Два в одном или как непросто быть молодыми родителями.

      Это утро начинается не с кофе, а с тошноты. Чимин уже некоторое время чувствует какое-то противное недомогание, и ему хочется периодически вообще закуклиться в одеяло и не высовывать носу из своего кокона, в котором нет посторонних запахов и раздражающих назойливых людей. - Может быть, тебе взять выходные? – спрашивает заботливо Юнги, когда видит измученного мужа, заходящего на кухню. Он отставляет чашку с кофе, подходит ближе, касается ладонью его лба. Тёплая, широкая, она моментально делает Чимину легче. Любимый запах вытесняет всё остальное. Чимин обнимает Юнги за талию, прижимается носом к его шее и прикрывает глаза, позволяя себе немного расслабиться. - Пожалуй, - соглашается негромко. – Наверное, мне нужно показаться доктору. Не нравится мне это всё. - Хорошо. Тебя подождать? Подвезти? - Не стоит, - Чимин благодарно целует мужа за ухом. – Я сейчас неторопливо соберусь и съезжу в ту частную клинику, которую советовал мне Чонгук. - Будь осторожен по дороге, - наставляет Юнги. – Если что – звони, я приеду сразу, понял? - Конечно, - кивает Чимин. Но так и не отпускает никуда своего альфу, продолжая обнимать. Хочется продлить эти чудесные мгновения как можно дольше, потому что потом до вечера придётся быть в одиночестве. Чимин дуется про себя на такую несправедливость. Уже позже, когда Юнги уезжает на работу, оставив на прощание мужу зацелованные губы, Чимин всё же немного завтракает, чтобы не ехать на голодный желудок, и потихонечку начинает собираться. Клиника, конечно, частная, туда надо бы по записи, но он думает – если повезёт, значит повезёт, а если нет, то запишется на месте, чтобы завтра уже прийти точно. На улице начало лета. Ещё нет той невыносимой духоты, что заполняет город в июле и начале августа. Ветерок немного свежий, игривый, забирается под просторную футболку, ерошит волосы омеги, пока тот идёт неторопливо на остановку. Настроение от солнечного и приятно тёплого дня – чудесное. И даже неприятный момент тошноты с утра, которая, слава богу, уже отступила, не портит общей картины. Чимин надеется, что ему просто скажут об усталости и посоветуют отлежаться. Он, конечно, не фанат сидения дома, но если всё обернётся именно так, то деваться будет некуда. Клиника, которую советовал Чимину Чонгук находится через несколько автобусных остановок. Едва ли не посередине между его домом и домом семейства Ким. Сокджин тоже говорил, что ему понравилось там, и за Чонгука он был спокоен, по какому бы поводу его муж туда ни обращался. Не доверять друзьям семьи у Чимина не было ни единого повода. В транспорте народу не так много. Студенты уже не ездят на пары, наслаждаясь заслуженным отдыхом, потому находится даже свободное место у окошка, на которое Чимин с удовольствием плюхается, тут же затыкая уши наушниками и включая музыку. Ехать недолго, а если не будет никаких пробок, то вернётся он ещё до обеда. И будет время заняться домашними делами, до которых руки доходят только на выходных. Чимин обдумывает, что нужно постирать, где протереть пыль и, наконец, куда и как убрать тёплые зимние вещи, только мешающиеся в шкафу. Прикидывает, что можно было бы забежать в продуктовый магазин на обратном пути, приготовить нормальный ужин к приезду Юнги, а не быстрый рамён, на котором они скоро посадят себе желудки. «Не исключено, что ты уже», - ехидничает внутренний голос, но Чимин от него лишь отмахивается. Он не любит надумывать себе болезни, предпочитая вердикт врача, а не диагнозы из головы и интернета. Поездка занимает минут двадцать, за которые Чимин в телефоне расписывает все свои дела и удовлетворённо улыбается. Оказавшись впервые в этой части города, Чимин немного плутает, пока ищет клинику. Она вроде немаленькая, но омега всё равно умудряется её проморгать, кажется, и уже готов звонить Чонгуку. Правда, потом выясняет, что просто изначально пошёл не в ту сторону. Посмеиваясь над собой, Чимин поднимается по невысоким ступеням на крыльцо клиники. Внутри всё выглядит довольно скромно, но при этом безошибочно можно понять, что это не обычная больница. Как минимум, отсутствует толпа бабушек у каждого кабинета, а на ресепшене сидит улыбчивая девушка, готовая, наверное, на руках каждого отнести до нужного кабинета. И ещё тут не пахнет лекарствами. Чимин, своим обострившимся слишком нюхом, улавливает запах чистоты и моющего средства с запахом лаванды. - Вам назначено? – интересуется администратор, всё так же ярко улыбаясь. Чимин мимолётно думает, как у неё челюсть от такого ещё не свело. - Нет, - качает головой он. – Понимаете, я уже какой день чувствую недомогание и… просто решил попробовать приехать, вдруг будет свободный доктор. Если нет, я могу записаться на следующий день… Девушка кивает, давая знать, что услышала и поняла его. Обращает свой взор на экран компьютера, прячущийся под крышкой стойки. - Вам повезло, - говорит администратор, щёлкая мышкой с такой скоростью, словно играет в какой-то шутер. – Сегодня очень свободный день, и я могу записать вас к любому доктору. Фамилию и имя, пожалуйста. И на что вы жалуетесь? - Пак Чимин. Тошнота, головокружение, - перечисляет омега. – Ну и ещё перепады настроения порой ужасные. Да. Девушка смотрит на него с улыбкой, но уже не такой дежурно-яркой. А словно понимающей. И от неё Чимину вдруг не по себе. - Вам в восьмой кабинет, - сделав ещё несколько пометок у себя, она поднимается. – Я вас провожу. Чимин идёт следом за ней. И у него почему-то от волнения потеют ладони. Странно. Это ведь обычный осмотр, верно? - Доктор Ким, - девушка приоткрывает дверь и заглядывает в нужный кабинет. – К вам можно? Видимо, ей отвечают согласием, потому что администратор шире открывает дверь и отходит в сторону, кивая Чимину. - Проходите. Так он оказывается светлом кабинете номер восемь. Торцом к окну, в которое во всю плещет летнее солнце, стоит довольно большой стол, на котором царит невероятный порядок. Напротив стола – небольшой мягкий диванчик. Слева от входа ещё одна дверь, неплотно прикрытая, куда Чимин заглядывать не решается. - Здравствуйте, - неожиданно робея, бормочет он. Доктор Ким – женщина лет сорока пяти или чуточку больше – улыбается ему мягко и приветливо. - Здравствуйте, господин Пак, - кивает она. – Проходите, прошу вас. Присаживайтесь, располагайтесь удобнее. Чимин стягивает со спины рюкзак и усаживается на диван, складывая руки на коленях. Смотрит на доктора, которая изучает его с неподдельным интересом. - Итак. Расскажите мне, что вас беспокоит. Желательно подробнее. Чимин послушно начинает вещать, стараясь вспомнить даже самую маленькую мелочь, касающуюся его состояния. Доктор Ким задаёт несколько вопросов, записывая что-то у себя в журнале. А потом вдруг спрашивает: - Последнюю течку вы провели со своим альфой? У Чимина вспыхивают уши. Он не ханжа, но подобные темы ему непривычны. Да он и по больницам давно не ходил, что скрывать. Уже отвык, что такие вопросы, вообще-то, абсолютно нормальны. - Да, верно, - отвечает твёрдо, справившись с собой. - И как давно она у вас закончилась? - Пару месяцев назад, - задумавшись, припоминает Чимин. Доктор Ким кивает, записывает что-то ещё и потом поднимается. - Идёмте за мной, господин Пак. В соседнем помещении, более просторном, чем кабинет, стоит гинекологическое кресло, от одного вида на которое Чимина пробирает дрожью. Но доктор Ким просит его лечь на кушетку у стены. УЗИ. Всего лишь УЗИ, ну, конечно. Ничего страшного. Да и парней-омег на этом дьявольском кресле осматривают крайне редко. Расслабившись, Чимин снимает верх, как ему велено, и устраивается на кушетке удобнее в положении полулёжа. Он больше не дёргается, но волнение всё равно не покидает его. Смутные догадки мелькают на задворках сознания. Но Чимин пока просто не может поверить в то, з а ч е м он тут. Доктор Ким осматривает его в тишине. Не делает попыток заговорить, слишком сосредоточенно рассматривая экран перед собой. Чимин старается заставить себя не нервничать ещё больше, кусая губы и вглядываясь в красивые мягкие черты её лица. Живот холодит от геля. Стараясь отвлечься на движение ультразвукового датчика по коже и на то, как им чуть нажимают в разных местах, Чимин снова немного успокаивается. - Что ж, - доктор Ким улыбается спустя несколько минут, чуть поворачиваясь на стуле-вертушке к замершему омеге. – Как я и предполагала. Ваше недомогание вполне объяснимо, потому что вы на восьмой неделе беременности. Чимин забывает, как дышать. Он только таращится на женщину, словно вообще сомневается не только в её словах, но и в том, что она реальна. - Я… что? – спрашивает он негромко. Доктор Ким, видимо, привыкла ко всем реакциям, так что и его ступору, и шоку не удивляется. Только улыбается уголками губ. - У вас будет ребёнок, Чимин, - повторяет она. * Чимин выходит из клиники спустя ещё почти час. У него в рюкзаке куча брошюрок, которыми его снабдила доктор. А ещё она распечатала ему все предписания. Сказала, чтобы он в скором времени обязательно встал на учёт у неё же. Записала на следующий приём. На этом моменте перегруженный мозг омеги отключился. Он тупо кивал на все её слова. Поняв, что ничего толкового от Чимина сейчас не добьётся, всю информацию доктор Ким так же распечатала ему и аккуратно сложила в папку. Чимин стоит на крыльце клиники ещё минут десять, бездумным взглядом смотря куда-то вдаль, между деревьев, где мелькают машины. Ребёнок. Одно это слово, мелькнувшее в мыслях, вызывает долгую восторженную дрожь. Чимин прижимает ладони к животу, ещё плоскому совсем, и судорожно вздыхает. Зажмуривается, стараясь сдержать счастливые слёзы. Но те, упрямые и солёные, всё равно чертят дорожки по щекам. Чимин плачет, стискивая ткань футболки сильно и всё ещё не веря в происходящее. Они с Юнги никогда не говорили об этом. Кажется, отпустили ситуацию, позволяя всему идти своим чередом. Чимин не задумывался о том, что хочет ребёнка, но и сказать, что он не хотел – было бы ложью. Они не были, как многие пары, которые планировали и подгадывали. Юнги только раз, в самом начале их отношений, сказал Чимину, что хотел бы, чтобы для него факт отцовства стал огромным сюрпризом. Ну что ж… всё для тебя, любимый. Чимин забывает обо всех делах. Он не хочет в магазин, не хочет ничем заниматься сейчас. Хочет просто лечь и осознавать произошедшее. Ведь теперь он не один. Их почти двое. И жизнь скоро очень сильно поменяется для него самого и для Юнги. Будет ли тот рад? Станет ли это счастливым моментом для него? Чимин всю дорогу до дома держится за живот неосознанно. Улыбается сквозь слёзы, стараясь уложить в голове, что в нём растёт маленькая жизнь. В какой-то момент, уже дома, на Чимина накатывает паника. Что если Юнги не захочет этого ребёнка? Что если скажет, что это несвоевременно и нужно сделать аборт?! Хотя о какой несвоевременности может идти речь? Они обеспечены, у них есть крыша над головой, и момента идеальнее, вероятно, просто не придумать. Но Чимин после этих мыслей успевает поплакать от души, потому что ему становится очень страшно. Юнги он не звонит. Только пишет смс, что был у врача, всё хорошо, о подробностях дома. Юнги вообще дотошный обычно. Въедливый, как яблоневая плодожорка. Он точно не отпустит Чимина вечером без рассказа слово в слово. Не то чтобы Чимин будет что-то скрывать, конечно. Еле как успокоив себя, выпив чаю и уже под вечер сумев найти в себе силы заниматься домашними делами, Чимин всё же перестаёт дёргаться. Он только пару раз замирает рядом с зеркалом в комнате, рассматривая себя. Задирает домашнюю кофту, становясь боком и поглаживая ладонью живот. Надо же… удивительная штука беременность. А ведь скоро он будет круглый и смешной. Как Чонгук, когда был беременный Субином. Разгон от стройного тонкого омеги до шарика за девять месяцев. Чимин улыбается нежно. - Папа ждёт тебя, крошка, - говорит он негромко. И от собственных слёз у него щиплет глаза. * Когда возвращается Юнги, Чимин выходит к нему нерешительно и медленно. Он обвязал себя вокруг талии красной лентой, которая осталась от прошлогоднего подарка родителей его мужа. Завязал красивый бантик, стараясь не хихикать откровенно. Юнги как раз щёлкнул замком и обернулся. Удивлённо моргнул, рассматривая Чимина. - Крошка? Ты что, решил подарить мне себя в честь окончания понедельника? – улыбается он. - О, ты, бесспорно заслужил за это подарок, любимый, - Чимин едва не мурчит. Почему-то теперь у него нет больше ни единого сомнения, что муж будет очень даже рад. - Но мой подарок другого рода, Юнги, - Чимин шепчет и подходит ближе. Юнги, только что разувшийся, обхватывает его за талию, сминая бантик между ними. - Какого же? - Подумай, - шепчет Чимин, тычась носом ему в щёку. – Подумай хорошенько, папа. Юнги вздрагивает всем телом. Он ошарашенно смотрит на Чимина, чуть отстранившись. А потом опускает взгляд вниз. - Что… - Два месяца, Юнги, - говорит Чимин. – Мы с тобой теперь родители. - Крошка… - Юнги выдыхает это с таким восторженным придыханием, что у Чимина слабеют ноги – он всё же подсознательно переживал. – Ты не разыгрываешь меня, правда? Скажи, что я не сплю… чёрт возьми. Ты… Он целует Чимина крепко и горячо, не позволяя даже ничего сказать. Чимин плавится от его ласки и такой жаркой благодарности. - Ты лучшее, что произошло со мной, знаешь? – шепчет Юнги. Глаза его блестят от слёз, но он не плачет, нет. У него только чуть дрожит голос. - Сам стал для меня драгоценным подарком и теперь вот… даришь ещё один. Скажи, ты же хочешь его, да? Хочешь этого малыша? – он заглядывает в глаза мужа преданно и взволнованно. – Доктор не сказала ничего плохого? Всё же в порядке с твоим состоянием? Я так счастлив… но, если ты захочешь аборт… - Юнги! – восклицает Чимин, понимая, что, кажется, его мужчину от волнения понесло куда-то не туда. – Если бы я не хотел, разве бы стал встречать тебя перевязанным лентой, ну? Что ты такое говоришь… Это наш с тобой малыш. Я не откажусь от него. Никогда. Юнги смеётся чуть нервно, но явно с облегчением. Утыкается лбом в плечо омеги – привычный жест, показывающий, что сейчас Юнги очень уязвим перед ним. Чимин гладит любимого по спине и затылку. - Прости, - бормочет альфа. – Я… не скрою, думал о том, что у нас когда-то будет ребёнок. Но вот так узнать об этом… - Можешь не объяснять, - посмеивается Чимин. – Я проплакал половину дня, так что теперь твоя очередь принимать эту новую реальность. Но давай ты будешь это делать с чистыми руками и переодевшись в домашнее. Юнги мычит согласно, прижимая Чимина ближе. Тот посмеивается и целует его в висок, прикрывая глаза. Он уже предвкушает, как за ужином они рассмотрят все брошюрки. Как Юнги будет нежно трогать его живот и целовать без разбора, потому что этот альфа просто не умеет сдерживать свои нежные порывы. А Чимин только рад. Он обожает, когда муж его целует. Когда тот любит его и взглядами, и прикосновениями. - Я так счастлив, Чимини, - шепчет Юнги. И тот чувствует тёплые капли, скатывающиеся в ворот его домашней кофты. Обнимая своего мужчину крепче, Чимин отвечает так же тихо: - Я тоже. Бесконечно счастлив. А после долго гладит мужа по волосам, пока тот очаровательно шмыгает носом и комкает в пальцах ткань на его спине. Чимин улыбается. У него самый лучший муж на свете.