Исповедь

Пиво оказалось холодным. По жестяным банкам с яркой этикеткой скатывались капельки конденсата. Она взяла одну из них в руку и посмотрела на срок годности. Судя по всему, тот закончился пару столетий назад. — Крыса, ты собираешься меня отравить? Ты знаешь, что в отличии от тебя, у меня больше нет призрака. Скиталец расхохотался и водрузил ноги на стол, чем вызвал ещё один презрительный взгляд в свою сторону. Эрис уже давно распознала его тактику, но ничего не могла с этим сделать. Он умело пользовался раздражающими факторами, чтобы довести её до точки кипения. И даже сейчас… — Обижаешь, Трёхглазка, - вслед за ней мужчина подхватил свою банку. Раздалось характерное шипение, он откинул алюминиевое кольцо куда-то в сторону и расплылся в улыбке. — Думаешь, что от моего шизоида теперь много толку? Как бы не так, - он сделал глоток и блаженно закатил глаза. Женщина презрительно прищурилась, пытаясь уловить в его словах скрытый смысл. Эрис не хотела открыто признаваться в том, что его тактика оказывала на неё хоть какое-то влияние, это было бы равносильно поражению. Её удивляло лишь одно… с каждым разом его выкрутасы становились всё более наглыми и отвратительными, но уже не вызывали в ней той яростной дрожи, как в первые дни знакомства. В конце концов, с начала их сотрудничества прошел почти год. Неужели она понемногу привыкала к его присутствию? — Ты в своем репертуаре, Скиталец, - заявила она. — Нууу, - он насмешливо надул губы, выражая свое разочарование. – Что, даже «Крысой» не назовешь? — Ты где достал эту древность? - она покрутила банку в руках. Этот предмет совершенно точно являлся детищем Золотого века, но за столетия рисунок так чудесно сохранился. Она аккуратно поддела ушко хитиновой пластиной, расположенной на перчатке, и раздался тот же шипящий звук. Эрис никогда не питала слабости к этому напитку, а в бытности стражем даже плевалась от этого горького привкуса. Но, старые воспоминания имели над ней власть. Кажется, когда-то давно, один из охотников приносил точно такие же банки к ним в логово. Это был чудесный вечер. Эрис улыбнулась собственным мыслям. — Неужели так страдала по пиву, Лунная Пыль? Никогда не видел на твоем лице такого умиротворенного выражения, - Скиталец наклонился вперед. – Теперь-то я знаю ключ к твоему сердцу. В воздухе витал запах солода. Она глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь сохранить самообладание и проигнорировать язвительные комментарии. — Хм, пиво здесь ни при чем. Просто вспомнила кое-что приятное, - она тоже сделала глоток. Пиво немного горчило, но действительно было точно таким же, как в тот день. Кажется, … того охотника звали Син? У него были голубые глаза. Что-то внутри болезненно пошевелилось. Она уже и забыла, что в ней ещё остались хоть какие-то чувства, кроме боли и ярости. — Вспоминаешь лихую молодость, Трехглазка? Хе-хе, - он снова потянул пиво, издав при этом мерзкий звук. Скиталец отставил банку и отправил пригоршню чипсов в рот, добавив с набитым ртом. – Поговаривают, молодые охотники любят всякие эксперименты… Он недвусмысленно изогнул бровь. Эрис чуть не захлебнулась от подобных заявлений. — Ты на что это намекаешь!? – она резко опустила банку на стол. Если бы она умела испепелять взглядом, то на противоположном конце стола уже дымилась горстка пепла. — Ну… Это неприлично, но ты была охотником, ты должна разбираться… Не побывала сразу с несколькими? Она почувствовала, как её лицо горит и, чтобы сохранить остатки самообладания, пустила дрожащие руки на колени, сцепив их в замок. Собственная спина в этот момент казалась ей слишком прямой. — Я никогда ничем подобным не занималась. Его взгляд говорил об обратном. Она не понимала, говорит ли восставший всерьез или снова издевается? Но она точно знала, что сможет пошатнуть его уверенность в себе. То, о чем случайно узнала там, на Европе. Однажды, после разговора с Элси, она зашла внутрь передвижной базы, где на старых матрасах без задних ног дрых этот негодяй. В тот момент его лицо было совсем другим, более мягким что ли… Мужчина говорил во сне. В его голосе не было ни намека на акцент. Он, как заведенный, все повторял одно и то же, десятки раз. Эрис подняла взгляд и скривила губы. — Да, кое-что припоминаю…, - она прочистила горло и попыталась воспроизвести ту самую интонацию его голоса. – Нет, нет, нет…Только не она… Только не она… Почему именно она? Она ожидала любой реакции, совершенно любой, кроме той, которая последовала. Как только последнее слово слетело с её губ, она увидела, что его лицо побледнело, а хитрый прищур сменился растерянным взглядом. Она готова была поставить свою сферу на то, что Скиталец пытается судорожно вспомнить момент, где мог так крупно проштрафится. Сейчас он был похож на старого брошенного хозяином пса, намокшего под дождём. Эффект оказался столь обескураживающим, что Эрис пришлось приложить усилия, чтобы её челюсть случайно не отпала. — Это… тебя не касается, - проговорил он, пытаясь восстановить самообладание. — Да неужели? Меня касается все, что может повредить нашему общему делу. — Это всего лишь пара слов, - зашипел он. — Пара слов, способная ввести тебя в ступор, - Эрис оскалилась. – Ты один из трёх, помнишь, о чем молодому Волку говорила Посланница? — Да, помню, - все тем же шипящим тоном проговорил Скиталец. Он подхватил банку и влил остатки содержимого в себя. Мужчина поморщился и утер губы тыльной стороной руки. Она все ещё не могла поверить в то, что ей удалось пошатнуть равновесие этого несгибаемого человека. Он плевал на Авангард, Странника и стражей. Он многие века поддерживал идеи за которые Осириса выгнали с Башни. Но одно упоминание неизвестной женщины, пошатнуло его самоуверенность. В ней зарождалось любопытство. — Так что, Трёхглазка, - прервал он её размышления. – Даже «Крысой» меня не назовешь? — Ты и этого не достоин, Скиталец, - она сверкнула глазами, поддевая двумя пальцами чипсы. На его лице опять появилось привычное насмешливое выражение, словно ничего не произошло несколько минут назад. Он принял более расслабленную позу, откинувшись на спинку стула. — Дааа? – протянул он и стукнул себя в грудь, издав один из самых мерзких звуков, которых только ей доводилось слышать в жизни. — Святые призраки, ты рыгнул! Скиталец!!! Как ты посмел!? Она выронила чипсы и прикрылась рукавом. — Какая к черту «Крыса»!? Страник подери, ты форменная свинья!