— Она снова сбежала, Бон!
В тихую обитель ведьмы сумасшедшим вихрем ворвался взбешённый до предела вампир, которому уже и приглашения не требовалось к разрушению не только мирной обстановки, но и самой гостиной. Он частый гость, с давних пор чувствующий себя как дома в гостях у ведьмы. От одного резкого движения все бумаги да и стол, на котором лежали старые, потрёпанные временем листы, оказались перевёрнуты и раскиданы по всему ковру в прихожей.
— И тебе прекрасного воскресного дня. Я не имею ни малейшего понятия, о ком ты говоришь, но не мог бы ты вымещать свою злость за пределами моего дома? — провожая усталым взглядом разлетевшиеся кипы рукописных заклинаний, Бонни даже от мысли, что ей придётся снова всё собирать, тяжело вздохнула. — Эти бумаги в несколько раз старше тебя, прояви хоть толику уважения.
Ведьма задержала взгляд на вампире, замечая в нём стремительные перемены. Что творилось в голове друга, Беннет даже приблизительно знать не хотела, но чувствовала, что её непременно посвятят в тайну происходящего от причин бешенства до стопроцентного «только ты можешь мне помочь» с дальнейшими последствиями этой волонтёрской акции.
Голубые глаза полыхнули недобрым огоньком, сигнализируя ведьме, что пора спасаться если не бегством, то магией, ведь в и без того сумасшедшую голову с вечными приключениями пришла «гениальная» идея. Ускользая из поля зрения подруги на несколько мгновений, вампир в следующую же секунду появился перед ней, нависая с наигранной угрозой, которую Бонни намеренно игнорировала, опустив взгляд в книгу на коленях, демонстративно делая вид, что никто не врывался в её гостиную.
— Ведьмы же спецы в поисках! — с лёту завёл разговор в нужное русло Сальваторе. — Капля крови и карта, иголка с ниткой, камешки, google-карты, всё такое. Не знаю, чем вы, ведьмы, ищете себе неприятностей на пятую точку.
— Как давно ты стал искать «неприятности на пятую точку», а не они тебя? — ведьма изобразила пальцами кавычки, утопая в мягкой спинке кресла, чтобы заглянуть в глаза и прочитать в них ответ раньше, чем услышит очередной фонтан душного сарказма, но отрезвляющую серьёзность она точно не была готова встретить, поэтому восполнять недостаток плохого юмора в их общении принялась сама. — Они от тебя прятаться начали? Деймон, ты даже неприятности уже достал.
Вампир, с несколько секунд пораскинув мозгами, согласно кивнул, как-то неопределённо поджав губы, и поднялся во весь рост, освобождая зону комфорта ведьмы.
— Ты же поможешь своему лучшему другу, не так ли, Бон-Бон? — не ища в подруге согласия, Деймон растянул губы в своей самой приторной улыбке (за демонстрацию которой ещё пару раз точно получит), точно зная, что она не откажет. Поломается немного, но согласится. Ведьмы любят, когда их уговаривают…
— Ты меня замучил, — по словам процедила Бонни, посылая в вампира гневный взгляд, а в ответ получая его обычную усмешку. Пальцы на страницах книги сжались чуть сильнее. — Зачем мне это? Чтобы ты опять пропал, и получить по итогу однострочное сообщение наподобие «Всё хорошо, его Клаус подрал» от твоего брата? Я не лезу в твои неприятности, но ты сам меня в них втягиваешь. Ну уж нет, увольте! Ты ужасен, Деймон, и выводишь меня из себя!
Книга с громким хлопком закрылась и несколько раз с силой приложилась по ноге и рукам вампира, но тот только со слишком наигранным «Ауч!» отпрыгнул на шаг назад, чувствуя, что ещё немного, и древний фолиант, несмотря на свою ценность в глазах ведьмы, полетит в него. Нужно срочно менять тактику.
…и когда их хвалят.
— Я для этого и существую, Бон-Бон. Я знаю, что ты сможешь мне помочь, как никто другой, — начал соловьём заливать Сальваторе. — Ты же могущественная, самая крутая ведьма, которую я знаю, для тебя найти кого-то — раз плюнуть.
— Я в тебя сейчас плюну. Лестью ты меня не возьмёшь, — фыркнула Беннет, скрещивая руки на груди. — Кого искать-то будем?
Деймон сначала решил, что ему послышалось слишком быстрое согласие ведьмы, но, встретив взгляд в упор, ещё больше растерялся.
— Кэтрин Пирс, — выдохнул он, предвкушая бурную реакцию.
— Ты точно головой нигде не ударялся или она у тебя давно не болела? Могу восполнить дефицит в организме, — покрутила пальцем у виска Бонни. — Вот кого-кого, а её я бы точно обходила стороной за много-много миль и тебе советую, а ты просишь координаты! — Бонни ещё с несколько минут, не прерываясь, казалось, даже на дыхание, описывала всю опасность и бредовость задуманного, и Сальваторе добросовестно выслушал весь бурный словесный поток ведьмы, правда, отвлекаясь даже на складки на футболке подруги, мелкие петухи у неё на голове и прочие неинтересности домашнего образа «самой крутой ведьмы, которую он знал», а в момент, когда та прервалась, чтобы отдышаться, тихо продолжил:
— Я знаю. Подписываюсь под каждым твоим комплиментом в её адрес, мог бы расхваливать её ещё минуты четыре, но она задолжала мне по-крупному. Очень по-крупному! — Деймон перехватил Беннет за плечи и несильно встряхнул. — Я хочу стребовать этот долг.
Ведьма схватилась за голову, стараясь уложить в ней всё услышанное, но не могла. Не могла не поверить, что другу снесло крышу вместе с фундаментом, однако долгий, непривычно серьёзный взгляд вечно озорных глаз надломил стойкую позицию «ни за что», и Беннет выдохнула весь воздух из лёгких, а на вдохе сломалась окончательно, растирая виски, вспоминая, что необходимо для поиска.
— Нужно что-то, что связано с ней: украшение, кредитка, бумажник, одежда, — не замечая отклика ни на один пункт, Беннет всплеснула руками, резко выдавая. — Что угодно, к чему она приложила руку, помимо тебя. Что можно сжечь. Нет, конечно, можно и тебя, это всё равно было бы более здравым поступком, чем поиск Кэтрин.
Подозрительно сощурившись на последние слова, Сальваторе неодобряюще покачал головой. Неужели она настолько за него переживала, а он и не додумался ничего ей сообщить? А вообще во всём виноват Стефан. Кто его дёрнул написать Бонни? Пункт «разбить телефон братца» переместился выше в списке дел.
Пошарив по карманам брюк, Деймон вытащил сложенную пополам салфетку и, задержавшись на несколько секунд протянул её в руки Беннет, всё также не сводя с послания взгляда.
— Записка же подойдёт?
— Вполне, — повинуясь львиной доли любопытства, Бонни раскладывает салфетку под пристальным взглядом голубых глаз и, быстро пробегаясь по двум строчкам, не озвучивая содержимое, громко хмыкает. — Иронично. Мне будет интересно послушать, как ты такую умудрился получить? И почему не позвонишь по номеру, зачем тебе магия?
— Рассказ тебя не заинтересует, весьма посредственный. Мы переспали, она сбежала, — в четырёх словах передал всю суть последних своих встреч с кудрявой змеёй Деймон и чётко дал понять, что продолжения рассказа не последует. Он упал в кресло, которое ранее занимала ведьма и, подперев кулаком голову, приготовился узреть, как творится колдовство, — Я не хочу, чтобы Кэтрин знала, что я вышел на охоту. Хочу застать врасплох.
— Хорошо, я тут видела заклинание, которое могло бы нам помочь, но ты раскидал все записи, и теперь его придётся искать, — Беннет двумя руками указала на разбросанные листы в приглашающем жесте.
Состроив самую кислую мину, Деймон попытался избежать участи ползать на коленях по коридору подруги, но тут же получил книгой по плечу. Благо, вампирская скорость позволила собрать все листы за каких-то несколько секунд. Беннет была приятно удивлена резко проснувшейся инициативности вампира, но ещё больше её порадовали расширившиеся в изумлении глаза, когда она складывала всю стопку листов в верхний ящик комода.
— А заклинание? — возмутился Деймон.
— Оно в книге, — сдерживая смешок, парировала Беннет, не выпуская из рук толстый томик «Сборник заклинаний и зелий современных ведьм Америки». — Не помню только, на какой странице, надо поискать.
— Бонни Беннет, ты хочешь вернуться на пьедестал самого бесячего существа во Вселенной?
— Неужели я его покидала? — наигранно удивилась ведьма, укладывая на стол книгу в раскрытом виде и быстро пролистывая страницы. — О! Может, тебе от «штопора в заднице» заклинание прописать?
— Бонни! — прорычал уже вампир, теряя остатки терпения.
— Ладно-ладно. Нашла. Его можно попробовать, — ведьма медленно провела по тонкой шершавой странице, тихо бормоча список нужных ингредиентов. — Колокольчик раскидистый, бубенчик лилиелистный, корень петуньи и примула…
— У тебя есть это всё? Где ты хранишь запасы всякого ведьминского барахла?
— Да, Деймон, представь себе, есть, как у тебя десятки бутылок виски.
— Обижаешь, у меня их сотни.
— Мне нужны колокольчики, бубенчики, примула, — вампир от наименования ингредиентов прыснул смехом, который тактично ведьма проигнорировала. — Никогда бы не подумала, что из дворовых сорняковых цветов можно сделать такое интересное заклинание, представляешь, ведьма Хильда использовала это заклинание на своём…
— Избавь меня от лекций, Бон-Бон, мне просто нужно заклинание, а не его биография, и поживее, — остановил длиннющий пересказ главы книги Деймон, но, замечая поджатые в раздражении губы, елейным голосом добавил. — Пожалуйста.
Громко цокнув языком, Бонни закатила глаза и вышла на улицу меньше чем на пару минут, вернувшись с маленьким букетиком синих, жёлтых и сиреневых цветов. Сушёный корень петуньи нашёлся на полочке среди других засушенных растений.
Разложив всё необходимое на покрытом льняной скатертью столе, Беннет в центр поставила жестяную миску с уже сотни раз пригоревшим дном и уложила в неё записку, поверх которой насыпала чайную ложку сушёного корня, и подожгла, монотонным гомоном зачитывая несколько раз подряд заклинание из книги. Огонь, творимый магией, взялся бешено плясать, поедая с неестественной скоростью тонкую бумагу. Заклинание, произнесённое в последний раз, должно было завершить подготовительную часть ритуала.
Бонни прижала палец к губам, призывая соблюдать тишину, и жестом подозвала друга ближе к себе. Скептически изогнув брови, без особой радости от участия в колдовском процессе, Деймон принял из испачканных в земле и траве рук тонкую нить с самым непонимающим видом, который только смог изобразить. Ведьма ещё раз приложила палец к губам и быстрым движением подобрала букетик полевых цветов, зажимая его между большим и указательным пальцами в двух руках, и протянула вампиру, кивая на нить. Сальваторе хватило смекалки перевязать стебельки в один оборот и повязать некрепкий узелок. Он с гордостью поднял глаза на подругу в ожидании оценки «пять с плюсом», но встретил взгляд «Ну кто же так перевязывает?» и, похоже, оценку «тролль» по магическим меркам. Выражение крайне оскорблённого собственного достоинства застыло на лице, но вскоре сменилось искренним шоком от действий, творимых ведьмой.
Перехватывая букетик одной рукой, Бонни провела им по пеплу, словно кисточкой, набирая как можно больше на лепестки цветов серой рассыпчатой краски. Ведьма описала круг, обходя вампира, и, завершив обход, провела венчиком из цветов по ушам Сальваторе. Сначала по левому, успев до того, как вампир уклонился, а затем, снова призвав к тишине на попытку вдохнуть побольше воздуха и выпустить возмущение парой ругательств, по правому уху, оставляя на нём сажу.
Возмущённый вампир, даже без возможности выплеснуть свои эмоции, принялся ладонями стирать с ушей то, чем по ним проехались, не замечая, как Бонни кинула перевязанный букет в миску, и его поглотило, казалось, ранее пропавшее пламя.
— Вот и всё, — произнесла полушёпотом Беннет, когда последний язычок пламени потух.
— Что это сейчас было? — наконец взорвался Деймон, продолжая тереть уши.
— То, что ты просил, заклинание, которое помож…
Окончание объяснительной записки Сальваторе пропустил. Откуда-то сзади раздался шум машин, сигнальных гудков и гомона шумных городских улиц, сверху раздался типичный «дзынь», что сопровождает открытую дверь в магазин или отель. Следом слева прозвучал голос молодого мужчины: «Добро пожаловать в Ritz-Carlton Нового Орлеана, Мисс. Чем могу быть полезен?». Деймон даже повернул голову левее, но никого не застал.
— Деймон, — резко позвала Беннет, дёргая за рукав кожаной куртки. — Ты как? Слышишь меня? Должен, по крайней мере.
— Что за… — мужской голос нагло вклинился в ругательство, навязчиво предлагая номер двести восемь с «прекрасным видом из окна». — Заткнись! Что за хрень, Бонни?
— Ты не дал объяснить, как работает заклинание, — безучастно пожала плечами ведьма, явно гордясь своим творением, — а теперь попробуй меня услышать. Заклинание действует двадцать четыре часа. На протяжении этого времени ты будешь слышать всё, что слышит Кэтрин. Не упусти важную информацию.
— Дай записать, — подорвался Сальваторе, понимая, как вовремя они занялись чарами. — Запиши: отель Ritz-Carlton Нового Орлеана, номер два-ноль-восемь.
Изумившись скорости получения нужной информации, Бонни карандашом записала продиктованный адрес на первой попавшейся под руку бумажке и подвинула в сторону вампира. Он принимает бумажку, лишний раз пробегаясь по названию отеля, а затем переворачивает и вслух читает: «Яйца, клубника, сливки…».
— А теперь ты, Бон-Бон, слушай внимательно: соберитесь большой компанией и съездите на концерт в другой город, на недельку-другую.
— Какой концерт, Деймон? Ты совсем головой поехал! Что происходит? — снова окунулась в бездну «Я не понимаю, что происходит, а ты не хочешь рассказывать!» Бонни.
— На любой концерт! Джастин Бибер в Соуэто будет выступать. Это всего в четырёх часах езды отсюда, — бросил первое что пришло в голову вампир.
— Как давно ты стал отслеживать турне Бибера? — поддела Беннет.
— Да иди ты! — выругался вампир, перекрикивая голос в голове, и не менее язвительно закончил. — На концерт. И чтобы духу твоего в Мистик Фоллс не было, пока я не разрешу. Поняла?
Он схватил её за плечи и хорошенько встряхнул, чтобы информация точно улеглась, если не в головном, то хотя бы в спинном мозге.
— Что, блин, происходит, Деймон?
— Ты. Меня. Поняла? — пока Сальваторе вдалбливал слова, в ушах, точно он был в наушниках, заиграла попсовая песня, от которой даже передёрнуть плечами захотелось. — А теперь кыш манатки собирать, и живо. А мне пора найти одну занозу под рёбрами и выдрать её, как козу. Может, и музыкальный вкус привью.
— Ага, Биберовский, — словив гневный взгляд, ведьма усмехнулась, но спортивную сумку поставила на стол и начала собирать из комода листы заклинаний и несколько тёплых кофт. — С тебя после самое подробное объяснение происходящего из всех твоих объяснений за всю жизнь, и только попробуй отвертеться, я тебя из-под земли достану, — в полушутке пригрозила Бонни.
— Подслушивать нехорошо, Бон-Бон, мало ли, чем я буду заниматься.
Одарив подругу пошловатой ухмылкой, старший Сальваторе, убедившись, что его наказ точно будет исполнен, под слащавый голос какой-то певички вернулся в машину. Теперь он точно знает, где искать свою головную боль и, вот ведь дурак, выруливает на трассу, по которой теперь ехать часов девять-десять, нарушая все писанные и неписанные правила дорожного движения, чтобы уложиться в срок двадцати трех уже часов и пятидесяти минут.
Самая ужасная поездка из всех, что только мог вспомнить Сальваторе. Мало того, что всю дорогу вместо магнитолы вампир слушал мир вокруг себя и не себя, в аккомпанементе с клубной музыкой, так ещё одна песня заела в плейлисте, прокручиваясь снова и снова на повторе. Сальваторе, смирившись со звуковым адом, приспособился получать и от него какое-никакое удовольствие, отстукивая пальцами по рулю ритм, а губами нашёптывая в тридцатый раз пропетое «Hit and run». Наконец музыка прервалась, в этот же момент Деймон вдохнул полной грудью, но по барабанным перепонкам ударили новые волны звуков.
«Гребаный вампирский слух!» — мысленно выругался Сальваторе, но вслушиваться в поисках подсказок не перестал: откуда-то справа-спереди зазывали к сувенирным лавкам продавцы, по левому плечу играла ярмарочная музыка, и отовсюду звенели голоса: «А давай вот эту маме твоей купим?», «Я так рад, что ты у меня есть!», «Тебе так идёт, зайчик, давай купим?».
И только первые несколько минут это было интересно, необычно и до шевелящихся волос на затылке странно, как будто существовал в двух местах разом, воспринимал две радиоволны сразу, поскольку звуки, окружающие его, также никуда не девались: также шуршали колёса, свистели пролетающие встречные машины и звенели нередкие сигнальные гудки, а затем это стало просто раздражать в связи с отсутствием возможности управлять этим бесполезным потоком информации.
В момент, когда Пирс снова заткнула уши наушниками, Деймон был готов расцеловать её в губы и простить за всё: за все побеги, стачки и четыре с половиной часа шатания по городу, невольно заставляя и своего преследователя слышать всё, что происходило во французском квартале на Бурбон-Стрит.
С первой же песней на лицо вампира легла коварная улыбка — мысль, что он пробрался в плейлист Кэтрин Пирс и остался незамеченным, круто подстёгивала собственное эго. В целом клубный плейлист, но затесались в нем и несколько интересных композиций, которые тузами залегли в рукавах кожанки, и будут использованы против любительницы побегать.
Так, например, строчки очередной песни прозвучали особенно громко, как будто Пирс сделала погромче на припеве: «Я тебя ненавижу всей душою за то, что продолжаю любить, несмотря ни на что», «…как мне найти в себе силы, чтобы перечеркнуть тебя, чтобы перешагнуть тебя, просто выдернуть с корнем из своей головы?»
— Никак, «просто» уж точно не получится, — отвечал Деймон песне.
Под некоторые песни хотелось и подпеть, представляя совместный поход в клуб, а от иных — проколоть себе барабанные перепонки или, в не таком крайнем случае, настучать по рукам одной «могущественной, самой крутой» ведьме.
Въехав в город уже глубоким вечером, когда на улочках творились сплошной хаос и вечеринки, Сальваторе ловил взглядом всех темноволосых девчонок на просторах улиц, иногда до такой степени, что абсолютно забывал про дорогу, тормозя за автомобилем резко и в сантиметрах от чужого бампера, и стартовал также резко под сигнальные гудки стоящих позади автомобилей. Нет, на машине продолжать поиски — дело гиблое и нервозатратное.
Путь в девять часов закончился у небольшого кафе, где голубые глаза подметили привычные закрученные в спирали локоны и игривые жесты тонких запястий за широкоплечей спиной мужчины.
Плюя на возможных зрителей, Сальваторе с вампирской скоростью подобрался к парочке и перехватил будущую жертву Пирсовской игры за плечо, отталкивая на пару метров и сам застывая в недоумении нависая над… какого-то чёрта «не Кэтрин».
— Эй, парень, ты нарвался! — любовник не той женщины, что искал Деймон, замахнулся на вампира в намерении пробить нос, но тут же оказался перехвачен. Не того соперника он выбрал.
Летевший в центр лица кулак Деймон с лёгкостью перехватил и, ударив по локтю нападавшего снизу другой ладонью, завёл руку бойца за спину, скручивая того, как при конвое. Духом парень оказался сильнее, чем телом. Он не прекращал попыток вырваться из стального захвата. Глупо бороться с тем, кто сильнее тебя.
— Тише, боец, я дамой ошибся. Ну с кем не бывает, понимаешь? — и в качестве главного аргумента Сальваторе чуть выше дёрнул руку, выводя плечевой сустав до хруста.
Удивительно, как при применении лёгкой силы становятся сговорчивыми и доброжелательными даже закоренелые бойцы. Дождавшись нескольких быстрых кивков, Деймон отпустил захват и в сдающемся жесте поднял руки, возвращаясь обратно к машине, которую к слову бросил так и не припаркованной.
— Всё, не смею вам мешать.
Приходится снова прислушиваться к звукам не вокруг себя, чтобы разобрать, куда могла пойти его бестия, и теперь наушники становились ужаснейшим врагом вампира. До зубного скрежета стало важно уничтожить каждое из этих изобретений не только из-за музыки в них.
Пошарив по карманам, вампир не обнаружил бумажки с почерком Бонни. Возможно, выронил у машины, когда вылетал, хлопая дверцей авто. Записка, на которой аккуратными буквами, помимо списка продуктов, выведено название отеля, провалилась в складку между сиденьем и спинкой в машине. Глубокий вздох облегчения помимо воли сорвался с губ. Выловив записку, Сальваторе приблизительно прикинул, где находится этот Ritz-Carlton с номером двести восемь и, переставив машину на парковку, решил двинуться вверх по улице уже пешком, только для начала прихватить с собой оружие из бардачка номер один против чрезмерной язвительности, острого язычка и быстрых ножек знаменитой лгуньи и беглянки.
Приключения и «удача» Сальватора не желали заканчиваться: как только вампир зашёл под крышу двенадцатиэтажного здания, к нему подошёл молодой паренёк в униформе отеля; в этот же момент музыка в ушах пропала, сменяясь грубым голосом, скорее всего, здорового мужика, стребовавшим приглашение и почему-то назвавшего его «Мисс». Для Деймона не сразу открылась тайна, почему у парня голос бородатого дровосека и с каких это пор он «Мисс».
— Сэр? — уже не первый раз позвал швейцар, силясь привлечь внимание незадачливого гостя, но получил в ответ грубо брошенное «секунду» с выставленным перед лицом пальцем, призывавшим к тишине.
Сальваторе весь обратился в слух, надеясь сквозь человеческий гомон вокруг себя и не себя, рокот, звон и басы музыки, доносившихся до чужого слуха, в стопроцентно заведении клуба или бара расслышать хоть что-то, что подскажет, куда двигаться дальше.
«Вашего имени нет в списке приглашённых. Ничем не могу помочь, — продолжил секьюрити, но вскоре, после секундной задержки, не своим, немного потусторонним голосом изменил свой ответ на противоположный. — Да, действительно есть, проходите, Мисс, хорошего отдыха».
Деймон громко выругался, так и не услышав название нужного заведения, и повернулся к всё ещё ожидающему сотруднику отеля.
— Где сегодня должна пройти какая-нибудь элитная вечеринка с закрытым входом? — начал относительно сдержанно вампир. — Отвечай быстро или я сверну тебе шею. Где… — под конец нервы подкачали, а, может, это и шум в голове, перекрывающий обе реальности, из-за которого Сальваторе срывался, поднимая со дна осадок злобы, что затаил на Кэтрин, прорывающейся чёрными изломами вен вокруг глаз, а выплёскивал на ни в чём не провинившегося парня, — где сегодня проходит вечеринка по приглашениям?
— Это Новый Орлеан, мне пальцев всех постояльцев не хватит, чтобы пересчитать все места, где сегодня проходят вечеринки, — работник старался сохранить самообладание, но по глазам Деймон читал, что напугал его как минимум до ночных кошмаров на ближайшую неделю.
— Я спрошу по-другому: назови мне самый элитный клуб французского квартала, — заглядывая в чёрные, расширяющиеся под действием вампирского внушения зрачки, Деймон великодушно ждал ответа, хотя кулаки чесались сломать очередную шею на своём пути. — Дорогой, знаменитый, элитный. Лучший. Какой клуб или бар подходит под это описание?
— House of Blouse, BMC, Erin Rose, Maison… — стал загибать пальцы служащий отеля.
— Всё, первого достаточно, гуляй, — вампир хлопнул парня по плечу, рассеивая чары, после чего развернулся и, спрятав руки в карманы кожанки, проверяя наличие шприца, двинулся по Бурбон-стрит в сторону дома блюза, где планировал прижать к стене беглянку.
***
Жара в баре компенсировалась обилием прохладительных напитков, а в случае с Кэтрин — персональным столиком и неплохой музыкой, чтобы наконец стереть из памяти тёмные пятна Нового Орлеана и заполнить их новыми, чистыми натюрмортами двигающихся в такт музыке потенциальных закусок на вступившие в свои права эту ночь.
Но не только шрамы Орлеана силилась замазать Катерина, теряясь в танцующей толпе; от тела не отлипал чужой запах, который никак не смывался ни под струями горячего душа, как бы докрасна ни растирала кожу вампирша мочалкой с ароматными гелями, ни в затхлом заведении дорогого, но не менее душного бара, наполненного таким обилием резких запахов, что запросто сбил бы со следа даже самую обученную ищейку. Но, чтоб его, нет! Запах всё равно при ней. Запах и фантомные руки, что доводили до ручки неожиданными прикосновениями к спине, талии и запястьям.
Девушка назло (непонятно только, кому) нарядилась в один из самых откровенных нарядов, вылила на себя треть флакона дорогого парфюма, только бы настроить себя на «одну ночь и завтрак». Целый день не вынимала наушники из ушей, не замолкая, подпевая играющим песням, чтобы больше не утопать в чувствах, а поставить их под седло, запрячь в упряжку и направить пахать другое поле. С её нервов хватит. Достаточно. Довольно.
Только в этот раз даже алкоголь не брал или Кэтрин изначально настроилась на иное времяпрепровождение: блестящими глазами с неоновой вывеской «играю по-крупному», широкими, откровенными, плавно-резкими движениями сообразно музыке и пошловатым фантазиям представителей противоположного пола вампирша заманивала в свои сети крупную добычу, но липли сплошь и рядом только дешёвый, противный человеческий мусор. Всё не то, начиная от запаха не того сорта виски до отвратительно не тех глаз. И ни одни руки не перекрывали фантомные ладони прошлой ночи, что отказывались покидать кожу. Они даже в такт разгорячённого тела не попадали, боялись прикоснуться к оголённой спине, но тянулись, точно мотыльки на огонь. Один осмелился наконец не то что ближе подойти, но ещё и заставить задержать взгляд на каких-то болотно-зелёных глазах, от которых возникло резкое желание показать клыки.
Уверенной, слегка подбитой алкоголем походкой мужчина на таран двинулся к Пирс, на вид с намерением не меньше чем овладеть незнакомкой прямо на танцполе. Грязно-зелёные глаза прошлись по точёной фигуре так, словно оценивали товар на рынке, прикидывая, на сколько можно сбросить цену и сорвать куш. Заторможенный высоким градусом мыслительный процесс отразился на лице искривлением и без того неприятных Пирс черт. В груди вспыхнуло желание пробить смельчаку на допинге грудную клетку, грубо пуская по рёбрам трещины до самого позвоночника, сжать бешено бьющееся сердце, наслаждаясь последними сокращениями уже за пределами костяной клетки, а после как ни в чем не бывало отпить из высокого бокала вина и продолжить танцевать. От разыгравшегося воображения Кэтрин на несколько секунд прикрыла глаза в сладкой истоме и не заметила, как жертва фантазий подошла практически вплотную, опаляя запахом дорогого коньяка.
«Он не пьёт коньяк», — пронеслась шальная и выбешивающая мысль. Только чтобы доказать себе, что не зациклилась на одном мужчине, Пирс делает шаг навстречу незнакомцу.
— Что, в таком месте никто ещё не оценил выступления? — не те руки плавно потянулись на бёдра, но моментально получили интуитивный хлёсткий удар. Наглость партнёра по танцам гневом залила карие глаза опасной чернотой, в которой воспламенялось желание реализовать недавние фантазии, только вот это потемнение мужчина растолковал, как того требовало его раздутое эго. — Какие честные глазки. Пошлые.
Что же шло не так? Новый Орлеан настолько скуп на достойных любовников, что подсылал к Катерине только товар среднего сорта? Девушка сильно разочаровалась в городе-вечеринке.
— Только повадки лисьи, — голос ворвался кубиком льда, медленно скользившим по голой спине. — Проваливай, она сегодня занята мной. Привет, дорогая. Скучала? — уверенная рука проскользила по обтянутой чёрным атласом талии, вырывая из чужого плена свою девушку, разворачивая к себе лицом к лицу.
Все призрачные прикосновения мгновенно слились воедино под прохладной рукой того, кого Пирс прошлой ночью покинула, про себя решая, что навсегда. Обрубила себя от него, — или только хотела заставить себя так думать — пока в реальности выходило всё чертовски неважно. Себя не поломать и не срастить заново. Не Кэтрин Пирс. Не своей рукой. Её суть — бегство и ложь, и менять себя ради кого-то, пусть и ради голубых глаз, что вымораживали слишком много механизмов, пуская по шестерёнкам ржавчину, она не сможет.
Разорвав зрительный контакт, карие глаза устремились в противоположную стену в поисках пути, по которому девушка зашла в этот бар. Память подкинула, что выход не так уж и далеко, и одного рывка хватит, чтобы снова войти в состояние побега, только вот планы сорвались одномоментно: объятья на талии стиснули девушку медвежьим капканом, притягивая к мужскому торсу, окутывая запахом бурбона, который привязался к этому вампиру крепче воздуха. Вторая рука провела по озябшей спине, которая пропускала злую прохладу от пальцев пятёркой льдинок к самой сути, царапая мерзлотой сердце, скользящих в обман гравитации вверх, и остановилась на шее, сжимая до хруста шейных позвонков и выпуклых вен, прикрываясь пышной копной каштановых локонов, за которыми и не разберёшь, что происходит. Сальваторе словил даже мысль о попытке бегства, за что и стремился наказать, отучить от этой поганой привычки бегать, вырезать её из надменной змеи перед собой.
— Ну что ты, — чуть склоняясь ниже, чтобы наверняка донести слова и убить желание дёрнуться в сторону выхода одним ядом в словах и сталью в голосе, — я же ещё не уснул, чтобы ты снова бежала, — закапываясь в собственной злости и ненависти к этой волнистой чёлке, чёрным бровям, алым губам, теням на веках, скрывающих сейчас до раздражения нужные глаза, не лживые, стеклянные, а вчерашние, мутные и откровенные.
Деймон даже не сдержался и встряхнул девушку в своих руках, только и это не заставило упрямую вампиршу взглянуть на своего мучителя. Ей тяжелее, чем ему. Он зол, а она… она не скучала.
Нет. Ни за что не признается в этом ни перед зеркалом, ни даже в самых тихих мыслях. Нет, она не скучала и не жалела, что ушла, однако не спешила сдавать в стирку вещи, на которых ещё обитал тонкий шлейф прошедшей ночи, не останавливала поток мыслей, что перекрывали даже самую громкую музыку в плеере, не допустила ни одни руки к собственному телу, зная, что они всё равно ни в какое сравнение не пойдут с призраком, которому позволялось существовать в воображении лгуньи, научившейся обманывать даже саму себя, не признается, что по уходу титанических усилий требовалось, чтобы не повернуть обратно.
— Нет. Не скучала, — напитываясь злостью Сальваторе, Кэтрин распахнула веки, пряча всю себя даже не на дно, а под него, зарывая на глубину до сотни метров.
Добившись своего, Деймон расплылся в довольной улыбке-оскале, чувствуя своё превосходство и главенство в этой ситуации, а, раз он сейчас ведёт в танце, то можно и отыграться за потраченные нервы, издевательства ведьмы и целый день однообразной музыки:
— Какая вредная! Если сделаешь приятно своему господину, тогда, может быть, прощу плохую сбежавшую девочку, — намеренно растягивая слова, Сальваторе расплылся в своей фирменной усмешке охотника с дичью на мушке. Ногти больнее впивались в кожу шеи, отпечатываясь краснеющими царапинами, предостерегая от неправильного или резкого ответа, но он всё равно последовал.
— Пошёл к дьяволу! — с презрением выдохнула Пирс, отворачивая лицо от надменной улыбочки, которую ещё только в ночных кошмарах не имела чести лицезреть. Она снова сбегала, если не телом, то хотя бы взглядом.
— Я и есть твой дьявол, — горячий шёпот обласкал самый кончик уха, пока обхватившие подбородок пальцы возвращали зрительный контакт. — «Hit and run», серьёзно? Так вот по какому принципу ты живёшь.
Ответа не последовало, Кэтрин сопротивлялась всем попыткам заставить её смотреть в бледно-голубые глаза, только перехватила за грудки кожаную куртку, желая оттолкнуть от себя подальше, не впускать к себе в душу, сердце и суть, но притянуть, просто притянуть, а на деле держала на месте, не позволяя ни того, ни другого. Взгляд застыл едва выше левого плеча вампира, демонстративно задирая горделиво нос, прикладывая недюжинную силу к самоконтролю, чтобы уйти от угрозы утонуть в ледяных озёрах. Деймон снова склонился над ухом и с тихим, подвластным только вампирскому слуху шёпотом разбавил застывший воздух вокруг.
— Беги, дорогая, беги, — в неожиданно образовавшейся звенящей тишине голос Деймона прозвучал хлёсткой пощёчиной по левой щеке, а повторивший вслед за вампиром электрический голос из колонок оставил отпечаток на правой.
Вампир сделал шаг назад, но перехватил запястье не слабее стальных обручей в темнице, только не сковывая в движениях, а, наоборот, увлекая в танец, но удерживая Кэтрин подле себя, посадив её точно на короткий поводок, при этом завязывая на тонкой женской шее петлю, что привяжет к нему и при любой попытке отстраниться затянется узлом, ломая шейные позвонки, и чёрт бы с ним, с воздухом, без иного жить теперь сложнее. Намного. Без того, кто сейчас, вскидывая руки к потолку под удары басов, увлекая вампиршу сделать шажок навстречу, качает торсом в такт дебильнейшей песни, от которой Пирс тянуло выпить и подчиниться совету голоса из колонок. Не потому, что она слаба, а потому, что это въелось под кожу, заменяя жилы и рефлексы.
— Беги, пока не затянутся раны, — продолжал игнорировать Деймон метания той, кого не отпускал от себя дальше, чем на шаг, утягивая в свой ритм, держа только за запястье. — Беги, пока не сотрёшь каблуки.
— Деймон, ты дьявол, сатана, — перекрикивая музыку, заявила девушка, вырывая руку. Тщетно. — Отпусти.
— Ты даже не представляешь, насколько точно сейчас меня описала.
— Блэкджек и шлюхи — вот твоя стезя, мерзавец. Отпусти немедленно, иначе…— Пирс кошачьим острым взглядом вцепилась в лицо вампира перед собой, предрекая ему все муки ада, под голос заглохла вся музыка, напоминая о своём пребывании только звоном в ушах.
Неизвестно, в какой момент из тех, что Кэтрин и Деймон были поглощены моральным убийством друг друга, из бара пропали все люди, освобождая площадку под то, для чего некогда в Риме был возведён Колизей.
От хрипловатого смеха, разорвавшего тишину, Пирс вздрогнула всем телом, пряча глаза в пол, и застыла каменным изваянием, словно бы читая молитву или проклятия. Кулаки опускаются вдоль тела, сжимаясь и разжимаясь, впивая ноготки в кожу ладоней. Острая боль с «ключа» заводила мозг на самую быструю и изощрённую работу. Даже вечный гость мыслей — «М» — пропал, исчез из головы, позволяя бросить все силы на один, один-единственный план: «Выжить».
— Какие люди в Орлеане, — поднял глаза Сальваторе, бросая почти дружеский оскал не слишком вовремя подавшему признаки существования «другу», на несколько секунд выпуская пробивающуюся сквозь бетонные стены, что выстроила вокруг себя Кэтрин, первородную панику в лицо извечной беглянки. Неявную, но Деймон её почуял в замедленном дыхании, в опущенной голове, в напряжении всех мышц, точно перед последним броском. Ему хотелось немного её разрядить, поэтому он перевёл ладони на плечи девушки и, поглаживая только большими пальцами оголённую кожу, издевательски громким шёпотом дразнил. — А ты говорила, что этот город будет только наш.
Кэтрин вздёрнула голову, посылая убийственный взгляд в кои-то веки не на неё направленные голубые глаза. Наконец она смогла развернуться и посмотреть с гордостью и, пусть и напускной, но смелостью в глаза гибрида, которому сильно насолила за последние пару суток (да и за последние несколько сотен лет, что уж скромничать?).
Выходка вампира и правда помогла собраться. «Когда она стала такой раскрытой книгой?» — поразился собственным выводам Деймон, продолжая упускать из поля зрения Кэтрин и концентрируя внимание на вышедшем из тени первородном, с которым, помимо самой Пирс, у Деймона были свои счёты.
— Какая лёгкая добыча из тебя выходит, Катерина. Теряешь сноровку. Стоило запустить слушок о в кои-то веки свободном Орлеане, как птичка сама залетела в клетку, — походкой сытого кота в своих владениях Клаус приблизился к единственной паре в баре. — Добро пожаловать в Новый Орлеан, как вам сервис?
Деймон резко делает шаг вперёд, преграждая путь и заводя Кэтрин за спину, защищая то, что принадлежит ему и слишком дорого достаётся каждый раз, а Пирс громко фыркает, примеряя маску надменности и силы, отталкивая от себя горе-защитника, предпочитая самостоятельно решать свои проблемы и не доверять их решение малолетке, которого сама недавно вытаскивала с того света после вот такой же встречи. Она не Елена, не в её характере ждать защиты и позволять с собой обращаться, как с хрустальной. Гордость не позволяет и выправка, выработанная задолго до рождения этого «рыцаря в сияющих латах».
— Ещё раз встанешь у меня на пути, и я пройдусь по тебе, — закончила угрозу змеиным шёпотом Пирс. — Ты ему не соперник, это мы уже проходили.
— Закрой рот, Кэтрин. Может, вспомнишь недавние наши уроки послушания и доверишься мне? — цокая языком, Деймон всё ещё держал за спиной вампиршу, хотя та и отступала уже на шаг левее и назад, выходя из тени защитника, но ближе к выходу.
Услышав слова, взорвавшись гневом, что сметающей волной заставил забыть о надвигающейся опасности, Кэтрин резко развернула этого мерзавца к себе лицом, намереваясь показать наглядно всю силу своего «послушания».
— Забудь ту ночь. Её никогда не было между нами и больше никогда не будет, — тыкая пальцем в грудь, требовала Кэтрин, через нос выдыхая почти искры ярости.
— Так заставь меня всё забыть. У тебя же хватит сил. А вот желание куда-то потерялось?
Клаус оказался совсем рядом, рассматривая пару на расстоянии вытянутой руки. Только пусть дёрнутся, и он порвёт их на тряпьё.
— Ссоритесь, как старые супруги, — сплюнул приторность ссоры первородный. — Послушайся хозяйку, весёлый братец, и уходи, мне нужна только она. Тебе не вытянуть реванш. Глупо бороться с тем, кто сильнее тебя.
Деймон, искривившись в нескрываемом презрении, всё равно завёл Кэтрин за запястье за спину, вставая стеной перед первородным.
— Милочка, почти уверен в обратном, я приловчился бороться против «большего зла», — делая шаг навстречу, съязвил вампир, пряча руки в карманы.
— «Почти» будет стоить тебе жизни, и в этот раз Петрова тебя не спасёт!
Клаус с волчьим рыком бросается на Деймона, но тот вырывает руки из карманов, вонзая иголку куда-то между рёбер, вводя десять кубиков чистой вербены одним быстрым нажатием на поршень. Он бы от такого количества несколько суток не расставался с постелью, а вот за гибрида переживать не приходилось, поэтому следующим же движением Сальваторе хватает Кэтрин за руку и с вампирской скоростью покидает заведение, не прощаясь.
— Кажется, нам здесь больше не рады, сбежим вместе в другой город? — останавливаясь у припаркованной машины, Деймон заглядывает в ошалевшие от происходящего карие глаза, всё ещё в опаске бросающие беглые взгляды за спину.
— Ты точно теперь покойник, Деймон, — выдаёт свою оценку Пирс, всплеском рук снимая стресс.
— Вместе, Кэтрин, — повторил Сальваторе и, присвистнув, добавил. — Будет весело.
Теперь с тем же потерянным, не облачённым в маску лицом Пирс смотрела то на ключи в широкой ладони, то в призывающие ледяные глаза. Деймону даже показалось, что она сделала шажок назад, неосознанный, скорее всего, но от этого её преступление меньше не становилось.
— Расширяй свой словарный запас. Вместе — это когда два вампира весело проводят время в компании друг друга, — издевательски, ещё шире распахнул глаза Сальваторе, перекрутив на пальце ключи на кольце. — Не заставляй меня вспоминать определение из словаря Даля! Садись в машину. У меня нет желания видеть в зеркало заднего вида, как Клаус нам платочком машет.
— Если ты хочешь, — полушёпотом начала Кэтрин, всё ещё прислушиваясь к шуму города и силясь среди гомона толпы вычислить рёв первородного гибрида, и через голос Деймону передалось часть этого напряжения, — …чтобы я села в эту чёртову машину, тогда скажи мне то, что я хочу услышать: какое чувство тебя привело снова ко мне? Давай, Деймон, только честно, даже если это всего лишь три слова, что так не любят произносить мужчины, но так любят женщины. Твои чувства — не такая большая плата за оказанное доверие.
Кэтрин застыла в ожидании ответа, всей сутью надеясь донести до этого полоумного вампира, что её разрывает от одной мысли снова довериться кому-то, даже ему. В первую очередь ему.
— А хочешь больше? — Сальваторе резко подкинул ключи от машины и, замахнувшись, поймал их, уводя взгляд карих глаз за ладонью. — Я ненавижу тебя, Кэтрин Пирс, ненавижу! Ненавижу все твои подлые выходки, ненавижу твой запах на простынях, когда тебя на них уже нет, ненавижу твои волосы, глаза, губы. Ты дурная, трусливая, не умеешь слушать, слышать и чувствовать, но что поделать, если мне тебя именно такой хочется? А теперь сядь в машину, иначе будет по-плохому!
— То есть это было по-хорошему, — с ощущением двоякой победы — с одной стороны, что смогла стереть со смазливого личика самодовольную перманентную улыбку, а с другой, что упустила возможность поймать на лжи довольно противоречивый ответ — Кэтрин открывает под сопровождение удивлённого взгляда дверцу с пассажирской стороны.
— Нет, это было «я взбешён, но привлекать лишнее внимание не хочу». А что насчёт тебя? — Деймон сел за руль и завёл мотор, замолкая только на этот миг. — Как же «если хочешь, чтобы я села в эту прекрасную машину, скажи три слова»? — с явным переигрыванием в голосе принялся подражать вампир словам Пирс, пока выезжал с парковки.
— Чёртова машина, Деймон, чёртова, — поправила девушка.
— Не обращай внимание, малышка, она не хотела тебя обидеть, она по натуре сучка, — под пристальный, ошалелый взгляд карих глаз Сальваторе погладил машину по торпеде.
— Условия звучали иначе. А ещё я не горю желанием оставаться в одном городе с разгневанным гибридом, только и мечтающем свернуть мне шею, но перед этим выжать всю пользу. Но ты понял, чего мне стоит доверие к тебе. Три слова и не в «Деймоновской» манере.
— Я ненавижу тебя, — раздельно произнёс старший Сальваторе три слова интонацией, с которой произносят иную фразу с таким же началом и концом, а потом, поджав в раздумии губу, вспомнил ещё несколько фраз с таким же параметром. — Девушки меня обожают, Деймон — весёлый брат, Кэтрин — трусливая беглянка, тёплое пиво убивает, я хочу стейк…
— Хоти дальше, — резко бросила Кэтрин, только чтобы прекратить словесный поток, пропуская мимо ушей все идиотские фразочки и, отвернувшись к окну, вставила наушник в одно ухо.
— Ну нет уж, даже не вздумай, — взбунтовался водитель, выдёргивая проводок из уха. — Достаточно я сегодня наслушался.
— Что ты имеешь против моих наушников? — в искреннем непонимании нахмурилась вампирша.
— Тебе лучше даже не знать! За сегодня много чего накопилось против них, ещё капля, и смертную казнь я им сам подберу за… — под не самый доверчивый взгляд Кэтрин Деймон стал перечислять песни, что успел сегодня послушать из чужого плейлиста. — В печёнках сидит твоя музыка.
***
Сальваторе достаёт из кармана мобильный телефон и набирает контакт с подписью «Бон-Бон». Как только закончились гудки и прозвучало сонное «Да», Деймон слишком бодрым для четырёх часов утра голосом оповестил:
— Операция под кодовым названием «Беги и слушай» закончилась с переменным успехом, а теперь отвечай, как снять твоё проклятие?
— Поцелуй истинной любви тебе в помощь. Он снимает все заклятья, — сохраняя львиную долю серьёзности в хриплом от сна голосе, начала ведьма, приправляя всё сердитостью за слишком ранний подъём.
Только когда на другом конце провода вампир поперхнулся воздухом, Беннет негромко рассмеялась в трубку, непременно довольная своей маленькой местью.
— А если это не сработает? — Сальваторе оценивающе бросил взгляд на облокотившуюся к окну вампиршу, задремавшую в дороге, прикидывая, насколько она вообще способна любить и своей ядовитой любовью разрушать заклинания. Ответ напрашивался нерадостный.
— Тогда будешь слушать её музыку всю оставшуюся жизнь, — строго начала ведьма, но в конце смягчилась, наконец признаваясь. — Ладно, расслабляйся, я вообще-то пошутила. Через сутки после наложения само пройдёт, ты меня чем слушал, когда я рассказывала?
— Я не слушал, Бонни! У меня уши были заняты немного, — заходясь ядом, ответил Сальваторе и бросил трубку, сначала нажав на красную кнопку завершения вызова, а после и сам телефон — на задние сиденья.
