Горизонт 404

      – Что… – Эллиот рассеяно оглядел пространство вокруг себя. Он был окружен вертикальными лазерными лучами, упиравшимися в потолок, образуя какое-то подобие тюремной камеры. За пределами камеры простиралась темнота, а единственными источниками света являлись лазерные прутья, горящие красным. – Куда?       – Гиперион, – парень, стоявший перед ним, равнодушно пожал плечами. – Космический корабль.       Эллиот замер, опешив на мгновение. Космический корабль? Видимо, всех знакомых дилеров Шейлы посадили, раз она начала закупаться наркотой непонятно где с такими приходами. Или Эллиот все-таки умер от кровоточащей раны и сейчас находился вне сознания. В любом случае, это глюк, и никакого космического корабля не существует. Вспомнив о ране, Эллиот снова почувствовал жгучую боль где-то под ребрами. Он тихо заскулил и осел на пол, держась за ранение. Если он чувствует боль, значит это не глюк, не сон и даже не кома. Тогда что за чертовщина происходит?       Внезапно Эллиота осенило. Дарлин рассказывала ему, что в этом районе часто ныкаются наркоманы и всякие фрики. Скорее всего, когда он открыл ту дверь, он попал в одну из этих компаний наглухо отмороженных. Мысленно успокоив себя, он немного расслабился. Парень маячил где-то в зоне видимости, поэтому обратиться к нему не составило труда.       –Послушай… эй, – не получив ответа, Эллиот чуть выдвинулся вперед, стараясь разглядеть темный силуэт за яркими лучами. – Ты еще здесь? Не помню твое имя.       – Леон, – он появился так внезапно, что Эллиот невольно отпрянул назад. Немного погодя, он выдохнул и продолжил.       – Леон. Меня зовут…       – Эллиот. Я знаю.       – Откуда? – ляпнул Эллиот, на секунду забывая, о чем вообще хотел сказать.       – Нейролептический импульсный трансформатор. Новое поступление, не особо освоили его, но судя по твоему выражению лица, работает отлично, – все это Леон проговорил таким тоном, будто рассказывал о микроволновке. – Крутая вещица, может, как-нибудь объясню тебе принцип работы.       С каждым его словом у Эллиота все больше закрадывалось подозрение, что на вечеринку фриков это не особо походит. Все это становилось похоже на одну из книг научной фантастики, которые любила Дарлин.       – Так, хорошо, послушай, – Эллиот тряхнул головой, решив отсюда выбираться. – У вас тут очень весело, но мне надо идти.       Боль не утихала, и Эллиот едва находил силы, чтобы говорить. С каждой минутой подсознательная тревога росла все больше. Эллиот с трудом поднялся и, покачнувшись, уверенно двинулся к окружающим его прутьям, вытягивая руку вперед, чтобы отодвинуть их.       Как только он коснулся мерцающего света, по его телу от кончиков пальцев до самых крошечных нейронов в мозге прошлась импульсная волна. Это не было похоже на удар тока. Это было в миллион раз хуже.       Сначала это было похоже на щекотку, теплыми приливами окутавшую все тело, но через несколько секунд она сменилась на пронзительную боль, впившуюся острыми гвоздями в стенки черепа. Было ощущение, что голова вот-вот расколется на миллиард кусочков, а тело просто расплавится.       Эллиот упал на колени, держась за голову, крепко сжав зубы. Перед лазами плясали красные круги, а мир вокруг бешено вращался. Через какое-то время боль постепенно начала отступать, с каждой секундой растворяясь все больше и больше. Вскоре осталось только противное ощущение, словно из головы и шеи тянутся длинные тонкие нити, за которые кто-то периодически издевательски дергает.       Он сел, обхватив голову руками, пытаясь поймать координацию, остановить движение пространства. Было ощущение, что его только что избили, переломав все кости, а затем опустили в чан с кипятком. Голос Леона звучал как из вакуума, и Эллиот напряг слух, чтобы расслышать каждое слово.       – Да, чувак, я бы тебе не советовал к ним прикасаться, – он усмехнулся. – Ощущения не из приятных.       Постепенно мир снова собрался в цельную картинку и перестал кружиться вокруг. Шум в ушах постепенно стихал, а сердце успокаивалось. Через пару минут Эллиот выдохнул и поднял голову. Теперь красный свет выглядел гораздо враждебнее, и только от одной мысли прикоснуться к прутьям у Эллиота зудели подушечки пальцев.       –Что…– голос едва его слушался и больше походил на сиплый скрип, чем на членораздельную речь. – Что это?       – Я даже название не буду произносить, оно тебя еще больше запутает, ну или напугает, – Леон пожал плечами. Он стоял в пяти шагах от Эллиота, но из-за полумрака и все еще слегка двоившегося пространства Эллиоту пока не удавалось разглядеть его лицо. – На вашей планетке такую штуковину еще лет семьсот не придумают.       – Да о чем ты, черт побери? – и так шаткое терпение начало уменьшаться со стремительной силой. Космический корабль, импульсный трансформатор, теперь еще и непонятное орудие пыток. Что дальше, пришельцы-роботы из галактики Идиотизма? Пора сваливать. – Все очень весело, но я ошибся дверью. Выпусти меня отсюда.       – Не очень хорошая идея, – Леон снова отошел от лазеров. До Эллиота донеслись звуки щелкаемых рычажков или кнопок. Через мгновение та часть комнаты, в которой стоял Леон, озарилась светом огромного экрана. – Мы сейчас на расстоянии примерно двух миллионов световых лет от Земли. Если честно, мне тоже не нравится галактика Андромеды с их старческим консерватизмом, но не будь так категоричен, ты же ее даже не видел, – Леон говорил спокойным голосом, но Эллиота почему-то замутило. Он не верил тому, что нес человек перед ним, но его подсознание начало прислушиваться к словам Леона. – Сомневаюсь, что ты просто хочешь прогуляться до Млечного Пути без скафандра, хотя я бы на это посмотрел.       – Мне нужно в больницу, – Эллиот применил последний, по его мнению, весомый аргумент. Злость и какая-то подсознательная тревога смешались в одной посудине, начиная постепенно затапливать последние крупицы надежды. Видимо, Леон пропустил через себя всю периодическую таблицу и сейчас сидел на чем-то довольно мощном, а значит воспринимать Эллиота всерьез не способен. Он стремительно терял надежду выйти отсюда живым. Либо его прикончит обильное кровотечение, либо кучка упоротых фанатов Дэна Симмонса*. – Поэтому нажми на волшебную кнопку, которая откроет эту межгалактическую тюрьму, и дай мне уйти.       Леон затих на какое-то время, и Эллиот уже было решил, что он куда-то ушел, но раздавшийся тихий смех убедил его в обратном. Леон снова подошел к нему и, замерев на секунду, сделал какой-то пас рукой.       – А ты мне нравишься, Эллиот, – он поднял и вторую руку, повторяя движение. Несколько красных искр сорвались с его пальцев и, на мгновение зависнув в воздухе, метнулись к лазерам.       Эллиот пристально наблюдал за происходящим. Как только искры коснулись мерцающих прутьев, те сначала поблекли и пошли рябью, а вскоре и вовсе превратились в помехи и исчезли. Он с трудом поднялся, прошипев от стрельнувшей в ребрах боли, и попытался осмотреться. Хотя глаза уже привыкли к темноте, Эллиот все еще мало что мог рассмотреть.       Леон не говорил ни слова, лишь наблюдал за ним. Эллиот прихрамывая двинулся в ту сторону, где, по его расчетам, была дверь, через которую он сюда и попал, но спустя пару минут он наткнулся на холодную стену.       – Не хочу отвлекать тебя от поисков, но гостевой выход там, – Леон махнул куда-то в сторону другой стены. Эллиот проследил за направлением его руки и на секунду потерял дар речи. На боковой стене находился огромный иллюминатор, через который можно было наблюдать неспешно проносящиеся мимо космические тела и ярко горящие вдалеке звезды. Недалеко от иллюминатора действительно находилась дверь.       – Как вы соорудили проекцию? Насколько мне известно, в этом районе снесли весь доступ к электричеству еще месяц назад. Генератор? Подземная перемычка со зданиями напротив? Что? – мозг стремительно генерировал варианты, отчаянно цепляясь за здравый смысл, отказываясь верить в то, что говорил ему Леон.       – Всего лишь коридор Таната, ничего особенного, – Леон снова пожал плечами. – Это смахивает на ваш земной Бруклин, всего-навсего подступ. Настоящий Манхэттэн еще впереди.       – Нет никакого «нашего» Бруклина, – взорвался Эллиот, резко разворачиваясь к Леону. – Мы не в галактике Андромеды, и не на космическом корабле, а в полуразвалившемся, мать его, здании на окраине, и я бы тебе очень блять советовал, выбирай порошок покачественнее, иначе… что смешного? – Эллиот впал в ступор при виде широкой улыбки Леона, а потом разозлился еще больше. Складывалось впечатление, что он, Эллиот, здесь главный наркоман.       – Не все в этой жизни можно логически объяснить, Эллиот, – Леон сделал шаг вперед, и над ним внезапно загорелась яркая лампочка, впервые за вечер освещая его целиком. Эллиот прищурился от резко вспыхнувшего потока света, а когда разглядел Леона лучше, озадаченно замер.       – Что… что это?       – Где?       –У тебя на голове, – Эллиот абстрактно махнул в сторону Леона рукой, продолжая его рассматривать. – Что это?       Леон был одет в красный комбинезон, похожий на те, которые носят исследователи на космических станциях, с серебристыми вставками по бокам. Массивные ботинки такого же светящегося серебристого цвета выглядывали из-под слегка закатанных штанин. Все это не вызывало особого удивления, кроме нескольких деталей. Через лоб Леона дугой проходила светящаяся красная линия, скрывающаяся дальше под темными дредами. Эллиот мысленно достроил ее до конца, было похоже, что Леон нацепил на голову металлический круг, чем-то напоминавший великоватую корону. Приглядевшись получше, он заметил на шее Леона несколько таких же красных линий, с обеих сторон спускавшихся за воротник комбинезона. Линии мерцали ярким красным, таким же, каким лазерные лучи несколько минут назад. Они выглядели как металлические швы, соединяющие оболочку робота. На мгновение Эллиоту показалось, что Леон действительно сделан из металла.       – А, это, – Леон снова улыбнулся и поднял правую руку, повернув ее тыльной стороной к Эллиоту и, сняв перчатку, пошевелил пальцами. Из-под рукава комбинезона выходил пучок таких же линий, разветвляясь на пять дорожек и проходя вдоль каждого пальца. – Что-то похожее на экзоскелет. Они повторяют строение тела, а именно кости. Много преимуществ и новых , недоступных вам, людям, способностей. Я тебе как-нибудь позже расскажу, не похоже, что сейчас ты воспримешь меня адекватно.       Эллиот вниматеельно рассматривал руку Леона. Линии повторяли скелет, но не воспроизводили каждую мелкую кость. Просто прямые линии, как будто кто-то на бумаге нарисовал человека из палочек, обозначая каждую часть тела. Словно шаблон.       – Это сон, я просто отключился или меня пристрелили люди Веры, – Эллиот с силой потер лицо, а боль в ребрах отозвалась острой вспышкой. – Наверное, я просто умер, как еще объяснить происходящее? – Эллиот вздохнул и обессилено опустился на пол.       – Не хочу вам мешать, но позволь спросить, – Леон развернулся и снова двинулся к большому экрану, задавая вопрос, на который Эллиот себе уже отвечал. – Разве во сне ты можешь чувствовать боль?       Рана, как бы соглашаясь со словами Леона, снова напомнила о себе жгучим импульсом. Эллиот надавил на нее руками, стиснув зубы.       – Очень правдоподобный сон.       – Да? Хорошо, чувак, – Леон усмехнулся своим мыслям и нажал на пару кнопок на панели управления возле экрана. – А как тогда ты объяснишь это?       Через секунду что-то загудело, и вся комната как будто пришла в движение. Эллиот поднял голову, прислушиваясь. Все тело налилось тяжестью, словно кто-то огромный сжал его в кулак, и странно завибрировало. Эллиот поднял руку перед глазами, она тряслась, сильно затвердевшая от напряжения. Голову будто сжало в тиски, и Эллиот на секунду испугался, что сейчас повторится та боль, которую он испытал, когда притронулся к лазерам. Но через мгновение все закончилось так же резко, как и началось. Напряжение отпустило, а дрожь исчезла.       Эллиот поднялся, оглядывая себя, пытаясь понять, что произошло. Вдруг со стороны экрана донесся громкий пикающий звук, и Эллиот схватился за грудь, там, где жутко быстро билось сердце. В момент из него словно выкачали весь воздух, и его вдох запнулся на середине, а горло сжала невидимая рука. Он бросил испуганный взгляд на Леона, но тот продолжал расслаблено подпирать стойку с управлением, рассматривая Эллиота. Эллиот попытался что-то сказать, даже, наверное, прокричать, но из-за недостатка воздуха просто не мог.       Он почувствовал, как его ноги медленно отрываются от пола, пружиной отталкивая его вверх. Воздух порциями возвращался в легкие, и Эллиот жадно хватал их, рвано дыша. Тело стало невесомым, слишком легким и будто прозрачным. Он посмотрел вниз и понял, что он давно не стоит на металлическом полу, а парит в нескольких дюймах над ним, продолжая подниматься все выше и выше. Он окончательно перестал понимать происходящее и все попытки объяснить это рухнули, как карточный домик. Он снова нашел глазами Леона.       – Что ты сделал? – голос прозвучал хрипло, помня отобранный на несколько секунд кислород.       – Отключил искусственную гравитацию, – Леон пожал плечами, а полоска на его лбу моргнула красным.       – Но почему тогда ты не взлетел, – Эллиот не успел договорить, как сам нашел ответ на свой вопрос. – Из-за…       – Точно, из-за этого, – Леон постучал указательным пальцем по линии, кольцом обхватившей его голову. – Притяжение для меня остается достаточно сильным, чтобы удерживать от полетов в невесомости. Для людей же, в частности, для тебя, его не достаточно.       Понаблюдав за зависшим над полом Эллиотом еще какое-то время, Леон повернулся к экрану и щелкнул по одному из выключателей. Эллиот почувствовал, как ноги налились тяжестью, точно к ним привязали по увесистому грузу, и плавно опустился вниз, вставая на ноги. Все тело гудело и было как-то странно наэлектризовано.       Леон собирался сказать что-то еще, но его перебила хлопнувшая где-то дверь и звук тяжелых шагов. Несколько человек вышли из полумрака, тоже попадая под свет лампы. Как и у Леона, вдоль тела у них тянулись металлические светящиеся линии. Отличие было только в цвете. Один из пришедших вышел вперед, недовольно смотря на Леона.       – Почему чужак свободно разгуливает по отсеку? – Эллиот не видел его лица, но этот голос он узнал бы, даже если ему выкололи бы глаза. Он растерянно шагнул вперед, округлившимися глазами осматривая силуэт мужчины.       – Да брось ты, – Леон не сменил расслабленного тона, более того, продолжал стоять, облокачиваясь на панель управления, будто это не его отчитывало “начальство”. – Эллиот крутой и не опасный.       – Это уже будешь решать не ты, а капитан, – мужчина развернулся к Эллиоту, и тот отшатнулся. – А пока взять его под стражу.       Эллиот неверящим взглядом осматривал нахмурившегося мужчину и больше убеждался в том, что он, вероятнее всего, мертв, и сейчас наблюдает какую-то проекцию жизни. Он удивленно выдохнул.       – Олли?       Олли нахмурился еще больше, и его линия, пересекающая лоб, загорелась желтым, а руки сжались в кулак. Где-то хохотнул Леон.       – Не знаю, кто назвал тебе эту отвратительную форму моего имени, но не смей ко мне так обращаться, – Олли сделал шаг вперед. – Для тебя и для всех остальных, – с нажимом добавил он, бросив мимолетный взгляд назад. – Командор Паркер.       Рана под ребром резанула с особой силой, и последнее, что увидел Эллиот перед тем, как отключиться, был огромный астероид, пронесшийся мимо иллюминатора и оставивший за собой мерцающий синий свет. *       Дверь трюма медленно опустилась вниз, и шаттл, коротко прогудев, двинулся внутрь. Пройдя дезинфекцию, челнок несколько раз пикнул и, получив уведомление о выключенном питании, как будто вздохнул и медленно опустился на пол. Дверь трюма автоматически загерметизировалась, поэтому счетчики шаттла, подождав, пока условия в трюме вернутся до показателей «приемлемо», дали зеленый свет системе автоблокировки. Дождавшись, пока трап опустится, Тайрелл взял небольшую темную коробочку с приборной панели и двинулся на выход. У подножия трапа уже стояли Прайс и Анджела, напряженными взглядами встречая его.       – Что-то стоящее, капитан? – Анджела подалась вперед.       – Очередная сточная яма, – Тайрелл, сделав еще пару шагов, легко подкинул коробочку. Анджела протянула руку, в последний момент спасая ее от столкновения с полом. – Никаких намеков на экосистему, ничего даже отдаленно похожего на Земную атмосферу, а гравитационное поле велико настолько, что один день длится… Сколько меня не было?       – Шесть недель по Григорианскому календарю, – откликнулся Прайс.       –Один день длится шесть недель, – он сошел с трапа и повел плечами, разминая затекшие мышцы. – Подробнее узнаете с топоскора. Анджела, окажи честь.       – Здесь? Но, капитан, – она с сомнением посмотрела на него. – Все датчики в крыле управления, мы не сможем сохранить информацию в базе Гипериона.       – На то и расчет, – Тайрелл едва заметно поднял уголок губ. – Не хочу, чтобы остальная команда видела это. Корабль движется на общей надежде, а это, – он указал в сторону коробочки, которую держала Анджела. – Ее у них отнимет.       – Но…       –Выполняй, – Тайрелл не дал ей договорить, с небольшим нажимом перебивая.       Анджела сжала губы в тонкую линию и вздохнула. Она повертела топоскор в руках, затем, схватившись за две грани, резко сдвинула их с места и, мысленно досчитав до пяти, подбросила коробочку вверх.       Свет в трюме моргнул и погас, погружая комнату в темноту. Но топоскор, почти долетев до блочного потолка, разлетелся на искры, которые тут же устремились вниз. Как только они коснулись пола, темная комната тут же изменилась. Исчезли серые стены и небольшие иллюминаторы, Шаттла тоже как не бывало, а прохладный трюм превратился в пылающую жаром планету. Единственное, что было недостоверно в проекции – наличие воздуха. На Мерее, с которой только что вернулся Тайрелл, его не было вовсе.       – Осмотритесь, – негромко сказал Тайрелл, засовывая руки в карманы куртки. – Вы помните, как она выглядела несколько лет назад?       – Сплошной океан, – Прайс удивленно выдохнул и сделал шаг вперед, пораженно осматривая ландшафт. Поверхностный слой планеты был испещрен огромными трещинами, уходившими на миллионы миль вокруг. Каменные глыбы выросли уродливыми великанами по всей округе, когда-то светлое небо сейчас было графитового цвета, а непонятные массы копились на нем, подобные уродливым облакам, затягивая восемьдесят процентов неба. Отовсюду веяло раскаленным воздухом.       – Но почему настолько высокая температура, если отсутствует атмосфера? – Анджела слегка поддела острым носком сапога попавший под ногу камень. Тот рассыпался, превращаясь в песок.       –Жители создали аналог воздуха, чтобы поддерживать жизнь, – Тайрелл пожал плечами. – Пока не знаю, как им удалось.       – И где же сами жители? – Прайс продолжал продвигаться вперед, с хрустом ступая по треснувшему грунту Мереи.       – Последние – по ту сторону расщелины. За кривой каменной насыпью, – Тайрелл указал куда-то вперед.       Анджела обернулась, чтобы проследить за его рукой, и первая двинулась к насыпи. После нескольких дней, проведенных на Земле, передвигаться здесь было трудновато, но она приложила все силы и двинулась дальше. Анджела с легкостью перепрыгнула ров и добралась до упомянутых камней, но никакого движения видно не было.       –Где именно, капитан? – крикнула она, найдя глазами Тайрелла.       – С той стороны склона, – он снова указал рукой вперед. – Увиденное тебе не понравится.       До Анджелы слишком поздно долетели последние слова, когда она уже заглянула за насыпь, наткнувшись взглядом на последних жителей планеты Мерея. Они лежали вдвоем, укрытые тенью самого большого камня, видимо искавшие в ней последнюю надежду на спасение от засушливой жары. Мертвые. Их некогда светло-зеленая блестящая кожа, обычно подсвечиваемая каким-то внутренним светом, сейчас ссохлась и висела на них пыльными лохмотьями, а сами они уменьшились в несколько раз. Руки меньшей фигурки были обвиты вокруг тела рядом, перед смертью, видимо хватаясь за самое родное и близкое, что было рядом. В страхе перед приближающейся смертью.       Анджела невольно отпрянула с какой-то давно забытой щемящей болью в сердце. Родитель и его ребенок, последние на несчастной планете, встретившие свою смерть. В страхе, как насекомые, забившись под камень.       – Они погибли незадолго до нашей высадки, – Тайрелл подошел неслышно, становясь за ее спиной. Но она даже не вздрогнула, до сих пор ошеломленная увиденным.       – Что здесь произошло? – голос звучал как натянутая струна, но нужно было отдать ей должное, не дрожал.       – Фард, – на выдохе произнес Тайрелл. – Ему что-то нужно было от жителей Мереи. Судя по всему, они не готовы были с этим расстаться, и он попросил настойчивее, – Тайрелл невесомо поднял двумя пальцами подбородок Анджелы, не отрывающей взгляд от лежащих перед ними тел, и, твердо посмотрев ей в глаза, аккуратно повернул ее голову вбок. – Гораздо настойчивее.       Анджела непроизвольно ахнула, попятившись назад. Всю долину, располагающуюся под склоном, на котором они стояли, устилали миллионы тел. Такого же грязного зеленого цвета с обвисшей, ставшей в несколько раз тяжелее для их хрупких костей кожей. Жители Мереи приняли смерть одновременно, оберегая что-то бесконечно ценное. И, по всей видимости, бесконечно опасное.       –Чудовище, – голос Анджелы все же едва заметно дрогнул.       Проекция внезапно рассыпалась на миллиарды осколков, которые тут же растворились в пространстве, навсегда унося с собой изображение пустынной Мереи. Но перед глазами трех членов экипажа Гипериона эта картинка будет жить еще многие годы.       – В такие моменты я действительно рад, что топоскор способен воссоздать проекцию лишь один раз, – голос Тайрелла звучал безэмоционально, а взгляд отвлеченно изучал что-то на дальней стене трюма.       – Что конкретно произошло? Есть догадки, капитан? – Прайс тоже задумчиво смотрел в одну точку.       – Фард вернулся, Филипп. И вернулся не просто так, назревает что-то большое, что-то, что возможно переделает нашу Вселенную, перепишет код заново и отбросит нас на миллиарды лет назад.       –Фард? – Прайс удивленно уставился на Тайрелла. – Но он же в тюрьме.       – Как видишь, ни одна Галактика пока не в силах создать тюрьму, из которой он бы не сбежал. Я удивлен, что он заставил нас ждать так долго. Что-то идет, и не сказал бы, что я от этого в восторге.       – Я займусь отчетами, капитан, – сухо сказала Анджела, и, не дожидаясь ответа, развернулась и покинула транспортный трюм. Она была подавлена, и, может Тайреллу показалось, но он заметил блеснувшие слезы в ее злом и печальном взгляде.       – Ей не стоило этого видеть, – тихо проговорил Прайс, провожая ее удаляющуюся спину взглядом.       – Она сильная, Филипп, – задумчиво сказал Тайрелл, тоже направляясь к двери. И добавил тихое: –Наверное, самая сильная из всех, кого я знаю.       Когда Тайрелл практически скрылся в темном коридоре, Прайс спохватился.       – Капитан, – крикнул он и поспешно шагнул за Тайреллом. – У нас на борту чужак, капитан.       Тайрелл замер, удивленно посмотрев на Филиппа. Тот протянул ему тонкий стеклянный прямоугольник, который при прикосновении загорелся белым. Прайс пару раз нажал на сенсорную кнопку, и прямоугольник поднялся с ладони Тайрелла, зависая в воздухе. Поток зеленого света вырвался с его экрана и тоже повис в воздухе в виде колесика загрузки, а через секунду принял изображение чьего-то лица. При проявлении красок уже отчетливо можно было узнать лицо Эллиота. Тайрелл задумчиво крутил рукой объемную проекцию, рассматривая Эллиота со всех сторон.       – Попал на корабль на Земле, когда мы совершали догрузку. Что с ним делать?       – Человек на борту, – Тайрелл спокойно улыбнулся, будто не слыша слова Прайса, продолжая рассматривать проекцию. – Интересно. *       Эллиот резко вдохнул и открыл глаза. В голове все еще всплывали отрывки странного сна про погоню, про Веру и про странного парня по имени Леон с космического корабля. Он шевельнул рукой, но рядом с ним никого не было, значит Шейла все же ушла. Эллиот снова прикрыл глаза, но внезапная мысль заставила его сердце пропустить удар. В его комнате никогда не было так светло.       Он резко выпрямился, принимая сидячее положение. Это не его квартира, и то, судя по всему, был не сон. Он находился в большой светлой комнате, освещенной холодным металлическим светом и сверкающей чистотой.       Эллиот попытался упереться руками в кровать, на которой лежал, но пальцы только ушли вниз, хватая воздух. Эллиот растерянно опустил взгляд вниз и увидел, что он не касается кровати, а парит над ней на расстоянии нескольких дюймов, весь объятый неизвестным оранжевым светом. Его толстовка куда-то пропала, но он не обратил внимания на это, с удивлением рассматривая место, куда его ранила пуля несколько часов назад. На теле не было ни ссадины. Кожа на ребрах была нетронутой, лишь странный металлический квадрат, чем-то напоминающий стандартный чип, был приклеен к месту бывшей раны.       Эллиот поскреб его пальцем, а затем и вовсе попытался оторвать, но квадрат не сдвинулся ни на дюйм. С нарастающей паникой Эллиот осмотрелся вокруг, но никого в комнате не было, все койки были пусты, а оранжевый свет где-то еще отсутствовал.       –Эй, – голос слушался плохо. Видимо, он был в отключке достаточно долгое время. – Эй, кто-нибудь?       Никто не отозвался. Эллиот зажмурился и с силой потер виски. Крохотные надежды на то, что это не реальность, а какой-то приход или глюк все еще не отпускали его, хотя с каждой секундой становились более и более хрупкими, грозясь рассыпаться. А вдруг это действительно реально и он каким-то образом оказался в космосе? Слишком многое указывало на это.       Эллиот вспомнил Олли. Не того болвана Олли, из AllSafe, а здешнего, “Командора Паркера”. Что он здесь делает? Мог ли он попасть сюда так же, как и Эллиот? Тогда почему он его не узнает?       Эллиот вздохнул. Слишком много вопросов, на которые он не был способен ответить сам. А того, кто ему все разъяснит, он пока не наблюдал. Эллиот снова посмотрел на объявший его оранжевый свет. Он поднял руку и пошевелил пальцами, они двигались с трудом, словно под водой. Это был не просто свет, а какая-то оболочка, которая была плотнее воздуха, но тем не менее телом вообще не ощущалась и не мешала нормально дышать.       Эллиот немного сдвинулся, чтобы выбраться отсюда, вернее, попытался сдвинуться. У него не получилось поменять местоположение тела ни на дюйм. Оранжевая светящаяся оболочка не давала ему это сделать, окутывая как большой пузырь, как условный бронежилет. Она двигалась вместе с ним, тем не менее удерживая его на месте.       Еще несколько минут безрезультатно повозившись на месте, Эллиот замер, обдумывая одну идею. Она не казалась довольно удачной, но попытаться стоило. Он не двигался какое-то время, ожидая пока свет, колеблющийся от его движений, станет неподвижным. И как только масса вокруг него остановилась, Эллиот резко дернулся вправо, увлекая за собой оболочку, а затем, молниеносно отклонился влево. Субстанция продолжила свое движение по инерции, не успевая подстроиться под Эллиота, и он на мгновение выбрался из нее, почти освободившись.       Но оболочка как магнитом притянула его обратно, с силой затягивая внутрь. Движение было настолько резким, что Эллиот зацепил головой висящий над кроватью плоский горизонтальный экран. Голову прострелило болью, как будто он ударился о камень, а не о хрупкий, на первый взгляд экран. Эллиот зажмурился, мысленно пытаясь успокоить боль. Справа от уха что-то отрывисто пропищало.       Через несколько секунд в комнате послышались быстрые приближающиеся шаги. Эллиот с интересом открыл глаза, на время забывая о гудящей голове.       Парень, вошедший в комнату, Эллиоту был не знаком. Он так же, как и все на этом условном корабле, имел странные, отливающие металлом линии вокруг головы, на шее и на кистях. Однако у верхней части его комбинезона были короткие рукава, поэтому Эллиот разглядел еще несколько длинных полос: от запястья до локтя и еще одну, уходящую от локтя и скрывающуюся под рукавом футболки. Все они, как и его форма, были оранжевого цвета. Точно такого же, как и оболочка вокруг Эллиота.       – Пытаешься сбежать? – Он ухмыльнулся. – Без финального осмотра не пущу.       Парень, насвистывая себе что-то под нос, протянул руку и выровнял экран, положение которого случайно сменил Эллиот. Немного погодя, экран включился и странно звякнул. Эллиота обдало холодом и обездвижило окончательно, а плазма вокруг завибрировала.       – Что происходит? – спросил он напряженно.       –Простой анализ всех твоих систем, считай, стандартное обследование в больнице, – каждую секунду в воздухе возникали какие-то электронные таблицы с надписями и показателями. На самой первой была фотография Эллиота. Парень внимательно просматривал их, поочередно прокручивая перед лицом и отодвигая изученные. – Я Циско, кстати.       Эллиот хотел было ответить, но горло сковало странным спазмом, и теперь он не мог произнести ни слова, а машина над головой продолжала позвякивать и, видимо, проводить обследование дальше.       Циско смахнул последнюю таблицу, зависшую в воздухе, и те сами сформировались в один документ и, вспыхнув напоследок, исчезли. Как только таблицы испарились, невидимая рука исчезла с горла Эллиота, и он жадно вдохнул воздух. Экран над ним тоже потух, и в комнате вновь стало тихо, только учащенное дыхание Эллиота нарушало тишину.       Циско выудил откуда-то прибор, отдаленно напоминающий обычную шариковую ручку, только в несколько раз больше. Он подошел к Эллиоту и щелкнул на одну из кнопок условной ручки. Оранжевая сфера вокруг него исчезла, и дышать вдруг стало легче. Циско наклонился, рассматривая чип на теле Эллиота. Он поднес к нему ручку, та загорелась белым и загудела.       – Что это? – который раз за день спросил Эллиот, наблюдая за Циско.       –Мы достали пулю, кстати, вон она, если тебе интересно, – Циско указал куда-то за спину Эллиота. Он машинально повернул голову, глазами ища то, на что он показал. В другом конце комнаты располагались прозрачные столбы, уходящие в потолок. В одном из этих столбов подсвеченная балансировала в воздухе пуля. – Чтобы ткани быстрее срослись, мы вшили на время этот регулятор. За пару часов он восстановил поврежденный участок тела, и теперь посмотри – он как новенький. А это, – Циско поднял ручку, повертев ее в длинных пальцах. – Так называемый регулятор регулятора. Он пополняет заряд чипа, подключает и отключает его и проверяет состояние регенерируемого участка тела. Одним словом – супер вещь. Кстати, Леон придумал. Вы уже знакомы?       Эллиот отстраненно кивнул, пытаясь уложить в голове поток вылитой на него информации. Циско говорил много, что-то показывая и объясняя, и иногда Эллиот просто не успевал за его мыслью.       Когда Циско, поднеся ручку слишком близко к телу Эллиота, случайно задел голую кожу пальцем, Эллиота как током пронзило. От неожиданности он шарахнулся от Циско на несколько шагов назад, затравленно смотря на него. Циско с интересом смотрел на него, склонив голову к плечу, а полоска на его голове два раза мигнула.       –Тебе не нравится, когда тебя касаются? – медленно спросил он. Эллиот отрывисто кивнул, все еще оглушенный шумом колотящегося сердца. Циско тоже кивнул и медленно поднял руки, для достоверности отступая на шаг назад. – Все, не трогаю. Никаких прикосновений. В принципе, я закончил, можешь сам открепить чип, блока больше нет.       Эллиот выдохнул и опустил голову вниз. Он нашел чип и слегка дрожащими пальцами подцепил его, снимая с кожи. По телу пробежал непонятный импульс, а место, с которого он снял чип, болезненно заныло.       Эллиот протянул Циско чип, но тот махнул в сторону небольшого стола. Эллиот благодарно кивнул и положил металлический квадрат на стол, что позволило ему лишний раз не трогать парня. Циско забрал чип и, немного покопавшись в одном из углов комнаты, протянул Эллиоту его черную толстовку.       – Спасибо, – Эллиот натянул ее и сразу почувствовал себя немного спокойнее. – И за чип тоже.       Циско кивнул ему и ухмыльнулся. Эллиот наткнулся взглядом на небольшой иллюминатор в другом конце комнаты, и притихнувшие на время мысли снова зароились как пчелы.       – Где я? – вопрос был общий и, наверное, до глупости неопределенный. Но именно на него Эллиот искал ответ больше всего.       –На космическом корабле, Гиперионе. Сейчас мы временно зависли в галактике Андромеды по приказу капитана. Но сегодня вылет дальше, наверное, сначала в Галактику Треугольника, а дальше… а дальше мы еще не решили.       У Эллиота снова закружилась голова. Он на всякий случай схватился за стол, удерживая равновесие. Циско обеспокоенно подался вперед.       –Но как я сюда попал? Я был на Земле и просто зашел в одну из дверей в одной старой развалине.       –Гиперион проводил догрузку на вашей планете. Парочку химических аккумуляторов и так, по мелочи. Ну сам знаешь, как это бывает. – Циско хохотнул, но, наткнувшись на растерянный взгляд Эллиота, продолжил. – Естественно, у местного населения возникли бы вопросы, если бы огромный сверхновый космический корабль из другой Вселенной опустился посреди Нью-Йорка. Поэтому пришлось маскироваться.       До Эллиота медленно доходил смысл слов Циско. Он снова глянул в иллюминатор, постепенно начиная понимать.       – Та старая развалина и была вашим кораблем?       – Леон мастер своего дело, что касается техники, – Циско кивнул. – Двойные зеркала просто отобразили пейзаж, а проекция добавила деталей. И вот тебе новое большое здание на окраине, в которое ты по случайности попал.       Эллиот с силой потер лоб. Все вставало на свои места, но сознание до конца отказывалось верить в происходящее, пренебрегая всеми фактами, железно убежденное в дикости ситуации.       – А вы? Вы не люди, – миллион копившихся вопросов по капле начал просачиваться наружу. Эллиот еще раз с интересом оглядел Циско. – Кто вы тогда?       – Там, откуда мы родом, мы – люди, – Циско тепло улыбнулся. – А вот вы считались бы странными, пришельцами с другой планеты. Это сложно объяснить, но такой ответ наиболее понятен.       – А это, – Эллиот пальцем прочертил на лбу полосу, указывая на линию на голове Циско. – Что это? Леон говорил, что это аналог экзоскелета, но почему у каждого он индивидуален? Вы его выбираете?       – Слишком много вопросов, Эллиот, – Циско хохотнул. – Тебе повезло, что я разговорчивый. В общем…       Его прервал хлопок входной двери и чьи-то легкие шаги. Они машинально повернулись в сторону двери, и Эллиот едва не подавился еще одним вопросом.       – Дарлин? – он удивленно уставился на нее. Дарлин с непониманием взглянула на него в ответ.       – Ты – Эллиот? – дождавшись, пока он заторможенно кивнет, она продолжила. – Капитан хочет тебя видеть.