***
— Агх, хён, больно, — Джун жмурится, а после выдыхает рвано, хватаясь свободной рукой за одеяло кровати. — Потерпи немного, — Джин сдул упавшую на лоб прядь волос, а потом затянул туже, — я почти закончил. Если будешь ёрзать, мне придётся переделать. — Нет, я больше не выдержу такой пытки, — Намджун хнычет, не как взрослый дядька, а как подросток какой-то. Джин цокает, а потом снова затягивает бинты. Теперь Намджун сможет двигать рукой, так как она больше не зафиксированная. Рана затянулась заметно и сильно не беспокоила. — То, что тебя перевязали, ещё не означает, что завтра же ты будешь работать, — Сокджин складывает всë в аптечку, что выложил на кровать при работе. Он посмотрел снова на младшего. Тот трогал, крутил руку с довольным лицом. Старший готов поклясться, что Нам чувствует себя снова «полезным», хоть это противоречит его отвержению криминала с раннего детства. Намджун, в принципе, как человек странный, хоть и спокойный. Джина всегда это влечëт в Намджуне… Сокджин вздрогнул. Нет, какой «влечëт»? Влекло. Верно, всё в прошлом, в настоящем нет никаких «мы». Они завершили отношения, несмотря на все сложности. Джин поджал губы. Подождите. Нет, какие «они»? Это Сокджин завершил, это он сказал, что хочет разойтись. Это он провёл очередную ночь с Намджуном, целовал его, обнимал, любовался бесконечно влюблёнными глазами, что можно было разглядеть в полумраке спальни. Это Джин проснулся утром, посмотрел на Джуна, что спал рядом и понял, что лучше им не быть вместе. Умысел старшего лишь один — отбить у Джуна чувства к себе. Если просто снять розовые очки любви и счастья, то открывается мир криминала, в котором они живут достаточно. И за это время Джин понял одну мысль. Одна неудачная сделка или неудачное движение и он труп. Сокджин тот, за чьей спиной кровавый след, множество покрытий и тайн, о которых даже Тэхёну знать необязательно. И если вновь оглядеть яму, в которой старший погряз, то можно сделать вывод — смерть вскоре постучится за ним. Намджун не знает, ему тоже не обязательно. Зачем? Этот влюблённый дурачок вскочит со своей рукой и побежит Джина от всех защищать, а это не то, что от них двоих требуется. Поэтому, собравшись всеми силами, Сокджин поставил точку. Сокджин взял и завершил, попытался топором отрубить свою бесконечную любовь к смешному Джуну. Только вот вопрос такой: отрубил ли? — Хëн, я же могу наконец-то к работе приступить? Хоть к какой-то? — Джун снова его отвлёк своим вопросом. — Мм? Да, конечно, только где нет физической нагрузки, — Джин поднимается с кровати и убирает аптечку в верхний шкафчик, — займись репетиторством Исы пока что, а то его выдворили. Сокджин говорил о семейных хлопотах, хотя продолжал грузиться из-за Намджуна. Его тянет очень болезненно, он очень хочет снова согреться в его объятиях и… — Ужас, — бубнит Джун за спиной у Сокджина, разглядывая свою руку. — Просто прошу тебя беречь себя, — вздохнул старший и поправил свои волосы. Он хотел повернуться лицом к Наму, но почувствовал, как его обнимают со спины. Руки прижимают спину Джина к горячей груди, чувствуется тепло и… — Намджун, прекрати, ничем хорошим это не закончится. — Я знаю, хён, — Намджун прижался щекой к его плечу, — давай просто постоим вот так? Молча. Буквально пару минут и ты можешь идти. Сердце Сокджина стучит бешено, хочет из груди выпрыгнуть, хочет, чтобы Джин задохнулся от чувств, которые сейчас с головой его накрывали. На руках быстро выступили мурашки, в голове какой-то сумбур и рандом. Стучит, стучит, как раньше стучало рядом с Джуном, стоит тому взглянуть добрыми глазами на старшего, стоит ему прикоснуться ладонью… Сокджин поднял ладонь и почти опустил на руку Нама, что так идеально обвивала его талию. Лишь немного, хотя бы чуть-чуть… Ему очень хотелось дотронуться до Намджуна, до тёплого и нежного Намджуна, который был его главной опорой в этой тяжёлой жизни. Но Джин тут же осознал свои действия и отдернул руку. Нет, нет, кончено — значит кончено. Пора быть взрослым мужчиной, а не ребёнком глупым. — Намджун, — строже проговаривает Джин, чтобы оттолкнуть Нама. Тот, конечно, дёрнулся и отстранился, как от огня. Старший стиснул зубы, ведь в груди сейчас всё самое ужасное происходит, боль сдавливает лёгкие и сердце Джина, не даёт дышать ему. Это плата, плата за благополучие Намджуна, верно? — Прости, хён, — звучит убито и растерянно, — я пойду проведаю, как там Иса и Чонгук. — Ступай, — Джин слышит шорох одежды, а после еле слышимое закрытие двери номера. Намджун оставил Джина в одиночестве. Не в гордом, ни в коме случае, а в самом смертельном и роковом.***
Чонгук вздыхает томно, пока Иса в очередной раз бросает какую-то рубашку на пол, топчась недовольно на месте, рядом со шкафом. — Мне ничего не нравится! Вообще ничего, — парень продолжает ходить туда-сюда в трусах и майке. Чонгук закатил лишь глаза и решил наконец-то проявить инициативу. Ну не сидеть же всё время и грузно думать о своей тяжёлой жизни. — Агх, Исая, мне иногда кажется, что ты курица слепая, — музыкант садится на корточки, разглядывая бардак на полу и в шкафу, — ну, смотри, как хорошо эти джинсы будут смотреться с этой футболкой и… Рубашкой, — Чон взял всё в руки и потряс перед возмущённым младшим. Его волосы смешно растрепались, свисали светлыми кудрями. — О? — Иса берёт вещи, начиная их крутить, — Ну… А не слишком просто для похода в магазин? — Ну мы же идём покупать новые шмотки, — повел плечом Гук и усмехнулся, — Иса, малыш, я до сих пор в одежде, которую мне дали дня два назад, — Чон закатил глаза и сложил руки на груди. И где этот Тэхён вообще? Его уже как вторые сутки нет. Нет, не то, что Чонгук за него волнуется, конечно же нет! Просто интересно… — Хм… — Исая шире открывает шкаф, — ну ты можешь взять всё, что тебе нравится, Гук-и! Чонгук отвлекается от мыслей и обращает внимание на бурное разнообразие одежды в шкафу младшего. Ого… Такую одежду он видел по телеку и в журналах моды… — Вау, — музыкант щупает стильный пиджак светло-голубого цвета с белыми клетками. Ещё привлекали внимание острые угловатые плечики. Он немного оттягивает рукав, разглядывая, — это выглядит так круто, Иса. — Это от Прада, — хмыкает парнишка и обнимает Чонгука, уложив голову на его плечо, — мне кажется этот пиджак и вон те белые приталенные штаны будут вместе смотреться невероятно. А под пиджак накинь майку-топ, — Исая от него оторвался и потянулся на полку. Порывшись, протянул Чону короткую майку светлого цвета с цветочным принтом. — Бомба, а? — Ну я… Так не одевался раньше и… — И что? — Перебивает его парнишка, выуживая майку, — Давай, давай, вперёд, камон летс гирет! Гук с ухмылкой закатил глаза и всё же кивнул. Ладно, он только рад будет наконец-то сменить одежду и побыть в чём-то новом и в чём-то ну очень красивом. Прада… Для него это было лишь названием из журнальчика, который читали его одногруппницы, не более. А тут настоящая вещь… Просто нечто. Иногда из всего плохого нужно выделять именно что-то хорошее, даже если этого очень мало. Закон счастливой жизни и здоровых нервов (Чонгук не уверен, что хоть какие-то его нервные клетки ещё до сих пор сосуществуют вместе у него в мозгу. Но лучше думать, что да, сосуществуют). — Вау, — Исая реагирует довольно смешно, начиная хлопать, когда Гук спустя пятнадцать минут выходит из ванной в одолженной одежде. — Чонгук, тебе чертовски идёт! — Ах… — Гук поправил брюки и поднял взгляд на младшего, хихикая слегка смущённо. Черт, что-то с ним странное, это точно! — Исая, тихо ты, ну! Мне немножко всё в обтяжку кроме пиджака… Кхм, я же не выгляжу, как корова в леопардовых лосинах? — Не-а, — Исая помотал головой, а потом схватил тоже цветочного принта рубашечку, — а вниз надену коричневые брюки и тоже с высокой посадкой. Классно же, а? — Это волшебно, — Чонгук правда чувствует, что его настроение поднимается. Он хлопает довольно в ладоши и опять крутится вокруг себя. — Агх, слушай, чего-то не хватает! — Да? Думаешь? — Иса начал переодеваться прямо перед Чоном. — Ну… — Музыкант подошёл к радио и включил его, сразу попадая на «The model». Чонгук принялся покачиваться в такт музыки, а потом вовсе подпевать. Иса, закончив с вещами, присоединился к такому веселью. Парни взялись за руки, чтобы уже так продолжить свои весёлые покачивания. — А итальянский ты откуда знаешь, кстати? — Исая обнимает своего нового друга, хихикая. — Я же и пою, а классика часто бывает на итальянском. В месте, где я учусь, изучают три языка. Английский, французский и итальянский, — Чонгук двинул их дуэт ближе к радио, чтобы сменить волну, — хочу что-то по-живее. Чон крутит ещё раз и всё же останавливается, услышав очень интересную мелодию. — Хэй, никогда такую не слышал, — Чон качает головой в такт, прибавляя громкость. Звучит просто нереально круто! — Охренеть, что это? — Оу-у, малыш, не вдупляешь? — младший обнимает Чонгука со спины, поглаживая его живот, — Эта песня как раз для того, чтобы соблазнять мужчин! Чон закатил глаза и отцепил от себя Ису. Музыкант прошёл в середину комнаты и поманил пальцем парнишку, хихикая. Начал оглаживать свои плечи и слегка закидывать голову назад, двигая бёдрами медленно. — Исая, смотри, кто тут что не вдупляет, любой мужчина или женщина мои, — Чонгук хмыкает на помешательство друга, — ну и чего ты пялишься молча? — Чонгук, извини, но у меня встал! — возмущается в шутку младший и сбавляет всё же музыку, — это «You Can Leave Your Hat On», а нам уже, кстати, пора бежать в бутики! Ты мне пообещал, помнишь? Чон закивал с улыбкой и уселся в кресло, налив из графина воды. Он вновь обратил свой взгляд в окно. Где же… Где же этот Тэхён? И опять музыкант начинает думать о придурке мафиози, по которому тюряга рыдает! Нет, ну вот что в нём может быть хорошего? Курит, матерится, грубит, ограничивает свободу бедной пташке-Гуку, да ещё и проявляет сексуальное насилие! Даже нарушает личные границы! Ким Тэхён настоящий мерзавец! Его не спасёт ни невероятной красоты глаза, ни ровные губы, ни идеальные скулы, ни прекрасные длинные пальцы, ни… Ни… — Айщ, — Чонгук выдохнул, а потом перевёл взгляд на Ису, что хихикал как-то пакостнически, — эй, чего? — Ну, не знаю, ты так залип, — парнишка потянулся и взял красивую сумку на коротком ремне, — ещё и глаза такие… Ну, такие… О! Точно! Как влюблённые выглядят. Думаешь о моём брате, да? — Нет уж! — Чон поднимает брови и хватает подушку с кровати, бросая её в Исаю через всю комнату, — Нет! Кто угодно, но не Ким Тэхён! — Ой-ой, обманывай кого хочешь, но меня не провести, — смеётся тот и отскакивает от прилетевшей подушки, — ну всё, всё! Пошли вниз, оповестим, что мы ушли и поедем по магазинам. — Интересно, — в комнату внезапно вошёл Намджун, поправив пиджак перебинтованной рукой, но уже почти зажившей, — кто вас отпустит? Чонгук снова смотрит на Ису и уже видит, как тот медленно закипает. Этот парень сплошная атомная бомба… Как его вообще можно злить? — Ну, может мой братик Джун-и поедет с нами и присмотрит? — Исая подходит к старшему, обнимая за руку и хлопая глазками, — Ну, пожалуйста, Нам-и! Пожалуйста-пожалуйста! Намджун! Ну пожалуйста, — младший схватился за здоровую руку старшего, повиснув, — Пожалуйста! — Только не ной, — басит Джун, закатив глаза, — сейчас твой любимый охранник с Тэхёном на задании, с кем мне вас отправить? — Ну кого-нибудь, — Иса цокает, а потом показывает на Чонгука, — у бедного музыкантика одежды нет новой, сидит, как птица в клетке! Это жестоко! Чон помахал мужчине и неловко улыбнулся. Он уже не против просто прогуляться, не то что бежать. Во-первых, он правда задумался о словах Исы. Может сейчас будет намного безопаснее посидеть с мафией? Хотелось бы домой приехать не в гробу. А во-вторых, этот Тэхëн… Пока Чонгук ему не вмажет по лицу — не успокоится. — Всё, всё, понял, — Намджун потëр переносицу, а потом вздохнул, посмотрев на этих двух, — ладно, хорошо, но не больше двух часов! Поедете с ребятами, они будут ходить на некоторой дистанции от вас, но вы, — старший обвёл пальцем их в воздухе, — вы говорите о каждом шаге через телефон, даже пискнуть без предупреждения нельзя. Понятно? — Да! — Исая хлопает радостно в ладоши, а потом подбегает к Гуку, хватая за руку, — идём скорее. Нам-и, нам нужна крутая тачка!***
— Ясно, — Тэхён потëр переносицу и закрыл папку, которую Бом достал из сейфа, — теперь это точно, и подтверждённая информация, что он нас предал… — Ким презрительный взгляд бросил на портрет Ричи в кабинете, фыркая, — видел бы это отец… Из-под земли тебя бы достал, — он встаёт, разминая шею. Нужно предпринять какие-то меры… Меры защиты или истребления. С правительством подкрутить проблем не будет, свои люди. Но вот есть один момент: Тэхён хочет ткнуть щенков носом в их глубочайшую ошибку. Кто они такие, чтобы скалить зубы на семью Кима. Верно — никто. Нужно их проучить. — Босс, какие дальше распоряжении будут? — Бом сложил до конца инструменты в чемоданчик. — Найти и проучить, — урчит Тэхён, — хватит прятаться, верно? Это была лишь вынужденная необходимость… Пора вернуться в наше родное поместье, в наш дом, — он повернулся на мужчину, — скучал? — Конечно, босс, — тот улыбается довольно, — поместье мой дом, где мне дали еду и кровать, где помогли оправиться от болезней. — Мы семья, — мафиози отвернулся от своего человека и посмотрел в окно, — сжечь это здание. Чтобы ничего не осталось. Организуешь? — Конечно. Ким не любит, когда на его семью кто-то покушается. Ким не любит, когда обижают его семью. У Кима терпение, как спичка. Долго не горит… — Кстати, как Иса? Как в Лондоне? — Тэхён переключился на другую тему, параллельно сбрасывая всё со стола. — Да, — Бэм пожал плечами, — веселился, гулял, по вам всем скучал очень, отца вспоминал. — Исая у нас добрый мальчик, — Ким сносит все предметы с полок, разбивая даже что-то, — хорошо, что он живёт другим миром, — он остановился, увидев упавшую фотографию. Ричи и его отец… Вот же гнида! — Блять, — подбирает рамку с фотографией и швыряет её в стену, чтобы та разлетелась на мелкие куски. Поправив свои волосы, он повернулся вновь на своего «последователя». Глаза начинали загораться всё ярче и ярче, гнев с яростью разливались по его желудку, как дорогой коньяк. Тэхён наконец наполнился нужным количеством агрессивной энергии, сейчас его ничто не остановит. — Позиция защиты? Какая глупость, — сам себе говорит Ким, снова поправляя волосы, хотя они были в нормальном состоянии, — нет, нет, прямое наступление! Я выжучу этих… Псов, — Ким направляется к двери, задев специально какую-то большую вазу у входа. Та со звенящим грохотом рассыпалась по полу на большое количество осколков. — Босс, — Бом поспешил за ним, — куда сейчас? — Куда? — он хмурится и головой мотает, — нет, сейчас бестолку. Надо позвонить Юнги…***
Чонгук медленно идёт с Исой по большому холлу торгового центра. Красивая одежда в магазинах… Всё это так впечатляет, неужели Иса правда здесь может покупать вещи? Он посмотрел снова на друга и улыбнулся мягко, так всё… Непонятно и странно… Хочется домой, но и вроде как не очень… Дом. Это уже звучит так не по-родному, словно нет у Чонгука никакого дома. Кажется, что вся его жизнь превратилась в криминальный романчик посредственного автора, в котором он либо в ярости, либо в грусти. Грузится, плачется по родине, по брату. А вдруг уже ничего нет? Ни дома, ни брата? Чон мотнул головой, желая отогнать угнетающие мысли. Нужно ловить момент и прожить его полноценно, отвлечëнно от своих переживаний. Всё равно ничего поделать нельзя… — Тебе что-нибудь интересно? — улыбается ярко Исая, обнимая руку Чона. — Может там? Или там? — он показывает на отделы. — Ну же! Из Исы так и прëт веселье, радость, энергия. Он просто сумасшедше весёлый. Чон думает, что завидует парню. Ведь Исая может чувствовать ощущение уюта, ощущение дома и родного. Он не торчит не пойми где, он находится дома. Дом… — Ах… — Чонгук осмотрелся кругом, — Ну вроде бы там что-то прикольное. Совсем мысли не складывались на полный лад. Желания носиться по магазинам не было, хоть и дали возможность выбрать, что угодно. Исая довольно заулыбался, привлекая внимание. — Тогда скорее туда! Чонгука тут же тянут в сторону магазина. Парень приметил, как за ними повернули ещё двое мужчин, в обычной одежде, но их движения были очень чёткими… Тем более Гук помнил, что это люди мафии… Это так странно. Чонгук буквально охраняем сейчас мафией, просто потому что Исе захотелось с ним поиграть в друзья. Может, кто-нибудь по-умнее музыканта, воспользовался бы всем этим. Строишь глазки, дружишься и живёшь идеальной жизнью без забот. Ну почти. Исая втаскивает Чонгука в отдел, сразу улетая к каким-то курточкам, кофточкам… В магазине всё блестело, выглядело очень привлекательным и интересным… Всё влекло взгляд. Это так… Вау! Чон выдыхает, черт, даже при учёте всех его бед, мозг активно требует обратить внимание на магазин, на новые вещи, на всё красивое и неизведанное. Обычно, они с братом одежду покупали в магазинчике у тётушки, всё по скидке и выгодно. Экономия. — Ого, — Чон берёт блузу, трогая ткань. Очень приятная на ощупь, похоже на то, что в шкафу у Исы, — очень красиво. Чонгук смотрит на ценник и мычит, кивая. Ого, ему на такое работать примерно… Вечность. — Возьми, если нравится! Я всё-всё оплачу, не стесняйся, — Исая его обнимает за талию, смеясь звонко, — я так хочу тебе подарить всякое, сходить вместе в кино и… И… — Мне приятно, Иса, ты очень милый, — Чонгук гладит ладони младшего, — мне нравится, что у меня наконец-то есть друг здесь… Исая засмеялся вновь и потащил друга дальше, чтобы посмотреть ещё что-нибудь. Гук прикусил язык. Вот же, вырвалось. Какой друг? Этот мальчишка лишь играется с Чонгуком, а потом он ему надоест… Тэхён. Ещё один член мафии, который ел мозг музыканту, не жалея. Вот что ему надо? Анальная девственность Чонгука? Или глаза красивые у парня, вот мафиози и хочет их вырвать? Хотя если бы хотел, то уже бы вырвал. Парни очень активно проводили время в торговом центре, ходя по магазинам. Пакетов было всё больше и больше. Напоследок парни зашли в крайний магазин. Они смотрели пальто. — Хм… Очень утончённая модель, да? — Исая показывает пальто музыканту. Чонгук закивал. — Выглядит шикарно! — парень поднял большой палец вверх, а потом отвернулся к другим моделям. Всё очень красивое… Чон поднял брови, заметив странное шевеление за полками. Так… Вот это уже начинает вызывать внутреннюю паранойю. За ними же никто не может следить, да? Тут люди, камеры, тут даже наëмники мафии рядом ошиваются. Или стоп. Их нигде рядом нет. Скрипач тихо обходит и снова замечает спину мужчины, что скрылась за стеллажами. Твою же! — Стоять! — Крикнул Гук, швырнув сумку ему в голову. Вот это он сейчас рискованность продемонстрировал, после будет демонстрация натурального ужаса. — Чонгук! Раздался писк Исаи, а следом глухой стук. Быстро вернувшись туда, где Чонгук оставил друга, он увидел паренька, а под его ногами вырубленного мужика. — Твою мать, — музыкант обернулся, ища взглядом ещё людей. После чего парень хватает за руку младшего, быстро ведя на выход, — где эти люди, когда они так нужны?! Стоило им вывернуть из отдела, как перед ними оказались двое парней, азиатской внешности, в чёрных костюмах. Это не люди мафии… Теперь всё становится ещё страннее и страннее. Якудза? Ямазаки? Кто это блять такие и почему хотя бы охрана торгового центра не прибежала унимать явно негативно настроенных? Чонгук, это же Италия. Почему-то фраза прозвучала злосчастным голосом Тэхёна. С усмешкой на лице. — Да блять. — Это полный пиздец! — Исая наконец приходит в себя, после чего разминая шею, — Чонгук, смотри, ты щас отойди, ладно? Парень выходит немного вперёд. Дальше всё происходит очень быстро: Исая умудряется уложить двоих за секунд семь, если не пять. Худенький, тоненький, не высокого роста парень уложил двух амбалов. Чонгук смеётся нервно, а потом осторожно подходит. Какого чёрта Иса повёл себя сейчас так же, как и старшие братья? — Ты всё это время мог их уложить? — музыкант хлопнул его по плечу, дернув бровями. — Охренеть, Иса! — Ну, я растерялся, — младший захихикал, поправляя волосы. Он осматривает после немного неровный ноготь, — ну всё, у меня трагедия, одному мужчине придётся меня успокаивать, — Исая начинает сам собой разговаривать, собирая у магазина разлетевшиеся пакеты, — Чонгук, давай заберём всё и позвоним Намджуну. Он будет ругаться, но будет лучше, если он всё-всё узнаёт. Ты со мной согласен? Чон открывает рот, чтобы заговорить с Исой, но его рот наглым способом затыкают рукой, прижимая крепкой хваткой к чужой грудной клетке… Сука.***
Юнги кивает, слушая босса по ту сторону телефона. Иногда поглядывал на Чимина, что сел рядом с ним на стол и ни разу не пошевелился. »…поднимаем полную готовность, каждый щенок ответит за то, что осмелился оскалить на нас свои мелкие клычки. Начинаем возвращение в поместье сегодня же». Мин слышал, что Тэхён точно не в духе и точно хочет кому-то снести челюсть, да так, чтоб этот кто-то эту челюсть собирал по полу, как пазл. Это вроде бы плохо, а вроде бы означало, что не важно кто и как эти волки, если Ким Тэхён хочет кого-то убить — он убивает. Находит, достаёт из-под земли, с того света — не важно. От их семьи нет спасения, если попасть в немилость. — Да, понял, передам остальным. После возвращения в поместье… — Мин берёт лист с бумагой. «организуешь оперативную группу, вместе с Джином продолжите искать их следы. Намджун должен будет поехать в администрацию и попробовать выбить инфу, нужно убедиться, что их не спонсирует кто-то из Италии». — Тэхён, Чимин выяснил, что русских использовали и сейчас русские ищут способ вернуть свою императрицу, — перебивает аккуратно Юнги, а потом гладит ладошку Пака своим большим пальцем. Чимин умница такой, самый полезный информатор. «Это очень занято. Скорее всего волки воспользуются ими под предлогом, что спасут Анну, но конечно же этого не сделают. Найдите и предложите им нашу помощь, мафия не обманет, как какие-то наёмные псы». — Понял. <tab>«выполнять». Пошли гудки. Юнги повесил трубку и размял шею, после вновь поворачиваясь на Чимина. — Ну что же, у нас есть интересные дела, — полицейский растягивает губы в ухмылке и поднимает лист с планом, показывая Чимину. Пак хлопает в ладоши, кивая. — Мафия слишком большая, им не по зубам. Неважно насколько топор острый, даже если и срубит дерево, то глубокие корни так и останутся в земле. На нашей земле никто не собьёт нас с горы, — тянет Пак, укладывая ладонь на щеку юнги. Мин чувствует и видит какой он. Этот парень с нечеловеческим интеллектом, этот парень с неземной красотой — это всё Пак Чимин. Чимин. Чимин. Чимин. Коп уже и не знает, возможно ли влюбиться в кого-то так же сильно. — Говоришь, как настоящий мафиози, — Юнги хрипло засмеялся, после чего поцеловал ладонь младшего, — если не против, то поедешь со мной вместе? Нужно решить организационные моменты. Чимин закивал с готовностью. — Я с радостью с тобой поеду, — Пак переплёл их пальцы, а потом вновь потянулся за поцелуем, глядя на Юнги, как какой-то котёнок. Мин уложил на подбородок Чимина пальцы и ими притянул младшего за поцелуем. У Чимин-и такие мягкие губы… — Чимин, у тебя самые прекрасные губы, — мужчина огладил его шею и щеку, улыбаясь слегка, — ты прекрасный. Пак на это отреагировал очень мило: глазки опустил, захихикал невинно, а потом Мина за руки взял, поглаживая. — Хён, ты очень красивый и… — Пак хлопает глазами и лезет обниматься, уложив голову на плечо, — Хён… Мы можем сходить на свидание, как только выдастся свободный день? Ужин и… И ещё что-нибудь… Юнги нравилось, что Чимин говорит открыто и честно. Ему иногда неясны намёки, поэтому слова всегда лучше. Тем более, Чимин был очень активный со всеми, весёлый, общительный. А рядом со старшим какой-то молчаливый, смущённый. После признания стало яснее. — Конечно, Чимин-а, — он поцеловал мягко шею Пака, что уже ещё чуть-чуть и станет выше Мина, — мы сходим на свидание, я согласен. В этой буре бешенства и вечных событий насыщенной жизни криминальной Италии, где-то тут, в маленьком уголке спокойствия Юнги может расслабиться и закрыть глаза, ощущая внутреннее спокойствие. — Хëн, ты лучший. Голос Чимина всегда был тихим для Юнги, что выделяло его на фоне братьев. Зачастую он мог говорить много, но голос всегда протекал мягко, ластился будто бы. Возможно, из-за этого Чимин имеет некую феминность, которая, да, честно, очень тянула Юнги. Весь образ его и вся его личность была магнитом для Юнги. — Нет, Чимин-а, это ты лучший. В кабинете слышится тихий смех этих двоих. Они ещё раз смотрят друг другу в глаза, не желая что-то сказать, потому что оба понимали, не нужно причины, чтобы просто хотеть смотреть в глаза того, кто для тебя всю душу открывает, мол, посмотри, пожалуйста, ты ведь всё понимаешь сам, да? Я сказал, всё, что надо было, сейчас ты сам всё понимаешь. Они понимают. Они знают.***
Тэхён держит вырывающегося Чонгука, а потом всё же отпускает, смеясь низким голосом. — Здорово вы их, — тянет Ким спокойно. Он поправил свой галстук и посмотрел на музыканта, словно тот какой-то ребёнок, который поверил шутке взрослого, — развлекаетесь мальчики? — Брат! — Иса побежал к нему, услышав его смех, — ты так неожиданно! Где пропадал, а? Тэхён объясняется перед ним, а сам глазами поглядывает на Чонгука, что всё ещё был возмущён от такого «прикола». Он ведь, наверное, правда подумал, что его крадут. Весь раскраснелся, топ задрался… Ким находил это очень милым. — Ужас, друг ты ещё, — вздыхает Чон, пихая Ису, — а если бы меня украли? Ты и ухом бы не повëл! Тэхён продолжает смеяться, после чего тянет Гука на себя, прижимая за талию. Его ничего и никто не смущал совершенно. Поэтому мафиози, не решая спросить разрешения у музыканта, затягивает в поцелуй, крепко руку удерживая. Тэхён целовал с чувством и желанием, отмечая с любопытством, что Чонгук даже не вырывается и… Отвечает? Это было большой неожиданностью. — Чего же не бьешь и не кричишь? — тихо спрашивает Ким и гладит щёку его. Младший открывает зажмуренные глаза, после чего губу кусает. Неужели сказать нечего? — Не… хочу, — тихо звучит ответ, после чего Чон отстраняется. Тэхён поднимает брови. Всё интереснее и интереснее. Он поправляет волосы Чонгука, улыбнувшись ему ласково. Лишь на пару секунд. — Так… Эти люди твои? — он кивает на вырубленных мужчин. — Конечно, нет, — Ким качнул головой, снова вернувшись в свои стандартные эмоции. — Это… Я не знаю кто, но точно не мафия и не местные. Сейчас их увезут на допрос, после узнаем. Ким не мог не смотреть на Чонгука. И видимо это заметил Иса. — Мм. А где мой прекрасный охранник? — младший подергал брата за рукав, — я хочу к нему уйти. — В машине, — Тэ кивнул парочке ребят, — проводить. Иди, Иса. Обещаю, я потом свожу вас на шоппинг по-круче этого. Оставшись наедине, Тэхён опять взял Чонгука за руку, притягивая к себе. Парень теперь не бунтует, не возмущается. Лишь иногда смотрит на мафиози, тут же взгляд уводя, стоит ему столкнуться с ответным взглядом. — Ну и чего это? Я ожидал другого, — тихо тянет старший, поглаживая скулу музыканта. И снова, снова Ким в полной мере осознавал, что в этом мальчишке особенное. Да буквально всё! Глаза, губы, шея, плечи… В какие-то моменты Тэ задумывается о том, как выглядит мальчишка без одежды. Эта мысль иногда путала, смешивала, крутила, съедала какие-то другие мысли, даже если те были о работе. Мозг мафиози затуманен образом юного скрипача, что холодно смотрит и тонкими пальцами держит смычок; что так красиво поправляет тёмные волосы и бросает взгляд равнодушный. Или же, образ, как Чонгук смотрит жалобно, просяще или умоляюще; сводит брови к переносице и тянется к Тэхёну, нуждаясь. Тэхён точно пропадает в этом омуте. Всё глубже и глубже. — Скажи хоть что-нибудь, — Ким долго дожидается ответа Чонгука, но тот будто решил наказать Кима молчанием. — Тц, — цокает младший и поднимает, о да, черт возьми, тот самый взгляд с вызовом, — что тебе надо от меня, Ким? Чтобы я бросался на шею и просил скорее отодрать? Или может ждёшь, что я тут же посреди пустого торгового зала упаду на колени, чтобы взять твой член за щёку? Тэ с каждым словом всё выше и выше поднимает брови. Интересно. — Наверное, в этом есть доля правды, — отвечает Тэхён, разжигая в Гуке ещё больший огонь, — ты ведь не просто так ответил на мой поцелуй, малыш? Ким моментально уворачивается от замаха и смеётся низким голосом, после беря инициативу на себя. Секунда и Чонгука прижимают к стене, целуя страстно. Не позволяя лишнего, одна рука сдерживали руки музыканта, а другая лежала на стройной талии. Теперь это любимое место мафиози. Поцелуй был каким-то бешеным: ни секунды отдыха, Чонгук пытается перетянуть на себя ведущую роль, касается даже и выдыхает носом шумно. Тэхён не сдавал позиций, даже не думал уступать Чонгуку, не убавляя своего напора. И это безумство дошло до того, что слишком неожиданно для Чона, его подхватывают за бёдра, крепко держа. — Ты!.. — Я не закончил, — перебивает старший хрипло и вновь припадает к губам Чонгука, не желая даже и на секунду дать ему перерыв. Терзал, терзал, не обращал даже внимания на то, как музыкант его не щадит: укусы иногда были больнее прошлых. Тэхёну хотелось что-то сделать с этим Чонгуком, хотелось его съесть. Это просто не передаваемые чувства. — Агх… Ты чëртов извращенец и насильник, — выругивается Чон на корейском, хватая старшего за волосы на затылке. Ким пьянеет от этих ощущений, впервые это чувство остро приходит не тогда, когда он ходит по лезвию ножа на очередной перестрелке. Он наслаждается адреналином, получаемым от Чонгука. Чонгук будто дорогущая наркота. В мафии порицается увлечение наркотиками, но здесь сам Ким Тэхён не в состоянии устоять. — И что? — он усмехнулся ему в лицо, сжимая бёдра в своих руках сильнее. — Ударишь? — Хочется, — шипит Гук и сам наклоняется, целуя мафиози. Теперь слабый ветер превратился в грёбаную бурю.