Исповедь

Отряхнув ладони и ослабив пояс на пыльнике, Скиталец достал револьвер и положил его на край стола. С его физиономии всё ещё не сходила едкая ухмылочка. Реакция Эрис на выходку вызвала у него лишь приступ радостного смеха. — Сколько тебе лет, Крыса? Не надоело вести себя как ребенок? — Эээй, Лунная Пыль, - прочистив горло, сказал он, — всегда вести себя серьезно — безумно скучно. Особенно, если тебе столько же лет, сколько мне. — Выходит,... ты ведешь себя как шут, смотря на всё с высоты своего жизненного опыта? —Трехглазка, задам тебе встречный вопрос... Почему ты такая прилежная зануда? Она пристально посмотрела в лицо человека, который сидел напротив. — Тебе никогда не хотелось расслабиться? Немного развлечься? Побыть тем, кем являешься на самом деле? — Если для тебя серьезность — это признак занудства, то ты далеко не прав. — Ходят слухи, что ты всегда была отшельницей... и редко шла на контакт. — Это не правда, - Эрис коснулась самодельных бусин на своем браслете. Они были гладкими, как четки, они успокаивали. — Тогда в чем причина? Один взгляд на тебя кинешь и сразу понимаешь, что человек себя в ежовых рукавицах держит. Лицо кирпичом, брови съехались на переносице, - он скривился и прочистил горло. – Только попробуй скажи мне, что я не прав! Последние слова Скиталец произнес без единого намека на акцент, Эрис заинтересованно подняла глаза. «Это какая-то новая игра?» — Да, ты прав. Я держу себя в руках и не собираюсь отпускать… Поверь мне, ты не захочешь видеть меня без этих… - её рука непроизвольно дёрнулась - … оков. Никто не захочет. Бусины скользили между её пальцами. Она вспоминала, как Сай научила её вырезать эти бусины, научила тому, как сделать их такими гладкими. Эрис медленно выдохнула. Это успокаивало её. — Иногда это занятие напоминает мне попытки поставить бусину на бусину. Как ни старайся, верхняя когда-нибудь упадет. Скиталец поддался вперед, поставив локоть на стол и подперев рукой подбородок. — Что же такого страшного произойдет, если ты решишь немного расслабиться? Можно подумать, что апокалипсис. — На самом деле… я завидую тебе, Крыса, - она продолжала перегонять бусины по нити. - Ты не теряешь своего вездесущего оптимизма. Даже когда на Башне про тебя говорят всякие мерзости… — И что они про меня знают? – он усмехнулся и безразлично пожал плечами. – Что-то, что узнали из сплетен? Или что придумали сами, потому что так выгодно? Очень удобно, знаешь-ли, воевать с кем-то только из-за того, что его точка зрения отличается от твоей собственной. — Но… — Вот давай не будем, Эрис, ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу эту бесполезную консервную банку, которая сейчас зависла над Последним Городом. Я вернулся сюда, чтобы провернуть одно дельце, поэтому, всем придется меня потерпеть. И тебе в том числе. Как будто я в полном восторге от тесного сотрудничества с Завалой. Мужчина достал из нагрудного кармана плоскую жестяную флягу и поднес к губам. — Столкнулся недавно с Саладином на Башне. Бедолага чуть не отправился в космос на реактивной тяге, - Скиталец рассмеялся и с треском опустил кулак на стол. Эрис прищурилась. — Мне кажется или ты получаешь от этого удовольствие? — Я что, похож на извращенца? Чем дальше от меня, тем лучше для ВСЕХ. Исключений нет, поверь мне. Бусина послушно перекатилась. Сквозь перчатку она ощущала гладкость кости. — Что произошло с твоей боевой группой? Он напрягся. Это было видно по сухожилиям, натянувшимся под пыльником. — Ребята не могли решить, хватит ли пуль на всех в одном револьвере. Как видишь, на меня не хватило. — Ты врешь. Я знаю, что вы что-то искали… Далеко от Земли, далеко от Солнца. Он держал флягу за горлышко, но до сих пор не сделал и глотка. — Тебе, наверное, уже рассказали, как я перебил всех парней на том корабле. Женщина нахмурилась. — Я хочу услышать это от тебя. Он закатил глаза. — Скажем так, мы попали в передрягу. Как раз в тот момент, когда Гоул решил выключить свет, - мужчина сделал щелчок пальцами. Эрис сглотнула. Она помнила это ощущение. Помнила, как оборвалась нить, связующая её со светом. Именно тогда она блуждала по темным лабиринтам глубоко под поверхностью Луны. – Мы оказались на планетке, где погода Европы может показаться настоящим курортом. — На вас напали? Скиталец не спешил отвечать, он вспоминал. Между его бровями залегла глубокая морщинка. — Не совсем так. Испытание происходило вот здесь, - он постучал указательным пальцем о свой висок. Эрис кивнула. Она ощущала, что Скиталец многого недоговаривает, но не спешила его прерывать. Она ощущала, что если скажет сейчас хоть слово, то он замолчит навсегда. — Так вот… там были существа, которых никто из нас до этого ни разу не видел. Когда мы поняли, что их слишком много, то решили сделать ноги… Только вот, оказалось, что наши корабли не выдержали холода. Представляешь? Именно в этот момент выключили свет. Он сделал глоток из фляги. — Все стали обвинять друг друга, подозревать… Пока мы выясняли отношения, один из нас замерз… умер навсегда. Его призрак не смог ничего сделать. Поднялась паника. — Парни достали пушки, начали угрожать друг другу… Это продолжалось день или два… Я тогда сбился со счета. Угрозы закончились, когда мы нашли закоченевший труп одного из нас. Ещё один. Запахло жаренным. На этот раз Скиталец надолго приложился к фляге, а после утер тыльной стороной ладони губы. — Выжил только я. Вот и вся история. Хочешь верь, хочешь нет… но это то, что осталось со мной навсегда.