Что-то большее...

«Я весь мир обойду, но найду тебя вновь» POV Serkan Первое, что я почувствовал очнувшись, это запах медикаментов, а это обозначало, что я больнице. Последнее, что я помнил, это то что Эда улетала в Нью-Йорк. А дальше лишь темнота. Пытаюсь открыть глаза, но ничего не выходит. Пытаюсь пошевелить рукой, но вновь ничего не выходит. Почему черт возьми я не могу ничем пошевелить? — Переломы господина Серкана почти зажили. Теперь его жизни ничего не угрожает. Теперь от него зависит, когда он откроет глаза. — я хочу открыть открыть глаза! Слышите?! Хочу! — Прошло три месяца, госпожа Дилек… Я не понимаю. — Эда? Любимая, это ты? — Госпожа Эда, некоторые выходят из комы и через год, но мы конечно же будем надеяться на лучший исход, а пока остаётся только молиться. — кома? Но если я в коме, то как я вас слышу? Любимая, как бы я сейчас хотел увидеть твоё прекрасное лицо, глаза цвета жженого сахара, улыбку, которую ты даришь лишь только мне. Я так рад, что ты не улетела, только вот я не понимаю, как же я оказался здесь, в коме. — Серкан, любимый, я знаю, что ты меня слышишь. Возвращайся ко мне, я очень соскучилась. — я тоже, но темнота затягивает очень сильно. POV Eda Три месяца. Два из которых я искала его на берегах Италии, а ещё один месяц, я смотрю, как его тело со множеством переломов дышит с помощью аппарата. Когда три месяца назад, Серкан уходил, но обещал вернуться, я до последнего верила в это, но какую же боль я испытала, когда увидела те ужасные новости. Сначала было неверие в происходящее, я до последнего отказывалась верить в то, что человек, которого я люблю больше жизни, мёртв. Я очень много плакала. Только госпожа Айдан верила в то, что Серкан жив. Потом приехал Дениз, он вселил в меня надежду. Он сказал, что мы можем найти Серкана, и тогда во мне разжегся огонёк надежды. Два месяца непрерывных поисков и вот, я нахожу его, в ссадинах и со сломанными костями, но живого. И вот месяц, каждый день я нахожусь возле его койки. Каждый день на протяжении месяца я молюсь о том, чтобы он открыл глаза, позвал меня, сказал, как любит, обнимет, прижмёт к своему сердцу, поцелует… — Эда? — мне послышалось? — Эда, воды. — Серкан! Воды? Сейчас, милый. — я быстро подскакиваю с кресла и даю любимому стакан воды. — Аллах! Ты очнулся! Как ты себя чувствуешь, Серкан? — во мне были смешанные чувства. Была и паника, и радость, и дикое облегчение от того, что он открыл глаза. — Эда, ты не улетела? Ты осталась? — куда улетела? Что за бред? — Куда улетела, любимый? — Селин не беременна, это не мой ребёнок, это ребёнок Дениза. — какой ребёнок? — Серкан, стой. Давай позовём врача. — я ничего не понимаю, теперь мне страшно. Я быстро нашла кнопку вызова врача и стала ждать. Серкан не отпускал мою руку и бормотал о том, что я осталась и никуда не улетела, о каком-то ребёнке. — Господин Серкан, рада снова видеть вас. Как себя чувствуете? — Госпожа Дилек, я не знаю, что с ним происходит, он говорит о каком-то ребёнке. Я волнуюсь очень. — да, я не дала сказать слово Серкану и это было не уважительно, но я очень волновалась. — Ребёнке? Может он говорит о вашем ребёнке? — Нет, я не беременна. Он говорит о ребёнке совершенного чужого человека. — Господин Серкан, вы можете сказать нам, что последнее вы помните? — я обратила свой взгляд на Серкана. Он задумался, явно что-то обдумывал или же собирался с мыслями. — Я не уверен, но последнее, что помнит мой мозг, это то, что я ехал в аэропорт, чтобы остановить Эду. Она хотела улететь в Нью-Йорк. — господи, но такого же не было. — Я хотел ей сказать, что Селин не беременна, ну беременна, но не от меня. — Хорошо, господин Серкан. Теперь все хорошо, вы можете не волноваться. Прошу вас лечь отдыхать, а пока я поговорю с госпожой Эдой. — киваю на слова доктора, хочу встать, но крепкая хватка на моем запястье удерживает меня. — Сначала поцелуй, госпожа Эда. — он только вышел из комы и в нем уже столько стил, откуда это берётся? Но не отказываю ему в этом действии, и быстро чмокаю в губы и сразу же ухожу. Мне было очень тревожно. Я не знала, что он переживал во время коммы, если вообще переживал. — Госпожа Эда, это нормально. Все три месяца, он проживал жизнь, которую выстроил его мозг. Скорее всего, его мозг выстроил один из вариантов событий, который мог произойти после крушения самолета. — Но ему же можно будет сказать, что это все игры его разума? — Аллах! Не может же он думать, что я смогу его бросить. — Конечно можно, но не сейчас. В данный момент он должен отойти от комы, а дальше потихоньку, но можно будет рассказать о его небольшом сне. В данный момент, вы просто можете потихоньку узнавать, что с ним произошло в этом «сне», — госпожа Дилек делает кавычки в воздухе. — за эти три месяца. — Хорошо, благодарю. Я не знаю, что с нами там происходило, но я обещаю, что верну тебя к прежней жизни, любимый.