***
Голова раскалывалась. Веки не поддавались открываться, от слепящего из окна солнца. Тихий протяжный стон прошёлся по всей комнате. Девушка пошевелилась, все-таки заставляя себя приоткрыть глаза, потирая виски. Но как только взгляд, наконец, сфокусировался, до неё дошло, что она находится не в своей комнате. Ее комната была намного уютней, чем эта. В этой же летало множество пыли, обустроена она была скромно. Кровать, шкаф и пустой стол со стулом, на котором висели ее вещи. Она резко перевела свой взгляд на себя, заглядывая под одеяло. Что же, она хотя бы не голая. Медленно поднимаясь, ведь голова гудела так сильно, что она бы провалялась ещё весь день, она наконец пересилила себя, сбросив ноги с кровати и принимая сидячее положение. Мозг пытался выгрузить информацию вчерашнего вечера, но все было слишком туманно. Она даже не понимала где находится. Но в голову забрался резкий образ Пятого, который прижимал ее к столу. Глаза девушки расширились в немом ужасе, и все, что она смогла выговорить, было: — ВОТ ЖЕ МАТЬ ТВОЮ ДЕРЬМО. От осознания этого, и примерного понимания где она находится, девушка сквозь боль спешно начала собираться, взяв свои вещи со стула. Люси подошла к двери и приставила к ней ухо, прислушиваясь. Тишина. Медленно взявшись за ручку и потянув ее вниз, дверь со скрипом открылась, заставляя девушку скривиться от шума, и выглянула в коридор. Никого. Быстро выходя, она направилась прямиком в коридор, в конце которого находилась лестница вниз. Идя вперёд, Люси осматривала все вокруг. Так же как и в комнате, где она спала, было все скромно, но при этом весьма пафосно. Единственное, что разбавляло как-то красок в этом мрачном коридоре, так это бордовый ковёр. Наконец дойдя до лестницы, она снова прислушалась. Все так же тишина. Медленно спустившись, девушка оказалась посреди гостиной, совмещенной с кухней. Видимо, все же дома никого, раз ее до сих пор никто не встретил. В ее голове возникла мысль расслабиться и осмотреться. Дурацкая мысль. В принципе хуже, чем вчера быть не может. Ничего же страшного, если девушка узнаёт о своём враге чуть больше. Она стала обходить гостиную, рассматривая все вокруг. Было весьма много портретов, на которых были изображены дети в масках, рядом с которыми стоял взрослый мужчина с моноклем и тростью. Взгляд его был суров настолько, что на коже девушки выступили мурашки. Так же были портреты с этими же детьми, только они были взрослее, и уже на одного меньше. Что-то в них ей показалось знакомым, будто она знала их, или где-то видела. Она так глубоко погрузилась в себя, пытаясь вспомнить, что не заметила, как к ней подошёл молодой мужчина, и произнёс прямо ей на ухо: — Пятый завёл себе подружку? — от неожиданности сработал защитный рефлекс, Люси одним ловким движением скрутила руки мужчины, повалив его на пол. На что он лишь закряхтел и простонал. — И тебе привет. Девушка нахмурилась, отпустив его, и отойдя подальше: — Кто ты? — Я вообще-то тут живу. Я, Клаус, братишка милашки Пятого, — ехидно промяукал мужчина. — А кто ты? Подружка? — он еле поднялся с пола, немного споткнувшись о свою же ногу. Взгляд его сузился в хитром подозрении. — Фу, нет, — Люси скривилась, лишь при упоминании слова «подружка». — Я оказалась тут случайно. — О, я видел, как это было случайно, — засмеялся Клаус, хватаясь за свой живот. — Впервые видел заботливого Пятого. Лицо девушки снова скривилось, в отвращении. — Что ж, я, наверное, пойду. — О, дорогая, нет-нет, составь мне компанию, позавтракай со мной. — перебил ее мужчина с легкой бородкой. Его кучерявые волосы торчали в разные стороны, а одет он был очень странно. Точнее, скорее по-женски. Клетчатая юбка, какой-то дурацкий топ, и длинная жилетка. Он подошёл к ней, хватая за плечи и потащил в сторону кухни, усаживая за стол. Она было начала сопротивляться, но бросила эти попытки, ведь его движения были более чем настойчивыми, а ей было слишком плохо, что бы возразить. На кухню зашла молодая женщина, одетая словно с иголочки. Длинное и идеально выглаженное платье в цветочек восьмидесятых годов, ее золотые волосы были аккуратно уложены в прическу, а на лице отражалась приветливая улыбка. — О мама, познакомься, у нас гость Пятого. Это… — запнулся Клаус, посмотрев на девушку, которая вообще не понимала, что она тут делает. — «Мама?» — вопросительно подумала девушка. Она что, родила в десять лет? Как можно быть такой молодой? — Люсия, — продолжила за него девушка, ведь промолчать было бы весьма грубо. Но Клаус уловил ее напряженный и полный смятения взгляд, и поэтому поспешил объяснить: — Она робот. Отец создал ее, что бы она заботилась о нас, так как сам он был никчемным придурком, но не суть, — на последней фразе, он хлопнул в ладоши, продолжая, уже обращаясь к «Маме». — Ты не могла бы приготовить нам завтрак? — Дорогие дети, конечно, скоро все будет готово, — улыбнулась она своей фирменной улыбкой, открывая белоснежные зубы. Спустя двадцать минут завтрак был подан, но девушке кусок в горло не лез. Во-первых похмелье, во-вторых ей было до жути неуютно, хотя она понимала, что вот шанс, узнать своего недруга получше. Но первое впечатление от его семьи не было впечатляющим. Клаус, его брат, был алкоголиком и наркоманом, мать — робот, отец говнюк, который вроде как умер или пропал. Были ещё Диего, Элисон, Ваня и Лютер. Кто они конкретно, она не запомнила, кроме того, что они все братья и сёстры. И все это Клаус рассказал ей буквально за пять минут. При этом про себя он рассказывал весьма хвалёно, независимо от того, какой образ жизни он ведёт. И все же, он был мил и дружелюбен, хоть и странный.***
— Так что на счёт Номера Пять? И почему у него такое странное имя? — я все же решилась задать пару вопросов, продолжая ковырять вилкой яичницу. Кусок в горло не лез. Неизвестно, когда у меня ещё появится возможность что-то узнать. Клаус же охотно шёл на контакт. Мда. Я бы с ним только на разведку и ходила. Сарказм. — Да, наш отец любил стандарт, поэтому называл нас по номерам, — он довольно быстро съел свою еду, и закурил сигарету, откидываясь на стул. Интересно, почему он принимает эту дрянь? Теперь его внимание было подарено только ей. — Так как вы познакомились с моим братиком? — В школе. — Он ходит в школу? — засмеялся Клаус, так сильно, что начал кашлять. Я нахмурилась, отводя взгляд. Что смешного? — Эм, ну да. А где ваша мама? — я решила быстро перевести тему. От яичницы не осталось ничего целого. — Ну кроме этой мамы, у нас ее не было. Наш отец выкупил нас и усыновил, ну, знаешь, создавая, что-то вроде супер-семейки, — что он несёт? Теперь понятно, почему Пятый такой: детство, я думаю, у него не сложилось. Хотя не мне судить. Может, он просто козел. Выкупил? Какой ужас. Все становится слишком странным, и я уже не понимаю, где этот его брат говорит бред, а где правду. Может он накурен? — Супер-семейка? — переспросила я. И что это может значить? Отец был каким нибудь злым ученым и ставил опыты? Я усмехнулась сама себе. — Ну да, у нас у всех есть… — не успел он договорить, как его резко перебили. — Заткнись, Клаус, — откуда не возьмись, появился Пятый. И он был злой. Очень плохой знак. Надо было сразу сваливать, а не топиться в любопытстве. От повисшего напряжения я даже не смогла пошевелиться и поднять на него глаза, но я чувствовала, как он прожигает во мне дыру. Что б его. — Братик, вот и ты, а я уже познакомился с твоей подружкой, — уверена, он скривился в ужасающей гримасе. Уверена, он готов был порвать своего брата. Я чувствовала всю эту злость, будто в себе самой. — Клаус, свали, — прошипел парень. — Фу, какой ты грубый, теперь понятно, почему у тебя нет подружки. — проговорил обиженно Клаус, выходя из кухни. — Тебя это тоже касается, — наконец обратился он ко мне, я все же подняла на него свой взгляд. Сейчас, когда мы остались одни на этой чертовой кухне, стало до жути не по себе. Но я скрывала это как могла. — У меня тут не приют. — А по рассказам твоего брата так и не скажешь, — ответила я в его язвительной манере, поднимаясь со стула. Но, видимо, я сделала это зря, потому что он резко подскочил ко мне, хватая меня за край кофты, приближая к себе ещё ближе. — Повтори, — весьма злобно прошипел он. Было ощущение, что он сейчас задавит меня своим взглядом, или взорвет. Видимо, это была его больная тема, что же, буду знать. В ответ я лишь закусила нижнюю губу. И, кажется, я сделала это зря, ведь следующее, что он сделал, перевел на них взгляд. О Боже ты мой. Это уже наш третий раз так близко. И почему во мне это вызывает столько противоречивых чувств. Мне срочно нужно завести парня! Я уже засматриваюсь на какого-то козла. Это плохой знак, очень плохой знак. Он закрыл глаза, тяжело вздохнув, и сглатывая слишком громко. Он нервничал? Или мне это кажется, потому что я — да. Я, черт возьми, вся на нервах, ведь мои лёгкие снова наполнились запахом кофе. Как он может так держать самообладание? Или он снова издевается надо мной? Он снова посмотрел мне в глаза, но в них уже не было злости, было что-то другое. Будто он боролся сам с собой. А затем он снова усмехнулся, возвращаясь к себе прежнему. Ну конечно, как же иначе. В его глазах появился недобрый огонёк. Теперь громко сглотнула я. — Ты снова попадаешься на эту уловку, — засмеялся он злобно. Что это? Его защита? Насмешка? В любом случае, я не дам ему снова посмеяться надо мной. Пятый продолжил, не отстраняясь. — Неужели ты дума… Но не успел он договорить, как я схватила его за воротник рубашки, и притянула ближе, накрывая губы со вкусом кофе своими. Он замер, но не отстранился. Секунда, две, три. Я уже готова была отстраниться, но почувствовала, как он приоткрыл свой рот, и заскользил своим языком по моим губам, углубляя такой сладкий поцелуй. Его язык исследовал каждый уголок моего рта, сплетаясь вместе с моим. Я чувствовала, что мне уже не приходится притягивать его к себе ближе, потому что он сам ко мне подошёл ближе. И кто из нас теперь попал в свою же уловку? Хотя, возможно, и я тоже, потому что мне снесло крышу. Какого хрена я это сделала? Почему? Этот чертов вкус кофе, эта дурацкая милая ямочка на щеке. Нет. Это все определенно гормоны. И вообще, я сделала это только для того, чтобы выиграть эту дурацкую, выдуманную в моей же голове, игру. Но он был таким терпким, но в то же время сладким, внизу живота у меня начинал образовываться тянущийся клубок, который предупреждал меня, что пора остановиться. Но я не могла. Я никогда не любила кофе, но в его исполнении, я в нем захлебываюсь. Всегда знала, что кофе меня погубит. Воздуха осталось критически мало, и мне пришлось отстраниться первой. Я хотела ещё. Но я больше не могла себе это позволить, и прежде, чем он что-то мог мне съязвить и провернуть эту неловкую ситуацию в свою пользу, я слегка оттолкнула его, что бы обойти его и быстрее выйти из дома. Перед этим я подняла свой взгляд на него и произнесла: — Кажется, в этот раз ты облажался.***
Девушке пришлось пропустить первые два урока, что бы успеть зайти домой, принять душ и переодеться. Повезло, что дяди не было дома, иначе скандала было бы не избежать. Сегодня ей не хотелось ни с кем сталкиваться и разговаривать. А тем более с ним. Даже взглядом. Нужно было думать об этом до того, как поцеловала его. Перебирая вещи в шкафчике, она лишь надеялась на то, что сегодня будет ее день. Но сегодня был не ее день. — Эй, ты где была?! — недовольный голос неожиданно появился сзади. Лип. О черт. Его она бы тоже не хотела видеть на данный момент, ведь она вспомнила, что было вчера. По сути он почти признал тот факт, что влюблён в нее, а этого ей вообще не нужно было в данный момент. Она надеялась, что он был просто пьян. И даже не вспомнит об этом. Пусть он будет влюблён, но что бы она не знала этого. А иначе их дружбе придёт конец. — Я немного проспала, — проговорила Люси, медленно поворачиваясь к нему. Хоть похмелье почти сошло на нет, голова все равно немного гудела. — Твой дядя меня чуть не убил с утра, пытаясь узнать, где ты. Мне пришлось соврать и сказать, что ты у меня. Так где ты, черт возьми, была? — кудрявый парень как никогда был взбешен и зол. Не стой ноги, что ли, встал? Или его что-то огорчило? Его глаза горели, губы были сжаты, а краем глаза она заметила, как его ладони сжимались в кулаки, а взгляд направился куда-то в сторону. Она проследила за ним и увидела Пятого, который нагло пялился в их сторону, ухмыляясь. Или скорее в сторону Липа. Люси чего-то не знает? О да, она многое не знает. — Я…я вчера перебрала, — начала нервно оправдываться девушка. Но он резко перевёл свой взгляд снова на неё. — Я не спросил, что вчера было, я видел и так; я спросил, где ты была?! — прошипел он слишком медленно, что девушке как никогда стало не по себе. Она никогда не видела его таким злым. У него явно что-то случилось. Но так же это не его дело. Какого хрена он вообще допытывает ее? Она нахмурилась. — Какая разница? Я уже не маленькая девочка, так что поубавь свой пыл, — возмутилась Люсия, скрещивая руки в замок. Но даже боевая поза в ее случае не прокатила. — Я спросил, где… — начал он, пытаясь успокоиться, но его нагло перебили. — Она была у меня, — насмешливый голос Номера Пять появился откуда-то сзади парня. — Какие то проблемы? Лип перевёл взгляд на Пятого, а потом обратно на девушку, его лицо озарил злобный оскал, а глаз начал дергаться. Он произнёс шепотом, словно жгучая и ядовитая змея. — Это правда? Но девушка даже не успевала думать, не то что ответить. Все уже решили за неё. Ответили за неё. Не дав даже сказать и слова. Будто она маленькая девочка, за которой нужна слежка. Ведь если за ней не следить, она может влезть в какое-нибудь дерьмо. Хотя она итак уже в дерьме. — Правда. Ты ведь был настолько пьян и плакался о своем разбитом сердце, что даже не заметил, как твоя подружка нажралась так, что стоять не могла. — спокойно ответил Пятый, пока девушка не подала свой голос. Какого хрена? Он защищает ее? Или смеётся? Казалось, на ее кудрявого друга вылили целое ведро красной краски. Настолько он был зол. Он снова перевёл свой взгляд на девушку, а она в ответ лишь невинно поджала губы и пожала плечами. И тут случилось то, чего она вообще никак не ожидала. Лип дернулся в сторону Пятого, схватил его за воротник и прижал к шкафчикам, шипя ему в лицо. — Не смей приближаться к ней, ублюдок! — Какого черта, Лип? — наконец подала голос Люси, хватая его за плечо. Но она снова не успела ничего сказать, потому что снова ее перебил Пятый, сквозь зубы цедя с самой злой улыбкой, что у него была: — Скажи это своей подружке, когда она в следующий раз попытается засунуть свой язык в мой рот. Казалось весь мир рухнул. Глаза девушки округлились, а рот открывался и закрывался в немом возмущении, словно у рыбы. Сердце белёно стучало, а голова, казалось, взорвется. Люси начала оглядываться по сторонам и заметила, как ученики школы пялились на неё. Черт. Теперь будет куча слухов о ее распутности. Но все это было ничего по сравнению с тем, как на неё посмотрел Лип, отпуская наконец Пятого, который в свою очередь, просто поправил свой пиджак, и стряхнул невидимую грязь, встал в расслабленную позу. Будто вся эта ситуация его забавляла. Во взгляде Липа читалось все. Боль. Разочарование. Злость. Страх. Прошла будто вечность. И последнее, что она услышала от него, прежде чем он ушёл, было: — Если бы ты только знала, что он сделал.