Песнь «МоХуа»

В следующие пару дней Шан Цинхуа вздрагивал от каждого шороха, едва решаясь выбраться из-за полога кровати, а уж о вылазках из комнаты и говорить было нечего. Первую ночь заклинатель провёл без сна — стоило ему закрыть глаза, как перед ними тут же возникал разгневанный Мобэй-цзюнь, неминуемо стиравший лорда пика Аньдин в порошок. Да и к тому же на месте двери теперь зияла огромная дыра, в которую сочился холод, быстро заменяя собой весь тёплый воздух в комнате заклинателя. Как Шан Цинхуа ни кутался в одеяла, к полуночи у него зуб на зуб не попадал, и он решил сделать зарядку, чтобы согреться, но растянувшись на скользком ледяном полу после первого же круга, заклинатель вернулся в кровать, мысленно стеная о своей горькой судьбе. Однако на следующий день дверь была установлена, и в покои, словно по мановению волшебной палочки, вернулось тепло. Шан Цинхуа вздохнул немного свободнее — по крайней мере, ему было позволено остаться в замке. Мобэй-цзюнь словно забыл о существовании своего слуги. Прошло уже три дня, а он так ни разу и не вызвал Шан Цинхуа к себе, да и как будто бы вовсе избегал его. Если раньше лорду пика Аньдин разрешалось принимать пищу в блистательном обществе Его Величества, то теперь еда подавалась прямо в комнату. Шан Цинхуа не знал, чем занять себя в эти тягостные дни. Он пытался писать, но из-под кисти не выходило ни иероглифа, а мысли всё время возвращались к «Песни МоХуа» и Мобэй-цзюню, который теперь неизвестно чем занимался. Не то, чтобы заклинателю хотелось увидеть его. Лорд пика Аньдин резонно полагал, что такая встреча может обойтись очень дорого и был даже рад, что демон тоже не проявляет инициативу в этом вопросе, но всё же… Шан Цинхуа был от природы человеком общительным и теперь загрустил, не имея возможности перекинуться парой слов хоть с кем-нибудь. Да и не то, чтобы Мобэй-цзюнь был активным собеседником, но уж лучше он, чем совсем никого. В четвёртую ночь Шан Цинхуа впервые уснул спокойно и видел весьма приятный сон о прекрасной тянутой лапше с разными вкусами и толпами восхищённых читателей, которые наперебой кричали о том, что Сян Тянь Да Фэйцзи настоящий гений и мастер пера. Вдруг его грудь сдавило так, что стало не вздохнуть, а рот заткнуло чем-то холодным. Шан Цинхуа в ужасе распахнул глаза, силясь захватить хоть немного воздуха. Ну, вот и всё, демон всё-таки решил его убить! Из темноты действительно смотрел Мобэй-цзюнь, его глаза были так близко, что заклинатель забился в панике и отчаянно замычал, пытаясь вырваться, только вот… Его Величество не пытался его убить — он всего лишь лежал на Шан Цинхуа, крепко прижимаясь губами к губам. — … Шан Цинхуа отчаянно пискнул, принявшись вырываться ещё сильнее. Он что, до сих пор не проснулся?! Его Величество, грозно нахмурившись, лишь сильнее вдавил Шана Цинхуа в кровать и укусил его, тут же снова затыкая своим ртом. Очевидно, Мобэй-цзюнь пытался… целоваться. И, похоже, в этом деле у него не было совершенно никакого опыта. Лорд пика Аньдин и сам не мог им похвастаться, но, по крайней мере, он хотя бы был знаком с теорией… — М-м-м-ш-ш-м-м-м-о! Похоже, Его Величеству наконец это надоело. Он зажал рот Шана Цинхуа рукой и грозно уставился на него. — Разве ты не этого хотел? Заклинатель отчаянно замотал головой. Мобэй-цзюнь нахмурился ещё сильнее, в синих глазах полыхнул огонь. — А книга? — он убрал ладонь от лица Шан Цинхуа, давая ему возможность вдохнуть полной грудью. Вспомнив о «Песни МоХуа» лорд пика Аньдин неожиданно для себя смутился и впервые за долгие годы не нашёл, что ответить. Мобэй-цзюнь ждал, не моргая, уставившись на свою жертву. — Это… просто развлекательная литература, — наконец пробормотал Шан Цинхуа и, о ужас, покраснел. Заклинатель не знал, из-за чего ему было более не по себе — из-за этого разговора или же из-за своей странной реакции, но одно было верным — Шан Цинхуа сейчас очень хотел оказаться подальше отсюда. В голове возникла и замерцала разноцветными лампочками мысль о том, что самое время активировать функцию возвращения домой, а рядом с ней ещё более паническая — о побеге. Забыв себя от страха и смущения, Шан Цинхуа рванулся из-под Мобэй-цзюня, собираясь исчезнуть любой ценой. Он собрал духовную энергию и ударил Его Величество в грудь, что было сил, но смог лишь сбросить демона с кровати. Может быть, у Шана Цинхуа и был бы шанс уйти, если бы он не метнулся к столу, ни за что не собираясь бросать свои драгоценные черновики. Стоило ему протянуть руку к двери, как Мобэй-цзюнь настиг его, безжалостно грохнув спиной о стену так, что лорд пика Аньдин едва не выплюнул кровь. — Почему ты всё время сбегаешь?! — Его Величество был разъярён едва ли не больше, чем в тот день, когда нашёл злополучную брошюру. — Почему ты меня боишься?! Даже сквозь почти бессознательное от ужаса состояние, Шан Цинхуа уловил обиду в голосе Мобэй-цзюня. Заклинатель мог бы привести по сотне причин на каждый из этих вопросов, но новая эмоция в словах Его Величества слегка обескураживала… — Просто вы такой блистательный и могущественный… — забормотал он уже привычные слова. Не собираясь больше слушать жалкий лепет, демон ещё сильнее вжал Шан Цинхуа в стену и запечатал рот заклинателя крепким поцелуем. На этот раз настоящим. Руки лорда пика Аньдин тут же оказались прижаты над головой, а колено Мобэй-цзюня уже раздвинуло его бёдра, вклиниваясь между ними. В его действиях не было никакой ласки, казалось, что Его Величество решил таким образом выместить свой гнев. Он укусил Шан Цинхуа в плечо, и тот жалобно пискнул, предприняв новую попытку вырваться. Несмотря на грубость происходящего, лорд пика Аньдин почувствовал странный жар, а от нетерпеливых прикосновений его сердце застучало быстрее — то ли от страха, то ли от чего-то другого. Предприняв неуклюжую попытку вытолкнуть чужой язык из своего рта, Шан Цинхуа случайно прикусил его. Мобэй-цзюнь тут же отстранился, сверкнув глазами и пристально уставившись на заклинателя. Лишь сейчас заклинатель понял, что у него стучат зубы от холода. Неуклюжее движение вовсе не было преднамеренным. Ещё бы. Ледяной замок, ледяной демон — немудрено и самому заледенеть от макушки до пяток, особенно когда тебя лапают ледяными руками почём зря. Шан Цинхуа замер, как кролик перед удавом, широко распахнув глаза от страха и безропотно ожидая своей участи, но, вопреки его страшным прогнозам, Мобэй-цзюнь отпустил его руки и сгрёб превратившегося в безвольный кулёк заклинателя в объятия. Сбитый с толку и прижатый к твёрдой широкой груди лорд пика Аньдин не сразу понял, что эти объятия были почти горячими. Зубы сразу же перестали отбивать чечётку, а тело обмякло и по-настоящему расслабилось. Вопреки здравому смыслу, Шан Цинхуа почувствовал себя в безопасности. Но стоило Мобэй-цзюню прижаться тёплыми сухими губами к нежной коже за ухом, как заклинатель снова вздрогнул от неожиданных ощущений. Всё тело тут же покрылось мурашками, которые внезапно устремились к низу живота. Его Величество истолковал это по-своему: — Не нравится? — Шан Цинхуа почувствовал, что он нахмурился. И что ему ответить?! Заклинатель неопределённо мыкнул. — Просто… неожиданно, — Шан Цинхуа, сам того не замечая, накрепко вцепился в одежду Мобэй-цзюня. Его Величество, ничего не ответив, провёл губами вниз, заставляя новый сноп мурашек скатиться к прежним. Заклинатель тихонько вздохнул, не удержавшись. Похоже, поняв, что дела идут хорошо, Мобэй-цзюнь сгрёб свою добычу в руки и мигом перетащил обратно на кровать. Стоило ли упоминать о том, что для надёжности демон навалился сверху, выдавливая весь воздух из лёгких Шан Цинхуа? Заклинатель, которому теперь стало жарко, тут же заёрзал, попытавшись спихнуть Его Величество вбок. — Вы очень… тяжёлый и… горячий… Сказав это, лорд пика Аньдин замер, уставившись на Мобэй-цзюня. Не ему ли тогда от жары поплохело так, что бедному новоявленному слуге пришлось махать веерами всю ночь напролёт?! — Ваше Величество, разве вам можно быть таким горячим?! — завопил в ужасе Шан Цинхуа, принявшись хватать демона то за руки, то за лицо. Не доставало ещё, чтобы он здесь свалился! Лорду пика Аньдин совсем не хотелось волочить его прочь, в холодную часть замка. — Такое малое количество тепла мне не повредит, — ответил Мобэй-цзюнь, сместившись вбок под напором, и определённо стал прохладнее. В его голосе промелькнули самодовольные и надменные нотки. Утомившись от суеты, которую развёл Шан Цинхуа, демон снова схватил его за руки, блокируя движения, и вперился предгрозовыми глазами прямо в лицо. Лорд пика Аньдин судорожно вдохнул, вспомнив, чем они тут только что занимались и опасливо уставился в ответ — может, Его Величество всё-таки передумал? Но передумывать Мобэй-цзюнь, похоже, не собирался. Уверившись, что Шан Цинхуа больше не дрожит от холода и не пытается слинять, он снова поцеловал его, настойчиво сжав пальцы на подбородке и не позволяя отвернуться. Заклинатель мог поклясться, что поцелуи у Его Величества с каждым разом получались всё лучше… Притихшие было мурашки снова пустились в пляс, щекоча и заставляя сердце колотиться. Шан Цинхуа осторожно положил ладонь на вороной затылок и прислушался к собственным ощущениям. Это было… приятно. Это точно было приятно. И… он нравился Мобэй-цзюню, тот хотел с ним целоваться. От таких мыслей у Шана Цинхуа завязывался восторженный комок в груди. Он нравился такому офигенному и крутому демону! На волне щенячьей радости, Шан Цинхуа шевельнул губами в ответ. Мобэй-цзюнь тут же замер, заставив заклинателя невольно сделать то же. Неужели он что-то не так понял?.. Однако в следующий момент Его Величество впился в податливые губы с невиданной доселе страстью, выбив из них слабый стон. Шана Цинхуа, словно опалило огнём «чёрного солнца». Он крепко обнял демона за шею, подавшись навстречу — и будь, что будет! Всё вокруг заволокло жарким маревом, а мысли Шан Цинхуа становились всё более бессвязными, он даже не заметил, в какой момент закинул ногу на спину Мобэй-цзюню, крепко вжавшись в его бёдра своими. Очнулся заклинатель лишь тогда, когда давившая сверху тяжесть пропала, а сам он вдруг оказался абсолютно голым. Мобэй-цзюнь стоял неподалёку, нетерпеливо избавляясь и от своей одежды. — Ваше Ве… — начал Шан Цинхуа задыхаясь. Щёки горели, а в паху и внизу живота всё ныло так, что хотелось немедленно сжать себя, чтобы скорее избавиться от этого вязкого томления, мешавшегося со стыдом от наготы и открытости. Рука сама собой потянулась туда, только не к члену, а к покрывалу, чтобы прикрыться. И тут Мобэй-цзюнь повернулся к нему. Теперь Шан Цинхуа наконец испытал на себе, что значит «горячие, словно раскалённое железо» взгляды. Воистину, сейчас Его Величество мог прожечь в нём дыру, и в этот раз уже не от ярости… Пальцы замерли, так и не успев коснуться ткани. Если раньше Шан Цинхуа мог подглядывать за Мобэй-цзюнем только украдкой, то теперь имел полное право насладиться великолепным телом своего творения сполна. Широкие плечи, гладкая, словно у юной девы, кожа, тонкая талия и… Лорд пика Аньдин шумно выдохнул. Чёрт возьми, ну почему он не приписал этому королю демонов огурец поменьше?! Заклинатель ужаснулся, решив предпринять стратегическое отползание в глубь кровати. Но не тут-то было. Разгадав его манёвр, Мобэй-цзюнь схватил беглеца за щиколотку и нахмурился. Демона будто бы и в самом деле мучила лихорадка: потемневшие, слегка безумные глаза, тусклый румянец на скулах, тяжёлое сбитое дыхание… Залюбовавшись, Шан Цинхуа пропустил момент, когда его снова безжалостно подмяли, вдавив в матрас. — Я не… — залепетал он. Закончить заклинателю не дали — Мобэй-цзюнь снова принялся терзать его губы, утягивая обратно в сладкое марево. Всё вокруг поплыло, и только мысль о том, что Его Величество собирается засунуть в него свой даже не огурец, а целый кабачок, не давала Шан Цинхуа впасть в полное беспамятство. Давление сверху ослабло, Мобэй-цзюнь чем-то зашуршал, и едва уловимый среди тяжёлого запаха возбуждения аромат роз защекотал нос заклинателя. Прежде чем Шан Цинхуа успел сообразить, что происходит, его бёдра уверенно и быстро раздвинули, а между ягодиц упёрлись тёплые и скользкие пальцы. Он тут же сжался, распахнув глаза. Мобэй-цзюнь возвышался над своей жертвой, пристально и сурово глядя ей в лицо. Его Величество усилил нажим, требуя от Шан Цинхуа подчиниться, и тот, зажмурившись, постарался расслабиться, почувствовав, как твёрдые пальцы преодолевают сопротивление. Неприятно. Щёки пылали, а внутри всё горело от стыда, заклинатель потянулся, чтобы закрыться от Мобэй-цзюня ладонями, но тот перехватил его руки на полпути. — Не смей… Шану Цинхуа оставалось только крепче зажмуриться и закусить ткань подушки. Он знал кое-что о таком сексе и о том, что приятно должно было стать позже, но не мог перестать думать о тянущей и саднящей почти-боли внизу. Шан Цинхуа попробовал дышать глубже, и это немного помогло. Спустя какое-то время он осторожно приоткрыл один глаз. Живая деятельная натура не давала пустить всё на самотёк, и Шан Цинхуа решил проверить обстановку. Тяжело дышавший и розовевший щеками Мобэй-цзюнь устроился у него между бёдер, сосредоточенно пыхтел, двигая рукой то так, то эдак, и периодически поглядывал вверх. На его лице отражалось странное замешательство, как будто он чего-то ожидал. Может, Цзюнь-шан просто не знает, что делать дальше?.. Шан Цинхуа хихикнул про себя — ведь его дорогое детище абсолютно точно было закоренелым девственником — все симпатичные сестрички этого мира принадлежали Ло Бинхэ. Расплата за эти мысли тут же его настигла. От очередного движения пальцев по телу прокатилась яркая волна, выбившая из Шана Цинхуа короткий, удивлённый стон. Мобэй-цзюнь у него в ногах подобрался, вскинув тёмные шалые глаза и впившись ими во вновь покрасневшее лицо заклинателя. В следующую секунду Шан Цинхуа застонал снова и невольно подался бёдрами навстречу. «Боги, какое бесстыдство…» — пронеслось в его голове. Но вновь воспрянувшее возбуждение в считанные секунды заволокло сознание Шана Цинхуа томительной сладкой дымкой. Он вскрикивал и метался по кровати, без стеснения раскинувшись на ней. Бормотал что-то бессвязное, насаживался на пальцы сам. — Пожалуйста… Цзюнь-шан, пожалуйста… Шан Цинхуа и сам не заметил, как это вырвалось у него. В следующую секунду Мобэй-цзюнь перевернул свою жертву на живот и поставил на колени, задрав зад повыше. Почувствовав, как крупная горячая головка упёрлась между ягодиц, Шан Цинхуа снова панически сжался, судорожно вздрогнув и попытался вырваться. Замешкавшийся на несколько секунд Мобэй-цзюнь, попробовал развести его бёдра, но, не преуспев и в этом, похоже, потерял терпение, и просто тяпнул заклинателя за плечо. Не ожидавший такого Шан Цинхуа громко ойкнул и на секунду потерял концентрацию, за что и поплатился — Его Величество тут же воспользовался этим, раздвинув его ноги. Шан Цинхуа попытался зажаться и уткнулся лицом в подушку, беспомощно надеясь спрятаться от боли, которая должна была настичь его мгновение спустя. Но никакой боли не последовало. Мобэй-цзюнь, вопреки ожиданиям, толкнулся лишь между бёдер и шумно выдохнул сквозь зубы. Заклинатель охнул от неожиданности, ноги под ним дрогнули. Горячий скользкий член Его Величества дразнил нежную внутреннюю кожу и задевал мошонку, заставляя Шана Цинхуа постанывать в подушку и крепче сжимать бёдра после каждого рваного толчка. Мобэй-цзюнь над ним шумно дышал, крепко стискивая ягодицы в руках. Видимо, решив, что этого недостаточно, он снова скользнул пальцами внутрь, тут же отыскивая правильное положение. Шан Цинхуа вскрикнул, сильнее прогибаясь в пояснице. Он терялся в ярких новых ощущениях, не слыша, что бормочет и о чём просит. Голова шла кругом, и Шан Цинхуа уже бы давно свалился на кровать, если бы Мобэй-цзюнь не держал его. Он бесстыдно выгибался навстречу пальцам и крупно дрожал, судорожно сжав Его Величество между ног. Хотелось только одного… Чтобы только… — А-а-а-ах… Пожалуйста! Рука Мобэй-цзюня стиснула его член, и Шан Цинхуа сорвался, с громким стоном выплеснувшись на дорогие шёлковые простыни. Тело тут же стало желейным, а голову повело так, будто бы он падал в обморок. Самый приятный обморок в жизни лорда пика Аньдин. Раздался мучительный звук, больше всего похожий на смесь стона с рыком, и между ног Шана Цинхуа потекло горячее и липкое. Заклинатель повалился на кровать, стоило Мобэй-цзюню выпустить его из рук. Пережившие потрясение разум и тело Шана Цинхуа были до предела вымотаны, и он, едва успев свернуться калачиком, погрузился в глубокий сон. Всю ночь лорд пика Аньдин видел чьи-то тёплые объятия, и когда он почувствовал, что под утро они пропали, Шан Цинхуа капризно замычал и требовательно дёрнул кого-то обратно к себе, закидывая на него ногу для надёжности. После этого заклинатель, сладко причмокнув, заснул ещё крепче. Открывать глаза совсем не хотелось. Смена дня и ночи в мире демонов не была ничем отмечена, и поэтому режим Шан Цинхуа здесь становился разграниченным лишь на время, когда он был нужен Его Величеству и когда не нужен. Справедливо рассудив, что пока никто не выволок его из кровати, лучше пользоваться моментом, заклинатель с чистой совестью собрался снова заснуть. Покрепче обняв Мобэй-цзюня, он… Стоп. Шан Цинхуа мигом распахнул глаза, тут же вспомнив все вчерашние события и покрывшись холодным потом. Нет, ему определённо не приснилось… Такое даже в кошмаре не увидишь! И сейчас Шан Цинхуа лежал у Его Величества на плече, по-собственнически закинув руку и ногу поперёк тела. Первым порывом было бежать без оглядки и прятаться где-нибудь в тёмной пещере до скончания своих дней или срочно активировать функцию возврата домой. Он даже потихоньку позвал Систему, но та, как назло, молчала. Может быть, Мобэй-цзюнь ещё спит, и можно, не делая резких движений, откатиться от него подальше? Ведь если бы Цзюнь-шан бодрствовал, Шан Цинхуа давно бы сбросили с кровати! Заклинатель, задержав дыхание, поднял голову, одновременно отцепляя от Его Величества свои конечности. На него смотрели два холодных надменных глаза. Дух Шан Цинхуа в одно мгновение покинул тело, а сердце выпрыгнуло из груди. Он так и замер, задрав руку и ногу и боясь пошевелиться. — Ваше Величество, хе-хе… — в этот момент Шан Цинхуа умер во второй раз за эти десять минут. Строго зыркнув, Мобэй-цзюнь одним движением перекатил опешившего заклинателя, заставив вернуться в прежнее положение. Воистину, здесь уже второй день происходило что-то странное. Шан Цинхуа замер, боясь вдохнуть, и вдруг почувствовал бедром что-то твёрдое и горячее… В его ногу совершенно точно упирался и не думавший уменьшиться за ночь кабачок Мобэй-цзюня. Этим утром Шан Цинхуа предстояло умереть ещё несколько раз.

***

Спустя пару дней всё вошло в свою колею, только теперь заклинатель находился вместе с Его Величеством круглосуточно, совсем лишившись возможности выкраивать время на хобби. Но, вопреки здравому смыслу, Шан Цинхуа почти не хотелось ни на что жаловаться. На западных границах снова было неспокойно, и Мобэй-цзюнь собирался в длительную командировку, на этот раз решив прихватить с собой и лорда пика Аньдин. Шан Цинхуа опять работал, как пчёлка, радуясь привычному течению жизни. — Да куда же он подевался… — заклинатель, стоя на коленях в кабинете Его Величества, заглядывал под стол в поисках свитка с картой западной части земель рода Мобэев. — Ой! А-та-та-та… — он потёр ушибленную о столешницу макушку и удивлённо замер. С тихим звяком из стола выехал маленький ящик до отказа забитый какими-то тонкими книгами в невзрачных обложках. Шан Цинхуа удивлённо почесал нос и вытащил одну, раскрыв на пробу. Поняв, что это за литература, лорд пика Аньдин едва не треснулся снова. Да это же настоящий справочник по мужеложству! Пролистав ещё несколько книг, он убедился, что все они имели подобное содержание. Мало того, кое-где на полях были пометки, а уголки некоторых страниц были загнуты. Открыв одну из таких, Шан Цинхуа, ужаснувшись, залился краской и поспешил запихать злополучные находки обратно в ящик. Из-под стопки показалась цветастая обложка, резко выделявшаяся на фоне остальных. Не удержавшись, лорд пика Аньдин вытащил верхние книги, чтобы увидеть, что это такое. — … Позабыв о всяких приличиях, Шан Цинхуа громко выругался. Это была «Песнь МоХуа». Новенькое, но точно прочитанное от корки до корки издание лежало прямо перед лордом пика Аньдин, маняще поблёскивая красками. Здесь в пору было упасть в настоящий обморок. Так вот чем Мобэй-цзюнь занимался те три дня! — Шан Цинхуа! — послышалось из коридора. — Уже иду, Ваше Величество! Собрав всё своё мужество, лорд пика Аньдин запихал книги обратно, поскорее захлопнув ящик. Похоже, его приключения только начинались.