высыпается, наверное. Привычно потянулась к серебряной цепочке на шее и, вздохнув, опустила руку. Пропажа кулона жутко расстроила. Больше в жизни не пойду тусоваться! Одни неприятности… На автомате насыпала кофе в турку, налила воды, поставила на плиту… И снова попыталась восстановить картину вчерашнего, прикрыв глаза. В голове возник лишь образ русоволосого парня… Умник. Точно. Так я его про себя обозвала. Теперь мысли-вертолёты, с шумом потрескивая винтами, крутились только вокруг него. Об Умнике было приятно думать… Не знаю, сколько я так простояла, только кофе, сердито буркнув, с шипением вылился из медной турки на плиту… На столе завибрировал телефон. Чжихён! Вот кому точно небезразлична моя судьбинушка. Хотя вспомнила она обо мне, как обычно, не вовремя. – Да, Чжи? – ответила я, метаясь по кухне в поисках тряпки. Чёрт, где у мамы что лежит? – Привет! – громко проговорила Чон. На фоне играла музыка, и слышались голоса. – Как прошла тусовка с крутыми ребятами? – Так себе, – призналась я, обнаружив наконец тряпку и теперь лениво возя ей по стеклокерамической варочной панели. Приподняла тряпку и с тоской поглядела, как с неё стекают коричневые капли… – Что-то случилось? – перепугалась она. И, не дав мне ответить, затараторила: – Сонгён, я тут в кафе своем сижу! Совсем забегалась и забыла, что со сменщицей поменялась… Ты приходи, а? Так тошно! В квартиру возвращаться не хочу! Соседи невыносимые… И тараканы! Ой, или ты уже позавтракала? Разлитый кофе стекал худой струйкой с плиты на светлый кафель… – Нет, Чжихён, не завтракала! – крякнула я, присаживаясь на корточки перед плитой и разглядывая свое помятое отражение в дверце духового шкафа. – Тогда подваливай! – А луна сегодня хорошая? – осторожно поинтересовалась я. – Хорошая, – отозвалась Чон. Впрочем, без особой уверенности в голосе. – Ладно, иду! – проговорила я, поднимаясь на ноги. На плиту было посмотреть страшно! Только всё развезла… «Приведу плиту в порядок, как вернусь!» – решила я. До приезда мамы точно успею! Утро было ветреным. После ночной грозы улица встретила прохладой. А ведь несколько дней в городе держалась практически летняя погода. Хорошо, что кафе, в котором работала Чжи, находилось недалеко от дворов, где жила я и когда-то обитала сама подоуга… Она специально выбрала такое расположение, чтобы было близко к университету и дому отца, которого Чон периодически навещала. Я брела по мокрому, гудящему людьми проспекту с одинокой мыслью: «Что-то изменилось». Я – внезапно другая. Пока не знаю, в чём конкретно это проявляется, но обязательно докопаюсь до истины… Чжихён сидела за небольшим столиком у окна и пила кофе. Рядом с подругой с пронзительными криками носились дети. Кто тащит своих чад в кафе с самого утра в субботу? От детского визга снова разболелась голова. Я плюхнулась за стол и потянулась к меню. Чжихён подняла на меня глаза и с интересом начала разглядывать. Заметив перебинтованную руку, нахмурилась, но пока промолчала. Я сердито уставилась в раскрытое меню. – Только много не трещи! – сразу предупредила я Чжихён. – Голова раскалывается! Ты капучино взяла? – Ну да, – отозвалась она. – Ты выглядишь помятой… – Ага, помялась немного по пути, ветер сильный, – проговорила я, взглянув на Чон. Чжихён растерянно захлопала глазами. – Ты не могла сесть еще ближе к детской площадке? Например, за тот стол? Я кивнула на розовый детский столик, за которым упитанный мальчишка лет четырех-пяти увлеченно что-то рисовал… – Сильно шумят, да? – виновато спросила Чон. – А салат какой взяла? – С помидорами и молотым перцем… И ещё я десерт заказала. Пирожное! – А я буду, наверное, омлет с гренками… – быстро проговорила я, посмотрев на Чжихён. – И кофе… У неё карие глаза, такие же, как у Умника. Я снова вспомнила красивое лицо парня и зависла, глядя на подругу… Ливень стеной, жуткий грохот, яркие вспышки и те бархатные глаза. А наш поцелуй у края крыши? При одной только мысли о нем захотелось глупо и счастливо улыбаться. Просто так. Несмотря на галдящих детей, обожженную руку, временную амнезию и ссору с мамой. – Хотя салат зря взяла… Репчатого лука много. Я его вообще плохо переношу, в животе пучит, урчит… Кошмар! Голос Чжихён донесся до меня так глухо, будто её заперли где-то в сыром подвале. – Сходи в туалет, – посоветовала я, вынырнув из своих мыслей. Разогнала собравшиеся над головой вертолёты. Снова склонилась над меню. – Что? – ахнула Чон. – Что? – отозвалась я. – Раз у тебя проблемы с пищеварением… – А я что, это вслух сказала? – запаниковала Чжихён. Оторвавшись от изучения меню, я растерянно посмотрела на подругу. – Ну не про себя же! Сказала и сказала! В чем проблема? Все свои… Чжихён покраснела. – Ладно, проехали! – буркнула подруга, поднимаясь из-за стола. – Сейчас вернусь! Я тем временем сделала заказ: взяла себе омлет, тосты, кофе. Внезапно проснулся зверский аппетит. Наверное, после пережитого накануне стресса. В ожидании Чон и заказа уставилась в окно на многолюдный проспект. Город был хмурым и каким-то тревожным. Ветер пронес мимо несколько рекламных листовок, а затем принялся яростно раскачивать светофор на перекрестке… Вернувшись за стол, Чжихён потянулась за своей чашкой с кофе. – Завтра точно переезжаю! – сердито проговорила подруга. – Теперь-то поможешь с переездом? Там несколько коробок с вещами, книги и стеллаж… Я его сама разобрала! Новая квартира далековато отсюда, но я уже машину наняла! Поможешь ведь? – Честно? – спросила я, поморщившись от очередного детского крика поблизости. Угораздило же Чон занять столик недалеко от детской комнаты, в которой оставляли своих чад посетители кафе. – Так неохота… У меня ещё и рука болит! Я продемонстрировала подруге перебинтованную ладонь. – Ужас! Сонгён! Это ты где так? – заохала подруга, будто впервые увидела. Хотя весь наш совместный завтрак только на мою руку и косилась. – Там, на крыше… Но я мало чего помню, у меня провал в памяти! – Тебе что-то подмешали в коктейль? – вскрикнула Чон. – Что? Нет! Надеюсь, что нет… – А как же твоя подружка – капитан команды болельщиц из молодежных комедий нулевых? – Кто? – Ну Суён! – А-а-а! – Я хохотнула. – Ты права, она похожа! – Я же говорила, день крайне неблагоприятный! – покачала головой Чжихён. – Ну да, ну да! – хмыкнула я, пристально взглянув на Чон. – Значит, коробки без тебя перевезу… – вздохнула она. – Посмотрим! – уклончиво отозвалась я, принимая у официанта свой заказ. Расставила перед собой тарелки, высыпала порционный сахар в чашку кофе, потянулась за чайной ложечкой… Чёрт, тратить целый выходной на очередной переезд подруги? А через неделю у Чжихён и там что-нибудь произойдет! В квартире поселится какая-нибудь страшная бабайка в месте не по фэншую, и Чжихён снова понесется прочь со своими котомками… – Ну конечно. Зачем мне помогать? Я ведь не обожаемая Суёнцшка, которая проведет на любую тусовку… – донесся до меня обиженный глухой голос Чжихён. – Ой, Чон! Не болтай ерунды! – повернулась я к подруге, жующей пирожное. – Фто? – округлила глаза она. – Я вообфе молчу! Я сердито уставилась на подругу: – Хорошая шутка! – Какая шутка? – Чон, не зли меня! Чжихён молчала. Тогда я схватила джем и принялась нервно намазывать его на тост. Ужасное утро! Помимо проносящихся в голове вертолётов, жгущей ладони и ноющих мышц ещё не хватало с подругой поссориться! Чжихён же, проигнорировав мою не самую деликатную просьбу, стала еще болтливей… – Опять я виноватой осталась! Как с учебой помочь, так: «Чжи! Чжихён-а! Конспекты неси сегодня же!» Ничего, что мне тогда нужно было на вечернюю смену? А как перенести три легонькие коробочки… Будто я прошу о чем-то немыслимом! Я перестала орудовать ножом и подняла глаза на Чжихён, которая усердно жевала десерт. Чон еще пару раз двинула челюстью и с удивлением уставилась на меня. – Что опять? – спросила она. – Да перетащу я твое барахло, вот привязалась! Чжихён снова начала активно жевать. Поперхнувшись, закашлялась. – Да ладно, если ты не можешь… не хочешь… – неуверенно начала подруга. – Чтобы ты мне потом всю плешь проела? Как сейчас! Нет уж, спасибо! – И какая муха тебя укусила сегодня с утра, Сонгён? – смущенно пробормотала она. Я хотела ответить ей, но тут увидела из окна стоящего на проспекте Нама. Его чёрный «Додж» был припаркован здесь же, у обочины. Огни аварийки мерно подмигивали. Нам с кем-то болтал по телефону, широко улыбаясь. Ветер вздул пузырем его темно-синюю рубашку. Парень периодически вертел головой, кого-то высматривая… – Вот же проклятье! – пробормотала я, распахивая перед собой папку с меню. – Что такое? В чем дело? – всполошилась Чон. – Там – Нам! – шепотом проговорила я, прячась за раскрытым меню. Была такая вероятность, что, стоя перед кафе, парень мог разглядеть и меня. Сижу как манекен в витрине. Хмурый, помятый и ненакрашенный. Такой манекен, который достали откуда-то из подвала, сдули пыль и нацепили на пластиковую пустую голову первый попавшийся взлохмаченный парик… – Кто-кто? – Боже, Чжихён, у тебя память, как у рыбки, что ли? По сто раз объяснять? Вчера вечером про него говорила. – А-ах, ты об этом, – без особого энтузиазма отозвалась Чжи и зачем-то тоже скрылась за моим меню. Вдвоем мы теперь сидели как два шпиона на секретном задании, прикрывшись утренней раскрытой газетой. – Слушай, Сонён… Она опустила голову еще ниже, и теперь я видела только ее каштановую кудрявую макушку. – Забудь ты про этого Нама… Я потом вспомнила, кого ты имела в виду! Он же на нашем факультете чуть ли не с каждой второй… Зачем тебе это? Я продолжала гипнотизировать макушку подруги, которая не поднимала на меня глаза. – Ты за меня беспокоишься, Чон? – Конечно! Дурында ты такая… Я слабо улыбнулась и выглянула из-за меню на улицу. Нама поблизости уже не было. Впрочем, как и его машины. А на мой телефон пришло новое сообщение от мамы: «Скоро буду!» Вновь чертыхнувшись, я подскочила на ноги. – Чон, твой переезд позже обсудим! Мама домой едет от Хуан, – проговорила я, стягивая со спинки стула пиджак. – А я там на кухне такой срач оставила… Она молча смотрела на меня снизу вверх, подперев щеку кулаком. – Ты ведь знаешь, как мама обычно ворчит из-за того, что я… Что я… Я ей ничем не помогаю, – пропыхтела я, от волнения не сразу попав в рукав пиджака. – Но ты и правда ей не помогаешь… – язвительно отозвалась Чжихён. Схватив со стола телефон, я наконец посмотрела на подругу и пригрозила ей указательным пальцем. – Ты сегодня больно болтливая, Чжи! Она в ответ лишь растерянно захлопала глазами… Мол, а я что? По оживленному проспекту я шла быстрым шагом, жалея, что с утра проигнорировала колготки. От ветра подол платья трепетал. Я сильнее запахнула полы пиджака. Ничего хорошего не было в этом утре! Разве что асфальт приятно пах дождем… Сама не заметила, как рядом со мной пристроилась черная спортивная машина. – Вот чёрт! – выругалась я, когда все-таки обратила внимание на тачку Нама. – Привет! – весело проговорил парень, склонившись и выглядывая меня с водительского места. Из открытых окон машины доносилась негромкая музыка. – Привет! – отозвалась я, впрочем, не сбавляя шага. Что за наказание! Из трех раз, что этот парень видел меня вблизи, два раза я не в самом презентабельном виде! И почему в последнее время мы так часто встречаемся? Может, он меня преследует? И снова откуда-то издалека послышался жуткий треск вертолётов… – Прыгай! – выкрикнул Нам. Я удивленно покосилась на машину. Прыгать? – Подскоки на месте? Тут же воображение нарисовало меня в образе Буратино, с колпаком на голове и азбукой под мышкой, бодро скачущей по проспекту в школу в курточке, склеенной из бумаги… – В машину прыгай! – рассмеялся Нам. – Спасибо, я тороплюсь! – Так я и подвезу! Я замотала головой. При других обстоятельствах, будь я на сто процентов уверена в своем внешнем виде, обязательно бы уселась к парню в машину и поболтала бы, и пококетничала. А тут… Да я, смыв с утра потекший макияж, даже заново не накрасилась! Как он вообще меня узнал? Еще и мама дома вот-вот появится… Я вспомнила про грязную плиту и прибавила шаг. Впрочем, мой отказ Нама наоборот завел. Вчерашняя тактика кокетливо хихикать и заглядывать ему в рот не привела к успеху. А теперь, встретив сопротивление, он решил не сдаваться… Несмотря на то что я уже почти перешла на бег, тачка Нама еле ползла по крайнему правому ряду. Вскоре водители, плетущиеся за Намом, начали нетерпеливо сигналить. Впереди был поворот. Парень, психанув, дал по газам и быстро скрылся. Я же выдохнула с облегчением. Но не успела сама завернуть за угол ближайшего дома, как нос к носу столкнулась с ним. Припарковавшись неподалеку, он решил перехватить меня. От неожиданности я вскрикнула. Нам рассмеялся: – Ну что, прогуляемся? – Нам, я спешу, – пытаясь скрыть улыбку, отозвалась я. Шла немного впереди. И все-таки внимание популярного парня льстило. Несмотря на вчерашнюю рыжую. И близняшек. И статистику Чжихён про каждую вторую с факультета. А еще несмотря на тайное желание, чтобы на месте Нама оказался совершенно другой парень… Внезапно порыв ветра стегнул по лицу и приподнял край юбки. Взвизгнув, я поправила её и быстро обернулась на парня. Нам заметно сбавил шаг и пялился на мои ноги… Встретившись со мной глазами, хищно улыбнулся. Я же, нахмурившись, отвернулась. – Чёрт, еще немного, и я мог бы разглядеть ее нижнее белье… Я возмущенно развернулась: – Что ты сказал? Нам перевел на меня взгляд. – Ничего не говорил! Это мужик, вон тот, мимо прошёл… – Угу… – А ты домой? Парень догнал меня и подстроился под мой быстрый шаг. – Да! По хозяйству дел много. Выставлю себя занятой хозяюшкой. Не только красивая, но и домовитая… Ой, а ещё умная! Я важно добавила: – Да и к семинару на завтра готовиться надо. – Ты ведь из двести семнадцатой? – Ну да! От быстрого шага в боку уже закололо, но я шла с непробиваемой гордой миной, стараясь не сбавлять темпа. – Жаль, вчера мы разминулись, – сказал Нам. – Разминулись? – растерялась я. – Ну да, танцевали, а потом, когда полил дождь, все спустились вниз… Мы тут же словили такси и в клуб поехали, а тебя и след простыл… Хотя я думал тебя с собой взять! Вертолёты закружили, будто во время поисковой операции. – А Суён была? – спросила я. – Суён? – удивился Нам. – Разве она вчера приходила? Не видел её… Отчего-то стало жутковато. Нужно встретиться с Суён. Может, она знает, что со мной случилось? Как я попала домой после несчастного случая? Если честно, думала, это Нам вместе с соседкой довёз меня до дома… Я осторожно покосилась на профиль Нама. Парень тут же повернулся ко мне. Встретившись с ним взглядом, все-таки смутилась. Захотелось перевести наш разговор на какую-нибудь скучную и нейтральную тему. – Вы уже писали контрольную по уголовному праву? – спросила я. – Писали, – отозвался Нам, немного притормозив. – Говорят, если оценка ниже тройки, не будет допуска к зачёту… – И все-таки интересно, какого цвета на ней трусики? Я возмущенно сдула с лица выбившуюся прядь. – Знаешь ли, это уже ни в какие ворота! – гаркнула я. Всё-таки в первый раз мне не показалось. – Ты про допуск? – отозвался Нам, пиная камушек. – Да ладно, напишешь ты эту контрольную… Она не такая уж и сложная! Я только возмущенно сопела. – Оставишь номерок? – спросил Нам. Его самоуверенный тон меня просто обескуражил. После всех сальных фразочек, что он позволил в мой адрес? – Прощай! – буркнула я, развернувшись напоследок и одарив его самым презрительным взглядом, на который только была способна. – Как обычно, самовлюблённая стерва, – донеслось мне глухо в спину. Вот это уже совсем наглость! И что означает «как обычно»? Я скрылась в подъезде, поднялась на пролет выше и уставилась в окно. Нам гордо вышагивал по нашему двору. Ветер гнул деревья и снова на спине парня надувал пузырем темно-синюю рубашку… Какое все-таки странное поведение! Внизу лязгнул замок, а затем раздался детский звонкий голос: – Сонгён, ты тут? Я молчала. Даже дыхание затаила… – Сонгён, я видела, ты по лестнице побежала, не на лифте… – Боа, отстань, пожалуйста! – не выдержала я, взбегая по ступеням еще на один пролёт выше. Раздался разочарованный вздох. Дверь громко хлопнула, и в подъезде снова воцарилась тишина.