Теперь я парень.

БАХ! Что-то громко приземлилось возле рабочего стола, на котором лежали учебники, тетради и всякий хлам. Это «что-то» было моей сумкой. Я захлопнул дверь, прыгнул на кровать и, утыкаясь в подушку, начал орать. — Аамгаамгммамг, — наоравшись, я со всей силы хватаю подушку и швыряю в неизвестном направлении. Траектория была выбрана очень неудачная — подушка зацепила цветок и он, вместе с подушкой, отправился в удивительное путешествие до пола. — Да твою ж! Всё раздражало настолько, что я не знал, куда направить свою энергию и при этом ничего не разбить. Ничего такого, обо что можно было бы ударить, не боясь, не нашлось. Ударил в первое, что увидел, и сразу же пожалел об этом. Стены, скажу я так, сделаны здесь на совесть! Я схватился за руку и начал кататься по полу от боли, а из глаз побежали тоненькие дорожки слез. Больно! Больно, что б тебя! Когда боль немного утихла, а буря внутри улеглась, я вновь вскарабкался на кровать и раскинул свои конечности. — Что за жизнь?! В этом университете для «благородных» отпрысков вообще знают о таком понятии, как «толерантность»?! — я закрыл глаза. Вдох — выдох. — Так, гнобить из-за ориентации человека — это же верх глупости! Им же нет разницы, в какой футболке я завтра приду, так какое им дело, с кем я связываю свою жизнь?! Я закрыл лицо руками и постарался успокоиться. — И всё же, — я улыбнулся. — Они ведутся на красивую внешность. Многие девчонки готовы закрыть глаза на слухи о том, что Гуан Синь — гей, лишь из-за красоты, — из моего горла вырвался истерический смешок. Я встал и подошёл к зеркалу. Глянул на отражение в зеркале, на лицо невольно полезла улыбка. — А этот Гуан Синь действительно жутко красив, — я решил покрутиться перед зеркалом, что, честно говоря, не позволяла себе в прошлой жизни. — Неудивительно, что девушки закрывают на всё глаза и бегают за мной, а я лишь сказал, что больше не гей. Я вгляделся в эти небесно-голубые глаза. Такие красивые, но такие чужие… — И всё же… — я провела рукой по зеркалу, словно желая, что бы этот парень исчез и я вновь увидела в отражении хрупкую на вид, но сильную девушку. У неё тёмные длинные кудри, что получаются за счёт плетения косы на ночь; в её серых глазах невозможно прочесть ни единой эмоции. Эта девушка необщительна, замкнута, изгнана и осталась без родителей. И всё это по её вине. В глазах защипало и по щекам потекли слезы. Их становилось всё больше, но отражение показывало не меня, плакала не я — плакал тот парень, которого я совсем не знаю, и почему он плакал, мне тоже неизвестно. Я знала лишь одно: он — не я. Где сейчас я? Что со мной? Почему я оказалась здесь? — Неужели мало было моих страданий?! — Из моего горла по всей комнате разнесся крик. — Надо было, что бы я сдохла?! Да?! Тогда уж лучше отправьте меня к родителям! Какого я оказалась здесь?! Чтобы снова страдать?! Мои колени задрожали и я, не выдержав, опустилась на пол. Моя душа болела, а сердце разрывалось. Становилось только хуже: в глазах мутнело, я не могла ничего разглядеть, дышать стало почти невозможно — комната наполнилась дикими воплями и редкими всхлипываниями. Мне стало настолько плохо, что я упала на пол. Сил рыдать больше не осталось. Я лежала и пыталась выровнять свое дыхание. И почему до меня только дошло? Когда я проснулась в больнице, провела там несколько дней, пробыла пару дней в этой семье — почему я не чувствовала того, что чувствую сейчас? А ведь правду говорят, что новость о смерти доходит до нашей души не сразу. Ведь первая стадия «отрицание» и так далее. Мой взгляд немного прояснился. Я потянулась вытереть свои слезы, но так и не сделала этого. На небольшом расстоянии от моего лица замерли чьи-то руки, такие нежные, с длинными красивыми пальцами; их можно было бы назвать произведением искусства, но они имели ссадины и даже шрамы, хоть и маленькие. Это словно рука очень приятного на внешность человека, но страдальца. Когда эти руки потянулись, чтобы смахнуть слезу с моего заплаканного лица, мне стало ещё грустнее. — Прости, Гуан Синь, — я опустила голову. — Я не знаю, что с тобой произошло, я не знаю, что ты пережил, прости, — мой голос вновь дрогнул. — Я правда не знаю, зачем я здесь? Почему я — это ты? Как мне вернуться обратно, и могу ли я вернуться вообще? Я подняла голову и вновь взглянула в зеркало. Да, этот парень определённо страдал. С первого взгляда не поймёшь, но на самом деле, где-то в глубине этих небесно-голубых глаз прячется океан печали, эти руки, тонкие и хрупкие, это тело, хотя и красивое, но понятно, что хозяин не доедает, мышечной массы совсем мало; ещё и синяки, которые, судя по всему, скрывают. Этого парня гнобят из-за ориентации, его избивают сокурсники за неповиновение, но почему он не скажет родителям? Судя по тому, что я видела, они даже не в курсе, какие отношения между их сыном и его «парнем». — Странно. Чтобы окончательно успокоиться, я решила пойти в душ. Стоя под холодными струями мой разум начал понемногу проясняться. — Может, я здесь не просто так? — я провела рукой по мокрым волосам. — Что, если я смогу вернуться, если помогу Гуан Синю? Я подняла голову так, чтобы вода попадала на лицо. Больно… Оставленные вчера раны жутко щипали. Синяки были по всему телу, и, что самое интересное, они располагались именно там, где можно прикрыть одеждой. Но если побои можно скрыть, то боль не скроешь ничем. Я очертила рукой дорожку, повторяющую путь воды, которая словно бы смывала всё плохое, давала свободу, проясняла голову, чтобы в ней все мысли разложились по полочкам, чтобы всё стало на свои места. Повторяя изгибы, я как бы изучала до сих пор не знакомое мне тело. Хотя я его видела, хотя я в нем обитаю уже несколько дней, только сейчас я посмотрела на него иначе. Только вот как иначе? Понять не могу… Закончив водные процедуры, завернувшись в халат, я, едва войдя в комнату, направилась на чистую и свежую кровать. Спасибо горничной, что предложила помощь. Судя по удивлению в её глазах, когда я разрешил прибраться, пока сам в душе, Гуан Синь даже уборщицу за порог комнаты не впускал. Оно и видно было. Пока мы с Цзинь Шань не убрались, такой кавардак был. Я повернул голову в сторону стола. Там всё ещё лежали кучи, скорее всего, ненужных вещей. — Если бы найти хоть какой-нибудь дневник с заметками, — тишину нарушил тяжкий вздох. — Гуан Синь как минимум терпит свою студенческую жизнь и никто об этом не знает, у него должно быть что-то вроде личного дневника. Поглядев ещё немного на стол и беспорядок, творящийся на нем, я отвернулся. Мой взгляд, можно сказать. был направлена стену, но всякий увидел бы, что я смотрю в никуда, а мысли мои находятся где-то на совсем не человеческом уровне, где-то в иномирье, где нет понятия пространства и времени, где нет ни боли ни радости, где никогда не услышишь биения сердца или звук чьего-то дыхания. Это то место, куда устремляется наша душа, чтобы хоть немного отдохнуть от всего, то, где наш разум очищается, перезагружается и даёт нам хоть немного отдохнуть. Что это за место? Как оно называется? Никто не знает. Но каждый из нас бывал там хоть недолго. Я пару раз моргнул глазами, осмотрелся и понял, что вернулся в реальность… В суровую, порой жестокую и несправедливую реальность. Мою душу внезапно стало наполнять какое-то странное чувство… Я не знаю, как я здесь оказалась? Почему? И зачем? Возможно, я не просто так попала именно к Гуан Синю! А что, если я смогу помочь решить ему проблемы и тогда вернусь в свое тело? Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь вернуться, но пока есть хоть какая-то надежда, я буду бороться! К тому же… Я вновь посмотрела на эти руки, это тело, на этого человека… — Я тебя совсем не знаю, но… — руки сжались в кулаки. — Я и правда хочу тебе помочь. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы твоя жизнь стала лучшей! Теперь ты — это я! И я сделаю всё возможное! То самое чувство начало переполнять меня. Казалось, ещё мгновение, и оно вырвется наружу. Но когда оно достигло наивысшей точки, я снова откинулся на кровать и прикрыл глаза рукой. — Я постараюсь помочь, но… — повисла минутная пауза. — Твои проблемы сильно напоминают мои… Я не заметил, как уснул.                                              *** Разбудил меня какой-то непонятный звук. Словно кричала помесь свиньи, вороны и крокодила. — Да что б вас, что это? — я постарался сфокусировать свое зрение и разглядеть этот предмет, что издавал такие странные звуки. Обнаружив предмет, я полез разбираться, что заставило его извергнуть это. — Ну какой идиот поставил такую мелодию на SMS-ки?! Едва не свалился с кровати, пока тянулся за телефоном, ибо вставать лень. — Так, что у нас тут, — я разблокировал телефон одним движением пальца. — А этот парень бесстрашный, раз телефон не блокирует, — ткнул на значок SMS, — либо ему скрывать нечего. «Я всё понимаю, но отдуваться за тебя я больше не собираюсь. Раз пришёл в норму, так имей совесть и работать. Твоя смена начнется в 18:00. Приходи по адресу XXX.» В списке контактов этот человек значился как «Дурак». — Ага, класс, — я решил поглядеть содержимое телефона, вдруг поможет. — И кто же этот загадочный «дурак». Судя по всему, мы довольно близки. Я собирался немного изучить принадлежащую мне вещь, но увидев, сколько времени, пришлось подскочить и броситься к шкафу. — Так, стоп, — я остановился, едва успев раскрыть дверцы. — Он даже не написал, что это за работа такая. И в чем я должен идти? Я схватил телефон, нажал на «дурак» и стал быстро печатать. Ответа не последовало. Прошло минут пятнадцать, но мне так никто и не ответил. За это время я успел изучить путь до того самого места, и как показывали на карте — это была кафешка. Она находилась не так уж и далеко, но и не близко. Всё таки было решено идти пешком, используя навигатор. Я не знал, что нужно надевать, да и рабочей формы дома не нашлось, поэтому надел более менее универсальные вещи: черные брюки и белую рубашку. Конечно же. сверху накинул кофту и пальто, температура стремительно падала, через неделю зима, как никак. — Куда ты? — ко мне подошла мама и увидев, что я стою перед дверью в полной «боевой готовности», поинтересовалась. — Я… — я не знаю, известно ли родителям, что Гуан Синь ходит на работу. Судя по тому, что они богатые бизнесмены, работа в кафе — удар по семейной репутации. — Я пойду с другом встречусь. Матушка лишь согласно кивнула и ушла заниматься своими делами, кажется, она готовила ужин. Я вышел из дома, и направился туда, куда мне указывала бегущая на экране стрелочка. Я проходил минут десять и уже успел порядком подмерзнуть. — В следующий раз оденусь потеплее, — буркнул я. — Где же это кафе?! Я завернул за угол. Наконец, показалась вывеска того самого кафе и стрелочка замигала, указывая на близость нужного места. Не успел я пройти и пяти шагов, как стрелка на экране начала вертеться в разные стороны и дрожать, словно она была живой. Казалось, что что-то напугало её. Внезапно подул сильный ветер, что прибавило жуткости ситуации. Моя шапка была сорвана и безнадёжно отброшена в сторону разбушевавшимся ветром. Я наклонился, чтобы поднять шапку. Встал, отряхнул её и заметил проход между зданиями. Посмотрев в навигаторе понял, что этим путем можно короче дойти до моего дома. — Странно… — Я начал тыкать по экрану телефона, пытаясь задать новый маршрут от моего дома до кафе, но стрелочка отказывалась идти по этому пути. — Чертовщина какая-то. Решив, что это не так уж и важно, я засунул телефон в карман и продолжил свой путь, желая поскорее попасть в тёплое место. Кафе находилось на противоположной стороне дороги и, как назло, горел красный свет. Едва загорелся зелёный, я рванул с места и быстро, не особо разглядывая внешний вид заведения, залетел внутрь. — Наконец, тепло… — я высунул руки из карманов и начал дышать на них, пытаясь ускорить процесс согревания. — А здесь довольно уютно. Кафе изнутри представляло довольно уютное помещение, отделано в тёплых, приятных глазу оттенках, вывески на окнах и разные аксессуары в тему добавляли этому месту больше красочности. Большими размерами кафе не отличалось, но если бы здесь решили разместиться две-три большие компании, им не пришлось бы переживать — места хватило бы всем. К слову, кафе и сейчас не пустовало, люди сидели за столиками и каждый говорил о своём: здесь были и люди в форме, скорее всего, после работы заскочили, и семьи, и даже одиночки присели где-то в дальнем углу. Персонал сновал туда-сюда, а за стойкой кипела работа. — Эй, ты! — я обернулся, что бы узнать, что происходит. И каково же было моё удивление, когда я увидел, что один из парней за стойкой пристально смотрит на меня, буквально прожигая своим взглядом. — А ну подошёл сюда! Так, что бы не случилось — пытался сам себя успокоить, — надо всё объяснить и извиниться. Я двинулся в сторону стойки, ровно как и парень направился ко мне. Он был среднего роста, немного выше меня, и приятной наружности: темно-русые локоны были аккуратно собраны в небольшой хвост, а выпущенные пряди красиво ниспадали на лицо, создавая эффект лёгкости и небрежности, как бы в противовес тёмным и глубоким карим глазам. Фигура не отличалась выдающейся мышечной массой или наоборот, ожирением — то была самая обычная и неприметная мужская фигура, которая бывает у множества парней. Единственное, что разрушало прекрасный образ — это хмурое выражение лица. Именно с этим выражением лица он подошёл ко мне. Я остановился в паре шагов от него, парень тоже стоял неподвижно. Ещё какое-то время царило молчание, но это длилось недолго. — Ты опоздал на 10 минут, — парень продемонстрировал свой телефон, как источник добычи этой информации. — И вообще, раз уже хорошо себя чувствуешь, то имей совесть и на работу заявляться. — Прошу прощения, — я поклонился, что вызвало, мягко говоря, шок у моего товарища по работе. — Насколько мне известно, я попал в аварию и потерял память, так что приношу свои глубочайшие извинения. Впредь обещаю не опаздывать. Но… — я осмотрел парня с ног до головы. — Позвольте узнать ваше имя. Его так перекосило, что мне стало не по себе. — Как ты мог меня забыть? — он бесцеремонно запустил свою руку в мой карман и достал телефон. — Ах вот как я у тебя записан, — его брови сошлись на переносите, но в глазах засиял озорной огонёк. — Ладно, дружище, помогу. Но… — он положил свою руку мне на плечо, а второй рукой показал предупреждающий жест. — «Дурака» я тебе ещё припомню. Меня схватили за руку и потащили мимо стойки в какое-то помещение. Войдя, я понял — это раздевалка. Этот парень, который так и не назвал своего имени, но зато назвал меня «дружище», отпустил меня и направился к одному из шкафчиков. — Вот, надевай быстрее, босс сегодня обещала с проверкой прийти, — он кинул мне форму, и я не медля начал переодеваться. — Ты работаешь здесь официантом. Кафешка небольшая, зато качество лучшее в городе. У нас хорошая слава, да и платят здесь неплохо, — парень подошёл ко мне и начал помогать застегивать пуговицы. — Я — твой лучший друг — Ин Шань¹, которого ты посвящаешь во все душевные переживания, — едва мы закончили, меня опять схватили, и мы отправились обратно в зал. — И да, если возникнут вопросы, обращайся. (Ин — «дитя», Шань «гора») Ин Шань подмигнул и подтолкнул меня в зал. Слава Мирозданию, что в прошлой жизни я немного работала официанткой, так что, думаю, справлюсь. И я, полный решимости, отправился исполнять свой рабочий долг. Получалось у меня довольно неплохо, хотя иногда и путал столики или медлил, но все же мой первый день, если можно так сказать, простительно. Через какое-то время, может час, а может два, в кафе зашла высокая светловолосая женщина, в дорогой шубе и с серьёзным видом. Она оглядела зал и рабочую зону. Все из рабочих, кто попался ей на глаза, мигом мрачнел. Очередь дошла и до меня. Её взгляд мигом потеплел и она быстрым шагом, цокая каблука, направилась ко мне, раскрыв руки для объятий. — Гуан Синь, это и правда ты, — женщина обняла меня так сильно, что мне с моим довольно хрупким телом, стало не хватать воздуха. — Я так рада, что ты вернулся к нам, — она отпустила меня. В этот раз я уже её видел той серьёзной деловой бизнес-леди, сейчас передо мной стояла милая, но всё же властная женщина. К нам подошёл Ин Шань и поклонился: — Госпожа… — Ин Шань, — женщина кивнула в ответ. — Как вы, парни, справляетесь? — и добавила, обращаясь уже ко мне: — Гуан Синь, я знаю, что случились. Надеюсь, Ин Шань уже ввёл тебя в курс дела? Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Женщина улыбнулась и направилась к другим рабочим. — Чего загляделся? — Ин Шань легонько толкнул меня в бок. — Работай. Мой друг отправился обратно на свое рабочее место, я тоже продолжил работу. Вот блин, даже имени не узнал. После работы нужно будет спросить. Время прошло довольно быстро. Посетителей становилось всё меньше и меньше, пока совсем все не ушли. Я неплохо сработался и даже смог неплохо пообщаться с товарищами по работе. За один день я получил довольно много чаевых, которые мне просто в карманы пачками запихивали довольные посетители. Все они, по их словам, «очень рады, что я вернулся». Видимо, я пользуюсь неплохой репутацией. Близилось время закрытия. — Ин Шань, я закончил, тебе помочь? — я решил предложить помощь, пока не переоделся. Да и, как никак, этот парень работал за меня, должен я хоть что-то сделать. — Не, дружище, — он отмахнулся и продолжил протирать свое рабочее место. — Иди переодевайся и давай домой. Я кивнул и отправился в раздевалку. Сняв немного не удобную, но довольно симпатичную рабочую форму, с множеством пуговиц, аккуратно повесил всё в шкаф. — Надо будет спросить, какой у меня график. Я только застегнул пуговицу на штанах, как почувствовал «рвение извне». — Да твою ж за левую ногу! — я быстренько вышел из раздевалки и отправился на поиски места «освобождения жидкостей из рабства». — Какой длинный коридор. Почти в конце этого самого коридора обнаружилось именно то, что я искал. Я вошёл в кабинку, расстегнул ширинку и взял свой агрегат, что был обязательно нужен для выполнения этой «миссии». Вот честно, сколько живу в этом теле, всё никак не свыкнусь. Эта штука неуправляема! Да и вообще, чтобы привыкнуть к тому, что у меня есть нечто подобное… Это далось мне тяжело. Больше всего меня беспокоят утренние «всходы». Я лишний раз боюсь это трогать, так что приходится ждать, пока пройдёт, а это приносит дискомфорт. Закончив свои дела и размышления на подобную тему, быстро натянул штаны и вышел. Когда я уходил, в зале оставался Ин Шань и ещё пара ребят, все они молчали и занимались своей работой. Сейчас, когда я подходил к двери, услышал, как Ин Шань с кем-то ведёт оживленную беседу и это явно не из тех, кто сегодня был, голоса сотрудников я, хоть и слабо, но запомнил. Я остановился у двери и прислушался. Знаю, что не моё дело, но почему-то сделал именно так — послушал. — Я тоже рад, что он очнулся, — Ин Шань улыбнулся. — Вы, наверное, очень переживали за него? — Конечно, — ответил мужчина, одетый тепло, но стильно. — Я места себе не мог найти. — Понимаю. Но сейчас всё хорошо. Несмотря на то, что он потерял память, он хорошо справляется со своими обязанностями, — парень подсыпал орехов в стоявший рядом пакет. — Хотя сейчас мне кажется, что это словно бы и не тот Гуан Синь. Уж больно дружелюбный и улыбчивый он стал. — Может, оно и к лучшему, — парень взял пакет, в который только что насыпали орехи. — А то он в последнее время до аварии какой-то хмурый ходил. — И не говорите. Он даже перестал мне что либо рассказывать и всё время что-то бубнил себе под нос. По нему видно было, что он не выспался, ходил весь какой-то помятый, глаза опухшие. — Да, его состояние определено оставляло желать лучшего. — Что-то этот голос мне кажется знакомым, — я чуть выглянул, пытаясь разглядеть, кто это говорит обо мне. — Аврия случилась после вашего разговора, — Ин Шань сел на стул и откинулся на спинку. — Вы и так тогда поссорились. Увидеть его лежащим на дороге в крови, наверное, было огромным шоком. — Да. В тот вечер я пришёл к нему. Я пытался выяснить, что с ним творится, но он накричал на меня, выбежал из дома, — голос парня дрогнул. — Гуан Синь бежал сломя голову, выбежал на проезжую часть и… Это ужасно. — Давайте оставим эту тему. — Да, — парень кивнул и развернулся, широко улыбнувшись. — В любом случае, я рад, что с ним всё хорошо и я снова могу быть со своим любимым. Теперь я буду лучше за ним следить и оберегать его. Едва я увидел это улыбающееся лицо, меня перекосило. Неудивительно, что я не смог сразу определить кто это, просто сейчас он говорил слишком сладко и приторно. — Ложь! — я резко выскочил. Судя по удивлённым лицам, они не ожидали моего появления. — Ты лживый идиот! Оберегать?! Любишь?! Да ты тот, кто позволяет себе издеваться надо мной! — Гуан Синь… — Вэй Сун смотрел на меня удивлённым и гневным взглядом. — Что ты такое говоришь? — И не строй из себя белую овечку! — я подошёл к этому нахалу почти вплотную. И пусть он был значительно выше меня, это не мешало мне изливать свой гнев. — Говоришь другим, что любишь меня, конфетничаешь, а на самом деле что? Издеваешься и разрешаешь своим друзьям избивать меня до полусмерти! — Гуан Синь, что с тобой? — Вэй Сун нежно провел своей рукой по моим волосам, от чего стало жутко и мерзко. — Голова не болит? — Руки убрал! — раздался громкий шлепок. Все, кто находились в зале вытаращили глаза. — Двуличный ублюдок! Ин Шань перевёл взгляд с меня на Вэй Суна и в его глазах промелькнула вспышка гнева. Он обогнул стойку и встал между мной и темноволосым, при этом защищая меня. — Тебе лучше уйти, — мой друг указал Вэй Суну на дверь и развернулся ко мне. — Пойдём поговорим. Меня схватили за руку и потащили туда, откуда я недавно выскочил — в коридор. — Ну и что это было? — Ин Шань держал меня за плечи и вглядывался в моё лицо. — В каком смысле? — я мягко оттолкнул своего друга. — Прошу прощения, что учинил такое в заведении. — Я не про это, — парень отмахнулся. — Почему ты вдруг накричал на него и обвинил в ужасных вещах? — Как это почему? — теперь настала моя очередь удивляться. — Он пудрил тебе мозги, что любит меня и всё такое. А я лишь сказал правду! — Я все равно не понимаю. Может, ты что-то напутал, и это был не Вэй Сун? — Да точно он, отвечаю! — Я не понимаю, — Ин Шань нахмурился и оглядел меня. — Ты всегда говорил, что он мил и добр с тобой. Что несмотря ни на что вы любите и будете любить друг друга. Ты был в восторге от него. — Что?! — Теперь же ты утверждаешь, что этот человек бьёт и задирает тебя. — Но так и есть! — я не выдержал и перешёл на крик. — Те дни, что я хожу в институт, он задирает меня и разрешает другим это делать! — Гуан Синь, — друг положил руку мне на плечо. — Я верю тебе. Он кивнул и я понял, что рад, что у Гуан Синя есть такой друг, который, несмотря на абсурдность, доверяет. Я кивнул в ответ и мы направились обратно.                                         *** Я попрощался с Ин Шанем и пошёл домой. Моя голова была забита мыслями о произошедшем. Я делал выводы из услышанного и не сразу заметил, что иду не по той стороне. — Вот блин, пешеходный переход возле кафе, придётся возвращаться. Не успел я пройти и пары шагов, как что-то схватило меня и резко дёрнуло в сторону тёмного проулка. — Что за… — мне закрыли рот рукой, и получилось издать лишь приглушенное мычание. Чья-то рука обвилась вокруг моей талии, сжимая её до боли, и меня увлекли далеко в темноту…