Песнь «МоХуа»

Итак, Шан Цинхуа решил вернуться в профессию. Конечно, писать кистью по бумаге было совсем не то, что стучать пальцами по клавиатуре, да и с каллиграфией у него никогда не ладилось, но, справедливо рассудив, что читатели этого мира ещё совершенно не избалованы подобной литературой, лорд пика Аньдин с энтузиазмом принялся за дело. После окончания сюжета новеллы настало мирное затишье, и теперь Шан Цинхуа проводил всё время во дворце Мобэй-цзюня, ведь здесь никто, кроме самого ледяного демона, не смел его потревожить — это вам не пик Аньдин, где стоит только сдуть чайные листья с поверхности чашки, как обязательно кто-нибудь ворвётся и примется голосить, что адепты Байчжань снова вынесли ворота или пробили крышу… В общем старик Сян Тянь Да Фэйцзи снова вернулся в строй. Он уселся поудобнее и, открыв свой старый добрый письменный набор, принялся вдохновенно марать бумагу. Дело пошло споро, ведь ушедший в заслуженный отпуск Шан Цинхуа дни напролёт продумывал новые сюжеты. Однако успев настрочить лишь десять с небольшим страниц, заклинатель с громким горестным стоном отбросил кисть и отчаянно затряс рукой. Давно же ему не приходилось так много писать! Вот бы выпросить у Мобэй-цзюня парочку подручных демонов… Оставалось бы только лузгать семечки, лёжа на кровати, да диктовать предложение за предложением. Можно было сказать, что после знаменательной поездки на тележке в их отношениях наступил перелом. Его Величество теперь и пальцем не трогал Шан Цинхуа и лишь пару раз позволил себе на него замахнуться. И… кто бы поверил! …он действительно приготовил тянутую лапшу собственными руками! Конечно, блюдо оставляло желать лучшего: лук и разварившееся тесто были нарезаны вкривь и вкось да и перца могло бы быть поменьше, но Шан Цинхуа и мечтать не смел, что ему перепадёт такое внимание, ведь кому как не ему было знать, что Мобэй-цзюнь в жизни не притрагивался к готовке. Его Величество, усевшись рядом, внимательно наблюдал за тем, как заклинатель поглощает его кулинарное творение, буквально провожая глазами каждую ложку, и Шан Цинхуа было от этого, мягко говоря, не по себе. — Ошэнь вкушно, — он показал Мобэй-цзюню большой палец и улыбнулся с набитым ртом, надеясь, что демон после этого перестанет так пялиться, а быть может, и вовсе уйдёт, дав уже спокойно поесть. Его Величество слегка приподнял брови, выражая удовлетворённость с толикой самодовольства, но уходить никуда не собирался. Помимо этого у Шан Цинхуа появилась своя тёплая комната, чем-то похожая на покои на пике Аньдин. И совсем ничего, что у дверей вечно стояла парочка свирепого вида демонов, от взгляда на которых у Шан Цинхуа слегка шевелились волосы на голове, хотя он и знал, что никому, кроме короля, не позволено его трогать. В последнее время и сам Мобэй-цзюнь едва появлялся в своём дворце — с восшествием на престол у него возникло множество государственных дел, которые требовали непосредственного присутствия. Ударившемуся в литературу заклинателю это было только на руку — никто не выволакивал его из постели среди ночи и не приказывал неотступно следовать за собой по дворцу, и лорд пика Аньдин мог полностью отдаться любимому занятию. Одной из самых важных вещей, которые предстояли Шан Цинхуа, было изучение конкурентов и их писанины, и здесь это было делом куда более сложным, чем раньше — теперь уж нельзя было вбить в поисковую строку, что душе угодно, и за несколько секунд получить доступ ко всем современным новеллам. Заклинателю приходилось охотиться за аляпистыми брошюрками чуть ли не по всему Китаю и бережно собирать их у себя. Желание выпросить у Мобэй-цзюня подручного демона становилось всё сильнее. — Ваше Величество, у меня есть… некоторые дела, которые требуют помощи. Могу я одолжить у вас какого-нибудь слугу, чтобы мог делать для меня кое-что? Самого захудалого, лишь бы читать и писать умел! — поспешил добавить Шан Цинхуа, увидев, как нахмурился Мобэй-цзюнь. — Попроси меня, — он перевёл на заклинателя холодный взгляд синих глаз. Шан Цинхуа представил, как заставляет Мобэй-цзюня собирать по всей Поднебесной произведения подобного характера, а ещё как северный король демонов, словно примерный ученик, сидит за столом и выводит иероглифы, которые надиктовывает ему лорд пика Аньдин, и покрылся холодным потом, поспешив заверить, что не хочет утруждать Его Величество такими ничтожными делами. И всё же кое-что ему удалось получить — Мобэй-цзюнь разрешил Шан Цинхуа посещать библиотеку. Не то, чтобы заклинатель стремился изучать вековые фолианты, содержавшие в основном сведения об истории и о разных демонических техниках — лорду пика Аньдин было просто необходимо прятать где-то свой улов гомосексуальной литературы, ведь в комнате не было никаких шкафов для книг, а Его Величество врывался туда, когда ему нравилось, не утруждая себя стуком. Да и Цинъюань-дада сослужил продолжающему графоману плохую службу — ведь теперь на хребте Цанцюн нельзя было держать подобное чтиво! Ломая голову над тем, как бы получше припрятать эти книжонки, он пришёл к гениальному решению — оставить на видном месте! За все разы, что Шан Цинхуа бывал во дворце Мобэй-цзюня, он ни разу не видел его за чтением, а также тот ни разу не наведывался в библиотеку — уж это вынужденный повсюду следовать за демоном лорд пика Аньдин знал точно. Рассовав изученный материал по полкам, он, весьма довольный собой, окончательно успокоился. В конце концов, Шан Цинхуа может интересоваться разной литературой! В очередной раз прогуливаясь по злачным местам и перебирая цветистые томики, заклинатель наткнулся на один интересный экземплярчик. На яркой обложке значилось «Песнь МоХуа», а неясные силуэты и узоры обещали читателям океан страсти. Лорд пика Аньдин тут же раскрыл книгу на середине, гадая, что это ещё за новый пейринг, и погрузился в чтение… «…Мобэй-цзюнь вжал заклинателя в кровать, одним движением сорвав с него одежды. Его внушительный клинок упирался между белоснежных округлых половинок. — В… Ваше Величество, ох… Подождите! — взмолился Шан Цинхуа…» Настоящий Шан Цинхуа тут же захлопнул томик, не в силах справиться с шоком. Спрятав злополучную книжонку в рукав, он не удержался от того, чтобы закрыть пылающее лицо ладонями. Лорд пика Аньдин полагал себя человеком совершенно бесстыдным, но всякому же бесстыдству есть предел!.. Он и Мобэй-цзюнь… Кто-то ославил их на всю Поднебесную… Конечно же, Шан Цинхуа не мог не приобрести экземплярчик. Хоть он и был сотни раз клят братцем Огурцом за отсутствие воображения, Сян Тянь Да Фэйцзи не мог не воскликнуть — у этих захудалых авторов поистине никакой фантазии на названия! Да кому же придёт в голову озаглавить книгу пейрингом?! Действительно верх банальности! Тем же вечером он принялся за чтение. Всё начиналось вполне невинно — Мобэй-цзюнь колотил его почём зря, ни в грош не ставя, а Шан Цинхуа покорно сносил обиды. Настоящий лорд пика Аньдин подивился такой реалистичности — должно быть, автор знаком со своими персонажами не понаслышке. Проблема была лишь в одном — всё это время герои томно вздыхали про себя о запретной любви и тосковали по жарким объятиям друг друга. Шан Цинхуа представил томно вздыхающего Мобэй-цзюня, который бросал бы на него «горячие, словно раскалённое железо, взгляды» и невольно поёжился — в мыслях это выглядело так, будто в следующую секунду лорд пика Аньдин должен бы был проститься с жизнью. Всё же этот Самолёт, пронзающий Небеса, видел Его Величество лишь издалека… Шан Цинхуа уж было подумал, что автор не уделит их знакомству ни строчки, но вот на десятой странице притаились флэшбеки. Оказывается, Мобэй-цзюнь в давнем прошлом спас неудачливого заклинателя от своих же подчинённых, и тот в благодарность поклялся следовать за Его Величеством до конца своих дней, влюбившись в недосягаемого и прекрасного демона с первого взгляда. — Хорош герой! — не удержался от гневного восклицания Шан Цинхуа. — И вообще-то это я его спас! Однако терзались персонажи недолго — одним махом перескочив несколько лет, автор сразу перешёл к спасению Его Величества на реке Ло. «Не говоря ни слова, Мобэй-цзюнь подхватил возлюбленного на руки, унося от всех в этом мире…» Подхватил на руки… Вот если бы он схапал его за шкирку или закинул на плечо, это бы больше походило на настоящего Его Величество! Да и к тому же именно Шан Цинхуа пришлось доставлять не умеющего летать демона домой, и это отнюдь не было так изящно, ведь тот так и норовил завалиться набок и слететь с меча, утянув лорда пика Аньдин за собой. Да и вестибулярный аппарат не привыкшего к полётам Мобэй-цзюня не был в восторге от таких путешествий. «Стоило им только оказаться во дворце, как величественный демон повалил лорда пика Аньдин прямо на пол, мигом лишая его одежды…» О, брат по перу, помилуй! Здесь же везде сплошной лёд, а у меня не так много одежды! «…Мобэй-цзюнь принялся покрывать его шею страстными поцелуями и укусами, прижимаясь бёдрами к бархатной коже, а Шан Цинхуа громко стонал, не в силах противиться желанию…» Заклинатель закусил губу и прикрыл глаза пальцами. Нет, всё же он не мог читать это без содрогания… «…прекрасный демон всё сильнее входил внутрь, сжимая свою любовь в объятиях, а Шан Цинхуа, забыв себя, насаживался сильнее, умоляя короля не останавливаться…» Шан Цинхуа отшвырнул мерзкую книжонку в дальний угол. Да это просто!.. Он не знал, куда девать себя от стыда, и поэтому просто закрыл горящее лицо ладонями. В ледяном дворце вдруг стало слишком жарко, сердце гулко стучало в груди. Почему его вообще так смущает подобная писанина? Это ведь обычный фанфик… Больше к томику Шан Цинхуа не прикоснулся, засунув его так глубоко в библиотечные недра, как мог. Вскоре всё вернулось на круги своя, а заклинатель и думать забыл о злополучной брошюрке. Лишь иногда на задворках сознания мелькала мысль о том, что от неё лучше избавиться, как только выдастся случай, но случай всё как-то не выдавался… Мобэй-цзюнь, закончив свои дела, снова поселился в резиденции, и у Шан Цинхуа стало куда меньше времени на писанину, однако он был доволен — дела шли хорошо, и для первого тома задуманной эпопеи разврата оставалось лишь найти рынок сбыта. Хоть Шан Цинхуа и убеждал себя, что вовсе не думает об этой постыдной истории, всё же странные мысли нет-нет да всплывали в его голове, когда он сидел подле Мобэй-цзюня в его кабинете. Было любопытно, насколько вообще Его Величество способен на какие-то тёплые чувства, не говоря уж именно о любви. Но ведь Мобэй-цзюнь даже позволил ему ударить себя, чтобы удержать подле, несмотря на то, что гордость демона, не напрягаясь, почёсывала небеса. Наверное, всё же Шан Цинхуа мог счесть его другом. — Почему ты смотришь? — Его Величество вперил пристальный взгляд в заклинателя. Шан Цинхуа вздрогнул: оказывается, задумавшись, он как уставился на Мобэй-цзюня, так и не отвёл глаза. — Просто вы очень красивы, Ваше Величество! — ляпнул первое, что пришло в голову, лорд пика Аньдин чувствуя, как лоб покрылся испариной. Он нервно хихикнул и поскорее уставился в свитки, которые держал в руках. Мобэй-цзюнь буравил взглядом его ещё какое-то время, а потом вернулся к бумагам, едва заметно нахмурившись каким-то своим мыслям. Шан Цинхуа считал, что наконец-то его жизнь наладилась. После стольких перенесённых невзгод он мог выдохнуть с облегчением, да ещё и так и не использованная опция побега домой словно бы говорила — ты в любой момент можешь всё бросить, если тебе разонравится. Отдыхая после праведных трудов, лорд пика Аньдин валялся на кровати, щёлкая семечки, и рисовал наброски сюжетных линий для своей следующей истории, как вдруг раздался ужасный грохот, вырвавший его из сладких грёз о популярности и безбедной жизни. В комнату влетел Мобэй-цзюнь, по пути вышибив дверь, словно той и не было. — Ты! Шан Цинхуа подпрыгнул и мигом оказался в самом дальнем углу комнаты, сжавшись в комок. Таким разъярённым он не видел Его Величество очень давно… На этот раз заклинатель даже предположить не мог, что сделал не так. Но тут взгляд лорда пика Аньдин упал на руку Мобэй-цзюня, которая, словно в тисках, сжимала что-то, и Шан Цинхуа почувствовал, как его дух покидает тело. Это была «Песнь МоХуа». Вся несчастная жизнь заклинателя пролетела у него перед глазами в это мгновение. Ну почему? Почему? Почему именно она?! Шан Цинхуа хотел было взмолиться о пощаде, но язык отнялся от страха, лишая его последней возможности выжить. Он едва посмел поднять глаза. На лице Мобэй-цзюня отпечаталась дикая смесь из беспредельной злости и смущения. Подумать только, на его щеках едва теплился тусклый румянец! Такой картины Шан Цинхуа не приходилось видеть никогда. Его Величество пытался что-то сказать, но мог лишь беспрестанно открывать и закрывать рот, меча молнии глазами. В конце концов, ярость Мобэй-цзюня достигла предела, и он ещё сильнее сжал несчастную книжонку в пальцах. Вокруг руки вспыхнул ледяной огонь, обращая издание в горстку заиндевевшего пепла. Сам король демонов, так и не выдавив из себя ни слова, развернулся на каблуках и вылетел из комнаты Шан Цинхуа, будто его и не было. Только выбитая дверь да настоящий каток на полу, который Его Величество в ярости наморозил, напоминали о его недавнем присутствии… С трудом оторвав себя от пола, немного обледеневший заклинатель рухнул на кровать, едва до неё добравшись. Сердце билось в горле и где-то в пятках одновременно. То, что его не убили на месте, можно было считать огромной удачей…